trounin.ru

Людская ненависть неискоренима. Было бы из-за чего ненавидеть, как за пролитием крови дело не станет. Ярчайшее представление об этом — картина в прошедших через развал Союза советских республиках, чьё население вступило в острую конфронтацию по принципу свой-чужой. Ни в чём не уступало происходящему и ситуация в Таджикистане — особом регионе, толком самостоятельно никогда прежде не существовавшем, ставшем единым под властью коммунистической идеологии. Пусть исторические предпосылки вносили коррективы, однако приходилось считаться с действительностью — так к Узбекистану отошли близкие к персидской культуре Самарканд и Бухара. Что до таджиков, то они говорили на отличающем их от всего Союза языке — на таджикском, который скорее определяется в качестве окающего диалекта персидского. В результате народного недовольства в Таджикистане пострадать пришлось не только русским — под удар попали армяне и турки-месхетинцы.

Несмотря на этническое преобладание, таджики питали ненависть к населяющим их страну прочим народностям. Преимущественно то было связно с угнетением как раз таджиков. Волос без экивоков показывает рассуждения представителей местного населения, готовых снести преграды, лишь бы больше не терпеть власть над ними кого-то, кроме них самих. Это сразу становится очевидным, ведь в какую инстанцию Таджикистана не обратись, всюду начальником поставлен армянин. Причём нельзя отличить, чем армяне лучше бывших до того на руководящих постах турков-месхетинцев. Ненависть к русским Андрей показал на общем фоне, и их таджики убивали при вспышках недовольства действительностью. Хватало осознания присутствия чужого для Таджикистана человека, после чего рушилось всякое понимание о человечности — толпа таджиков превращалась просто в жадную до крови толпу, порой не способную понять, против кого направлена их агрессия: растерзанными могли быть и сами таджики, оказавшиеся на пути озверевших от ненависти людей.

К логическому осмыслению последствий развала Советского Союза лучше не обращаться. Достаточно осознания факта произошедшего. Иного быть не могло, поскольку одинаковые процессы происходили повсеместно. Человек всегда остаётся человеком, какой бы национальности он не был. Проще говоря, людей объединяет единственная черта — они часть животного мира, готовые бороться за ту часть территории, которую они считают своей. И пока продолжит сохраняться подобное отношение к границам — зверь останется в человеке. Это только в благоприятные годы все говорят о дружбе между народами и строят общие планы, тогда как достаточно малой трещины, чтобы картина предстала в истинном виде — на пустом месте разразится неутолимая жажда оспаривать право на собственную территорию, в том числе и опускаясь до подлинного геноцида.

Обо всём этом Андрей Волос старался рассказывать в «Хуррамабаде». Он выбрал форму рассказов, объединённых множеством однотипных тем — такой сборник называется романом-пунктиром. Начиная от представлений предков о светлом будущем, в том числе и допуская достижение советскими людьми коммунизма, читатель будет подведён к кровавой бойне, сотрясавшей таджикские города и селения. Чтобы после описания эпизодов отсутствия человечности в поступках людей, подойти к принятию наступивших последствий. Проблема развала Союза коснулась абсолютно всех, так как последовали волны миграций, которым мало кто был рад из жителей других регионов. Но ничего не поделаешь, приходится принимать людскую ненависть, не имеющую возможности угаснуть и позволить кому-то приходить туда, где ты нечто считаешь своим собственным, и более ничьим.

Тему Волос поднял действительно важную, несмотря на предпринятые попытки к её реализации. Конечно, Андрей был обласкан на высшем уровне — получил за произведение Государственную премию Российской Федерации. Но никто так ничего и не сделал, дабы подобного проявления людской ненависти не повторилось в будущем. Неважно где, но стоит быть задетыми чувствам какой-либо нации, как снова запылают людские сердца, обезличенные яростью состоящей из них толпы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не знаешь, где правду искать, а где ложь, когда о народных преданиях думать начинаешь. На веру принять всё-таки, али высказать сомнение? Вот есть история про священника Тимофея из Владимира, что согрешил в пятницу — сперва отведал скоромного, а после и вовсе делом занявшись постыдным с симпатичной девицей, и не где-то, а прямо в церкви. Убоялся тот Тимофей наказания от мирян, либо Всевышнего. Бросил всё у него бывшее, облачившись воином. Кинулся искать спасение в землях татарских, осев возле Казани. Принял он там веру сарацинскую, обзавёлся жёнами и на службу к хану тамошнему подался. Жесток стался Тимофей, особенно к пленным русским. Сопровождал он их, когда то требовалось. И всё-таки щемило в груди у Тимофея, раз он песни пел на родном языке об оставленном им доме. И случилась ему возможность вернуться обратно, чему боязнь быть наказанным мешала.

