trounin.ru

О чём писать, когда не видишь в том смысла? Взялся Горький повествовать про сложность девичьей судьбы, надломившись. Ни политического аспекта не добавишь, ни на современные реалии не посетуешь. Безусловно, вести героиню повествования Максим мог в любую угодную ему сторону, хоть в члены революционного движения. Но преследовалась цель показать жизнь города Окурова, ни о чём прочем Горький не помышлял. Да и не станет ясно, к чему вообще Максим собирался подвести читателя. Остановимся на мнении, что не повесть созидалась, а рассказ, доведённый до точки тогда, когда пришла пора остановиться.

Исследователи творчества Горького любят сравнивать окуровский цикл с произведениями Бальзака. В этом есть частица правды. Сходство заключается в манере французского классика создавать обрывочные фрагменты, много позже сплетая разрозненные куски в единое полотно. Только всё творчество Горького не увяжешь в схожее повествовательное действие. Пусть есть общее настроение, зато нет необходимости связывать одно с другим. Исключением становится окуровский цикл. Впрочем, цикл изрядно мал, дабы проводить сравнения.

«Большая любовь», несмотря на незавершённость, при жизни Горького полностью не публиковалась. Это свершилось много позже — не ранее 1950 года. Читатель сразу ставился в известность — отец семейства не любил дочь. Почему? Видел он в дочери плод любви жены с другим мужчиной. Как-то так сталось, что жена, будучи значительно моложе мужа, предпочла ласки любовника, уже дожившего до седин. Дочь родилась аккурат в положенный срок после измены. Из-за этого отец не считал себя родителем. Так почему брак продолжал существовать? Муж сильно любил жену, нисколько не имея сил данное чувство превозмочь.

Горький постарался поместить в повествование проблематику постэмансипированной России. Муж — выходец из низов, сын дворника. Предки жены были дворянами. Теперь семья переехала в Окуров, где раз за разом вспыхивают разговоры о невозможности придти к согласию из-за сословных различий. Муж будет ограничивать жену в желаниях, не соглашаясь выписывать угодные ей издания. Она — оставшаяся на чужбине в интеллектуальном одиночестве — проживёт ещё семь лет, после чего сляжет в постель и умрёт. Как раз момент смерти станет ключевым для прекращения повествования.

Что до дочери — она росла, словно сорный цветок, с совсем юных лет приучившись к самостоятельности. Девочка говорила маме про отношение отца, ей казалось — он не любит ни мать, ни её. Попутно возникнет новая проблематика окуровского быта — отец начнёт спиваться. Ему уже безразлично, кого он любит, к кому относится с презрением — всё перемешается. Он и смерти жены не придаст значения, будто то его совершенно не волновало.

Как быть с дочерью дальше? Горький не нашёл решения. Потому повествование более им не возобновлялось. Может и цикл про город Окуров ему пресытился, надоело писать про буржуазию, в атмосфере которой люди истлевают, перестав представлять интерес для прогрессивного человечества. Может читатель не желал внимать повествованию, не испытывая в том нужды. «Большая любовь» если чьё внимание и могла приковать, то женщин. Либо следовало дать героине повествования возможность принять долю тургеневской девушки, к чему её подготовили тяготы юности. Она обязана была встретить революционера, гореть его идеями, вместе с ним готовая взобраться на баррикады. Того не случилось, повествование закончилось перед полнейшей неопределённостью судьбы.

Теперь читатель знает о произведениях, входивших в окуровский цикл. Это общий обзор «Городок Окуров», пример жителя «Жизнь Матвея Кожемякина» и пагубность существования в неоконченной повести «Большая любовь».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Опять и опять! Стоит Горькому взяться за крупное произведение, мысль растворяется в обилии слов. Повесть о Кожемякине Максим писал два года, принявшую в итоге вид крупного труда. Несмотря на это, смысловое наполнение не вышло за размеры повести. Горький вновь опирался на действительность, излагая проблемы современного ему общества. Всё это он перемешал с тяжестью быта человека в России на протяжении XVIII века. Причём, говорил настолько невнятно, отчего не удаётся придти к мнению — об адекватном ли восприятии шла речь.

