trounin.ru

Сказание Акимушкина о Мире животных только начинается! Сперва был взрыв, затем Вселенная стала расширяться, после обозначились контуры Солнечной системы, и вот из числа прочих в космическом пространстве обозначилась Земля. В своём развитии она прошла определённый путь, о котором у человека имеется ряд предположений. Почему предположений? За давностью минувших лет не сохранилось свидетельств, поэтому остаётся полагаться на силу воображения, либо анализировать данные о других небесных телах. Планета формировалась, за миллионы лет с ней свершилось многое — об этом Акимушкин и решил рассказать.

Как появился кислород, каким образом вымирали и появлялись новые виды, что представляли из себя первые организмы, существуют ли они и в наше время — Игорь ведёт неспешный рассказ, словно боясь упустить важные особенности. Не только о вымерших животных поведёт речь Акимушкин, он обсуждает с читателям возможность существования мифических созданий, вроде продолжающих жить бок о бок с нами потомках динозавров и о снежных людях.

Кто существует сейчас и кто существовал ранее — у них одна на всех общая черта: они жили, либо живут. А что значит жить? Это обозначение содействия множества организмов в составе единого тела. Существуют исключения — это одноклеточные организмы. И, самое странное, чем меньше организм, тем более он способен являться бессмертным. Означает ли это, что среди ныне живущих имеются те, кто присутствовал при зарождении жизни вообще? Почему бы и нет. Кажущееся величие человека на планете — навсегда останется видимостью, поскольку без симбиоза с микроорганизмами люди обречены на вымирание.

Занимательное выходит положение. Человек — царь природы, живущий в своё удовольствие и использующий ресурсы планеты на своё усмотрение, сам является ресурсом для других организмов, обитающих внутри него. Как мало известно людям! Как бы не оказалось, что ткани человеческого тела являются иным, нежели они понимаются? Предположение кажется фантастическим, поэтому Акимушкин ему почти не уделяет внимания. Однако, коли паразиты воспринимаются паразитами, питаясь за счёт человеческого организма, то должны существовать организмы, напрямую связанные с функционированием нашего тела. Допустим, лейкоциты — чем не живые организмы? Акимушкин подводит читателя именно к такой мысли.

Игорь понимает, разговор на эту тему не является приятным. Противно осознавать, насколько человек зависим от мельчайших организмов, разглядеть которые он не в состоянии, но без которых его жизнь не представлялась бы возможной. Посему повествование о клетках, червях и прочем стремительно проносится перед глазами, чтобы остановиться на прочих обитателях Земли, которых можно отнести к беспозвоночным.

Удивительно, есть на планете существа, которых трудно отнести к миру животных. Допустим, грибы — это разве не составляющие живого организма? Если нет, то какие черты выдают в губках животных? Или, например, в медузах? Очень сложно осознавать многообразие живущих на планете форм, являющихся именно представителями животных. Разбираться в этом предстоит долго, как и понимать устройство самых странных обитателей Земли. Ведь бессмертие реально существует. Существует и регенерация. Почему бы к тому же не стремиться человеку?

В действительности человеку следует заботиться не о себе и не о видимом им мире, а о созданиях более меньших. Стараясь сохранить вымирающих млекопитающих, поскольку они близки его пониманию, человек варварски уничтожает остальное, лишь по причине непостижимости смысла существования тех организмов. Истинный зоопарк обитает не за клетками в специально отведённых местах, он внутри каждого из нас. И что делает человек с имеющимся внутри него богатством? Правильно, он стремится уничтожить то, из чего состоит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Любое сказание о человеке должно подвергаться пристальному вниманию. Подаваемое в благом виде не всегда является отражением благих поступков, и никоим образом не следует самому поступать сходным образом. Почему? Пример жизни Улиянии Осорьиной тому яркое доказательство. Эта женщина, родившаяся в правление Ивана Грозного, пронесла через все дни своего существования одну идею — не ограничиваться даже малым. Предлагается не говорить о состоянии душевного здоровья Улиянии, видениях ею бесов и прочей мистической составляющей повествования, порождённого, скорее всего, постоянным недоеданием.

Улиянию не тяготило, как к ней относятся. Её родители умерли рано, она осталась на попечении у тётки. В шестнадцать лет Улияния вышла замуж за Григория Осорьина, с той поры и до смерти она придерживалась аскетизма. Сперва тратила имущество мужа на нужды нищих, после для тех же целей истратила наследство. Ни разу Улияния не задумалась о себе, стараясь найти что-нибудь ещё, что можно будет отдать нищим. Под конец жизни Улияния довела себя, оставшись без всего и продолжая одалживать деньги у детей, дабы снова раздать их на милостыню нищим.

