trounin.ru

Что было на русской земле миллионы лет тому назад? Кажется, всем людям это известно: было тепло, раскинулся на этих землях великий океан, даже уральских и кавказских гор не было, а лишь одна территория нынешней Финляндии грозно выдыхала в небо огненный пар и горячие извержения вулканов, покуда не пришла земля в движение, да не стала подниматься в одних местах, уходя вниз в других. Так было миллионы лет тому назад, а сколько именно миллионов лет назад — это Рубакин не может точно пояснить, так как писал книгу в начале XX века, что превращает повествование в пособие для любознательных детей, генерирующих иногда такие удивительные вопросы, что диву даёшься.

Начинает разговор Рубакин с окаменелостей и отпечатков, что встречаются повсеместно, чего на суше быть не может. Не могли появиться тут разнообразныя рачки и прочия морския обитатели, но откуда-то же всё-таки они появились. Рубакин не просто приводит обоснование теории обширного океана, но и пытается найти обоснование этому, приводя вполне адекватные примеры, с которыми, в общем-то, современная наука полностью согласна. Было на русской земле миллионы лет тому назад большое море, в котором водилась разная живность. После вода стала отступать, а единственный наследный водоём великого разлива продолжает уменьшаться с каждым днём. Некогда Каспийское море соединялось с Ледовитым океаном, а ныне чахнет в песках. Другой примечательный факт — не было раньше никаких холодов, а было очень даже тепло. Вот и водилась в море всякая живность, что мороз не переносила.

Поднялась земля. Пришёл ледник — тогда и наступили холода. Рубакин тщательно объясняет теорию ледников, рассказывает о их свойствах передвигаться ползучим способом и их влияние на современное положение дел. Не все знают, что за чернозём стоит благодарить именно ледники. Не каждый ведает тайну повсеместных булыжников, залегающих в самых разнообразных местах. Рубакин наглядно демонстрирует происхождение всех подобных камней — это гости из Финляндии, принесённые ледником. Если кому-то сомнительна сия версия, то приглядитесь к булыжникам повнимательнее — они же гладкие, а порой и круглые. Такое свойство придал им ледник. Безусловно, реки также могли разнести такие каменные семена, но порой попадаются булыжники таких размеров, да в таких местах, куда никакой поток не смог бы их занести. Во всём веришь Рубакину. Прямо таки энциклопедия древностей, которой, к сожалению, блистать не приходится — всё это кажется таким очевидным.

Расскажет Рубакин о больших ящерах, о носорогах, мамонтах, пещерных львах и пещерных медведях, а также о мечезубах (наверное — это саблезубые тигры). Даже поделиться версией существования эласмотерия — существа с рогом во лбу, похожего на носорога и мамонта одновременно. Много тайн хранит русская земля, только кто бы пытался в ней хоть что-нибудь найти, кроме нефти и газа. Впрочем, нефть и газ — это ещё более древняя история русской земли, о которой Рубакин не задумывается. Слишком давно это всё было. Но было…

Достаточно места уделяется большим рекам. Читатель узнает об их происхождении, да поймёт секрет передвижения по земле. Казалось бы, куда может уйти река? А ведь достаточно пяти лет, чтобы невероятное стало очевидным фактом. Рубакин это покажет не только на примере Волги, которая убежала от Казани, но и на примере одного городка, что постоянно убегал от реки, а река продолжала наступать.

Вот такие книжки надо детям в школе читать. А не усложнять всё хитромудрыми словесами о наряженной повисшей грузом разросшейся псевдоглобальности. Мир мал, да человек всё себя великим мнит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Для многих в школе написать сочинение было большой проблемой. Некоторые не понимали принципов изложения. Всё это складывается из многих факторов — один из которых говорит о неправильно постановленной системе образования. Можно бесконечно биться лбом об стену, да пытаться дотянуться пяткой до затылка, но совершенно не имеют значения те списки художественной литературы, вокруг которых ходят кругами, стараясь обосновать важность присутствия одних и необходимость убрать другие. Всё это пустое! Любая литература должна формировать устойчивую способность ученика к грамотному подбору книг для самостоятельного чтения и выработать вкус к литературе вообще, без которого подросший читатель берёт в руки низкокачественные работы, восхваляя то, что гроша ломанного не стоит, и отдаляя от себя более глубокие произведения, суть которых он не может раскрыть. Именно для возможности быть грамотным человеком с устойчивым взглядом на мир, способным обосновать свою точку зрению, нужны сочинения в школах.

Главной задачей учителя в 5-8 классах является развитие в учениках наблюдательности и способности следовать конкретно заданной мысли, не позволяя отходить в сторону. В более старших классах будут послабления, но пока ученик должен чётко выполнять задание учителя, следуя в своих сочинениях строго заданной темы. Учителя литературы уверены в необходимости сочинений в школьной программе, также в этом уверены и другие преподаватели предметов, где сочинения не предусмотрены, но были бы при этом желательны. Когда ученик пишет сочинение, то он в первую очередь анализирует материал, находя свои слова для выражения новых мыслей. Каждая последующая мысль всегда принимает более законченный вид, нежели мысль предыдущая — книга за книгой, сочинение за сочинением: всё это позволяет лучше ориентироваться в окружающем мире. К сожалению, большинство учителей придерживаются некой программы, которая никак не развивает ребёнка, а только вырабатывает у него стойкое отвращение.