Перед читателем старик, чувствующий приближение смерти. Дабы жизнь не канула в Лету без следа, он решил написать о с ним происходившем. Обязательно повествование коснётся детских лет, как всегда неважных для дальнейшего развития сюжета. Горький любил выводить главных героев с нуля, показывая предысторию рождения и некоторые этапы становления. Лучше, если воспитываться ребёнок будет одним родителем. Желательно, чтобы отцом. Расти он будет в окружении легенд и преданий.

О чём может рассказать отец сыну? Да о временах, которым сам свидетелем не являлся. Сообщит про поход Наполеона на Россию, путая даты и факты, подменяя настоящее выдуманным. Сообщит и про где-то слышанное, хотя бы про тех же бурлаков. В последующем каждое действующее лицо озаботится россказнями о разном. Будет и про гадания, и про царя, что освободил крестьян от крепостничества. При этом повествование неизменно останется на уровне, будто главный герой так и не перешагнёт отметку пятилетнего возраста.

Отдельной строкой нужно отметить татарина в повествовании. Сей представитель своего племени горд за рождение от родителей, вследствие чего постоянно напоминает, какими людьми является татары: самым справедливым и честным народом. Ни на минуту ход его мыслей не приобретает другой оттенок. По делу и без дела он напоминает про татар, словно Горький не мог устранить зацикленность на однотипном восприятии действительности. Впрочем, зациклены абсолютно все действующие лица произведения, продолжая со страницы на страницу говорить об одном и том же, нисколько не способствуя восприятию описываемого.

И это всё, что нужно знать о «Жизни Матвея Кожемякина». Прочее — несущественные детали. Остаётся говорить об идее создания повести. До размера романа Горький доводить повествование не собирался. Он видел Кожемякина в качестве жителя города Окуров, показав его одним из обитателей. Изначально публикация и происходила в рамках хроники, продолжавшей показывать читателю происходящие в Окурове события. Некоторое время оба произведения оставались единым целым, представляя из себя первую и вторую часть. Но дальнейшей работа привела к обособлению «Жизни Матвея Кожемякина», по причине чего Горький сделал произведение самостоятельным. Из говорящего за отношение к окуровскому циклу осталось название города в повести.

Конечно, Горький трепетно относился к содержанию. Он видел то, что должны были понять его современники. Вероятно, читатель понимал, к чему дано то или иное повествование. С годами заботы людей начала XX века практически никак не воспринимаются. Следовательно, невозможно проникнуться заботами действующих лиц, окружавших Матвея. Раз так, повесть не сможет оказаться понятой. Нужно читать специальные исследования, сообщающие конкретные детали, объясняя историческими выкладками. Будет ли то интересно читателю? С определённой долей вероятности — будет. Мало кто примется читать «Жизнь Матвея Кожемякина», а если решится, то лучше начинать со сторонних источников, прежде непосредственного знакомства с текстом произведения. Если поступить так, не возникнет огорчений от обилия слов Горького, в основном воспринимаемых за излишне произносимые.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И проснулся в Горьком Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, захотелось ему написать о России так, чтобы дать каждому понять — пишет он именно о России, ни на кого конкретно не указывая. Подобным образом как раз и любил излагать Салтыков-Щедрин, находя разные словечки, должные с болью отозваться во всяком, кто себя узнавал. Если Михаил Евграфович придумал город Глупов, населённый глуповцами, то у Горького возник Окуров, соответственно населённый окуровцами. Как Салтыков-Щедрин нанизывал повествование на повествование, таким же образом планировал поступать Максим, задумав несколько произведений: «Городок Окуров» и «Жизнь Матвея Кожемякина». Третья повесть осталась незаконченной — «Большая любовь».

Что это за город Окуров? Горький говорит — типичный для России город. Таких большинство, если не все. Писатели-классики любили переносить действие в некий город N. Мог так поступить и Максим, предпочтя выбрать путь Салтыкова-Щедрина. Окуров он разделил на две части рекой Путаницей. Одну из частей населил влиятельными и богатыми людьми, вторую — всеми остальными. Расположил рядом с городом ворох деревень. А очертания Окурова и вовсе сравнил с могильным крестом.