Так почему такое сказание приводится? Да, заслужил Тимофей прощение, поскольку в сюжете так сказывается. Сам митрополит уговаривал государя проявить к нему снисхождение. Было достаточно одного желания, тогда как проступки и грехи переставали иметь значение. Горько рыдал Тимофей, упрашивая за себя посланца. И посланец тот не забыл Тимофея, из плена для того быв освобождённым. И снова возникает недопонимание, всё чаще связанное с несогласованностью приводимого рассказа. Сам факт побега из плена, при каких бы то ни было обстоятельствах — порицаемый на Руси поступок, за который бежавшему грозило ещё более суровое наказание, причём от своих же соотечественников. Но оставим всякие подробности, как не стоит думать и о моральном падении Тимофея, ведшего беспутную жизнь, дабы ближе к старости загоревать о содеянном и искать за грехи спасение у лиц в государстве важность имеющих.

Горько переживал Тимофей за утраченное. Стенал и не успокаивался он. А когда попало к нему в руки послание с прощением, то радость превысила оставшиеся для её выражения силы душевные, вследствие чего скончался Тимофей, не сумев сдержать удары, сердце ему разорвавшие. Так погиб в сказании грешный человек, осознавший проступки и получивший земное спасение. Почему же теперь приходилось внимать свершившемуся? Ответ сокрыт в судьбе пленника, искавшем для Тимофея прощения, ибо к нему следует присмотреться внимательнее.

История не имеет единого трактования. Каждое событие обязательно должно рассматриваться с двух точек зрения, либо больше — смотря сколько к нему причастно заинтересованных лиц. Известно следующее, обнаружены останки человека, с коих сняты ценные вещи, взят и конь, с чьей помощью посланник добрался до земель родной страны. Он совершил нарушение уставов русских, бежав из плена — ему требовалось найти оправдание своим поступкам. Таким образом родилось в его устах предание о священнике Тимофее, с чьим подобием беглец должен был обязательно встречаться у татар, так как не станет открытием сообщение, будто русские брезговали услужением властителям басурманским. Но всё могло быть и более обыденно — убив надзирателя, группа беглецов сумела избежать дальнейшего пребывания в плену, об остальном же разнесла народная молва, на свой лад трактовавшая былое.

Повесть о Тимофее Владимирском несла раскрытие обстоятельств, практически никогда не упоминаемых в летописях. Литература древней Руси бедна образчиками описания судеб людей, вынужденных жить вне пределов русских княжеств. Потому данное сказание, к каким бы оно не побуждало суждениям, ценится прежде всего за упоминание русского человека вне Руси, добровольно согласившегося жить вдали от родного дома, без православной религии и не проявляя к этому никакого сочувствия на протяжении длительного промежутка времени.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Колоцкий монастырь, что под Можайском в селе Колоцком, получил в качестве истории о своём возникновении повествование о греховных делах некоего Луки в самом начале XIV века. Тот Лука нашёл на дереве икону с изображение Богородицы, сумев с её помощью обогатиться. Он вступил в конфликт с тамошним князем Андреем Дмитриевичем, одним из сыновей Дмитрия Донского. Знакомящемуся с повествованием становилось известно, как Лука извлекал прибыль, настолько утратил связь с действительностью и был в итоге проучен. Данную историю можно считать сказом о возможности образумить всякого, для чего достаточно пригрозить физической расправой, а то и оную на самом деле осуществив. Пусть сказ не кажется поучительным, зато отражает наиболее адекватный способ воздействия на людей, не способных понять язык человеческого общения.