Предлагается семь ступеней для овладения умением писать сочинения: осмыслить границы заданной темы, подчинить текст определённой мысли, собрать информацию, систематизировать материал, выбрать форму для сочинения (рассказ, описание или рассуждение), правильно выразить мысли, редактировать написанное. Всё это подробно изложено в книге, где каждой ступени уделено достаточное количество страниц с доступными примерами результативности методики. Сторонний читатель не сможет найти в этой книге тех моментов, благодаря которым он постигнет столь несложную науку, у него уже должен был выработаться хоть какой-то способ своего взгляда на мир, который он может совершенствовать самостоятельно дальше. Проходить прописные истины нужно было в школьные годы. А вот практикующие учителя найдут в книге действительно много полезного материала. Авторы книги не просто выражают одну точку зрения на предлагаемую систему, а постоянно ссылаются на известных людей, чьё мнение тоже становится важным, хоть и часто противоречивым.

Одно из самых непонятных требований при написании сочинений — это требование вставлять цитаты из текста, подгоняя под них ход мыслей. Я не мог найти объяснение этому тогда, не могу найти и сейчас. Во многих книгах именитых людей при разборе литературы до сих пор находишь следование системе «цитата-обоснование», что превращает текст в диалог с автором, который читать интересно только тому, кто это пишет. Но! Такой стиль следует считать кощунственным издевательством по отношению к самому автору, поскольку такая трактовка подразумевает под собой только домысливание определённых вырванных из текста моментов, что всё равно будет являться плодом фантазии над подразумевающимся и ничем больше. Ведь в сочинениях о картинах только профессионал будет говорить о выборе художником бумаги, красок, кистей и способе нанесения изображения; остальные увидят только детали нарисованной картины, но не количество мазков и силу нажима в разных местах полотна. Точно так получается и с цитатами.

Главным советом, которым должны пользоваться все — это умение редактировать написанное. Предлагается вариант в три этапа, когда сперва просто пишется текст без соблюдения правил пунктуации и орфографии, потом текст правится, из которого убирается всё лишнее, и только в последний заключительный этап сочинение приобретает завершённый вид, когда всё будет исправлено вновь, а само сочинение обязательно должно быть прочитано вслух, в результате чего удаётся установить большее количество ошибок в тексте в виде всё тех же знаков препинания, неправильно написанных слов и паразитирующих повторений.

Прочитал параграф по физике — напиши об этом сочинение… Только годы прошли, а писать такие сочинения остаётся предлагать уже своим детям.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Екатерина Вторая, Александр Первый, декабристы, Николай Первый — таково краткое содержание пятого и заключительного тома курсов русской истории Василия Ключевского. Подводить итог всем лекциям нет смысла. Просто стоит сказать слова благодарности за титанический труд, где Ключевский не ставил себе целью отразить все процессы, что происходили за всю историю России, а только избранные, связанные больше с человеческим фактором, нежели с движением страны по дороге истории. Ключевский дал читателю понимание государства от человека, а не безликой организации, чья жизнь идёт своим чередом, вне зависимости от внутренних чувств людей. История — это набор случайных событий. Так случилось — иначе быть не могло.

Про Екатерину Петровну Ключевский рассказывает с особой любовью, вспоминая не только детство на родине, но и два скромных платья, с которыми она приехала в Россию, не имея за душой ничего другого, но гонимая вперёд целью быть женой наследника российского престола. Екатерина так прочно позже сядет на трон, что устранит мужа от власти, а политику всем угождать заменит на противоположную, отчего кругом страны появится слишком много врагов. Примечателен случай одного плохого результата окрашивания волос, после чего ей пришлось сбрить волосы на голове, а так как никто не мог одеваться красивее императрицы и даже выглядеть лучше не мог, то придворные дамы со слезами на глазах сбрили локоны, натянув парики. Много и подробно Ключевский рассказывает о придворных нравах, делясь любопытными деталями. Только особой роли для истории они не несут, просто Ключевский чувствовал скорый конец выбранного им периода, ограниченного началом правления Александра Второго. Упомянутые победоносные войны с Турцией никак не были пояснены — просто воевали и побеждали, а когда, почему, из-за чего и чем всё обернулось — непонятно. Лишь про освобождение Крыма от турок Ключевский не забыл упомянуть, правда облачив всё в довольно парадоксальную обёртку, представив ситуацию так, что крымский хан отказался признавать зависимость от России, дабы отдалиться от Турции, наподобие других ханств, вот и пришлось его насильно отдалять.

Говорит Ключевский и о разделе Речи Посполитой, когда бывшие Польша и Великое Княжество Литовское исчезли с карт. Вот именно в этот момент истории Россия столкнулась с проблемой собирания всех славян в границах одной страны, когда своё требовали соседние государства, а славяне раскинулись слишком широким фронтом. Так и вернула себе Россия по результатам раздела свои же исконные территории, не получив новых земель, коими до этого никогда не обладала. Отдельного разговора удостаивается возможность раздела Турции, от чего советники государя российского советовали отказываться — ведь бывший Константинополь мог в этом случае успешно отобрать титул столицы государства у Санкт-Петербурга.

Наглядно Ключевский продолжает рассказывать о всё более сильном закрепощении крестьян, вспоминая проблематику вопроса со времён Петра Первого, решившего закрепить всех людей за кем-то, кто будет надзирать и налог собирать. Людей прикрепляли против их воли к какой-либо земле, чтобы потом лишить их всех прав, не давая возможности жаловаться на помещика, переезжать и хоть как-то влиять на сложившееся положение дел. Если до Петра помещик убивал крестьянина, то в силу вступал закон «око за око, зуб за зуб» — такого помещика казнили. Только отчего-то все благие начинания были извращены, когда в европейском государстве действовали порядки похлеще, нежели на американском континенте, где одни местные жители брали в рабство других местных жителей, а чаще своих собственных детей, то в России происходит непоправимое закабаление своих собственных собратьев по крови, вынужденных терпеть от жизни свалившиеся на них невзгоды — так сложилось исторически, и что-то с этим сделать было уже невозможно. Екатерина, как и Пётр, хотели и могли повернуть ситуацию с крепостными вспять, но одному не хватило для этого времени, а у другой не было для этого достаточного желания: вместо послаблений, Екатерина дарила крестьян тысячами в качестве приятного бонуса, начав со своих соратников, что подстроили заговор против её мужа.