Кем населён город? Людьми с разным представлением о должном быть. Горожане желали неизменно блага, но представляли его разным образом. Кому-то мнились лозунги, что для счастья землю нужно отдать крестьянам, заводы — рабочим. Другие мыслили иначе. Всё происходило ровно в той мере, каким оно было в те годы. Никто не представлял лучшего блага для страны, предлагая различное, вплоть до ниспровержения монархии. Горький так широко не мыслил, понимая обязательный запрет на публикацию, Максим лишь позволил усомниться в необходимости существования мещан — отжившего своё класса. Не зря на страницах упоминается война с Японией. Это прямо говорит о современных для Горького реалиях. Впрочем, писал он окуровский цикл, находясь вне страны, на острове Капри.

Касательно повествования — оно не ладное, далёкое от лаконичности. Максим сообщал про волновавшее. Не станет ошибкой сравнить с потоком сознания, настолько порой неразборчиво предлагаемое действие. Горький описывал мысли из желания выговориться, поставить на вид, предлагая читателю самому определять, что из им перечисленного является близким к действительности.

Писал Максим без опасений. Не настоящий ведь город представлял. Где найдёшь такой — Окуров? Да ещё и с рекой Путаницей… Может речь шла про итальянский город? Уж где, а в землях близ Рима полагалось иметься различным путаницам. Так должны были думать цензоры, обязанные найти в труде Горького очередную аллюзию, некогда пропущенную в «Песне о Буревестнике». Без лишних размышлений становилось понятно, Максим взялся повествовать, пытаясь раскрыть глаза на очевидное. Он знал, если кто не поймёт — товарищи ему объяснят. Достаточно призывов, вроде земли и заводов, должных отойти пролетариату.

Сам Окуров — это символ отжившего, обязанный быть уничтоженным. Нет необходимости в существовании мест, не способных принести пользу государству. Зачем поддерживать то, где не кипит жизнь, горожане скорее занимаются самоедством. Окрестные поля приходят в негодность, заводы изнашиваются. Совсем нет надежды на светлое будущее. В таком котле варится не право страны на существование, сугубо наблюдается экскурсия грудной клетки под воздействием гнилостных газов, возникающих в разлагающемся трупе.

В том состоит основное отличие от глуповского цикла Салтыкова-Щедрина — Горький старался смотреть вперёд, тогда как Михаил Евграфович смирился с очевидностью, нисколько не веря в возможность перемен. Как всегда, действительность не останется на чьей-то стороне. Любая точка зрения остаётся кратким явлением, нужно только время, позволяющее полностью забыть некогда происходившее.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Совсем юный Константин Аксаков — было ему едва за двадцать лет — брался определять, каким русскому языку следует быть. Выносить мнение на всеобщее обсуждение он мог и не пожелать. Труд «О грамматике вообще. По поводу грамматики г. Белинского» значительной частью опубликован после смерти автора, благодаря стараниям брата — издателя Ивана Аксакова. Но и Иван не соглашался публиковать, не проведя филологической экспертизы. Возможно ли теперь установить, о чём действительно писал Константин, а что за него поправили? Оставим то на усмотрение исследователей, подобных ему самому — Константину Аксакову.

Русский язык в плане грамматики похож на другие языки — написание отличается от произношения. Аксаков это считал правильным. Будь его воля, он стал бы ратовать за преображение, дабы слово вовсе не имело сходства с произношением. В каждом слове скрыт собственный смысл, за оный и понимаемый при чтении. Читателю впору подумать о прелестях китайских иероглифов — подлинного воплощения мечтаний Константина. И тут кроется первый подводный камень становления славянофильских взглядов, должный быть навеянным востоком.