Особенность найденной иконы, ибо всякое святое воспринимается святым, заключалась в исцелении людей, к ней прикоснувшихся. Лука лишь на первых порах свободно позволял людям избавляться от хвори, тогда как с ростом известности всё чаще задумывался о необходимости финансово поправить положение. Он показал икону в Можайске, затем в Москве, а после объездив многие города и веси, всюду встречаемый с лаской и почитанием. Предание гласит, будто люди исцелялись от всего их беспокоившего, отчего к иконе имелось большое доверие. Сам факт оздоровления отрицать не следует, поскольку всё связанное с религией — должно восприниматься без возражения, в связи с постулатами, оспаривать которые невозможно, уже в силу того, что такова метафизика любого верования.

Считая себя хозяином иконы, Лука всё-таки вернулся домой, имевший богатства больше, нежели имелось у окрестных князей. Теперь Лука мог определить икону на место и взимать с людей деньги за её посещение. Сам же Лука возвысился и в личном мнении, ничего не боявшийся. Несмотря на богатство, он зачем-то промышлял разбоем. А может просто чинил дерзости, нисколько не боясь получить от князя взыскание. В любом случае, детали старины испарились из повествования. Да и не о том в повести о Луке рассказывалось. Важнее проследить, почему произошло переосмысление жизненной позиции, если Лука осознал греховность поступков.

Повествование не скрывает — князь Андрей Дмитриевич разгневался на Луку, он наслал на него медведя. Имеются различные свидетельства, друг друг противоречащие. Где-то говорится, что не насколько Лука оказывался порочен. Но именно данная повесть склоняется к фактическому очернению жизни Луки. И вот — будучи покалеченным медведем — Лука оказался пристыжен князем. После не осталось ничего иного, как смириться с долей и уже не чинить людям препятствий, разрешив доступ к иконе каждому. Наказав Луку, князь Андрей Дмитриевич возвёл Колоцкий монастырь. Как раз в том монастыре и принял постриг Лука, оставшись монахом до конца дней своих, проведя отпущенный ему срок в молитвах и покаянии. Сам монастырь стоит и поныне всё на берегу близ той же реки Колочи, по которой он и назван.

Во всей истории о Луке Колочском одно недоразумение. Почему на Руси больные были и юродивые? Ежели столь велика сила икон и мощей, всегда по сказаниям людей исцелявших, отчего находились обиженные физическим или душевным здоровьем? Разве не могли люди такие приложиться к святыням, получив требуемое им исцеление? Впрочем, побуждать к размышлениям над этим никто принуждать не станет. Итак понятно, коли нечто сказано — иного сказано быть не могло. Остаётся принять на веру и советовать так поступать остальным сомневающимся.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Проблемы современного дня проистекают согласно исходным данным, заложенным через восприятие сказок. Это служит наглядным свидетельством, насколько литература способна не только выковывать требуемое государству население, но и помогает живущим внутри государства людям самим лучше себя понимать. Если касательно нравов жителей иностранных держав имеется чёткое мнение, согласно их же литературных сюжетов, то в отношении русских у русских же не всегда складывается верное представление. И, опять же, национальное самосознание сложилось и благодаря христианству, имевшему огромное значение для миропонимания. К тому же придётся признать, некоторое воспринимаемое за благо — есть червоточина, мешающая жить по настоящей справедливости.

В числе русских сказок есть одна, мало кому знакомая. Но её сюжет слабо отличим от прочих. Исключением становится сильная религиозная составляющая. Любая жизненная сложность может быть преодолена с помощью пословицы или поговорки, особенно взятым из Библии, так как афоризмы из её текста не подвергаются неверному трактованию — нет искажения смысла от недоговорённости.

Однажды в одной стране случилось странствовать старцу, он дошёл до дворца, постучался… и его пустили внутрь. И был тот дворец не владением вельможи, а царскими палатами. Только в сказках простой человек может придти к правителю и иметь с ним беседу на равных, за малым количеством исключений, вроде восточных сказаний об Акбаре и его мудром советнике Бирбале. Но русская сказка не на восточный мотив, поскольку никакой шах не согласится отдать дочь бродяге, даже за вознаграждение в виде драгоценного камня. В повести о старце правитель оказался из бедных, поэтому договорился отдать в жёны дочь тому, кто принесёт им желаемое.

