trounin.ru

Пока Европа велика, Россия вязнет в нищете? Но почему случалось так, что нищая Россия держала верх в войне? Откуда сила, почему такой напор одолевать врага? Зачем России дух Европы, зачем Европы русским суета? Не проще отвернуться, были бы заботы, кругом как окружали, подобно пчёлам мёда соты, так продолжают окружать, за дела чужие заставляя отвечать. Отринем это, вспомним о былом иначе, подобно Сумарокова словам, когда победа приходит за победой, пускай балет останется за горькое отрадой нам.

Зачем печалиться, что от печали будет? В печаль впадёшь, в печали горе разве позабудешь? Не так о горе принято судить, такое горе помешает счастье ощутить. И посему давайте объявим торжество, и в торжестве найдём награду мы за испытанное прежде всё. Вот победила армия России, вот пали Пруссии сыны: велико отныне положение, для чествования победителей важно новые лавры найти. По поводу сего правителю балет дадут, покажут государства власть, и правитель позволит такому государству чествовать победы сласть.

Какая музыка играла, как танцевали: увидеть не дано. Сохранились для потомков строчки, по ним каждый восстановит былое торжество легко. Сперва пролог — «Новые лавры» дают, славу императрице Елизавете Петровне со сцены поют. Величественно отзываются и о делах Петра, величайшего преобразователя и преобразований творца. Ода есть ода, Сумароков толк в них знал, поэтому не стоит дивиться, как шумно волновался собравшихся зал.

Минерва, Аполлон, Нептун, Марс и боги остальные, все рады россиян придти поздравить, пусть потомок о Семилетней войне малое может представить. Пришедших божеств воля добавит интерес, прогремит о России весть до небес, коли богам есть за чем с любопытством следить, значит любимчики могут в их среде быть. Сумароков посчитал, что важно показать проявление почёта, значит и о России у богов есть забота.

Что предваряли «Новые лавры» сейчас не понять. Иной балет в сочинениях есть, о нём важно знать. «Прибежище добродетели»: может сей балет следом поставлен был? Мощью представлений он безусловно глаз Елизаветы покорил. Показана Россия там за унижаемую Европой, глухо звучащей среди общего звука нотой, не принимаемую и воспринимаемую за лишнее звено. Так зачем России глотать обиду? Обида — не вино. Обида — слёзы горьких дум. От слёз не чувствуют себя бодрее. Зачем с добром идти в Европу, которой места на планете нету злее?

Где добродетели быть, как не в России? И потому, весьма понятно, откуда ненависть Европы и зависть Европы почему. Иных причин искать не станем, не тот достался момент нам, балет давался императрицы ради, придворных ради он давался дам. Одержана победа, важно это, о прочем судить другие будут, да только, как всегда, успехи русских, помощь русских и самих русских в Европе позабудут.

Печалиться? Отнюдь! Балет на сцене. Балет прекрасен. Прекрасны речи. Славят русских даже в Вене. Победа общая, в тот август Франкфурт видел битву, он россов видел — их ловитву. Он видел павших пруссаков, он видел пруссаков бегущих, и видел он австрийцев в плен противника берущих. Там мощь явила русская держава, достоин уважения решительной атаки шаг, но для Европы, как и прежде, Россия есть и будет враг.

Боролись страны, кровь лилась, и вот забыто. Потоком времени всё оказалось напрочь смыто. Утихли звуки, больше нет балета, осталось от потомков ждать ответа. Вновь воевать, бороться, кровью орошать поля сражений? И только ради важных ныне нам мгновений? Об этом позабудут уже завтра, и что тогда? Ведь не вспомнят о прошлом люди никогда.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вражда меж братьев на Руси, как скучен сей сюжет, да не отходят от него сказители-поэты разных лет. Но первый случай родственной вражды, важнее всей после бывшей суеты. Не стало властелина сей земли: Владимир умер, остались сыновья одни. Кому из них доставшимся наследством в полной мере овладеть? Тому поныне нет секрета, то и сейчас возможно лицезреть. Сумароков на свой лад ту историю рассказал, без новых черт, словно новизны он и не искал.

Правителям урок, как надо править государством. Не нужно быть жестоким, не обладать коварством. Так мнится подданным, хотелось видеть это. О том так много песен было спето. Справедливый царь, ведь радость принесёт. Хотелось бы, но кто его поймёт? Слетит глава, умрёт правитель, не ведая, кто отравитель. Посему, не то волнует Сумарокова на этот раз, важнее показать, как слабый мыслью может процветать.