Желал Аксаков истребить в русском языке понятие рода. Так возник второй подводный камень. Разве может русский язык обойтись без столь важной составляющей, каковой является род? Тут стоит искать западные представления о должном быть. Русскую речь легко понимать без контекста. Не требуется нагромождения слов, улавливая взаимосвязь между ними, получая подлинный смысл. Если убрать понятие рода — быть в России движению, продолжающему бушевать во всём мире, где женщины сперва боролись за равные права с мужчинами, затем дойдя до стремления отказаться от равных прав, предложив признать главным средний род, полностью исключив из языка мужской и женский. Ещё в середине XIX века примерно сходное предлагал и Аксаков. Разумеется, сравнение довольно утрировано.

Очень злили Аксакова слова, через восемьдесят лет вышедшие из употребления, наподобие «оне», «одне». Читатель должен знать — это множественная форма женского рода. Посему придётся признать, в чём-то Аксаков всё-таки был прав.

Помимо «О грамматике вообще» следует перечислить другие филологические труды, написанные Константином на протяжении жизни: «Несколько слов о нашем правописании», «О русских глаголах», «Критический разбор Опыта исторической грамматики русского языка Ф. И. Булаева», «Примечания к первой половине критического разбора грамматики г. Буслаева». Как в случае с историческими трудами, аналогичным образом Константин поступал и при написании филологических статей. Должен был быть материал, на основе которого Аксаков писал критические замечания. В качестве такового подошёл труд Буслаева.

В диссертации о Ломоносове Константин изучал текст произведений от древности до современности. Он с одинаковым усердием подмечал ошибки и описки. Но делать то он не закончил, продолжив следить за уровнем грамотности современников. Его разбора коснулись произведения, частью известные потомкам, частью — интересные сугубо исследователям литературы XIX века. Филологический аспект казался Аксакову наиважнейшим. Для него было главным, чтобы написано красиво, стройно и ладно… неважно о чём.

О чём действительно молчит Константин? Ничего не говорит про Еръ — большой твёрдый знак, обязательно проставляемый на конце слов, заканчивающихся твёрдой согласной. Ныне твёрдый знак ставится для разделения, полностью утратив необходимость быть поставленным в конец слова. Причём, чаще всего Еръ писался на одном уровне с заглавной буквой. Но раз Аксаков посчитал присутствие твёрдого знака в русском языке необходимым, не должным даже обсуждаться, то и рассуждать об этом не требуется.

Безусловно, взгляд Константина Аксакова полезен для всякого, кто желает изучать русский язык во всём его многообразии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ломоносов — не ключевая фигура в повествовании Константина Аксакова. Следовало пересмотреть историю русской литературы и русского языка, придя к заключению, что важное значение для установления норм ввёл как раз Ломоносов. Именно от этого следует отталкиваться, знакомясь с данным трудом. Аксаков писал его в виде диссертации для получения степени магистра русской словесности. Учительской должности Константин не занял, продолжив зарабатывать писательской деятельностью. Читателю нужно сразу понять, в диссертации представлен срез, взятый Константином на долгом протяжении русской истории. Но Аксакова не интересовало культурное или смысловое наполнение древних памятников письменности, он брался рассматривать сам текст.

Прежде основной темы Константин вводит в курс дела, предлагая к вниманию экскурс в историю. Слишком далеко заглядывать не стоило — следовало показать становление российской государственности. Может показаться, будто всё началось с Ивана Грозного, продолжилось через Годунова и первого Лжедмитрия, подойдя вплотную к царствованию Петра Великого. Потом Аксаков снова отступал в глубокое прошлое, взявшись за былинные сюжеты.

Важный аспект — язык. Современный Аксакову язык имеет отдалённые сходства с церковным. Почему? Если изучать русскую литературу с начала, придёшь к выводу — сильных изменений церковный язык не претерпел, чего не скажешь про язык мирян. Да и вся сокровищница древней русской литературы написана как раз церковным языком, поскольку именно благодаря монастырским переписчикам наследие русского народа сумело пережить века. Поэтому трудно найти в истории русской литературы эпизоды развития языка мирян. Однако, Аксаков постарался это сделать.

Особенность изысканий Константина — он ловит авторов на неграмотности или описках. За какой бы труд Аксаков не брался, обязательно приглядывался к буквам. Как написано «Слово о полку Игореве»? Что стоит особенно рассмотреть при чтении «Моления» Даниила Заточника? Постепенно формировалось представление о не слишком идеальном построении церковного языка, временами уступавшего позиции разговорной речи. Как бы не обстояло дело, до Ломоносова твёрдых правил не существовало, всё равно встречались разночтения.

