Tag Archives: литература россии

Николай Карамзин «Юлия» (1796)

Карамзин Юлия

Есть повести сентиментальные, вступающие в противоречие с произведениями, где о рыцарях сказывается. Помнит ли читатель, какими гордыми были дамы сердца, что рыцарей на подвиги отправляли? Были те дамы чёрствыми внутри, нисколько не способными понять желаний добивающегося их мужчины. Тем дамам ничего не стоило бросить перчатку в клетку со львом, заставив рыцаря доказать любовь, вернув ими брошенное. И многие рыцари будто бы гибли, пока единственный не осуществлял желаемого, якобы становясь её благоверным. Современного читателя берут сомнения от правдивости сюжетов тех седых лет, как и являющихся противоположностью дам — сентиментальных девушек, готовых известись, только бы на них мужчина обратил внимание. Карамзин постарался найти компромисс между прошлым и настоящим, представив вниманию читателя Юлию — должную жить в средние века, но ей довелось числиться среди современников Николая.

Юлия горда собой. Впереди неё шествует её самолюбие. Такая не повторит судьбу бедной Лизы, она скорее утопит неверного в ближайшем пруду, нежели сведёт счёты с жизнью. Но всякое время ставит испытания перед людьми, ожидая проявления к ним понимания, причём с обязательным исполнением всех требований. Юлия могла до конца своих дней отстаивать независимость присущего ей мнения, только без мужского внимания не могла обходиться. Уж слишком зазорным считалось оставаться в старых девах. Тут уже не до сентиментальности! Либо наоборот — как раз дело и заключается в необходимости проявить сентиментальность. Отчего-то нравится молодым людям испытывать чувства в них влюблённых, словно таким образом удастся проверить чувства. Отнюдь, секрет успеха во взаимных отношениях — умение подстроиться под интересы партнёра. Но не станем забывать и про требования к сентиментальности — их никто в первые годы творчества Карамзина не отменял.

Юлия обязательно смирится. Не быть ей дамой из рыцарских романов. Да и перестали мужчины искать дульсиней. Более не имелось потребности в девушке, ради которой следовало забыть о личных интересах. Времена складывались так, что как раз девушки должны понимать зависимость от мужской воли. Из этого и черпал начало сентиментализм, порождённый не с пустого места, а согласно сложившихся представлений о должном быть. Ежели девушка не смирялась с необходимостью угождать мужским желаниям, тогда никто к ней не проявлял внимания. Из этого следовало очевидное — покорись, либо станешь причиной шуток в обществе.

Приходилось покоряться. На этом испытания не заканчивались. В обычной семье, когда жена умна, то всё вершится согласно женской воле. Опять же, женщина остаётся наполненной покорностью. Она робко просит, зная, муж не откажет — чувствуя вину, смириться с которой он не сможет. Тут-то и надо учиться жизни, не высказывая громких заявлений. Неважно, как поведёт себя муж, он обязательно выполнит от него требуемое. В том сила женщины, способной соразмерять силу позиции с её незаметностью. Это поймёт не каждый читатель сентиментальных романов, однако побеждать должен мужчина, тогда как он оказывается проигравшим.

Возникает очевидный вывод. В слабости кроется способность оказаться среди властителей положения. Не тот пользуется успехом, кто громко о нём заявляет, а тот, кому достаются плоды побед, полученные без потерь. Осталось понять, чем выше сказанные слова сходны с повествовательной линией «Юлии». Хотя бы уже тем, что Николай заставил читателя задуматься о распределении ролей. Всё равно люди не станут правильно понимать настоящее, предпочитая видимое сокрытому — их просто невозможно убедить в том, что очевидное не может являться истинным. Того не смогла понять и Юлия, вследствие чего и пострадала.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Николай Карамзин «Наталья, боярская дочь» (1792)

Карамзин Наталья боярская дочь

Прошлое Карамзина затеряно в былом. Уже его фамилия — это напоминание о нерусском происхождении предков. Так это или не так? Человек сам должен писать собственную историю, не обращая внимания на прочее мнение. А ещё лучше создать красивую легенду, чем Николай и занимался, сочиняя произведение «Наталья, боярская дочь». Воедино сплелись позор на роду и грядущая слава. Было время давнее — жила тогда ещё прабабка бабки Карамзина. Довелось ей хлебнуть несчастий, дабы заслужить почёт. И вроде нет в повествовании татарских мотивов, однако не обошлось без участия магометан.

Можно бесконечно говорить — каким не останься в памяти, тебе всё-равно припишут далеко не то, к чему ты стремился. Кто-то из потомков придумает детали твоего существования, сделав их частью сказания о тебе. Примерно таким образом сложилась и посмертная память о боярской дочери Наталье, прошедшей огонь и медные трубы, чтобы с оружием в руках отстаивать на равных с мужчинами право Руси на нерушимость границ княжеских. Наталья словно на самом деле сошлась с литовцами в сечи, дабы искупить проступки родственников суженого.