Корни русского дворянства под прозванием знать были не от слова знать. Управляющие при Екатерине государством люди не знали собственной страны — для чего Екатерина лично повелела купить им карту, дабы люди представление имели о том, о чём пытаются рассуждать. Размах страны поражал воображение уже тогда, когда государство раскинулось максимально широко, столкнувшись с естественными преградами в виде гор и пустынь, а также с крупными игроками на политической арене, вроде Китая, Персии и сильных европейских держав. Екатерина увеличила количество губерний с двадцати до пятидесяти, разделив не по историческим и географическим принципам, а строго по населению, чтобы каждая губерния имела по четыреста тысяч душ, более допускалось в виде редких исключений. Екатерина же любила играть в демократию, позволяя крестьянам выражать своё мнение, правда — когда все наигрались в общение с народом, то крестьянам запретили выражать любое своё мнение.

Ключевский идёт по верхам. Он не только не рассказывает о войнах с Турцией, о противостоянии Наполеону, он просто бежит вперёд, не обращая внимания на смену властей, что происходило как бы само по себе, да нет нужды об этом что-то говорить, а может просто цензура времён Ключевского особенно рьяно смотрела на все слова и выражения касательно последней сотни лет. Перед читателем кратко мелькнёт фигура Павла, потом перед взором пройдёт Александр Первый, запомнившийся больше деятельностью Сперанского, о которой Ключевский будет говорить долго, стараясь донести до читателя мысль о первом действительно деятельном человеке, хоть и прозападной направленности. Позже будут декабристы и общий обзор закрытой политики Николая Первого, а пока Ключевский старается понять мотивы поступка восстания на Сенатской площади.

В начале XIX века было модно иметь в качестве домашних учителей иностранцев. И так совпало, что все иностранцы оказывались либо сторонниками французского республиканства, либо с симпатией относились к лютеранству. Слово учителя всегда имеет важное значение для ученика, но Ключевский рассказал о таком явлении и тут же завернул предположение, найдя более веские причины. Всё оказалось очень просто — Александр Первый был бездетным, для него остро стоял вопрос передачи власти. Женатый на «Конституции» (у полячек порой встречаются странные имена, как тем пытались ввести в заблуждение сочувствующих восставшим) Константин не мог передать власть своим детям, поэтому от предложенного трона сразу отказался. Осталась только кандидатура третьего сына Павла — Николая, чьё назначение станет в итоге сюрпризом для него самого, поскольку Александр велел завещание вскрыть лишь после своей смерти. Николая никто и никогда не готовил к роли императора, поэтому он всегда смотрел на ситуацию со стороны простого человека, что боялся каких-либо неконтролируемых перемен. Поэтому, когда Александр умер, по стране пополз слух о том, что Константин не отказался, это Николай устроил насильственный захват власти, тогда-то декабристы и вышли на площадь, не имея никакой особой цели, кроме желания пасть за Константина и за «Конституцию». Несколько залпов из пушек быстро разогнали заговорщиков, а начавший царствовать Николай надолго загнал страну в застой, не желая ничего менять.

Отдельно стоит сказать о взгляде Ключевского на вопрос Кавказа. Когда границы России подошли к кавказским горам, то встал вопрос о защите христианской Грузии, терпящей набеги Персии. Россия не сильно хотела заходить в этот опасный регион, понимая всю возможность дальнейших последствий. А когда Грузия всё-таки попросилась в состав России, то пришлось переходить к боевым действиям против всё той же Персии, попутно усиливая своё влияние на Кавказе, когда после Грузии в состав России также друг за другом попросились Имеретия, Мингрелия и Гурия, порождая затянувшуюся почти вековую кавказскую войну, когда к России отходила одна земля за другой.

А позже стол земли русской займёт Александр Второй, что принесёт долгожданное освобождение от крестьянского рабства, но этого момента истории Ключевский уже не касался, закончив повествование характеристикой правления Николая Второго.

Так и прошла перед глазами тысяча лет русской истории, начавшаяся где-то близ Карпатских гор, от которых путь пролёг к северным землям, где в ходе смешивания с местными финно-угорскими племенами из славян родился русский народ. А потом… потом православие, да оппозиция к католичеству. Так уж вышло, что история России — это противостояние славян готам… и нет никакого влияния востока — оно может наступить, но для этого надо закрыть ставни с европейской стороны, иначе сквозняк не позволит чувствовать себя полностью здоровым и благополучным народом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если подойти к любому человеку и сказать, что он болен ВСД или НЦД (они же — вегетососудистая и нейроциркуляторная дистония), то никогда не ошибёшься. В мире нет точного определения для этого заболевания, начиная с того, что расстройства вегетатики не относятся к самостоятельным заболеваниям, а являются звоночками о нарушении тех или иных функций организма. Не стоит доверять вашему лечащему доктору, если он ставит вам один из вышеперечисленный диагнозов и назначает вам симптоматическое лечение. Такой доктор просто умывает руки, не желая долго разбираться с вами лично. Вегетативная дистония проявляется у каждого, но проявляется совершенно разнообразными способами. Если повышение давления — самое привычное проявление, то подъёмы температуры (вплоть до сорока градусов) на фоне полного здоровья — очень любопытный симптом, который никакой лечащий доктор не станет относить на счёт дистонии, скорее пошлёт вас к инфекционисту, подозревая лихорадку неясного происхождения.