Когда война, быть крепок должен дом. Нужно знать, что не будешь предан и смещён. Пока великие мужи ревнуют обоюдно к власти, народ возропщет, ощутив свободу в сласти. А если не народ, то хватит и бояр, источника извечных свар. Пусть повелитель уходит врага бить, тем проще будет его обессилевшего после сменить. Во главе встанут нужные люди, найдя слабину, как сразу ясно — дивчину одну.

Согласно трагедии, князь Мстислав в любви несчастен. Он любит, а она делает вид, что он над ней не властен. И взять бы князю силой, но не тот автор сочинял сюжет, достаточно девушке сказать лишь слово «Нет». Он упадёт к её ногам, кляня судьбу, ропща на брата, в которого любовь его влюбилася когда-то. Что за история такая, как можно об одном писать? Годы минули, не нам за то Сумарокова ныне укорять.

Мстислав обязан снисходительным быть, иного не достоин в трагедии он ощутить. Он будет сильным, покорит всё доступное вокруг, обретёт почёт, рабов и на удовлетворение страсти подруг. Не таков правитель, нужно иное ему, в том горе его: любить и быть одному. Он брата пленит, и будет нам ним властелин, и выбор его о судьбе брата не будет простым. Бери, что угодно, радуйся бытию, воплощай угодную тебе мечту. Казни брата, дабы не мешал, и бери девицу, её властелином ты стал. Какой только урок потомкам преподаст он тем, коли не ставилось перед ним таких проблем?

Счастлив должен быть не ты, и не твои мечты тебе воплощать, счастливыми ты должен делать других, разве ты не мог этого ранее знать? Такой властелин требуется стране, но он для страны подобен мечте. Когда над Россией вставал повелитель, о благе народа прежде думавший, как ласково любящий дитя родитель? Не ремнём наказывая, вину напрасно воздвигая, за вынужденный проступок других прежде них себя истязая? А если кто против блага бы выступал, тех ремнём он бы страшно карал. Был такой однажды, если был, Сумароков его в лице Мстислава сотворил.

Мудрый сюжет, приторно сладкий пускай. Главное, такое возможно: это, читатель, ты знай! Не ищи другого в трагедии Сумарокова и не задавайся вопросами иными, понять требуется темы, должные быть основными. Не любовь интересовать должна, а отношение князя к другим, как сильный правитель снисходил к просьбам самым простым. Человек перед обществом, вот загадка на века, почему ей не быть решённой никогда? Справедливый правитель — подобен мечте. Будем надеяться, такой достанется мне и тебе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Литература — проклятое ремесло, губило людей прежде и погубит многих ещё. Но есть те, кто не может без сочинительства жить, таким суждено сизифов камень в гору катить. И катят они, и откатывается камень назад, пробуждая дискомфорт в мыслях и в чувствах разлад. Криком кричи, осуждаемым быть обречён, в наши дни и в дни тех, кто ещё не рождён. Оставим печали, самозванцев хватает везде, лишь бы слагалось не в усталость себе.

Копилась раздражительность, минуя десятки лет, Сумароков трагедии сочинял, не находя стараниям должный ответ. Он пребывал в конфликте, и конфликт тот плодотворным поныне считается, только одна особенность в распрях поэтов прошлого выделяется. Ни Сумароков, ни другой стихотворец, живший в годы его, представляя что-то, после не представляли ничего.

Как же так? Ведь ладен Сумарокова слог. Рифма лилась: подобен ей речи поток. Смотри и любуйся — сюжет всем на диво. Коли в первый раз видишь, то будешь думать — красиво! А если не первый раз трагедия в исполнении автора в руках, то поймёшь, увидев прежнее и оттого устав. Опять любовь, опять страдания души, опять кинжал, опять желание решение проблем найти. Всё было ранее, есть отчего хандрить поэту, ежели оригинального сюжета со времён «Хорева» нету.

Добавить истории эпизод для верности придётся, о Димитрии Самозванце слов много найдётся. Погань у власти, от черни на троне сидел, православие предал и поляков призвать он хотел. Свергнуть старые нравы, как свергнул прежнее сам, не ему в болотах топить католиков, водя по лесам. Властелином слыть Димитрию в веках, земли Россов попирая властью своей, не влюбись он в Шуйского дочь, мечтая днём и ночью о ней.