Суженый Натальи — человек не с простой предысторией. Он оказался в опале из-за возведённой на его отца хулы. Вследствие этого семье пришлось покинуть пределы родного края и обосноваться среди магометан, прожив среди них десять лет. Но сердце русского человека не может томиться вдали от Отчизны, оно начинает болезненно ныть. Тогда и возникает потребность вернуться обратно, искупив кровью по ошибке совершённое. Вполне очевидно, для красивого сказа нужно разбить порочащие род слухи, ставшие несправедливым обвинением в деянии, которого никто не мыслил совершить.

Хоть и нет вины, требовалось заслужить прощение. Князь не станет гневаться, прояви перед ним отвагу. Не одно поколение заслуживало оправдания, направляя энергию на услужение. Вот и во времена боярской дочери Натальи имелась такая возможность. Не раз Русь беспокоили воины литовские, и не раз ходили с войной приспешники польских шляхтичей. Значит будет момент послужить князьям русским, добившись желаемого прощения. А для пущего эффекта Карамзин объединил усилия опальной семьи и порывы Натальи, согласившейся помочь заслужить прощение. Постепенно внимание читателя переместится на сражение, где и воздастся всякому по заслугам, невзирая на случавшиеся в прошлом недоразумения.

Проявить отвагу было необходимо. На поле боя сошлись силы двух соседствующих княжеств. Среди участников оказались те самые представители опальной семьи и Наталья, облачившаяся воином и отважно сражавшаяся. Все оказались примеченными князем. Радовался князь за подобных воинов. И знал князь, что нет вины на оную искупавших, ибо донесли ему о том несправедливом судилище, по итогам которого и объявлялась опала. Тем самым Николай подводил читателя к благоприятному для действующих лиц финалу.

Нет нужды задумываться, насколько в действительности таковая история могла случиться. Почему бы и нет, особенно при желании человека именно так понимать былое. Современники всегда воспринимают ушедшее время под личным желанием видеть нечто конкретно, редко совпадающее с происходившим на самом деле. По сути нет важности, как оно тогда происходило. Важнее показать благость нынешнего дня, пускай в твоих предках немало разбойников, губивших человеческие души. Ты за деяния предков не можешь быть в ответе, и не должен кому-либо позволять оценивать себя по тому, к чему никто из ныне живущих не имеет непосредственного личного отношения. В любом случае, если прошлое воспринимать освобождённым от людского скудоумия, быть настоящему переполненным от радужных оттенков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Николай Карамзин «Бедная Лиза» (1792)

Карамзин Бедная Лиза

Откуда-то из-за границы привёз Николай сюжет о девушке-цветочнице, влюбившейся в молодого повесу и оставшейся не у дел. Уже не в форме поэмы, дабы избежать сравнения с «Графом Гвариносом», чистейшей прозой — подобно недавно изданным «Письмам русского путешественника», Карамзин поведал печальную историю. Он сразу сказал читателю о хорошем знании Москвы, о частых прогулках по её окрестностям. И будто бы довелось ему увидеть обветшавшую избушку, где тридцать лет назад жила Лиза, да с той поры там более никто не обитал. Как знать, настолько верную информацию ему, как герою-рассказчику, сообщил некий Эраст, выступивший горемычным любовником. Не имея сил поведать правду о былом до конца, он романтизировал прошлое, списав собственные огрехи на пылкость девичьих чувств.

Конечно, подобных Лизе девушек никогда не существовало. Это устойчивый образ девушки из сентиментального произведения. Она просто обязана воплощать собой красоту, кротость и порядочность. О такой мечтает любой мужчина, поскольку уверен, такая простит за проступки и будет продолжать боготворить, не чиня препятствий, стоит изменить к ней отношение. Именно такой её себе представлял Эраст, за давностью лет явно забывший, какой Лиза была в действительности. В его страдающей душе изменилось всё, отчего ему не дано понять, поскольку Лизу толком он не знал.

Они встретились случайно — она продавала цветы, он их купил. Его изумила её привлекательная внешность, ей сталось приятно стать объектом признания от солидного господина. Он имел опыт отношений с противоположным полом, она оставалась невинной. Оттого и неудивительно, что ему просто желалось обладать ангелом, тогда как ей оказывалось не страшно оказаться в аду от греховной связи. Между ними пролегла пропасть, преодолеть которую им было не суждено. Оставалось единственное — всё бросить и обосноваться вдали от людей где-нибудь в глухом краю. Так себе всё представлял Эраст, делясь откровениями с героем-рассказчиком.