Есть много версий о причинах вегетативной дистонии. Американская версия строится на предположении низкой устойчивости организма и особенно сердца к стрессовым ситуациям. А вот версия авторов книги, под руководством Вейна, исходит из возможности более глубокого залегания проблемы — путь которой пролегает от позвоночника до головного мозга при задействовании многих факторов, нарушающих самые разные функции организма. В одном версии сходятся — спусковым механизмом является стрессовая ситуация.

Можно ли эту книгу считать хорошим руководством к действию? С большой натяжкой — можно. При чтении складывается противоречивое мнение о том, что под обложкой авторы попытались собрать максимальное количество редчайших синдромов, которые в медицинской практике встречаются ещё реже, поэтому многие доктора о них не знают, либо быстро о них забывают, отдавая предпочтение более ходовым и ясным диагнозам, не столь сложным в диагностике. Авторы пишут научным языком, через который рядовой читатель никогда не проберётся, если не обложится кипами дополнительной литературы; но иногда встречаются познавательные отступления, дающие общий обзор той или иной проблемы, когда читатель узнаёт кое-какие мотивы, побудившие исследователей поступать определённым образом, чаще при этом авторы ссылаются на различные мифы и иногда на достоверные факты.

Авторы книги поставили себе задачу пройтись по всем системам организма, пытаясь выявить и провести сравнительный анализ со всевозможными заболеваниями, имеющими такие же проявления, что и вегетативная дистония. Основная мысль каждой главы — если ничего из сказанного не подходит, и человек при этом должен быть здоров, но он всё-таки имеет жалобы, то значит у него вегетативная дистония. При этом получается занятная картина действительности — человек сам себе придумывает заболевание, уверяя себя в его наличии, да делает это так основательно, что сам в это верит, и не только он верит, но ему начинает верить и организм, с которым случаются отклонения от нормы — повышение давления, температуры и другие различные проявления, которые присутствуют, но, довольно странно так говорить, не имеют изначально каких-либо причин и не несут никакого разрушительно действия в последующем, если с человеком вовремя не провести психологическую работу.

Главное запомнить одно — от стресса случается множество временных проблем, что позже выливаются в уже серьёзные заболевания: язва желудка, артериальная гипертензия, психические отклонения и т.д. Приводимая в книге инструкция по синдромальному оказанию помощи в каждом случае проявления вегетативной дистонии ничем не отличается от лечения таких заболеваний, к которым в данным момент наиболее близки симптомы. Пожалуй, только анаприлин встречается чаще всего, но его успешно применяют для снижения давления в экстренном порядке, но чтобы им же снижать температуру, купировать судороги и, опять же удивительно, воздействовать на патологические проявления ожирения. Но почему бы и нет — эффект плацебо всегда творил чудеса, а если он при этом может получить веское обоснование, то надо пробовать лечить людей.

Другой метод лечения, не связанный с медикаментозной терапией — многообразные психологические тренинги и дыхательные практики. Авторы не стесняются советовать пациентам заниматься хатха-йогой. А от себя я могу посоветовать к прочтению книгу Дейла Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить», где опытный глаз знаменитого американца давно подметил разрушительное влияние стресса, предложив лёгкие методики для борьбы с мнительностью и иными мешающими жизни проявлениями метаний души.

Остаётся пожелать не относится к своему здоровью слишком серьёзно — от этого вы умрёте намного раньше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«У меня, Фома, принципов немного, но два есть точно: если хочешь быть первым, не становись ни в какую очередь, и другой – то, что не можешь довести до ума, доводи до абсурда» (c)

Если писатель о чём-то пишет, то он делает это не просто так. Любой негативный отзыв о чём-нибудь — это чаще всего мнение самого автора, о котором он никогда не задумывается в обычной жизни. Покуда Чарльз Диккенс в каждом произведении сетовал на обилие скучных авторов, то наш с вами Павел Крусанов давно сел на путь абсурда, полностью воплощая приведённую цитату из его книги «Бом-бом». Казалось бы, вот Крусанов — чей стиль напоминает Маркеса и Павича, где магическая реальность сталкивается с обыденностью. Только всё это случилось немного раньше, когда Павел предоставил на суд читателя «Укус ангела», ставшим для писателя всем, после чего настройка на творческий подход сбилась окончательно. Понятно желание автора следовать желаниям читателей, но пытаться копировать самого себя под точно таким же углом — не самое лучшее решение. Крусанов не стал развивать свой талант дальше, а пошёл в обратную сторону, скорее уподобляясь раннему Маркесу, читать которого следует только особым эстетам-экспериментаторам от литературы.

Сюжет книги несётся словно паровоз, машинист которого не знает об отсутствии моста через глубокую расщелину. При этом сюжет не имеет под собой никакой основы, выдающий сплошные плоды авторского воображения, генерирующего любопытные факты с завидной регулярностью: вполне ясно, когда мясо обмазывают мёдом, чтобы оно долго не портилось, но поступать так с трупом, желая представить его на небесном суде нетленным — странно. Таким образом, Крусанов собирает самые разные факты под одной обложкой, предоставляя читателю энциклопедию дивных явлений жизни, которые забываются едва ли не моментально. А ведь сюжет при этом продолжает куда-то нестись — минула Первая Мировая война, Монголия обрела независимость, появились разборки шпаны, на сцену выехал крутой герой на Крузере. И нет возможности сослаться на альтернативную реальность, да и колокола, по сути-то, нигде нет. Какие жребии и для кого они выпадают? Отдельно вырванный факт из всей книги послужил идеей для названия — вот и всё. С тем же успехом можно было придумать название в стиле «Независимость Монголии, или разборки братвы».