Что Димитрий, важен он кому? Шуйский соглашался дочь отдать в жёны ему. Политика то, а политика — инструмент для интриг, говорить одно, делать иное, и так каждый миг. Если слаб правитель на ложь, и не умеет он правду скрывать, такому государю не дано страной управлять. Пусть Димитрий планы имел, хотел видеть порядки другие, может для оздоровления Руси желал дела делать большие. О том не говорят потомки, ибо сраму полон самозванца удел, святости Россов смевшего ставить предел.

Властелин для народа, по праву рода будто он, не замечая отчётливо слышный металла от подданных звон, Димитрий любил, не видя отраву готовой сорваться напасти, не понимая, что может скоро лишиться обретённой над русскими власти. Кинжал пустить в ход? Заколоть врагов и заколоть свою любовь? Не остановить царя! Готовь алтарь! Алтарь готовь!

Сумароков предсказуем. Каков будет финал? Чем зрителя поэт ещё не удивлял? Миром закончится всё, али жертвой сделают кого? Из истории известно — Димитрий падёт раньше «тестя» своего. Хоть Шуйский власти будто не алкал, отказываться от регалий он бы не стал. Смута завяжется, ведь Смута творилась в стране. Не находил народ спасения от Смуты нигде. И пока Смута мороком сводила умы, для лиц той эпохи верных слов не найти.

Всегда думать приходит пора. Думать приходится в пору тяжёлых годин, когда общество не знает решения верного способ один. Борение взглядов, интересов и должного быть, но никто не знает, как ему сейчас поступить. Сумароков ответил, найдя скопившимся бедам решение, тем указав на вернейшее для устранения разногласий направление. Правителю решать! И он определится. Как знать, может в будущем какой-нибудь правитель на такое тоже решится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Узы брака крепки быть должны. Но крепость их тоньше самой тонкой стены. Ударь по ним, и рассыпятся чувства во прах, многое прежде ради крепости мук их приняв. Лишь молодым зримо чувство любви на века, разрушаемое года за два. А потом всё иначе, уж чувства тонки, пойти на разрыв мешает нечто вроде вины. Но есть и иное, когда брак свыше дан — не под силу его разрушить всем нам. И будут те, кто возжаждет разрыва, и те, кому разрыв будет горше смерти эликсира. А ежели всё коснётся высших сил? Сумароков о том как раз трагедию и сочинил.

Когда-то, когда Вышеслав новгородским столом владел, когда древлян усмирить отряд княжеский смел, тогда Искоростень вошёл в русских земель пределы, тогда получили бояре на новых угодьях наделы. Сам град древлян отдан Любочесту был, в дар красавицу Вышеслав ещё подарил. И не жалел он о том, он рад тому искренне стал, ибо о проблемах грядущих не думал: их он не ждал.

Человек — всегда человек. Рассматривай хоть XXI, хоть самый ранний век. Страсти одни — других страстей нет. В каждом поколении, на протяжении всех прошедших лет. Поселится любовь, попробуй вытравить потом, крови не проливая, оставаясь счастливым рода отцом. Трагедии иного требуют сюжета, чьё-то самолюбие должно быть задето. Лучше пусть страдает князь, дабы кровь всё равно пролилась.

Если любит один, то не любит другой. Властелин страны не знает проблемы такой. Коли любит он, будут любить его в ответ, это одна из народных примет. Могут правителя и искренне любить, мучиться бессонницей, не смея забыть. Ответного чувства прекраснее нет, если не мешает иному брака данный обет. Так возник драматический расклад, разрушивший ожидания царских услад.

Пролить кровь, освободить жену от долга жены, дабы тем действием поступить на благо страны. Но вот проблема, долгом определённая, с совестью народной вместе рождённая. Нельзя во имя страсти забыть о чести своей, сколько слёз об упущенном сейчас не пролей. Упущен момент, значит жить без взаимной любви — в том заключается благочестие каждый жены.

Как быть? Решение существует? Сердце находящихся на сцене это очень волнует. Кинжалы подняты, готовы пронзить, последствия ошибок тем так легко устранить. И будет любовь, останутся двое, добро поправ, совершив действие злое. Было бы так, ибо так бывает, о чём Сумароков осведомлён: он это знает. В чём же трагический исход, ежели властелин вассала убьёт? Иное случится, поскольку на бунт имеет право вассал, дабы без разума никто его обирать не стал.