Читатель не верил Карамзину. Слишком красиво он сообщал обстоятельства былого. Удивительно, как не возмутилась императрица Екатерина Великая, всегда болезненно воспринимавшая истории о связи девушек с мужчинами, особенно когда девушка решалась пойти на отчаянный шаг. Некогда ей хватило намёка, чтобы прогневаться на Василия Тредиаковского за перевод «Тилемахиды». А тут столь явный намёк, тем более события происходят в точно обозначенное время — в год государственного переворота, когда от власти был отстранён император Пётр III. Но подобные рассуждения не должны касаться содержания повести Карамзина. Впрочем, во всяком сюжете, при обладании знаниями, всегда можно найти подводные камни.

«Бедную Лизу» портит сообщение об Эрасте, будто бы герой-рассказчик узнал о событиях тридцатилетней давности именно от него. Более никто не ведал о Лизе. Существовала ли подобная девушка вообще? Будучи цветком, она не продавалась другим, как продавала цветы прочим господам сама. Но всё-таки продалась единственному, готовая становиться его за пять копеек, полученных за букет. И Карамзин не скрыл от читателя, как миловались Эраст с Лизой, не умолчал и о платонической любви. Где-то обязательно от читателя сокрыт подвох. Слишком красиво разошёлся Эраст с Лизой, не встретив ни истерик, ни презрения.

Позже Островский вольно повторит событийность «Бедной Лизы» в «Грозе». Читатель должен помнить подозрительность ситуации, повлекшей смерть главной героини. Будто бы не сообщается критически важное обстоятельство. Всякий раз девушка падала невинной жертвой, подвергшаяся, как ныне говорят — состоянию аффекта. Они утрачивали понимание происходящего и совершали необдуманные действия. И как бы там не думал читатель — Лизу скорее всего Эраст и убил. Почему? Стоит в очередной раз напомнить правило знакомства с информацией: никогда не верьте словам говорящего, он не является истиной в последней инстанции, скорее ему удобнее обмануть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Екатерина II Великая – Переписка с Григорием Потёмкиным (1769-91)

Екатерина Великая Переписка с Григорием Потёмкиным

От знакомства и привязанности до крепкой дружбы — так можно охарактеризовать отношения между Екатериной и Григорием Потёмкиным. На сегодняшний день известно более тысячи писем и записок, которыми они обменялись. Ещё больше осталось неизвестным — скорее всего истлев от времени, либо и вовсе быв уничтоженным ещё при их жизни. И всё же потомок может проследить, с чего начинаются великие дела. С обыкновенных скромных просьб поверить в способности и позволить постоять за Отечество. Именно так поступил Потёмкин в 1769 году, испросив личного разрешения императрицы, дабы дозволила она ему отправиться на войну. Григорию осталось проявить отвагу, после чего для него случилось невообразимое, приведшее к неувядающей в веках славе.

Есть письма от 1773 года — тогда от Екатерины сохранились ответные послания. Пока ещё разговаривая сухо, в основном благодаря за проявление отваги в боевых действиях. С 1774 года переписка стала сбиваться на французскую речь, появились ноты интимности, за иной месяц отмечается сверх двадцати посланий. Екатерина открыто писала, что «любит своего Гришечку», называла «дражайшим супругом», могла огорчаться, если ночью он её не посетит. Вообще 1774 год отмечается всплеском влюблённости, когда именно за Екатериной заметна болезненная привязанность. И это несмотря на будораживший общественность июль, неприятный продолжавшим бунтовать Пугачёвым. Императрица чрез меры отвлеклась на любовь.

Екатерина старалась выполнять желания Потёмкина. Она не раз извинялась перед Григорием, вспоминая о его неприятии длинных посланий. Но говорить ей хотелось, поэтому она всё же не всегда себя сдерживала. К 1775 году переписка приняла взвешенный вид. Эмоции успели остыть, теперь Потёмкин и Екатерина общались как два хорошо знающих друг друга человека, готовые помогать при любых затруднениях. Становилось очевидно, вслед за пылкими чувствами, всё-таки понимая, какая возникает ответственность, ведь за Екатериной стояла Россия. Можно даже сказать, что страна воплощала собой домашнее хозяйство, о котором требуется проявлять не меньше забот. Потому письма наполняются не «люблю-люблю», а взвешенным отношением к быту. Государственные дела казались отныне важнее. Но обиды всё же сохранялись. Не настал пока тот момент в отношениях, когда рациональность преобладает над эмоциональностью.

С 1778 года переписка переполняется от разнообразных тем, только вплоть до 1781 года Екатерина продолжала извиняться за длинные послания. С наступлением 1782 — из переписки исчезло личное, уступив место политике. Потёмкин далее напоминал крепкого хозяйственника, самостоятельно решающего, к чему следует проявить особое внимание. Так он указал Екатерине на необходимость России прирасти Крымом, для чего отобрать его у турков. И не из простых побуждений он о том задумался — Григория печалила политика европейских держав, продолжавших разрастаться колониями. России следовало поступить сходным образом, и нет ничего лучше Крыма.