Много внимания Крусанов уделяет Богу, скорее отрицая его, нежели веря. «Если Бог есть, то его нет» — своеобразное проявление взглядов агностиков, к коим, скорее всего, склонен относить себя автор. Будет в книге упоминание и антихриста, что покорит весь мир, а Россия будет в стороне стоять белая и пушистая, готовая дать отпор новоявленному миропопирателю. Пытаться рассказать о книге — очень трудная задача. Объединить всё это в кучу, чтобы выбрать основную идею, мотивы поступков, внутреннюю философию — ничего не получается. Настолько книга пропитана сумбуром, что только и может быть разговор о составляющей её полной абсурдности происходящего. Причём не того абсурда, который приписывают Кафке, а абсурда, возросшего на игре словами, когда весь последующий сюжет вытекает из одного высказывания, порождающего следующее.

Можно припомнить поток сознания, ведь Крусанова иногда принято сравнивать с Кортасаром. Что-то есть и такое, причём весьма близкое к Кортасару. Хулио не стеснялся описывать сексуальную жизнь, замешанную на мастурбации его самого, что-то подобное совершает и Крусанов, только вместо сексуальных аспектов, он погружается в собирание на страницах книги различной грязи и мата-перемата. Откуда же пошла речь об интеллектуальном бестселлере, как об этом кричит обложка?

Обрыв… чувство невесомости… удар о потолок… широко открытые глаза… бом-бом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

На XXV съезде КПСС СССР Леонид Ильич Брежнев ясно обозначил основную задачу на следующие пять лет для страны — нужно идти в ритме с развитием всех процессов на нашей планете, и не отставать! Таким образом, 1976 год стал поворотным моментом для многих сфер, включая и такую важную науку, что стала называться динамическим чтением, необходимую для скорейшего освоения многих томов информации. На базе кемеровского университета Вормсбехер и Кабин разрабатывают свою собственную методику для сверхбыстрого чтения. Может ли себе представить читатель Владимира Ильича Ленина, который читал книги простым пролистыванием, но при этом он полностью усваивал содержание. Не отстаивал от него и Максим Горький, читавший примерно таким же образом. Авторы книги позволяют себе ссылаться не только на именитых советских людей, но и на зарубежных классиков — они оговариваются, что Оноре де Бальзак легко усваивал двухсот страничную книгу за тридцать минут. Кажется, стоит попробовать, если авторы смеют обещать преодоление таких гор.

К сожалению, их метод вполне может иметь право на существование, только для этого надо быть интеллектуально одарённым, либо хорошо натренированным человеком с развитой способностью к быстрому запоминанию и с широкими полями зрения, охватывающими всю строчку, пока глаз сконцентрирован на середине строки. Глаз двигается вертикально, не затрачивая лишних усилий. Мозг не вчитывается в каждое слово, а формирует подобие картинки, отчего содержимое не запоминается, а узнаётся, чтобы потом каким-то образом сразу перенестись в мозг, минуя все другие фильтры. Авторы гарантируют семидесятипроцентную усвояемость прочитанного текста, что превышает усваиваемое обычным способом чтения. Для постижения сложной науки скорочтения в книге есть очень много заданий, которые надо равномерно выполнять, тогда ваш мозг будет готов усваивать не сто страниц в час, а гораздо больше.

Выходит, что освоить методику можно, но для этого понадобится долгая и кропотливая работа над собой. Только для чтения художественной литературы она не очень подходит. Поскольку метод авторов чаще сводится к домысливанию содержания читающим, не успевающим усваивать, а только узнавая символы на каждой строке. Если расширить поле зрения, то действительно можно научиться читать, изредка делая движения глазами, но для этого надо обладать отличным зрением, да двумя хорошо функционирующими глазами, не создающими помех друг другу. Авторы сразу предупреждают, что их метод отлично подходит для чтения научно-популярной литературы и газет. Причём, преимущественно именно газет и журналов. Только для чтения такого рода литературы нет необходимости читать развёрнутый текст, там достаточно выхватывать заголовки и другие броские определяющие слова.

Динамическое чтение не подразумевает под собой чтение первого предложения каждого абзаца и скольжение по диагонали — такие методики авторами упоминаются, но никакой сравнительной конкретики не приводится. Динамическое чтения складывается из охвата всего текста разом. Неофиту сомнительна сама идея усваивать информацию простым просматриванием. Что-то в этом есть неестественное — отвращающее от получения полноценного удовольствия от чтения. Не вдумываться, а сканировать текст глазами. Фильтр бесполезного текста никто не отменял и при обыкновенном чтении, только авторы категорически настаивают на отучивании людей от внутреннего проговаривания читаемого текста.

Как знать, что готовит нам будущее, где постоянно растущий объём информации станет диктовать свои условия, которые могут разрушить всю культуру современного чтения. Уже сейчас человек не может справиться с объёмами сконцентрированного вокруг него потока символов, но каких-то либо подвижек не наблюдается: либо идёт узкая специализация, либо предпочтение отдаётся другим средствам информации, отдаляя книги от среднего человека всё дальше и дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Искать на протяжении всей книги бога или дьявола, до конца не осознавая суть славянской мифологии, крепко связанной христианской моралью, можно бесконечно долго. Похоже, Мамлеев никуда не торопится, крайне размазывая развитие сюжета по дуршлагу, где из отверстий на читателя вываливается множество несвязанных в одну цепь событий, будто с чьих-то ушей падают макароны, отлежавшие свой срок, а ныне полные противных склизких червяков, представляющих из себя всю соль и отличный набор специй, к помощи которых прибегали древние люди, так и получается перед читателем картина того самого Другого — вернувшегося с того света человека, отвергнутого высшей сущностью, прошедшего через испытания и несколько кругов ада с повышением переходных уровней до полного самосозерцания, оставив позади всех вышедших душ на предназначенных для них станциях, кроме главного героя книги, предоставленного в одиночестве продолжить жить дальше, покуда за ним будут проявлять уход, а дед на соседней койке станет испускать струи мочи на оперирующих его хирургов, производя во всём хаосе потока мыслей невообразимый переполох, переворачивающий сознание автора, что старался донести до читателя некий тайный смысл, обрекаемый в модные гламурные термины метафизических предположений, сводя суть всего происходящего к банальному сумбуру, никак не претендующему на определение потока сознания, извергая из своего ума всевозможный набор слов, сводя всё в поиски не просто определения личного я в пространстве, а никак не меньше, нежели попытка замахнуться на важность собственной личности, которая, к сожалению, является настолько бесценной, что за неё никто никогда ничего не заплатит.