На Ломоносове развитие русского языка не остановилось. Ломоносов продолжал использовать включения церковного языка, не готовый полностью от них отказаться. Стороной Аксаков обошёл его современников, позволив в кратких чертах похвалить Кантемира за красоту слога и осудить за безграмотность Тредиаковского. Очень быстро Константин пробежался по последующим поколениям писателей, дойдя до Карамзина, после которого русский язык словно застыл, достигший пика развития.

Что до творчества Ломоносова, Константин посчитал важным напомнить про принципы работы сего учёного мужа. Ничего Ломоносов не писал по вдохновению, в том числе поэзию. Наоборот, он ставил перед собой задачу создать определённое произведение, тут же приступая к написанию. Читатель может укорить Ломоносова за презрение к влиянию муз на деятелей от литературы. И читатель обязательно укорит, сразу придя к осознанию, что нет ничего в искусстве такого, требующего творить по наитию. Совсем нет, ждать у моря погоды не станет даже рыбак. Всякий труд — результат приложенных усилий. Оттого и брался Ломоносов за выполнение поставленных задач, с одинаковым усердием создавая научный трактат, либо прославляя монарха в стихах.

Диссертация у Аксакова вышла основательной. Осталось придти к мнению, зачем им создан столь большой труд, чьё начало не подразумевало окончания. Читатель порою сомневался, не взяты ли страницы для наполнения из другого произведения. Или может обложка не соответствует содержанию. Приходилось успокаиваться, Константин писал как раз так, о чём сообщал и в других трудах касательно русского языка, литературы и исторических процессов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Произведение «Спутники» — сентиментальное. Вера Панова всеми силами пытается выжать из читателя ответные эмоции, для чего постоянно старается удивлять. А раз произведение сентиментальное — оно становится беллетристическим, то есть автор рассказывает про то, что в действительности может происходить, но не сразу и не в одном месте. Читатель должен узнать историю о санитарном поезде, что перевозит больных с фронта и по больницам. Сам поезд — дом на колёсах, имеющий помещения не только для временного нахождения, но и включающий операционные и перевязочные, вплоть до выделенного места под содержание живности. Как такой механизм функционирует? Вера Панова могла знать достаточно точно — она имела опыт, некоторое время проведя на санитарном поезде в войну.

Что из себя представляет санитарный поезд? Если верить Паустовскому, бывшему санитаром в годы Первой Мировой — это железнодорожный состав, должный перевозить раненых. Более никаких функций не возлагалось, либо о том Паустовский не стал распространяться. У Веры Пановой санитарный поезд — передвижная больница. На борту доктора, медсёстры, санитары, имеющие редкий отдых от трудовой деятельности. Пациенты на поезде самые разные, порой приходилось принимать роды. И медики имели разные специальности, вплоть до умения ремонтировать поломки, случающиеся в пути.

Панова повествует разнопланово. Ей нужны детали для раскрытия перед читателем каждого действующего лица. Стоит познакомиться с новым доктором, как сразу или через некоторое время, читатель узнает его предысторию, вплоть до самых юных лет. Может потому произведение получило название «Спутники». Не просто санитарный поезд и не безликие медики едут с фронта и на фронт — это сплочение людей и сами люди, имеющие разные судьбы, должные теперь трудиться сообща. А может Панова не имела достаточного количества материала, из-за чего была вынуждена писать хоть о чём-то, заполняя страницы текстом.

Как пример, в произведении появляется «дочь полка». Ежели у Катаева описывался мальчик, потерявший родных, прибившийся к армии, то у Пановой за таковое действующее лицо в сюжетную канву вписана девочка с Украины, лишённая родителей, поскольку утратила с ними связь. Эта девочка — едва ли не дикое создание, запуганное, при том готовая учиться и учиться, дабы стать сперва медсестрой, после доктором. О чём следовало тогда повествовать? Конечно же, о детской непосредственности сей «дочери санитарного поезда».