Переписка последующих лет отражает вынашивание совместных планов. Екатерину и Потёмкина беспокоила ситуация на границах. Они обменялись мнением от происходящих в Китае и Грузии процессах. Им не нравилось возможное обострение внутренних противоречий в соседствующих с Россией странах. До 1791 года в переписке отражены обстоятельств войн России, упоминается и путешествие Екатерины в Тавриду. Не обходится без осуждения дышащей в спину Швеции, готовой предать интересы европейцев, договариваясь с Турцией. Есть и мысли об обязательном разделе Польши.

В 1791 год переписка заканчивается в связи со смертью Григория Потёмкина. На протяжении всего года он писал о дискомфорте в области сердца, серьёзно думая о скором наступлении смерти. Екатерина очень переживала, её здоровье давало сбои: она мучилась постоянными коликами и ветрами. В октябре Потёмкин умер по пути из Ясс.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Валентин Непомнящий «Пушкин. Русская картина мира» (1999)

Непомнящий Пушкин Русская картина мира

Когда сказать совсем нечего, начинается академизм. То есть вспоминаются материи, далёкие от основного смысла содержания. Наполнение происходит за счёт отсылки к древним временам, порою библейским. Иногда иного не остаётся. О чём же можно было рассказать, сообщая нечто о Пушкине? Казалось бы, рассмотренного прежними поколениями достаточно. Но дух исследовательский остановить нельзя. Тогда можно заново раскрыть темы, уже относительно современного дня, потому как всё связанное с исследуемым объектом трактуется в ином свете. Ежели за дело брался советский пушкинист — он поступал согласно социалистических представлений, с удовольствием находя подтверждение утверждению типа: главным героем в «Борисе Годунове» является народ. Но нужно стоять выше этого — решал Валентин Непомнящий, предпочитая, вместо проведения параллелей между Марксом и наследием Пушкина, обращаться к библейским мотивам, причём начиная сразу с сюжета об Адаме и Еве.

Содержание «Русской картины мира» создавалось на протяжении нескольких десятилетий. А итоговый вариант был удостоен Государственной премии Российской Федерации. И важно увидеть не наполнение исследования, а сказанное Валентином на вручении премии. Ему сталось обидно за культуру россиян, забытую властными структурами. И это Валентин говорил накануне реформы премии, ещё не подозревая, как уже с 2004 года всё станет много хуже. Государство словно забудет о необходимости придавать значение созидающим культуру людям. Но Валентин о том и говорил, что именно государству требуется создавать культуру. А рассуждая далее — государству важно воссоздавать культуру в качестве оценки смысла собственного существования. Достаточно взглянуть на прошлое — прославлявшее достижения социализма в Советском Союзе. Что же, теперь на государственном уровне решено действовать от противного. Может в том и есть смысл, ежели предполагать, будто как раз культура подтачивает основы существования действующего политического режима. А значит культуру нужно уничтожать. Иных мыслей просто не может возникнуть.

И всё-таки вернёмся к пушкиноведению. Валентин сообщает без утайки — оно в кризисе. Есть два ежегодных журнала на Россию, посвящённых жизни и творчеству Александра Сергеевича. Немного задумавшись, видеть даже один журнал — не кризис. Впрочем, пушкинистам в любом случае обидно. Да и всякому было бы обидно — не воспринимай всерьёз его увлечение. Только как серьёзно относиться к людям, посвящающим существование поиску смыслов в чужих текстах? Нельзя с остервенением биться с коллегами за правду, ежели она касается вопроса постановки того или иного знака препинания, будто тем в корне меняется смысл фразы. И Валентин объясняет причину. Оказывается, произведение пушкинист оценивает не столько в комплексе, сколько разбивая его на главы. Думается, вплоть до отдельных предложений. Всё делая для того, дабы найти другими ещё не найденное. Уж такова пушкинистика по своей сути.

Другой аспект — постоянное восхваление Александра Сергеевича. Пусть он — солнце русской поэзии, либо кто другой, но панегирик — это не всегда хорошо. Во всём Пушкин оказывался уникальным. Писал так, что ныне не получится заменить одно слово другим. При таком подходе забывается главное — человек, исследующий другого человека. Вместо Валентина Непомнящего приходится видеть восхищённого читателя, к тому же и склонного к раскрытию творчества любимца через религиозные откровения. Потому и было упомянуто про академизм. Для примера можно взять работы всякого поэта былых веков, писавшего оды российским императорам — вот где полное отсутствие связи с действительностью, при полном уходе в предания предков, причём не собственных, а глубоко мифических. И как-то не очень оказывается удобным соразмерять Пушкина с канувшей в Лету архаикой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повесть о Псковском взятии (начало XVI века)