Серьёзно воспринимать новые веяния в литературе можно. Они всё-таки для того и новые, чтобы люди читали и думали, думали и анализировали, анализировали и как-то всё это обосновывали. Весь процесс изложения книги зарождается в голове автора не из пустого места, а в соответствии с его предрасположенностью к возможности выражать свои мысли и строить внутри своего воображения некие логические цепочки, из которых проистекает некая важная информация, никак не способная удержаться в мозговых извилинах одного отдельно взятого человека. Возникает трещина на готовности понимать, отчего все здравые предположения отправляются в разные стороны. Но ни одна не дойдёт до нужной стадии созревшего осознания, двигаясь зигзагообразно, постоянно ускользая от возможности встречи с тем замыслом, о котором автор всё-таки хотел сказать. Если хотел сказать, разумеется.

Воспринимать «Другого» можно по-разному. Делать выводы из иллюзорного вояжа главного героя на поезде Москва-Новосибирск-Улан-Батор, кем-то по пути перехваченного и направленного в ад, конечно, можно. Но всё сталкивается не с парой розеток на весь поезд, а с принципом метро и объявляемых остановок голосом ведущего состав человека. Не может электропоезд двигаться на такие дальние расстояния, а платформа находиться на одном уровне с восприятием. Осознание избранности приходит не сразу, всё в конечном итоге оказывается последней каплей разумного построения сюжета, сходящего на нет сразу после пробуждения ото сна, что приводит к печальному осознанию не столько избранности, сколько горькой никчёмности. И не дед на соседней койке мочится, а мочится кот главного героя ему же в постель, проведённый ласковым посетителем мимо внимания медицинских работников.

«Другого» воспринимаешь с позиции героев книги, воспринимающих свою сущность в реальности с позиции пересаженной другому человеку почки. Пересадили и пересадили, но пересадили вместе с личностью человека, а это уже совсем другая тема для разговора. Итогом прочтения Мамлеева становится один простой неутешительный вывод, который выражается ёмким и коротким словом, что можно воспринять как похвалу, но и как оскорбление тоже.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Русь активно готовилась к сближению с Европой. Если до Петра стали активно происходить процессы, то Пётр «окно в Европу» рубил только с одной целью — сократить технологическое отставание, чтобы через двадцать-тридцать лет навсегда повернуться к Европе спиной — так говорит Ключевский. В его словах кроется много потаённого смысла, о котором не хотят задумываться жители страны спустя века, принявшие наследие царя-реформатора, отступившего от исконных традиций, внося порцию свежей воды в застоявшееся болото. Петра не понимали современники, на его костях строят свою политику потомки. Фигура Петра Великого — одна из ярчайших в истории России. Он пришёл к власти, родившись от отца четырнадцатым по счёту, что уже само по себе странно. Пётр отличался от хилых Романовых, его живой ум не давал отдыха рукам, а глаза всегда пребывали в изучении новых наук. Четвёртый том «Курсов русской истории» большей частью рассказывает о Петре, и совсем немного о последующих императорах и императрицах.

Ключевский в своих курсах многие детали опускает, стараясь концентрировать внимание читателя на темах более глобальных, нежели разбираться в каких-то мелких фактах. Поэтому нет тут повествования о восхождении Петра на трон, о влиянии на его психику стрелецких бунтов, регентов и больного брата-соправителя. Ключевский даёт портрет любознательного ребёнка, отосланного подальше от царского стола, где в полях Пётр создаёт свои потешные полки, откуда выйдет вся будущая знать, способная повлиять на развитие дел в стране и, кто-то даже, сможет влиять на историю после смерти Петра. До двадцати четырёх лет Пётр не выезжал за пределы страны, а после посетил несколько зарубежных стран, где у местных жителей вызвал огромное чувство неприязни своим надменным поведением и удалым характером, от которого в домах проживания всё уничтожалось, едва ли не до строительной крошки. Пётр ростом под два метра всегда выделялся среди людей, Ключевский уверяет, что Пётр никогда не видел людей выше себя. Образование Пётр получил не самое лучшее, но всё-таки он старался познавать новое, освоив под конец жизни более четырнадцати специальностей, был непритязательным в быту и, конечно, целеустремлённым.

Современники с трудом принимали дела Петра, сводя их на домыслы, которые могли признавать царя кем угодно, только не правителем. Он мог быть антихристом, лжепетром, да просто извергом, что не обращает внимание на людей, ради которых он, собственно, и старался. Пётр понимал — если не вытащить страну из застоя, то будущее может оказаться печальным. Заграничные специалисты, способные обучать местное население, были в почёте. Не все оказались добросовестными, но для поднятия страны их хватило.