Панова специально решила сообщить читателю — санитарные поезда разные. Описанный ею таков, потому как он состоит из определённых людей, создающих приятную для них атмосферу, обустраивая быт по собственному усмотрению. В случае другого поезда видишь, там могут быть не настолько отзывчивые медики, вполне сибариты, предпочитающие проводить часы за бильярдом, позабыв о нуждах страдающих от ран больных. Тем самым Вера сняла с себя возможные обвинения в предвзятости, будто описывает придуманный ею поезд. Да, недостоверного на страницах встретишь с излишком… Ну так и написано в виде художественного произведения, а не в качестве документалистики.

Не забудет Вера Панова про пациентов, особенно искалеченных. Обязательно следовало говорить о человеческой немощи, возникающей под давлением должного последовать осознания ущербности. В случае ампутации человек переставал быть полноценным. Как тут не скажешь, что неполноценным он не становился до той поры, пока сам не начинал считать подобным образом. Есть много примеров, когда человек без рук или ног жил полной жизнью, испытывая наименьший дискомфорт. Разве человек не умеет приспособиться под изменяющиеся реалии?

Потом война закончится, люди вернутся домой: кому-то повезёт — всё останется неизменным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тяжела жизнь финского крестьянина без солнца. Его надел располагается к северу от холма. Вместо земли — камни. Мысли только о лучшей жизни. Но как? Есть единственное средство — срыть холм. Этого не сделаешь. Следует сказать спасибо за выделенный надел, стоимость которого нужно отрабатывать дармовым трудом по двадцать дней в году до конца жизни. Таково начало произведения Эльмара Грина.

Ситуация сложная. Несмотря на скудность предоставленных для существования условий, финский крестьянин боялся оказаться вовсе без всего. Одно смягчало тяжесть дум — детям земля достанется бесплатно. Разве так? Финское общество не могло спокойно дышать, постоянно думая о русских, представляемых в качестве хищников, готовых растерзать Финляндию. Иные мысли не допускались. Да и нужны ли были мысли? Крестьянину требовалось защищать грядки от любого агрессора, потому он готов стать солдатом и воевать. Такое произойдёт и с главным героем повествования.

Главный герой у Эльмара Грина воюет без смысла. Боевые действия — хаотичное действие, где русские идут на финнов, тогда как финны прячутся по кустам и отстреливаются. Сражающиеся уподоблены безумцам. Они идут вперёд, убивая каждого, кто выйдет на встречу. Поднимает ли руки финн, либо бежит без оглядки — будет убит. И русский будет убит, стоит ему вступить с финном в рукопашную. Не со зла шёл русский на финна — выполнял приказ. И финн без зла отвечал на удары русского, оскорблённый понуканием немца. Читателю становилось ясно — война между Финляндией и Советским Союзом стала следствием немецкого принуждения. Не будь воли Третьего Рейха, не столкнулись бы финны с русскими.

Предполагать можно разное. Однако, Эльмар Грин уверен — финское общество испытывало ненависть к русским. За какие именно заслуги — не сообщается. Даётся лишь представление о нанесённых обидах. Вместе с тем, к русским призывали относиться с почтением. И надо признать, финн одинаково ненавидел русского и немца, готовый бить каждого из них, кто встанет на пути. Если русских в Финляндии не было, то немцев хватало с избытком. Причём, немцы вели себя хуже свиней, тогда как за свиней финны старались держать русских.

Яркий пример — использование пленных солдат. Когда к финну в подчинение давали русских, он использовал их силы, доводя до истощения. Он отбирал даже паёк, специально выдаваемый для кормёжки пленных. А если русских забирали, финн брал для работы местных немцев, обращаясь с ними не лучше. Никто не проявлял роптания, все соглашались трудиться, главное — суметь выжить, пусть и питаясь отбросами.

Сложности в восприятии нет. На подобных условиях находится и главный герой. Он с первых страниц претерпевал нужду. Его успокаивало единственное — не мыслил иной возможности, готовый терпеть унижение ради собственного надела. После войны главный герой продолжит трудиться, в прежней мере мечтая срыть холм, мешающий солнечным лучам попадать на участок. Он будет работать на хозяина бесплатно, толком не находя времени заниматься собственным наделом. Проще сравнить с условиями феодализма, имеющими полное сходство.