Откуда у человека было такое желание кормить голодных и обувать раздетых, уподобляясь при этом тем, о ком проявляется забота? Почему нищие продолжали влачить жалкое существование, ни в коей мере не исправляясь, а человек в прежней мере отдавал им всё у него имевшееся? Если таким образом будет поступать каждый, страна вскоре обнищает, следовательно неоткуда будет взять пропитание и одежду. Имея хлеб, человек может его отдать, но этот же хлеб человек может производить, тем накормив многих, имея возможность кормить и в последующем.

Впрочем, пример Улиянии, как бы то не было горько осознавать, это смысл существования России. Нужно создавать рабочие места, пусть в ущерб экономике, чтобы человек имел возможность самостоятельно зарабатывать на пропитание: этого не делается. Нужно проявлять заботу о сельском хозяйстве, хоть и в ущерб экономике, чтобы люди могли есть свой хлеб: и это не делается. Основное сходство России и Улиянии в том, что Россия старается накормить нищих из других стран, на своих нищих не обращая внимания. Как показывает повесть Дружины Осорьина, данная особенность появилась не в наше время, она скорее является характеристикой страны на протяжении последних пяти веков.

Безусловно, приходить к таким выводам — не есть разумное критическое обозрение определённого литературного произведения. Однако, нельзя безмолвно внимать самопожертвованию человека, всё делавшего ради нищих, а также смертельно больных людей. Не получается понять его мотивов, той степени отрешённости от настоящего, вследствие чего Улияния постоянно находилась в молении Богу и стремилась помочь всем, не спрашивая их на то желания. Ничего не приобретая для себя, она тратила на нуждающихся последнее.

Приходится признать, гораздо проще жить, если поступать подобно Улиянии. Нет необходимости добывать средства для пропитания, ибо Бог не оставит без корки хлеба. Нет нужды заботиться об одежде, ибо Бог найдёт, чем тебе прикрыться. Не нужно ни о чём думать, кроме разговоров со Всевышним о благодати для других. Не требуется ставить перед собой целей, живя сегодняшним днём. Допустимо сидеть дома и молиться, ходить в церковь и молиться, ухаживать за неспособными за собой ухаживать, ни о чём другом в жизни не задумываясь. И тогда станешь ты поистине святым человеком, почитаемым потомками.

А не оттого ли на Руси голод случался, и не оттого ли люди от голода умирали, что всё с себя готовы были снять ради других, забыв о самих себе?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Почему бы не восхвалить человека, если он того заслуживает? И если не заслуживает, хвалить никто не запрещает. А ежели взялся хвалить, то хвали так, чтобы все думали, будто так и было в действительности. Как же забыли потомки имя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, прожившего двадцать три года и умершего от поднесённой ему на пиру отравы? Вот именно! Забыли. И не думают вспоминать. Прошли годы, сменились государственные интересы, минул ряд прочих Смутных времён, у людей появились другие герои. Жизнь не стоит на месте, остаются лишь литературные памятники. Воистину, кто не запечатлён на бумаге современниками, тот обречён на растворение в истории.

Удостоился воевода Скопин-Шуйский панегирика от безымянного автора, должного быть очевидцем с ним произошедшего. Был Михаил Васильевич приближённым к первым лицам государства, сам являясь представителем ветви, удостоившейся царских регалий. Чем жил и о чём он думал, составитель панегирика сообщать не стал. То, видимо, тогда было хорошо известно. Не вознёс Скопина-Шуйского составитель выше восседающих на троне, не приписал к его деяниям лишнего. Не стал поминать дел добрых, аки некогда то коснулось панегирика на смерть Великого князя Андрея Боголюбского. Удостоился воевода плача, вследствие ранней гибели от рук мстительных, пав да опечалив своих современников.

Был приглашён Михаил Васильевич стать крёстным отцом дочери Воротынского, кумой же приглашена была стать дочь Малюты Скуратова. Отчего злобилась та дочь на Скопина-Шуйского? И злобилась ли она на него? Обстоятельства смерти Михаила Васильевича поныне точно не установлены. Выпил воевода на пиру, хлынула кровь носом, свезли его домой, где пал он перед матерью на кровать и более не поднимался. Не знал о том народ простой, не ведал о постигшей страну печали. Но что автору панегирика до простого народа, когда он за спиной матери стоял, из её рта извлекая хулу в адрес московских порядков, согласно которым люди друг друга жизни за самое малое готовы со свету сживать.