Всю свою жизнь Пётр воевал. Примечательна в годы его царствования Северная война со Швецией, в ходе которой была получена большая территория близ Финского залива. Но Ключевский оговаривается, когда строительство Петербурга уносит такое количество людей, которое страна не теряла в ходе войн, также Ключевский вспоминает войны с Турцией, результатом которых стала потеряла ещё большего количества земель, нежели удалось получить от Швеции и Польши. Баланс оказался скорее отрицательным. Не во всём Петру сопутствовала удача.

По наследникам Петра Ключевский проходит поверхностно. Интереснее кратко сказать о реформах. Так при Петре крестьяне всё больше закрепощаются, ужесточаются налоги (постоянно придумываются новые сборы: свадебный, за рождение, похоронный), проведение переписи прошло неудачно (население чувствовало возможность новых поборов), соединение Невы с Москвой-рекой; именно при Петре развилась система доносов, где доносчик мог получить часть имущества, а за неверные сведения ему ничего не грозило.

Обо всём не расскажешь. Нужно читать самостоятельно. Ключевский по прежнему продолжает разрушать мифы, навязанные школьной программой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если читатель не способен понять замыслов писателя, значит причину надо искать в читателе — именно так можно выразиться по поводу любой работы, где тебя могут упрекнуть в тяжёлом слоге, надуманных словах и отсутствии логической связи между двумя абзацами. Не берусь всё это применять к Крусанову, который в одном из интервью ясно выразил своё отношение к тем моментам, в которых читатель не смог разобраться, и в которых он хотел бы разобраться. Крусанов мог придумать правдоподобную версию, но не стал себя утруждать, сославшись, что слова — это просто слова, в них нет сути, нет окончательных утверждений и нет тайного знания о вселенной. В вольной трактовке всё выглядит именно так. Надеюсь, Крусанов не станет обижаться за такие слова и не найдёт в них ничего криминального.

Сборник рассказов «Бессмертник» увидел свет сразу после нашумевшего «Укуса ангела». «Укусом ангела» можно в меру восхищаться, поскольку произведение — такого размаха, наполнения и мощи, погружающих в мир магического реализма — в нашей стране больше не найти. Есть прелесть в «Укусе ангела», с этим ничего не поделаешь. Но «Бессмертник»… Это раннее творчество или собранный на коленке материал? Либо читатель не способен понять замысел автора, либо автор оказался не способен донести свои мысли до читателя, либо, опять же, автор просто писал, не стараясь претендовать на что-то большее, нежели на простое изложение мыслей, так удачно посетивших его голову в пору творческих метаний.

Безусловно, этот сборник рассказов может оказаться кладезем полезных знаний, если Крусанов ничего не придумывал, а действительно всё излагал под грузом прожитых лет и обретённых знаний: истории о некогда произошедших событиях в древнем мире и во времена не столь отдалённые, о галлюциногенах и афродизиаках, включая осознание себя через фрукты, включая особенности дуриана; кого-то привлечёт внимание к турецким забавам по отрубанию пленникам головы со спором о метрах пути тела, после лишения головы при быстром движении.

«Бессмертник» кому-то напомнит Павича, кому-то Кортасара, кому-то ещё кого-то. Всё этот тут есть в равных пропорциях, и будет интересно истинным любителям необычной формы подачи материала и содержания текста. Только нет необходимости искать связь между предложениями, делая далеко идущие выводы — это получается крайне плохо, учитывая сложение одних утверждений с другими, где факт на факте превращается в энциклопедию ненужных знаний, что вылетают из головы сразу же после последней страницы, очищая мысли до белого листа, куда можно смело закладывать новую информацию, поскольку предыдущая не смогла там продержаться и нескольких часов. Хорошо, если в голове возникла какая-либо дельная мысль хотя бы на пять минут.

Пока же вывод после прочтения один — о чём вообще речь?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иван Грозный умер, впереди смута, воцарение Романовых, мысли о евроинтеграции, как готовая почва для деятельности Петра I — таково краткое содержание третьего тома. Ключевский продолжает излагать мысли от простого к сложному. Тяжёлый для усвоения второй том прочитан, третий том напомнил первый. Автор легко пишет про историю, но стоит ему углубиться в повествование, как читатель теряет связь между словами, пытаясь увязать одно с другим. Отнюдь, курс русской истории Ключевского — не научно-популярная литература, а строго специализированная, куда простому человеку тоже стоит заглядывать: только тут можно понять многие моменты, о которых преподаватели в школе не успевают рассказать. Между строчек хочется заменить, что русская история преподается крайне плохо, откуда выкинуты многие важные детали, отчего в голове формируется совсем не та версия, которую следовало бы знать.

Дай волю боярам, они страну взбаламутят. Так и произошло после смерти сына Грозного, правившего очень тихо, стараясь не задевать ничьих интересов. При дворе появляется много новых лиц, а герои опричнины забываются. Особенно выделяется род Годуновых: один из его представителей воссел на царство, неся за собой смутные времена. Ключевский твёрдо уверен, что смута — это не заинтересованность Польши в захвате Руси, а именно интриги бояр. Борис Годунов был идеальным правителем, но почему-то был тем, кто во всём оказывался виноват, что в итоге его и сгубило. Бояре не поняли либеральных устремлений царя, да сговорились его убрать с престола, придумав Лжедмитрия I. Воцарившийся взамен, Шуйский был более своевольным, нежели Годунов. Шуйский едва не заменил православие лютеранством. Благо бояре придумали Лжедмитрия II, после которого уже задумались основательно, желая выбрать тихого и кроткого царя, при котором ничего не изменится, но и бояре будут вольно себя чувствовать. Вот он яркий пример дум о дне сегодняшнем, наплевав на проблемы в будущем. Кроткий царь породил Тишайшего, а тот того, кто начал боярам бороды рубить.