Что до русских, главный герой повествования относился к ним спокойно. Ежели его спрашивали: сколько убил русских? Он отмалчивался. Стоило начать спрашивать основательнее, главный герой пускал в ход кулаки, готовый бить всякого, кто будет ему напоминать о войне. Неважно, против кого должны воевать финны, их владения не должны пострадать. Потому и понимал главный герой у Эльмара Грина — быть обязанным хозяину он должен, но всё равно настанет момент, дающий ему право забрать землю в личное пользование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писатель — человек особого свойства. Он закрывается от других. Не желает никого впускать во внутренний мир. При этом, писатель открыт для каждого, кто пожелает понять его помыслы. Не всякий писатель обладал умением красиво говорить публично. И не всякий писатель способен грамотно изложить мысль на бумаге. Но Шукшин умел писать, а вот с людьми разговаривать у него не получалось. На всякое возражение следовало молчание. Почему? Писатель обязан обдумать, к чему приведёт произносимое им слово. Нельзя необдуманно выговориться, забыв о последствиях. Так звучит оправдание. На деле писателю трудно разговаривать с людьми по очевидной причине, для чего вполне уместно привести в пример Бога, чьё существование изрядно часто опровергается в рассказах Василия. Что будет, если Бога поставить перед людьми? Разве он не растеряется? Оттого и насылает кары на человека, хоть так способный успокоить бесстрашие рода людского. Тем же образом всегда поступает писатель — он демиург в создаваемых им мирах. Но когда приходится сталкиваться с созданиями не из книг — он теряется, поскольку не наделён властью управлять реальностью.

Однажды Василий имел беседу с учёными, не умея ответить на вопросы сразу. Позже, в спокойной обстановке, собравшись с мыслями, он написал статью «Монолог на лестнице». Писателю проще поступать именно таким образом. Ему нужны вопросы, но он не нуждается в собеседниках. Оппонент в беседе — лишний элемент для писателя. Отвечая, Шукшин не встречал взглядов, сам мог приводить требуемые для рассуждений доводы, зная, возражений не последует.

Перед Шукшиным ставилась проблематика переезда деревенского в город. Таковым был и сам Василий. Почему он посчитал необходимым покинуть село? Можно приводить различные предположения, основное останется неизменным — лишь город способен дать творческому человеку способность для самовыражения, если требуются определённые условия. Вот будь в Сростках киностудия, Василий соглашался сразу покинуть город и поселиться в деревне. Не дело, если придётся зарывать талант только из-за необходимости поддержать деревенских в споре о том, где всё-таки лучше жить.

В статье «Средства литературы и средства кино» Шукшин говорил о наболевшем. Когда литература экранизируется — редко удаётся услышать похвалу. Обычно ругают! А если не ругают, предпочитают отмалчиваться. Теперь возьмём литературный базис, создаваемый специально под кино — за художественное произведение его не считают, в литературных журналах не публикуют. Или давайте возьмём один и тот же сценарий, раздадим пяти режиссёрам, в итоге получим фильмы, имеющие мало сходства, разве только они созданы по мотивам определённого текста. Ещё в этой статье Шукшин решился перестать снимать кино по собственным рассказам, думая создавать сценарии с нуля.

Желаемое быстро реализовывалось. Статьёй «Меня давно привлекал образ» Шукшин делился с читателем мечтой — снять фильм о Стеньке Разине.

Написана Василием и статья «Нравственность есть Правда». Проблема искусства кино ведь и в том, чтобы зритель воспринимал происходящее на экране без осуждения. Если человеку не нравится действующее лицо, то разве вина в том сценариста или режиссёра? Особенно в случае, когда персонаж списан с прототипа, полностью схожего. Шукшин уверен — ни о какой безнравственности тогда и речи быть не может. Другое дело, когда персонаж полностью выдуман.