Повесть о Псковском взятии

Московское княжество к 1510 году ещё не собрало всех земель русских. Но и со взятием Пскова объедение не было завершено. Ещё оставалось найти лад с рязанцами, жителями древнейшего форпоста на границе между Русью и южными пределами. Пока же к Москве пожелал отойти Псков, чьи граждане устали от противостояния между славянами и рыцарями с запада. Не проходило и пяти лет, чтобы к воротам псковитян не подходила волна очередных горе-завоевателей. Да и сам Псков — республика с подобием новгородского устава, желавшая видеть во главе избираемых населением города князей. Были среди них князья из Рюриковичей, но порою власть доставалась выходцам из литвы. Кто же не вспомнит Довмонта, пришедшего извне, но закрепившего за Псковом право на самостоятельность от Новгорода. Спустя два столетия псковитянам пришлось задуматься — оказаться пленёнными силой или добровольно покориться московскому князю.

Есть разные точки зрения очевидцев на произошедшее отторжение жителями Пскова на право независимости. Одни источники утверждали несправедливость произошедшего, где впору взывать к божественному вмешательству, дабы усмирил алчные порывы Москвы. Говорилось то от чистого сердца, или исходя из невозможности воплотить собственные алчные порывы псковитян? Рационально взиравшим на бедственное положение республики казалось иначе — ежели не согласиться добровольном встать под власть Московского княжества, тогда к тому же принудят рыцари Тевтонского ордена, либо воплотит мечтания шляхта Речи Посполитой. А так как Новгород уже пребывал под Москвой, помощи ждать было неоткуда.

Судьба Пскова не так проста. Повесть о его взятии не заглядывала вперёд. Там достаточно событий, связанных с положением города между враждующими лагерями. Ещё успеют сойтись в праве на владение землями псковитян войска Стефана Батория и Ивана Грозного. Пока же, в год 1510, Псков становился частью Московского княжества, с покорностью снимая вечевой колокол и навсегда забывая о свободомыслии. Данное историческое событие находило множество откликов, есть о нём упоминание и в летописях. Частью которых как раз и является так называемая «Повесть о Псковском взятии». Сама по себе она не воспринимается оригинальным произведением, скорее следует говорить об её особом положении среди текстов. Согласно содержания получалось, что власть Москвы псковитяне признавали.

Что значит для жителей Руси кого-то признать? Это делалось с помощью крестоцелования. Ежели кто после отказывался от совершённого деяния, того признавали клятвопреступником. Насчёт сего есть мнение — не было ничего для русского человека тяжелее нарушения клятвы через целование креста. И тут возникает необходимость видеть в псковитянах сторонников веры во Христа греческого толка. Если касательно Новгорода хорошо известно, как тяготели новгородцы в последние десятилетия существования их республики к католицизму, то касательно населения Пскова остаются сомнения. Хотя, свойственное Новгороду должно было быть присущим и псковитянам. Но ведь не станет летописец, особенно ориентированный на Москву, тем более после свершившегося факта признания Псковом власти москвичей, предполагать иное. Как раз в данном случае и можно сказать, что историю пишут победители.

Играл ли Псков вообще значение для исторических процессов? Он всегда рассматривается в качестве промежуточного звена конфликтов Руси и её западных соседей. На его землях происходили важные события, тогда как сам Псков не ставился во главу угла. Однако, стоит признать, Псковская республика существовала ровно до того момента, когда население не перестало понимать — дальше без помощи они обойтись не смогут. Выбором большинства оказалось Московское княжество. О том повесть и сообщает.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Константин Паустовский – Рассказы 1954-66

Паустовский Рождение рассказа

С войны Паустовский словно и не писал отдельных рассказов. Он делился крохами, может устав выражать впечатления, либо полностью отдаваясь крупной форме. Ныне есть выражение — расписывать ручку. По аналогии — Константин не давал засохнуть чернилам печатной машинки. Так в 1954 году он уберегал машинку с помощью рассказа «Днепровские кручи», заодно поделившись размышлением «Рождение рассказа», тем предваряя сборник очерков «Золотая роза». Паустовский серьёзно задумался, глядя на трудящихся вокруг людей. А для чего живёт писатель? Если его просят написать о том же трудовом народе, как он то осуществит, не имея схожего опыта? И придумал Константин написать о писательском ремесле. Какая же это трудная профессия! Нужно грамотно донести до читателя чужие чаяния, чтобы всякий сказал: до чего же правдиво написано! Отправился ради этой цели Паустовский к старому другу, описав всё, что с ним в пути случилось.

В 1956 — году разоблачительного XX съезда партии — Константин поведал рассказ про Ленина, дав ему название «Старик в потёртой шинели». Когда ситуация казалась безнадёжной, на помощь пришёл человек, поддержавший словом. Как после оказалось, им был сам Ленин. В 1957 году рассказом «Уснувший мальчик» Паустовский напомнил про памятник, установленный на могиле художника Борисова-Мусатова. В 1958 — поведал об Италии в рассказе «Толпа на набережной». В 1959 — рассказом «Песчинка» Константин призывал не искать особого смысла в подобных произведениях.