Другой поворот предложил Сумароков, к совести князя русских земель воззвав. Залогом справедливости отныне пусть станет он — Вышеслав. Найти решение, усмирив внутренних врагов, вернув на привязь на битву спущенных грозных волков, не претерпев потерь, обретя счастье и жену, совершив для того всего жертву одну. Требовалось показать, насколько готов забыться и умеешь прощать, подданным то умение не забыв на личном примере подать. Отчего не пролиться слезе, коли всё так обернулось? Лишь бы после вражда опять не вернулась.

Запомним пожалуй, важнее государя в стране нет никого. Он принимает решения, и больше никто. От его мнения зависит итог, его дела — всем нам урок. Однако, не ему одному решать, когда последнее слово за кем-то другим, то лучше поступиться, это будет самым простым. Ежели счастлив окажется правитель, тому так и быть. Счастливее подданным будет от осознания этого жить.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чтобы государство процветало, поступиться принципами бы не помешало. Не в том людское счастье, если властелин, довольствуется доставшимся ему один. Необходимо больше, нежели владеть, нужно о судьбе своей горькой жалеть. Восстав над подданными, приняв руководство над народом, нельзя думать, словно царю дозволят быть не под законом. Но как быть, когда кто-то должен уступить? Требуется кому-то ум свой показать и умно поступить.

Князь Владисан создал проблему сыну, заботясь о благе государства, он повелел забыть любимую Димизу, тем показав частицу своего коварства. Сын голубых кровей обязан сочетаться браком с человеком рангом выше дочерей бояр, того младому разумом не понять, покуда сам не станет разумом он стар. Как согласиться на такое? Не проще с жизнью попрощаться? Любовь в пору юности важнее интересов государства.

Но властелин суров, ему весомей кажется тот взгляд, который разрешит сложившийся с соседями разлад. Что некая Димиза трону даст? Уж коли так мешается, так решение созреть готово. Для обезглавливания Димизы хватит кратко сказанного слова. А может есть иной мотив у выбранной невесты сыном? Не стал бы сей выбор между ними клином. Так значит должно кратко сказать слово, поскольку для блага не придумаешь иного.

Но как поступить, коли не образумится наследник трона? Неужели и по отношению к нему сказать краткое слово? Что тогда получается… кровью залить род? Можно ли погубить напитанный надеждами собственный плод? Как придти к смирению, как переубедить упорство молодых? История знает множество гибельных примеров сих. Объявит Владисан решение, и будет воля такова: отец без сына проживёт, но без наследника не устоит страна.

А если сына всё-таки убить, народ не станет князя своего судить? Роптание поднимется, настанет время бурных перемен, придётся тогда смириться с худшей из проблем. Растает благо, не настанет золотого часа, происходит смена эпох, ежели правителю не хватает гласа. Сюжет с подвохом, то подметит всякий зритель представленья, не растерял бы Сумароков после постановки в театре Императрицы уваженья.

Государство будет процветать, когда забота всем по нраву. Пусть действие идёт не в пользу, но на славу. Что жизнь потом? Не о потом задумываться нужно, ежели сегодня не живётся людям дружно. Сейчас, вот в этот миг и в сей секунды ход, благо должен чувствовать народ. И если думается наперёд, заглядывается вдаль, то когда такое было, чтобы не было нам жаль? Заботились предки о счастье нашем с вами… и что? Мы в той же мере думаем о потомках сами. А счастья не было и нет: не будет, сколько не осталось человеку лет.

Так в чём урок, какой от Сумарокова наказ? Живём не завтра — мы живём сейчас. Приятно думать о грядущем, примерить красоту новых дней, при этом забывая про нужды нынешних людей. Настойчивый правитель, коему желается осуществлять, редко задумывается, как ему государством управлять. Допустимо разное, но без обещаний не строится быт, так зачем обещать, если задуманное никто никогда не осуществит?

Владисан думал о благе, хотел сына на дочери князя женить, тем краю своему спокойствие смог бы, возможно, добыть. Сын же был против дум о призрачных мечтах, прежде сам счастливым не став. В том сила убеждений молодого человека, чьи чувства — отражение любого века. Не так способна ошибаться молодёжь, как часто склонна ошибаться старость сплошь: и потому, как ни печально, будущее для многих обществ оказалось фатально.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прошлого нет, как нет вчерашнего дня. И нет истории. Есть воля, и воля эта страшна. Сейчас решает человек за предков, прав он именно сейчас. Всё прочее в минувшем было важно, теперь не важно то для нас. Решить за прежде живших допустимо. Но кто сказал, что так думали они? Смешались представления, словно не изменилась жизнь за минувшие годы и дни. История останется тайной. Забыто былое, не исправить его, поэтому думать можно, ведь думать за умерших очень легко.