И вот тут должно возникнуть недоумение, связанное с незамысловатостью мысли правителя. Он представлен честным человеком, лишённым способности обманывать. Ежели он обещал — значит исполнит. Но как же поступил старец? Он добыл драгоценный камень, совершив то путём обмана. Главное, благое дело сделано, причём неважно как. Пусть от действий старца пострадают бесы, либо сам дьявол. Силы, считаемые злыми, подлежат такому же к себе отношению, в том числе и поступай они честно. Картина мира переворачивается с ног на голову, ведь добрые побуждения совершаются через коварство, тогда как зло угождает добру через проявление чистоты помыслов ко благу.

Так к чему вёлся разговор о религии? Сказано было старцу стучаться, тогда откроются все двери пред ним — и двери царского дворца открылись. Сказано: просите, будет дано вам — и получил старец ему требуемое. И поступал он согласно этих представлений, нисколько не задумываясь над нуждами других. Он и к бесу проявил коварство в полном объёме, нарушив данное обещание, поскольку должен был освободить из заточения, но сразу же заточил обратно, стоило обрести искомый драгоценный камень.

Не стоит думать, будто подобный ход мысли является уникальным для русского народа. Отнюдь, за выполнение желаний не только русский человек забывает о сделавшем для него добро. Так поступают многие представители народностей, исповедующих христианство. Вернее будет сказать — мало кто из них так не поступает. Сама повесть о старце составляет часть тех сюжетов, где малоспособный деятель добивается цели, безвозмездно используя чужие услуги, не проявляя последующей благодарности. Наоборот, думается, будто человеку кто-то обязательно должен услужить, в ответ получая чёрную неблагодарность. Тут и глаза на правду открывать не следует, так как сколько добра не делай русскому — от грязи потом не отмоешься. Исправить это можно вполне очевидным способом — рассказывать иные сказки, либо если кого и делать жертвой обстоятельств, то жителей иностранных государств, примерно тем образом, каким поступил старец, просивший царскую дочь себе в жёны.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Где оплот православия русскому человеку искать после падения Царьграда перед турками? В стране собственной. Но имелись и страны другие, таким же оплотом некогда слывшие. Примером Иверия поставлена, что некогда власть имела от Бога данную, которой царица Динара пользовалась, народов спесь соседних успокоить умевшая. И даже самих персов, чей стан широко раскинулся за горами Кавказскими по ту сторону, что за морем Хвалынским. Ту царицу потомки помнят под именем Тамара. Но подробности, из повести о ней русской узнаваемые, к ней относились опосредованно, ибо по тому же сюжету слагались повествования о мужах древности, совершавших сходные поступки и обязательно одерживавших победу над противником.

В стране одной — в Иверии — умер царь, сыновей не оставив. И досталось тогда право править дочери его единственной — Динаре. Прознал о том персов повелитель, решивший покорить гордость иверского народа. Он и повелел Динаре склонить пред ним голову. Да не им власть над Иверией дана была, от Бога она стала правительницей, да и не ей — христианке — покоряться воле басурманской. И пошла Динара в поход на персов, всегда первой нападая, не дожидаясь лучшей возможности выждать и нанести урон при удобных для сражения условиях.

Как же удалось Динаре обуздать аппетиты персидского правителя? Нужно для этого вспомнить сказания о славных деяниях православных воителей. Перед боем они в слезах молились Богородице, принимая от неё благословение. Так же поступила и Динара. Потом шли те воители на поле боя, обычно копьём вооружившись, и сражались, учиняя вражескому предводителю поражение, лично тому нанеся смертельное ранение. И в этом сказание о Динаре не отступило от именно такого продолжения повествования. Вышла Динара на бой, сразила персов, пробилась к их повелителю, пленила его, после голову ему отсекла.