За 1960 год два рассказа: «Рассказ о народной медицине» (пересказ устной истории Довженко) и «Избушка в лесу» (затронута тема рыбалки). Рассказом «Амфора» в 1961 году Константин удивлял читателя доставшимся сосудом, возраст которого никак не меньше двух тысяч лет. О таком обязательно следовало сообщить, как и об особенностях болгар, выражающихся в типичных сугубо им кивании головой при отрицании и мотании — при согласии.

Оставшиеся три художественных произведения малой формы: за 1963 — «Наедине с осенью», где Паустовский старательно отзывался о гениальности Лермонтова; за 1964 — «Ильинский омут»; за 1966 — «Вилла Боргезе» — последний рассказ Константина, прощальное впечатление об Италии, где довелось быть очарованным японкой.

Всего известно о восьмидесяти семи рассказах. Что к ним не было отнесено, то встречается в прочих литературных трудах Паустовского, либо осталось неизвестным современнику и, соответственно, потомку. Забытое обязательно будет обнаружено исследователями, если таковые решат посвятить себя изучению жизни и творчества писателя. Вне зависимости от того, что Константин предстаёт для читателя открытой книгой — это не означает наличия сокрытого от внимания с ним происходившего. Человек редко пишет о себе до мельчайших деталей. То и не требуется. Вполне хватает оставленного наследия, особенно при условии плодотворного труда на протяжении нескольких десятилетий. В случае Паустовского, если вести отсчёт с 1912 года — его творческая активность продолжалась более полувека.

По рассказам замечательно видно, как изначально Константин стремился отражать увиденное. В редкие моменты он предпочитал придумывать, но всё-таки опираясь на известные ему обстоятельства. Зачем домысливать, когда всегда можно найти интересный материал? У читателя не могло сложиться впечатления, будто где-то Паустовский не обращал внимания на допускаемые им перегибы. Все его слова казалась к месту. Ведь должны были быть те старики, юноши, девушки и он сам — как очевидец обозреваемого. И разве не могло быть того лимонного дерева и кружевницы Насти? Не хочется думать и принимать за истину, якобы Константин писал для текущих нужд советского общества, в разные периоды своеобразно тянувшегося из социализма к коммунизму. Нет, Паустовский не слагал гимны, он отражал текущий момент…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Константин Паустовский – Рассказы 1945-53

Паустовский Корзина с еловыми шишками

Теперь, оглядываясь назад, вспоминая прошедшую войну, но не ощущая разительных перемен в обществе, старательно не замечая государства в руинах и не придавая значения предпринимаемым усилиям к восстановлению, Паустовский сосредоточился на собственных чувствах. Он мог обратиться к прошлому, вспомнить юность, либо отдаваться лицезрению природы. Но пока шёл 1945 год, и Константин сообщил о возвращающихся с фронта бойцах, едущих домой, но бывших в совершенной безвестности, к чему они вернутся. Застанут ли в живых родителей, в каком состоянии их жёны, дети, оставленное на попечение селян или горожан хозяйство. Константин настолько не заглядывал в действительность, написав рассказ «Белая радуга». Согласно его сюжета получалось, что солдат ехал через Москву и желал встретиться с девушкой, которая его не знала. Другие рассказы за тот же год — это «Поздняя весна» и «Дождливый рассвет». Война опять уступала место пасторальным впечатлениям.

В 1946 году Паустовский пишет рассказы «Пустая дача», «Собрание чудес» и «Воронежское лето». Может Константин потерялся в мире? Он больше видел себя, тогда как прочее становилось пропущенным через оторванное от обыденности мироощущение. В тот же год им написаны рассказы «Телеграмма» и «Ночь в октябре». Действительность никак не желала восприниматься. Паустовский сам в том признавался, создавая истории о случившейся смерти и ожидании печальных последствий из-за неосмотрительности. Стремление уединиться с природой могло привести к возникновению опасности. Константин так и писал, давая представление о некоем острове, куда он забрёл, спасённый благодаря расторопности девушки, ибо остров должно было вскоре затопить.

Вплоть до 1952 года Паустовский почти не находил возможности писать малые художественные произведения. Ему хватало крупных, итак являвшихся подобием именно рассказов. Тут может у читателя возникнуть недопонимание. Однако, всё волне оказывается уместным. Всё равно Паустовский писал о том же, может быть иной раз пробуя нащупать идею, но оставлял её незавершённой. Потому и рождались отдельные рассказы, не вошедшие в циклы.

Будет правильным просто перечислить рассказы. За 1948 год — «Кордон 273″. За 1950 — «Маша», «Во глубине России». За 1951 — «Шиповник», «Бег времени». За 1952 — «Пришелец с юга». Если только отметить рассказ «Маша», где Константин призвал к спасению зайцев, предупреждая об опасности их истреблять.