Олег — правитель престола и властитель страны, не зная покоя, жил от войны до войны. Он завладел и Киевом в числе прочих земель, положив начало киевской государственности отсель. Изгнав Оскольда, стал он править стольным градом, никто по силе возможностей не находился даже рядом. Одна беда — сын Ростислав пылал страстью к дочери врага, отцов наказ поправ. А что же дочь врага… она любила олегова сына? Разве Оскольда-родителя мигом забыла? Нет, и потому тяжела доля Семиры, должной решить, какой участи достойна она. Ростиславу ответить на чувства или сыграть в пользу отца.

Куда податься молодым, когда найти решение не могут? Они хотят, но всем понятно, внимающий истории в числе прочих затронут. Выбор нужно сделать, но как выбирать? Проще согласиться на смерть, если оную кто начнёт предлагать. Не хватит терпения, упущена надежда на благой исход, никто не сможет помочь в решении проблемы, и взбунтуется народ. Полетят головы, проблемой станет больше. От всего этого горше и горше.

Дилемма понятна. Быть верным и не быть верным отцу, создав тем ещё проблему одну. Ежели поколение новое не может понять, нужно ли власть тогда ему передавать? В муках умрёт государство, хотя прежде цвело. Коли не может понять сын, тогда понять не сможет никто. Спишем на молодость, годину душевных метаний и источник постоянно сопровождающих их страданий. Забыть о себе, помнить о благе других, об этом мнится Сумарокова стих.

Из лучших побуждений в переломном мгновении без предательства не разыграться трагедии. Не успокоятся люди и продолжат бороться за власть, не опасаясь снова проигравшими на поле боя пасть. Такова жизнь, ничего не сделаешь с ней. Проигрывать должен только злодей. Однако, злодеев нет, есть люди и страсти их, потому не так важны желания душ молодых. И старый душой пойдёт на войну смело, ибо для человека отстаивать Родину — священное дело.

Нужно понять, ведь не тот победитель, кто выжил в борьбе. Судьба людей не обрывается на острого меча конце. Побеждает человек, когда он умеет принять, не восставая, допуская себя понукать, смиряясь с волей пришлой, тем становясь сильнее сам, чего никогда не понять его врагам. Годы пройдут, настанет новое время, взойдёт иное, посеянное прежними поколениями семя. Станут люди плечом к плечу, забыв о прежде их отличавшем, будто бы в действительности раньше среди них не бывавшем.

И снова дилемма. Вернее, её отсутствие явно. Завтрашний день подтвердит это славно. Кому ныне мнится борьба, кто живёт во вражде, тому нужно помнить — он сейчас на Земле. Нет никого, кто боролся до нас, и не будет тех, кто в борьбе пребывает сейчас. Осознание придёт, стоит почувствовать смерти приближение, дабы понять, залог будущего — детей счастливых рождение. Им воевать, и они сойдутся в бою, осуществляя не твою, а уже их иную мечту. Пусть завтра они потонут в крови, важно другое — воспитать их во взаимной любви. Может поймут… да не поймут они, так как сам родитель зажигает злобы огни.

Скажите: не об этом Сумарков писал? В любом случае, его труд полезным для сих размышлений стал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

На Руси сгорали от страсти князья, они любили и во имя любви убивали соперников и убивали себя. Но подобных до них хватало страстей, во имя любви убивали даже в Древнем Мире царей. Пришедший к власти Дарий, в числе многих Кира на троне сменивший, наравне с прочими властителями красивых девиц любивший, поддался чарам Артистоны, дочери прежнего Персии правителя, стал интересной находкой для развивающего талант Сумарокова: драматурга-сказителя. Вновь в сюжете события не из простых, любовь касается не одних молодых, идёт борьба за власть, ибо на кону у победителя вся страна, понимающего, одержать верх над обстоятельствами — не просто игра. Проигравший умрёт, таковы законы интриг, лучше не касаться власти, если на хитрость идти не привык.

Артистона, дочь Кира, достойна по праву наследования на трон персидский воссесть, не понадобится ей для того сила, уверенность и тем более лесть. Она избрана судьбой для обладания властью, но, как всегда, это становится преградой к личному счастью. Человек желает того, чего нет у него, даже если есть всё, он готов жить без всего. Может не любит Артистона царя, не нужна ей власть? Может Артистона готова ради другого человека в бездну небытия пасть? Может и так, кто бы поверил мечтаниям таким… А кто уверует, значит сумасшедшим станет больше одним.