Имеется у сказания краткое продолжение, показывающее Динару в качестве доброго государя над Иверией. Всю добычу, взятую от персов, раздала она в виде милостыни. Никто более не нападал на страну её. И уверен составитель сказания — стоит та страна и поныне крепко, скреплённая деяниями Динары так, что не может оказаться оно разрушенным.

Есть меткое выражение — слухами земля полнится. Оно полностью применимо в отношении «Повести о царице Динаре». Для воссоздания чьей-то жизни хватило кратких свидетельств, тогда как остальное было дополнено фантазией. Не имело значения, при каких обстоятельствах Динара пришла к власти, кто всё-таки был её родителем, отчего она столь стремительно возвысилась и каким образом осуществляла внешнюю и внутреннюю политику. Особо то никого не интересовало — хватало факта существования сильного православного государства, способного сражаться с басурманами, ни в чём им не уступая.

Конечно, об Иверии на Руси знали издавна. Сами иверийцы искали мужа для Тамары, найдя его среди сынов Великого князя Андрея Боголюбского. Правда в дальнейшем сведения обязательно должны расходиться, как и какие-либо доподлинно точные свидетельства о Юрии, ставшего первым мужем иверийской царицы. А может на Руси и вовсе не знали, какую деятельность вёл Юрий, оказавшийся в последующем политическим противником Тамары и ведшим против неё войны. Всего этого нет в сказании о Динаре. Есть только образ сильной правительницы, сумевшей собственноручно казнить предводителя персов, в дальнейшем укрепляя могущество Иверии.

Не требуется дополнительно размышлять о сюжетных особенностях составленного примерно в начале XVI века сказания. Достаточно понимания согласно ранее сказанного. Вполне может оказаться, что особой известности повесть на Руси не имела.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всё это было! Было это! И вот опять всё повторилось. Куда не направляй ты взор, ведь ничего, увы, не изменилось. Опять! Опять позор. Нет, старания напрасны будут, как не взывай ты к совести людей, тебе и рифма не нужна, покуда люди остаются хуже сволочей. Такая истина нам издревле ясна. Для того прошлое подаётся в качестве примера, кто бы брался его изучать, пусть лучше теплится в надежду вера, чем проявить терпение и об ошибках собственных узнать. В том тягость мысли, благо литература сохраняет в века канувшего след, и вроде мы к тому привыкли, но не понимаем источника всех нынешних бед. Что же, оглянитесь назад, возьмите Ревича стихи, не из стремления переводить Обинье он старался. Александр показывал тем устремления свои, дабы звон мечей ушей мирного люда никогда не касался.

Почему Обинье? Кто этот муж? Отчего верить именно сему поэту французских седин? О чём он мог поведать? Его слушать? Нет уж. Всё равно рецепт человеческого горя един. Читатель, опомнись, выветри спесь. Тебе желается критики? Тебя подмывает сказать? Пред нами ты горишь желанием весь, одному тебе известную мудрость всем доказать. Однако, читатель, всё же ты глуп. И глупы те, кто в гордости своей забывает о прошлом. К тому же ты, читатель, на мудрые советы скуп, раз вещаешь о чём-то, находя простое в сложном. Успокойся, читатель, возьми перевод Трагических поэм, внемли Ревича переводным словам. Может найдёшь в сиюминутном огласку вечных проблем, ежели не можешь в подобном разобраться сам.

Подумать только, Франции судьба — бороться за людское счастье. И, надо же, Франция — нам непонятная страна, где каждый воспринимает день новый за проклятье. Кому спасибо скажет современный галл? Куда он обратится за укором? Он с рождения опустошён — устал, он сжигаем внутренним раздором. С того момента, когда становление французов началось, померк солнца свет, взошла над будущей Францией Луна, и наступила для французов бесконечная ночь — не уступит Солнцу места никогда она. Всё потому, ибо французы вечно правды не найдут, они сражаются за что-то. Никак себя французы не поймут. Сама жизнь для них — забота.