За 1949 год написан рассказ «Равнина под снегом» — укор Паустовского Америке. Для читателя пояснялось, как трудно жить за океаном. Ежели кто и воспринимал тамошнюю жизнь раем, то точно не очевидцы, видевшие настоящее положение дел. В Америке мало платят, при этом требуя огромные суммы за оказываемые услуги. Случится заболеть — останется надеяться на благополучное самоизлечение.

В 1953 году Константин продолжил осмыслять окружающий мир. Рассказом «Секвойя» утвердил представление, что данное дерево — доживший до наших дней представитель древности, не дающий потомства, а значит является вымирающим видом. Рассказ «Приточная трава» про находку нового растения. Рассказ «Грач в троллейбусе» — повествование о насущном. Подумать только, среди людей в общественном транспорте затесался грач, но каждый думал о своём. Кому-то могло думаться и о граче тоже. В рассказе «Синева» Константин сообщил о Крыме, войне и чувствах.

Отдельно за 1953 год должен быть упомянут рассказ «Корзина с еловыми шишками». Он про композитора Грига и встреченную им в лесу девочку. Григ всегда обещал людям сделать подарок, а девочке пообещал таковой преподнести через десять лет, когда она подрастёт. Будучи уже восемнадцати лет, девушка услышала специально сочинённое для неё произведение. Вместе с тем она знала — Грига уже нет, отблагодарить за подарок она никогда не сможет.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Константин Паустовский – Рассказы 1944

Паустовский Рассказ о лимоне

В 1944 году Паустовский вернулся к военной теме. Теперь уже будто бы не настолько серьёзно, делая войну обязательным фоном для повествования. Минуя пафос, именуемый соцреализмом, Константин творил для современников, стараясь отдалить находящихся в тылу от передовой. Ежели где-то гремят бои, то на просторах Союза остались места, позволяющие человеку порыбачить для удовольствия. Как раз о том читатель мог узнать из рассказа «Степная гроза».

Произведением «Нет ли у вас молока?» Паустовский дал представление об иной стороне войны — детях-сиротах. Согласно сюжета к девушке-регулировщице прибилась трёхлетняя девочка. Накормить ребёнка нечем. Осталось просить проявить сочувствие мимо проезжающих. Через житейскую шутку, призывая к сочувствию, девушка сумела убедить солдат в необходимости забрать девочку и найти для неё приют. Константин придал дополнительную окраску событиям, наделив регулировщицу материнскими чувствами. Читатель оставался в уверенности, что стоит войне закончиться, как девушка разыщет ребёнка и возьмёт над ним опеку.

С лёгким сумбуром были написаны рассказы «Стеклянные бусы», «Бриз», «Бабушкин сад» и «Фенино счастье». Кто-то страдает от чехарды с бусами, кому-то мнится красота природы, а на чью-то долю пришлось ожидание прихода немцев, чего так и не случилось. Война продолжала оставаться фоном и в рассказе «Подпасок» — отец юноши воюет под Сталинградом, фронт растянулся на пятьдесят километров. Рассказ «Молитва мадам Бовэ», опубликованный много позже написания, сообщал читателю о женщине, эвакуированной из Франции под Москву.

Разительно от прочего, вышедшего из-под пера в 1944 году, отличается «Рассказ о лимоне». Паустовский написал если не притчу, то сказку современных ему дней, притом в манере действительно должного иметь место быть. В центре повествования лимонное дерево. Оно прежде не цвело, хотя росло продолжительное количество времени. И стоило городу оказаться под ударами немецких бомбёжек, лимон украсился цветками. Стало это дерево символом надежды, особенно оно радовало старика, нашедшего последнее упоение в любовании растением. Но повествованию не стоять вокруг хваления лимону. Главным героем становится парень Стась, влюбившийся в регулировщицу Настю. Однажды её не стало на посту. Как оказалось, рядом упала бомба, и Настя теперь в больнице в критическом состоянии. На глазах читателя обязательно наворачивается слеза, пока не становится известным — спасение в лимоне. Где же его найти? В городе лимонов нет, кроме единственного — уже растущего на дереве старика. Что делать? Пойти на злодеяние, сорвав единственный лимон с дерева? Или допустить кажущееся неизбежным? Старик поймёт и простит. Вскоре девушка пошла на поправку, а вот Стась заболел и слёг.

Паустовский обязан был добавить сказочности в сюжет. Вернее, следует говорить иначе. Константин давал зелёный свет поступкам во имя сочувствия к человеческому горю. Старик не только простит Стася, он оценит достоинство совершённого им деяния. Даже лимонное дерево отзовётся благодарностью — оно расцветёт множеством цветков и подарит много лимонов. Тогда-то читатель и понимал — отказавшись от дорогого, получаешь в ответ избыточное количество блага. Этим Константин словно давал советскому обществу надежду на лучшее будущее, когда понесённые потери воздадутся сторицей. Хочется так думать. Да и думается — как раз так и было.