Готова Артистона, такова судьба, не может наследница трона быть влюблена. И пусть согласится девица с должным произойти, почему так легко благодать должна на неё снизойти? Даже имея право, и отказываясь от борьбы, надо понимать, к цели всё равно будет трудно идти. Власть не даётся — её нужно крепко держать, иначе расстанешься с властью, и жизнь твою могут отнять. При дворе достаточно желающих завоевать внимание царя, кому на голову ляжет тяжесть венца, тот человек приложит руку, он будет неистово злобен, богине злых козней и всего прочего злого подобен.

Тяжела жизнь — отношениями полнится она. Не Дарию, иному Артистона была отдана. Они любили друг друга, желали счастья они. Мечтали, как предаваться любви будут одни. Чему не бывать, тому не случиться, найти бы возможность забыть и забыться. Кто слаб морально, тот решение знает, самоустраниться он всем прилюдно предлагает. В его руках меч, готов вонзить в тело своё, сверкая глазами и лезвием сверкая, вонзая в плоть остриё. Безумию не бывать в начале трагедии! Но напряжение нарастает в каждом мгновении.

Читателю ясно. Всё идёт, как оно должно идти. Артистона мила, она готова на жертвы пойти. Милый её пусть с глаз уходит, ибо не мил он истерией своей. Не для того люди живут, чтобы жить ради оставшихся дней. Человеку полагается во благо других существовать, это должен всякий усвоить и всякий понять. А если омрачится помыслом против благое? Разумных хватает, способных не допустить развитие событий такое.

Трагедия будет! В трагедии счастье! Не вёдро она, но разве ненастье? Мир храним людьми, какие не твори преступления человек. Не краткий миг, жизнь — это долгий забег. Закрыть глаза и пропустить творимые бесчинства. Зачем? На том с происходящим вокруг нас простимся. Завтра откроем глаза, увидим вчерашний день в положенном свете: за творимые преступления виновный будет в ответе. Кому положено, тот станет счастливым, а кто проказничал, станет гонимым. На том закончится действие пятое, все разойдутся, обсудят ещё раз и на понимании прошлого снова запнутся.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Страсти в мире людей будоражат умы, снова свидетелями тому становимся мы. Вновь Сумароков о любви поведал нам, крови порядочно излил он на страницы там. Схлестнулась молодость, представ в своём естестве, Синав и Трувор не поделили, кому быть женихом Ильмене-красе. Они — варяги, им дан Новгород в управленье, и мнится им власть, а власть — не более, чем наважденье. Но Синав для Сумарокова — владетель Русских земель, он властитель дум и устроитель затей, ему полагается брать желаемое, не спрашивая разрешения. Трувор — всего лишь брат, не он отдаёт подданным повеления. Между ними Ильмена, она не согласна Синава любить, значит трагедии обязательно на страницах быть.

Что предпочесть? Счастье людям или на страдания людей обречь? Добиться своего, утратив любимое совсем, или смириться, дабы вовсе не расстаться со всем? По нарастающей будет развиваться конфликт, внимающий ему к подобным страстям привык. Нет надежды на благоразумие, только страсти и страсти, да страсти, грозящие перерасти в иные напасти. Брат пойдёт на брата, девушка пригрозит себя убить… Разве можно в столь безумном мире жить?

Оно не наиграно — оно действительно так. Внимающий истории Сумарокова то понимает, ведь не простак. Уступи в малом, как счастье окутает дом, но никто не уступает, пожиная горе потом. Ты любишь — дай любить другим, не будь, пожалуйста, жадным таким. Или ты видишь, как любит другой, так позволь тому быть, обеспечь общий покой. Где там… Ничего подобного не случается: страсти нарастают, кровавая развязка приближается.

Рушатся семьи, и поздно приходит осознание. Уже нет любви, остаётся пустоты понимание. Позволь молодым творить безумства свои — перебесятся, наступят лучшие дни. Не надо требовать, не показывай проявление заботы, словно держишь улей, в котором пчёлы сами наполняют соты. Испей нектар, когда наступит срок, таков должен быть для каждого взрослого урок. Однако, всё понятное сейчас, становится непонятным, когда подобное касается всех нас.