Но говорить о Франции не хватит сотни лет. Пожалуй, нужно взять отрезок точный. Варфоломеевская ночь — памятный сюжет? Для закрепления французов мук пример, пожалуй, самый точный. О! Это было время битвы, сошлись две рати насмерть биться. Для гугенотов то пора ловитвы, от католиков им пришлось схорониться. В тот год менялась жизнь для Обинье, он двадцатилетним выбор принимал, и находил лучшее себе, о чём он после в поэмах трагических многократно писал. Он видел кровь, он лил кровь сам, и кровь лилась, лилась… и вновь! Лилась, но уже от ему нанесённых врагами ран. И мысль возникла у тогда ещё юнца, что не положено так людям биться, ведь не имеет права человек убивать деяние творца — не мог он для того на свет сей появиться.

А горе человечества — не в жажде брать чужое, не отдавать взращенное рукой. Отнюдь, горе — оно ведь простое! Дабы понять — историю лишь открой. Что было издревле? Кровь люди лили. Зачем же лили? Кто бы знал. Себя бы люди взяли и спросили: кто счастья достиг, когда так поступал? Но нет ответа, и не будет. Опять пойдут в сраженье с доблестью они. От человека всё же не убудет… родятся для битв новые сыны.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как не сказать о силе русского народа, что манила завоевателей отринуть прошлое, став частью социума россиян? Ярким примером того стал чингизид Даир, приходившийся Берке племянником. В 1253 году он услышал речи Кирилла (архиепископа Ростова), бывшего в то время в Орде. Проникнувшись рассказами о чудесах христианских святынь, убедившись в чудесных свойствах поступков самого Кирилла, Даир вернулся с ним в Ростов, приняв христианство и став с той поры прозываться Петром. Сей монгольский отрок отказался от наследства отца, раздал имевшееся у него бедным, а на оставшееся возвёл церковь.

В повести о Петре не сообщается, почему Даир отошёл от верований предков. Монголы вообще не имели склонности выделять религии, относясь к ним одинаково. Они твёрдо знали — существует определённая вера, которой могут придерживаться только монголы, тогда как до прочих им дела нет. Но отчего Даир предпочёл именно христианство? Хотя, почему бы и нет, он мог давно испытывать склонность к чему-то вроде несторианства — довольно распространённому среди его соотечественников, чтобы однажды отказаться от сего учения, предпочтя в дальнейшем следовать греческой вере — известной теперь как православие. Как бы оно не было на самом деле, факт крещения Даира считается исторически достоверным. Всё прочее останется домыслами.

Приехав в Ростов, Даир имел видение — к нему пришли апостолы Пётр и Павел, повелев заложить в здешней местности церковь. И предстоит только строить предположения, каким образом Даир продолжал жить в пределах Руси. Действительно ли он слыл за кроткого человека, в набожности своей уподобившись светильнику? О том нет точных свидетельств. Зато повесть о Петре пытается рассказывать о потомках Даира.

Сколько не будь ратующим за Русь, не проявляй рвения за отстаивание её интересов: являясь при этом пришлым — пришлым ты и останешься в глазах русского человека. Безусловно, данная позиция россиян является губительной. Само понимание россиян, насколько бы оно не являлось производным от древних россов, всё же служит объединяющим население Руси и России определением. Не в том величие страны, чтобы кичиться русскостью. Впрочем, это лишь предварительное слово к должному быть сообщённым далее.

У Петра был внук по имени Юрий. Этот Юрий вёл благую жизнь, никому не переходил дорогу, оставаясь глубоко верующим человеком. Но, ведь никуда от прошлого не денешься, он являлся потомком чингизида. Из-за чего окружение испытывало недовольство, имевшее не столько неприятие по признаку инородности, а согласно невозможности терпеть рядом человека, чья кровь родственна полонившим Русь людям. Имелись у Юрия земли, коими желали располагать ростовские князья. Пришлось внуку Даира пользоваться тем, отчего открестился его дед — то есть грозить Ордою. И даже правнук Юрия — Игнат — продолжал испытывать сходное давление. Составителю повести о Петре только и оставалось, что всех призвать к благоразумию, поскольку важнее не прошлое, а происходящее сейчас. Так понимает и далёкий потомок, когда видит, что некто поступает на благо России, то должен тому оказывать всяческое содействие, а не чинить препятствия, забыв о рациональности доставшегося ему от древнейших предков мышления.