Больших почестей удостоился воевода Скопин-Шуйский по смерти случившейся. Вспомнил автор панегирика о народе, возможно только тогда народ простой и опомнился. Никогда прежде так не хоронили, не было ранее подобного столпотворения. Может кто из людей в той толпе Богу душу отдал, будучи раздавленным. Только зачем о страданиях людских сказывать, если погиб человек деятельный, кому жить предстояло долго и отечество прославлять блеском поступков своих. Правильную сторону в повествовании занял автор панегирика, до излишней драматизации не опускаясь. Нужно всегда почести отдавать, не становясь мелочным из-за обстоятельств несущественных.

Лились слёзы народные, рыдал на троне царь Василий, всем стало тяжко в те дни тяжёлые, и без того трудные, волнительные и без понимания пути для должного наступления умиротворения. Два года потребовалось автору анонимному, чтобы дописать панегирик, а может слова во славу Скопина-Шуйского им были сложены сразу по смерти воеводы, али ещё до свершившихся событий. Как знать, как ведать о том. Ведь появились после смерти Михаила Васильевича пророки, сны видевшие, знавшие о предстоящей трагедии. Кто-то же мог и руку к тому приложить, зачем-то имя воеводы славным в веках последующих сделать.

Воевода Скопин-Шуйский умер, подав пример тем приходящим в мир после него поколениям. Не имеет значения, сколько лет человеку отпущено. Имеет важность сама жизнь человека, отданная ради исполнения благородных идеалов. Кем бы не являлся правитель государства, куда бы не шло само государство, лучше худое самому защищать, нежели лучшей доли от кого-то ждать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что дозволено при русском царе, тому не бывать дозволенным при иноземном дворе. Показывай гонор русскому царю, но не показывай в чуждых землях натуру свою. Русский царь простит детям их грехи, насколько бы его дети не были плохи. Но ежели дети станут просить русского царя больше нужного, получат в ответ послание без тона дружного. Коли дети не знают, где себя показать, пусть понимают тогда, где им дальше страдать.

Разве мог Иван IV Васильевич простить гонор холопу своему? Тот выставил себя лицом важным перед врагами, у коих в плену оказался. Распустил язык и в грудь видимо бил. Надоумил тем врагов государевых на думы о важности сего холопа, запросили они за него выкуп в сто тысяч, не считая принца их кровей в обмен, в плену русском истомившегося. Вот и ответил царь Иван по достоинству, сарказмом строчки пересыпая, укоряя Ваську Грязного в упущениях. Сидел бы Васька тихо, не кричал громко, так может и выкупа не попросили, так бы избавились, пинка под зад дав для острастки, чтобы ходить на татар русские опасались.

Бабой называет царь Ваську. С неженской сравнивает. Жил при дворе царском раньше, руки распускал, земли под ногами не чувствовал, словно в небе порхал. А тут пошёл на приступ крепости, не стал биться до конца, в плену оказался. Люди лучше Васьки погибли, как тот же Малюта Скуратов. А Васька жив остался, ещё и слёзно молить царя о спасении смеет. Видимо волновался о его судьбе царь, но не соглашался пойти на условия, татарами предъявленные. Не хотел он выкуп платить, его самого спасения достойный. Не захотел и принца татарского освобождать. Что жизнь Васьки, если отпустят его — так он лишь рад будет. Принц же татарский христиан пленить тысячами начнёт и землю Русскую грабить. Посему, повелел царь, платить за Грязного он не станет.

Справедлив Иван IV Васильевич. Никто не оспорит его слова. Мудрое решение огласил холопу своему. Не проявил гуманности царь. Да и требовалась ли гуманность? Для чего угождать Василию Грязному? Освободи его царь, тот бы благодарностью ответил? Нужна ли была сия благодарность царю? Что ему с ней делать? Пусть скажет спасибо Василий за царское ответное послание, мог и оного не удостоиться.

Он же служил царю, скажут потомки: жизнь не пожалел, идя на приступ крепости, в плен попал, осознавая опасность в нём пребывания. Кто же рассудит теперь, насколько Иван Грозный прав был в решении о судьбе Василия Грязного. Каждый сам решит, на чью сторону встать. И всё же не стоит забывать объяснения царя, понимавшего, насколько опасно соглашаться на условия освобождения Васьки из плена. Разве стоит жизнь одного, если после пострадают многие? Посему не мог согласиться царь — не было человека, за которого он бы разменял принца татарского.