Кого же любит Ильмена? Ей Трувор мил, она стремится к нему. И Трувору мила она, быть с нею он должен потому. А что до Синава, тому не владеть сердцами влюблённых, в суровых реалиях северных стран рождённых. Нет спокойствия в тихих краях, человек рождается, крик издав, пылая жаром в душе, забыв о другом, он будет всегда и везде стоять на своём. Человека судьба в противоречиях жить, старясь чуждое найти и искоренить. Лишь уничтожив, после осознаёт, как много потерял, чего больше не вернёт.

Ежели человек решил, пусть действует смело, исполняя задуманное им дело. Он испортит всё, с чем не соприкоснётся, не одна человеческая жизнь в итоге оборвётся. Мог не вмешиваться, но и не мог с грузом желаний жить, он не хотел трагедий, но трагедиям обязательно быть. Сомнения одолеют его, потеряет нить понимания мира, исчезнет уверенность, утратит значение доступная ему сила. Даже князь, какой бы властью не владел, червю подобен: таков для каждого человека удел.

Былое ушло, кануло в воды Леты оно, будущего нет, и не будет его. Важен момент, когда ты здесь и сейчас, прочее — время не для нас. Забудем распри прежних дней, не породим распри на завтра, сегодня полагается добиваться для всякого человека счастья. Но человек… (навернулась слеза)… человек был и будет, как был он и есть он всегда. Проходят годы, пролетают века, думаешь, людям измениться пора. Меняются люди? Не меняются они, опять в трагедиях проводят точно такие же в полных страданиях дни.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писать стихи, какая шалость, рыдая в подушку, к себе вызывать сочувствие и жалость. Не Пушкиным жилось, но Пушкин ставился в пример, в числе лицеистов Миша Салтыков на дела славного выпускника глядел. Душа тянулась излиться: и сочинялись стихи. Не гениальными были… были легки. Словно дождь, в пору жаркого летнего дня, прохладой одаривал, каждый миг жизни ценя. Свежая морось, от которой не скрыться нигде, ощущая капли на руках, лице, языке. Талант просил открыть окно, хотел людям себя подарить, только иначе получилось — Салтыков поэтом отказался быть.

Почему, в силу каких причин? Какой заботой был Миша томим? Он радовался, парил над землёй. Что юный Салтыков проделал с собой? Одно объяснение есть, поверит ли кто, Мишу сгубили поэты Гейне, Байрон и Гюго. Зачем ему желалось переводить их труды? В работах сих европейцев мысли злобны. Будучи ярким и светлым творцом, в чьих стихах не разглядишь бурю и гром, Михаил шил саван, готовясь к исходу. К лицу ли мысли о смерти парню молодому?

Салтыков мчался вперёд, не желая разбирать пути. На такой скорости мира понимания легко с рельсов сойти. Оставалось смотреть по сторонам и видеть жизнь другую, как писали заграничные поэты — грущу, терплю, тоскую. Печали поддался и Михаил, с той поры он вместе со всеми чужою печалью лишь жил. Изменился взгляд: мальчик подрос. В его стихах места иным чувствам нашлось.

Стал думать Михаил, отчего вокруг горестно всем, отчего не дано знать ему подобных проблем. У Байрона разбился талисман, внял сему обстоятельству поэт Салтыков, он разбить сердце своё и душу изранить отныне готов. Да нет страстей в душе Миши, далёк от него печальный мотив, не может он сделать такого, чтобы стих его оказался тосклив. Не можешь, старайся! Выжми чувства, покажи человечность! Ты человек середины XIX века, перед тобою раскинулась вечность. Разбей талисман! Ощути потерю, уничтожив любимое тобою. Раз не могут другие сломать, за других сломай, насладись треснутой судьбою.

Миша иное продолжал представлять, он ещё мог хорошее видеть, желал о том одном он писать. Прожжённый циник, будущий писатель Щедрин, неужели когда-то и правда был он таким? О природе стихами, подмечал детали, поэтично весьма. Нет, не Щедрин, то Салтыков, веривший в радость, писал для себя. Он останавливал бег, уходя в долгий заплыв, испорченный поэзией Запада, в позе осуждающего навечно застыв.

«Что ждёт за гробом нас…» — строка стихотворения, отмечающая день нового о жизни представления. С этого момента Салтыков потерян из числа способных радостное видеть, наваждение необходимости отражать людские страдания более его не покинет. Миша понял — умрёт он во цвете лет. Может не он понял, то скорее Байрона навет. Отвращение к поэзии отяготило думы Михаила, радость навсегда из мыслей чуждой ему печалью смыло.