Возвращаясь к первым словам о манящей иностранцев Руси, нужно обязательно пояснить. Действительно, кто бы не приходил на Русь, он или оставался и становился россиянином, а внуки его русскими, либо уходил и более не возвращался, оставшись тем же, кем был. Так произошло и с рядом монгольских завоевателей, чьи сыны шли на службу к русским князьям, и уже начиная с их внуков они не мыслили себя вне российского социума.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Разговоры вокруг воцарения Екатерины Великой полны неоднозначности. Особенно это наглядно в художественной литературе. Всякий мастер пера сказывает известные ему события на собственный лад, из-за чего исторические лица превращаются в персонажей, обречённых следовать за фантазией потомков. Чем же сумел отличиться Всеволод Иванов? Он не стал излишне отдаляться касательно самой Екатерины, однако сделав то в отношении Фридриха II — короля Пруссии. Действие на том и построено, что русский народ не склонен принимать иностранные веяния, особенно когда это затрагивает его интересы. Читатель просто обязан будет к концу повествования понять, что Петра III погубила склонность к немецким порядкам. Хотя, всё скорее сложилось именно так, как оно произошло. Но ведь Иванов имел право на собственную точку зрения, которой он и поделился с читателем.

Фридрих II крайне важен для сюжета. Этот человек, если верить Всеволоду Иванову, трепетал перед Россией. Даже больше, Фридрих опасался оказаться в числе противников Российской Империи, признавая за сим государством право на могущество. Вместе с тем, он имел планы влиять на Россию через юную Фике, получившую приглашение прибыть ко двору Елизаветы Петровны, с дальнейшей целью венчания на наследнике престола — Петре. Всё прочее для повествования теряется. Тогда как политические аспекты выходят на первый план. Самое желанное Фридрихом — скорейший раздел Польши. Собственно, читателю известно — при Екатерине действительно свершится три раздела Речи Посполитой, в результате чего данное государство на несколько столетий прекратит самостоятельное существование.

Ещё один аспект повествования касается недопустимости объединения Пруссии с Австрией. Иванов делился мыслями, будто сообщал пророчество. Именно подобного объединения Россия не должна была допустить. Ответ очевиден! Стоит немцам и австрийцам сойтись, как тут же последует военная агрессия против России. Надо признать, опять же согласно предложенного Всеволодом варианта, Екатерина, ещё будучи невестой Петра, окажет посильную помощь Фридриху, поспособствовав замедлению продвижения русских армий, тем предотвращая крах Пруссии. Но почему этого не стал добиваться непосредственной Пётр? Как раз его за глаза прозывали генералом прусской армии. И тут Иванов категоричен, выводя Петра спесивым созданием, с десяти лет не обходившегося без алкоголя.

Несмотря на политику Екатерины, основным разрушителем могущества страны выступит непосредственно Пётр. Пусть ситуация и поныне кажется неоднозначной. Надо понимать — что Екатерина, что Пётр: оба являлись изначально далёкими от России людьми, получившими возможность государствования по праву отдалённых родственников Елизаветы Петровны. И как не рассуждай о представленном Всеволодом сюжете, всё равно придётся однозначно утверждать — в свершившемся дворцовом перевороте виноваты лишь амбиции устроившего его людей. И никак не тот факт, якобы некогда битые русскими пруссаки неожиданно стали по социальному положению выше победителей. Иванов тем только запутывался сам, вводя в заблуждение и читателя.

Окончание «Императрицы Фике» — публикация первого манифеста, гласящего о случившихся в государстве переменах. Уже ничего не мешало Екатерине объявить право на императорство, причём даже не в качестве регента при малолетнем Павле, а на правах единоличного правителя, получившего власть над государством в силу должных быть всем очевидными причин.