Время смуты разорило страну. Долгие четырнадцать лет земля не знала благоприятных всходов. Само небо было против страны, даруя неурожаи. Хранитель Руси гневался на буйство вольного населения. Удивительно, но Ключевский совершенно не акцентирует внимание на поляках, что жгли Смоленск и Москву, даже о Минине и Пожарском упоминается вскользь. Всё это, скорее всего, связано именно с той точкой зрения Ключевского, что всё было под контролем бояр и ситуация из-под него не выходила. Единственная проблема возникла только при выборе нового царя, когда свою волю стали навязывать казаки, полюбившие тушинского вора. Компромисс нашёлся быстро. Бояр устраивал Романов, казаков пленило, что он сын священника при тушинском воре. На трон воссел молодой царь, предваряя последующих молодых царей, которым трон доставался в совсем юном возрасте.

Но почему русский народ, изначально тихий и терпеливый, пошёл на бунт? Ключевский раскрывает и эту тайну, ссылаясь на отсутствие царя. Царь для русского человека был не просто правителем, он почитался больше отца. Пойти против него не могло никому придти в голову. Но что делать, когда род Рюриков пресёкся, а царя нового нет? Земля никому не принадлежит. Вот и пошла смута по земле русской. Восстановление после смуты было непростым делом. Налоги постоянно повышались, вынуждая крестьян сокращать площади посевов. Многие земли были потеряны, что-то досталось полякам, а что-то шведам. Много пришлось воевать Алексею Романову, для частичного возвращения земель, когда поляки пали под ударами шведского короля, создавая Руси двойную проблему. Окончательный возврат всех потерянных земель произойдёт только при Петре I.

Ключевский даёт читателю понимание казачества. Это отнюдь не благородные защитники границ страны со своим кодексом поведения и внутренними традициями. Может, сейчас казаки могут возмутиться, но давным-давно, казаки представляли из себя разбойничьи временные укрепления-сечи, откуда вели нападения на соседей. Не только на татаров, но и внутри собственной страны, особо не стесняясь разорять поселения по обе стороны Днепра, обижая русское население да польское. Спокойно могли пойти куда угодно, ежели кулаки чесались, а пролить крови и взять добычу хотелось вне всякой меры. Позже на Руси на севере казаками стали называть уже совсем других людей — батраков без определённого места жительства, которые постепенно переселились на юг, присоединившись к сечам. В сечи брали таких людей — на которых можно было положиться, но особой разборчивостью казаки не отличались. Коли хороший воин, но надо обязательно к себе брать. Думаете, только поляки жгли Москву?… точно тем же занимались и казаки. Совсем немного Ключевский рассказывает о Хмельницком, что жаждал быть частью православной Руси, а не иной религии поляков. Украина того времени чётко делилась по Днепру, где сталкивались интересы двух государств. Хмельницкий пытался лавировать. Но в Москве хотели одного, в Польше другого, а Хмельницкий так и остался при своём мнении. Так было тогда, когда Русь чужой силой желала задавить поляков да сделать её своей частью. В итоге — часть Польши позже всё-таки станет частью Российской Империи, когда Речь Посполитая прекратит своё существование, утратив независимость полностью.

Демократический подход польской олигархии доведёт страну до исчезновения. Польская шляхта любила диктовать волю правителю, когда тот не имел права принимать решение без их согласия: воевать, что-то изменять. Даже правителя себе поляки часто любили приглашать из других стран. Легко могли из Франции к себе на трон позвать. Ключевский в меру подробно говорит о Польше и Великом Княжестве Литовском, что объединились в унию и со временем решили стать единым государством Речью Посполитой. Многие веяния пошли на Русь именно отсюда, начиная от крепостного права и заканчивая мыслями о сломе старых традиций. Новый удивительный факт, шляхта была настолько свободолюбивой, что с собственными крестьянами обращалась хуже, чем с животными. Тесный контакт с Русью заставил и ту задуматься над свободным слоем населения, ведущем слишком независимый образ жизни. Реформация католической церкви также возымела эффект, когда патриарх Никон решился вносить изменения в православие.

Всё началось с простой истины — нельзя отступать от старых правил. Никон начал изучать старые источники, обнаружив отход от устоявшихся традиций, где всё закрутилось не вокруг самой религии, где разногласий нет никаких, а вокруг обрядов. Ключевский удивляется тому, что по сути нет никакой разницы, сколько пальцев нужно для того, чтобы креститься. Человек придаёт слишком большое значение символам. Русский не поймёт слова на греческом, а грек на русском. Когда в Греции одно считают святым, для Руси нужно было своё с понятным звучанием, иначе смысл символа теряется. Да, если не вникать в суть, а пользоваться только поверхностными сведениями, тогда возникают проблемы во взаимопонимании. Православные разделились — старообрядцы не стали ничего менять. Многие усомнились в том, что правду стоит искать в греческих источниках. Греки, как известно, до последнего правили Византией, которая в последние годы своего существования меняла православие на католицизм, отчего вера в идеальную правду греческого православия стала колебаться.

В последних главах Ключевский рассказывает о первых людях на Руси, чья душа устремлялась к европейским порядкам и образу мыслей. Читатель узнает все подробности о Ртищеве, Ордин-Нащёкине и Голицыне, а также ознакомится с яркими записями современников событий Каташихина и Крижаница. Общий вывод однозначен — Пётр I не просто так решил рубить окно в Европу, всё было подготовлено ещё до его рождения, и во многом Петру I не удалось полностью воплотить мечты и стремления этих предшественников.

Лишь малую часть удалось мне тут сохранить для себя и для тех, кого интересует история России. В третьем томе много других интересных взглядов.

Автор: Константин Трунин

» Read more