Мрачен стал слог, надлом произошёл, Салтыков нечто познал, некий опыт он приобрёл. Забудет стихи, не напишет их боле, не пустит фантазию бродить одиноко на воле. В заключение посадит, привьёт боль и обяжет страдать, то противно уму, но иначе Салтыков не мог Щедриным после стать. Таков поэт — так он погиб, блеснув на память: запомним этот миг.

Всё прочее — борьба за нравы. Борьба сия полна отравы. Увидеть человека в человеке попробуй, друг-читатель. Попробуй, если ты, друг, ещё мечтатель. А если мечты столкнулись с чернотою дня, открой и читай — Салтыков-Щедрин писал как раз для тебя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Полагается Шекспира ценить. Его и ценят, слепо доверяя прочим ценящим его. Но откройте глаза, посмотрите вокруг, как не смотрит никто. Что вы видите? Шекспира? Отнюдь. Жизнь вы видите, борьбу и желание утраченное вернуть. Не задаются люди вопросами, если их тревожит проблема, они решают её, неизменно действуя смело. Кто ищет решение, тот находит возможность расквитаться с врагами. Об этом Сумароков в трагедиях писал, не заполняя строки пустословными мечтами.

Каков был Гамлет? Кто о нём нам рассказал? Саксон Грамматик, что «Деяния данов» подробно описал. И каков был Гамлет у него? То не имеет значения, помнят потомки о его делах за авторством Шекспира одного. Сумароков внёс иное понимание в древний сюжет, к кровавой мести за попрание монаршей власти призвав дать виновных ответ. Более не проявилось мнительных лиц, никто не думал перед обстоятельствами падать ниц. Сам Гамлет поднимал народ на свержение узурпатора власти, не боясь оказаться павшим от укусов противной ему монаршей пасти.

Наследник престола, отверженный в силу неясных причин, Гамлет попрания не терпел, не по нему справлять людям помин. Он сын — он право имеет мстить, он подобен Оресту, Эгисфа решившего убить. Тот, с Ореста матерью — Клитемнестрой — сговорившись, Агамненона убил, кровью царя из рода Атрида напившись. То обстоятельства былого, им вдохновлять людей на правое дело, ныне также важно, чтобы имя опороченное позора не имело. Убивать ли Гамлету мать? И убил бы, не окажись она морально слаба. Она — женщина, потому взирать на борение мужчин её судьба.

Помимо матери в сюжете женщина есть — Офелия, согласная на трон с любым властителем рядом воссесть. С Гамлетом будет, али Клавдий посватается к ней, для желающей власти хватит на думы отведённых ей дней. Полоний вмешается, жаждущий возвеличить Офелию-дочь, стать зятем монаршим никто в разуме своём отказаться не прочь. Как всегда, это жизнь — в жизни только так и бывает, управляющих страной приближённый к царю люд избирает.

Что Клавдий сам? Каково ему на троне под гневным взглядом народа сидеть? Он понимает, иного допустить он не смог бы посметь. Как выбран — не о том печалиться должно, нужно действовать, насколько это ныне возможно. Он — государь, он — забота о нуждах народа, он властвует, быть ему основателем нового рода. Гамлет будет убит — иным образом не утихомирить людей, требуется показать, кто обстоятельств сильней.

В таком котле за кого держаться? Прав Гамлет, но и Клавдий прав. Остаётся развязки дождаться, убийцей кого-то ещё раз застав. Не будет дальних путешествий, обойдутся действующие лица без мистических наваждений, Сумароков о жизни писал, не допуская сомнительной реальности суждений. Страсти столкнутся, как обычно случается в будние дни, мотивы каждой из сторон одновременно просты и сложны. Кому победить, о том решать драматургам одним, Гамлет достоин власти, и Клавдий заботой о государстве томим.

Кого убить за властью обладание? Соратников или противящихся власти твоей? Матерь Гамлета на тот свет отправить вместе с Гамлетом скорей? Как это похоже на настоящую жизнь, где тиран готовит смертное ложе тем, против кого он строил козни и козни строил с кем. Править долго предстоит, если не упустить момент торжества, не забывая, к чему способна привести ропщущей толпы молва. И мал срок того властелина, кому претит судьба подданных его, всегда готовых пересмотреть содеянное легко.

Такой у Сумарокова взгляд на Гамлета борьбу, решившего достойно отмстить за своего рода поруганную судьбу.

Автор: Константин Трунин

» Read more