И всё-таки читатель не возразит Всеволоду. Нет, он не ставил Екатерину в качестве исполнителя указаний Фридриха. Отнюдь. Екатерина стремилась, чтобы в Европе сохранялось какое-никакое равновесие. Ежели оставить сильную Пруссию, то у соседних держав хватит забот, среди которых места России не найдётся. Тем воплощался принцип ведения войн по сценарию Туманного Альбиона. Порою кажется, что ключ к успеху России как раз и заключается в необходимости существования не единой, а разделённой Европы. И уже согласного такому мнению получается сделать вывод: Екатерина ставила интересы России выше, нежели чьи-то ещё.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Лучший образчик патерика — Киево-Печерский. Прочие жития святых отцов, составленные в виде сборников, сравниться с ним не могут. Но поскольку братии каждого монастыря позволительно писать о достойных памяти светильниках, то имели на то право и монахи града Волока Ламского, составившие в начале XVI века свой собственный патерик, возведя его к временам стародавним, ещё апостола Андрея Первозванного упоминая. Основными же лицами патерика стали Макарий Калязинский, Иосиф Волоцкий и Пафнутий Боровский.

Волок Ламский — город древний, ничем не уступающий Новгороду, а может и постарше его. Основан он на том месте, где суда по земле волочили. И ходил по той земле Андрей Первозванный, славян к вере во Христа призывая. Да забыты были его наставления, покуда не прошло лет с тысячу, и покуда не стал Новгород Великим, под властью варягов расцветший. Тогда же и Волок Ламский был принят во внимание, ибо не раз сходились к спору за него интересы княжеств соседствующих.

Первые храмы на земле волоколамской призвал строить пророк Илия, явившийся к местному князю, повелел он тогда и город возвести рядом с храмами. И было то чудо, ибо чудом было и иго на Русь пришедшее, до Волока Ламского не дошедшее. Сам архангел Михаил встал на защиту городу, отвратив взор орд Батыя от дальнейшего в его сторону продвижения. И всё же затронуло татарское племя храмы местные, правда опосредованно и во имя благопроцветания. Это исходило от Пафнутия Боровского, чей предок был крещённым татарином.

Что же до братии монастырей Волока Ламского, то среди оной мужей славных имелось предостаточно. Более прочих славить положено монаха Ефимия, всякий раз плакавшего. О чём бы не мыслил Ефимий, о светлом ли или о горьком он думу думал, молился ли за благо всеобщее или к Богу мольбы обращал о чём ином — всегда плакал он. А прочая братия, пусть и сказано о ней предостаточно, такой же славы не имела, если не говорить об особых светильниках, вроде Макария, Иосифа или Пафнутия.

Вот сказывается в патерике о Макарии Калязинском, основавшем Калязинский монастырь там, где жил бедняк Каляга. До седин Макарий оставался истинным светильником, не соглашавшийся принимать игуменство над братией. Но кого не ставил он игуменом, всякий плутом оказывался, столь высокого сана должный быть обязательно лишённый. Долго терпел Макарий, пока не согласился стать игуменом, заведя порядки, что Богу угодные. Заглядывая наперёд, вспоминая написанную в XVII веке Калязинскую челобитную, видишь, как светильником был один Макарий, тогда как прочая братия Калязинского монастыря всегда стремилась к непотребству. Славен Макарий ещё и чудесами, случавшимися после смерти его. Уже само то, что его тело через сорок лет извлекли… и было нетленно оно — чудо. Так и исцеление людей от мощей — чудо.

Прочие события, в Волоколамском патерике описанные, — повод для раздумий. Про Ивана Калиту сказывается, раздававшего деньги нищим, но получившего урок — не должен он думать за благость свою о себе свыше положенного. Про двух братьев, в плен татарский попавших, один из которых принял образ жизни их, а другой брат сопротивлялся, отчего и вышел из плена живым, не растерзанный, подобного брату, принявшему кару от татар разгневавшихся, на костре его поджаривших, будто свинью запечь решившихся. Про воров сказывается, у Пафнутия задумавших волов украсть, после в лесу заблудившихся, каявшихся в совершённом ими прегрешении.

Есть в патерике истории и совсем странные, сказанные для острастки паствы. Совокупился один мужчина со скотом, ибо жена отказала ему в близости, и умер вскорости. Другому мужу жена отказала в близости, возлёг он с другою женщиной, и умер он на постели её, ибо греховен был поступок его.

Автор: Константин Трунин

» Read more