Публикация «Рассказа о лимоне» пришлась на первое января 1945 года, потому, если будет угодно, его можно считать святочным. Пусть культура подобного произведения могла оказаться утраченной для советского общества, зато при остром ощущении скорого достижения победы в войне — становилась полезной. Слёзы уже не наворачивались у читателя, всё подходило к завершению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Константин Паустовский – Рассказы 1941-43

Паустовский Путешествие на старом верблюде

1941 год — начало Великой Отечественной войны. Требовалось писать для пробуждения в народных массах чувства осознания необходимости задействовать всевозможные резервы, чтобы отразить агрессию бронированной сплочённости солдат Третьего Рейха. Для этого не было обязательным обращаться к теме фронта. На передовой проявлять отвагу важно и без лишнего напоминания, либо сурового взгляда в спину сотрудников НКВД. А что происходило в тылу? Там свершались геройские поступки, даже людьми — причастными к тому опосредованно, в силу имевшегося единого для всех горя, в том числе и горя каждого персонально, поскольку не осталось семей, не узнавших горечь от потери родных.

Паустовский начал издалека, отправив читателя в бескрайнюю степь Казахстана рассказом «Путешествие на старом верблюде». Там человек способен затеряться от проблем внешнего мира, может быть никогда никем извне не оказавшись потревоженным. Но война коснулась и степи. Молодые казахи шли защищать Советский Союз, не желая стать людьми второго или какого иного сорта, какими их желали сделать немцы согласно нацисткой идеологии. И казахи погибали на полях сражений. Константин взялся донести не об этом. Он представил героем рассказа старика, чей заботой являлась нужда в поиске прокорма для верблюда, тогда как остальное не представляло интереса. И вот он узнал о смерти единственного сына. Что осталось старику? Полностью отдать силы и энергию на обеспечение снабжения нуждающихся в тылу водой. Тем самым он внёс вклад в так ожидаемую советскими людьми победу над агрессором.

Рассказ «Английская бритва» — о парикмахере еврее, ставшем обязанным брить немецкого офицера. Читатель с первых строк понимал, какие думы беспокоили героя повествования. Оставалось дождаться, когда рука отвердеет и нанесёт офицеру смертельное ранение. В сходном духе писался и рассказ «Робкое сердце», он же «Встреча», но в нём наблюдалось больше отстранённости от необходимости пробуждать только лишь патриотические чувства. Этим рассказом Паустовский начал 1942 год.

Рассказ «Кружевница Настя» дополнил повествовательную картину о далёких от войны людях. Если Казахстан не настолько далёк, то Крайний Север отдалён значительно. И оттуда потянулись люди на передовую, пусть и разными путями. Константин показал девушку Настю, влюбившуюся в оказавшегося у них в гостях человека. Но её избранник не понимал северных традиций, тогда как стал вне своей воли мужем Насти, о чём он не мог узнать. Девушке осталось отправиться на его поиски, оказавшиеся безуспешными. Война забирала людей — погибнуть пришлось и её суженному. Важнее другое — Настя проявила умение в перевязках раненных, принеся пользу в качестве медсестры. Столь непритязательное раскрытие сюжета не несёт драматической составляющей рассказа — там есть из-за чего впасть в уныние, не соглашаясь принимать жестокости ниспосылаемой человеку судьбы.

Апофеоз отвращения к солдатам Третьего Рейха — рассказ «Белые кролики». Паустовский показал нацистов с самой отвратительной стороны. Это были не люди, а черти, вышедшие из ада, дабы ввергнуть планету в пекло. Если они ели, то не умея насытиться. Они опорожняли желудок и ели снова. И самих себя не ценили, кровожадно отправляя обратно в ад собственных подельников, даже уличая в мелочи. Конечно, Константин создавал угодные времени произведения, вполне возможно быв пропитанным советской пропагандой. Может он и не ведал, в какое пекло попадали русские солдаты, причём не из-за зверских проказ пришедших с запада чертей.

1943 год оказался переломным в войне. Наконец-то стало ясно, Третий Рейх не сможет продвигаться и захватывать новые территории. Из агрессора он превращался в гонимого прочь. Советским солдатам осталось найти силы в исчерпанных резервах, тогда победа будет восприниматься вскоре достижимой. Потому Паустовский уже не решался возвращаться к военной теме, ежели и говоря о ней, то в менее насыщенных оттенках. Мимо читателя прошёл рассказ «Дорожные разговоры», сменившийся рассказами «Бакенщик» (он же «На реке») и «Снег». Константин снова вернулся к пасторали.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 85 86 87 88 89 218