Для примера Василий приводил главного героя фильма «Живёт такой парень». Хотелось показать обаятельного молодца, готового помогать всем людям, не требуя за то ответной услуги. Разве таким принял зритель главного героя? Можно увидеть разное, не заметив идеи автора. Но тут следует признать ошибку в мнении самого Шукшина. Если хочешь быть понятным — дай намёк. Допустим, приведи в пример соответствующий эпиграф или сразу скажи прямым текстом, на какой момент следует обратить пристальное внимание, дабы не стать жертвой суждений, берущих начало из проблем воспринимающего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1968 год не богат рассказами. Виной тому желание Шукшина провести черту между литературным творчеством и ремеслом режиссёра. Да и зритель убеждался в ослаблении заложенных в фильмы идей. Словно Василий предлагал сюжеты от бессилия, уже не умея вывести из разрозненных рассказов единую повествовательную линию. Если «Ваш сын и брат» ещё как-то походил на монолитное полотно, то фильм «Странные люди», должный быть снятым годом позже — вовсе окажется набором из трёх историй, где не ставилось цели их объединения. С подобным материалом надеяться на зрительскую отзывчивость не приходилось. Какой толк от коротких историй, представляемых для внимания в виде полноценного творения? Ежели разность очевидна, тогда достаточно представить в качестве короткометражных работ.

Одной из составляющих частей фильма «Странные люди» станет рассказ «Миль пардон, мадам!» — являющийся центральным из трёх предложенных зрителю историй. Если читатель уже знает, то всё равно следует повторить: рассказ с малым количеством изменений вошёл в киносценарий. Отмечалась незамысловатость излагаемого действия. Просто жил в деревне Бронислав Пупков, любивший травить байку про свои армейские будни, как однажды он лицом к лицу общался с Гитлером, навёл на него пистолет и готовился выстрелить. Тут нет никакого секрета, поскольку повествование построено изначально на эмоциональности главного героя, живущего от мгновения до мгновения, чтобы кому-нибудь снова поведать о некогда им будто бы совершённом. Почему бы и нет… Кто скажет, словно подобного произойти не могло? Вполне кажется очевидным, Гитлера в сорок третьем Бронька не убил, значит и выбраться с немецкой территории не мог, обязанный быть убитым немцами сразу же по свершении им попытки покушения.

Ещё один рассказ за 1968 год — «Земляки» (он же «Здешний»). Не совсем характерное для Шукшина произведение. Василием использовался налёт мистики. Читателю следовало понять, как скоро протекает жизнь, неизменно требуя возвращения в родные края. Пусть ты поседел и одряхлел, никто не мешает оставить быт, отправившись в путь. Беда в другом — тебя никто не вспомнит. Чаще всего по причине банальной — у старожилов притупилась память. А ещё чаще становилось ясным — никого из прежде тут живших вовсе не осталось: всех прибрала земля. Беседуй сколько угодно, но найти угол сумей постараться. Мало кому нужен человек, даже здешний, пришедший из дальних краёв, не имеющий подлинного сочувствия, оттого вынужденный претерпевать нужду. Но не всегда путник оказывается из числа живых. Он может статься видением, а то и вовсе странствующей душой.

У читателя пробегут мурашки по коже, когда станет известно, что приходивший — действительно не из числа живых. Когда-то давно он пропал без вести, вследствие чего его считали умершим. Неужели вернулся живым? Или память разыгралась, подменяя действительное желаемым? От ответа на этот вопрос зависит представление о наличии мистики в рассказе Шукшина. И стоит придти известию о смерти того человека, как необычное явление более не кажется обыденным. Придётся думать о душе, способной опережать всё на свете в стремлении найти покой в месте рождения.

Чтобы понять мотивы Шукшина, про борение дум, нужно обратиться к публицистическим работам, опубликованным в течение последних двух лет. Василий сообщал, из-за чего предпочитает выговариваться на бумаге, чем планирует заниматься в дальнейшем. Тогда станет очевидно, куда девался талантливый рассказчик, уступивший место другим умениям. Да и задуманная работа над историческим полотном о восстании Стеньки Разина заставляла тратить время и силы на до того ещё не бывшее знакомым Шукшину.

Автор: Константин Трунин

» Read more