Будьте скромными, советует Иван Грозный. Нет необходимости говорить о себе сверх меры, придавая таким образом общественный вес. Этим правом наделён ограниченный круг лиц, в который следует вступать с большой опаской. И если в том кругу кто оказался, он громче прочих будет кричать о случающихся с ним неприятностях, будет сетовать и взывать к чувству сострадания. А стоит ли он той жалости и того внимания, которого пытается добиться? Скорее вызовет желание отвернуться, поскольку прочие люди сами справляются с неприятностями, а этот ждёт помощи от других.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Умение извлекать урок из намёка на ложь — старинная русская забава. Любит русский народ себя одурачивать, не задумываясь, откуда идёт дурость его. И верит народ, не задумываясь, во что он в действительности верит. Достаточно обставить нечто в выгодном для этого свете, как русский народ готов тому верить. Не пойдёт русский народ смотреть на источник новых знаний, не решится задуматься над несоответствием дум ему внушённых с истинным изначальным положением. В данный момент предстоит извлечь урок из сказочной повести Ермолая-Еразма, рассказавшего о канонизированных святых Петре и Февронии Муромских, чьи прототипы предполагаются, но их самих никогда не существовало, как и тех событий, что с ними произошли. Посему стоит ли извлекать урок именно из повести о них?

Ермолай-Еразм разделил сюжет на четыре части. В первой Пётр борется со змеем-искусителем, во второй — с хитрой русской женщиной, в третьей — с жадными до власти боярами, в четвёртой — со своеволием народа. Такая манера повествования вполне укладывается в рамки соответствия библейским сказаниям, случившихся с одним человеком. Борьба со змеем-искусителем понимается без лишних объяснений, слабость мужчины перед женским влиянием — такая же хрестоматийная особенность человеческого рода, последовавшие за тем дрязги — словно дети изгнанников райских сошлись в споре. Что до своеволия народа, то и тут понимание идёт от простого — как бы человек не жил и чего не завещал потомкам, тому никогда не бывать, если не случится сверхъестественных событий.

Пётр побеждает змея-искусителя, но, победив, оказывается проигравшим. Он вынужден искать спасение. Пётр находит женщину, способную его спасти, но, добившись своего, вновь оказывается проигравшим. Смирившись с обстоятельствами, снова Пётр кажется победителем, сев на княжении после смерти брата, но для того, чтобы в очередной раз потерпеть поражение, напрямую связанное с первой и второй победой. И когда Пётр умрёт сам, словно оставшись победителем, с его телом будут обращаться как с всегда проигрывавшим. Ермолаю-Еразму пришлось измыслить мистическую составляющую сюжета, допустив не влияние божественного промысла, ибо согласно божественному промыслу тело умершего возносится на небеса, а некое бесовское действие, обернувшееся перемещением мертвецов.

И всё же победа Петра над обстоятельствами очевидна. Он крепок волей, выполнял поручения, брал на себя обязательства и не соглашался уступать, пока к тому его не принуждали обстоятельства. Если сперва Пётр представлен думающим самостоятельно, то после решения за него принимает его жена, сама выбравшая кому быть ей мужем, всё для того сделав. Мнительный читатель задумается о чрезмерном влиянии женщины на мужчину, воспользовавшейся обстоятельствами для необходимого ей замужества, впоследствии выступая в качестве человека, за которым в любом споре будет последнее слово. Так в представлении Ермолая-Еразма выглядит идеальный брак, где между супругами не бывает конфликтных ситуаций. Одно допущение позволил Ермолай-Еразм, единственный раз предоставив Петру возможность настоять на своём — это произошло, когда его слово было истинно последним, поскольку пришло время умирать.

Какие ещё уроки стоит усвоить из «Повести о Петре и Февронии Муромских»? Требуй невозможного, когда от тебя требуют невозможного. Не спорь с людьми — пусть другие спорят промеж с собой, тогда после их спора правда за тобой останется. Женское естество всюду одинаково, что в жене, что в девице на стороне. Должному быть, коли чашу горя пить, коли счастливо жить, в конце жизни в гроб положенному быть. Ежели не читал — не делай вид, что тебе понятен смысл произведения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Одно плохо в известности, после смерти о твоей жизни могут писать такое, за что тебе обязательно было бы стыдно. И самое печальное, потомки будут верить, что ты именно так говорил и думал, как то представил некий писатель. Каким же образом автор отразит твои будни? Он не станет сильно озадачиваться, обставив прошлое через восприятие в его настоящем. Чем же таким озадачивались писатели конца XX и начала XXI века? Они плыли по волнам сексуального реализма, пытаясь собственные представления навязать людям предыдущих веков. Что тогда ждать от прошлого, как не хождений вокруг откровенной порнографии, скабрезных разговоров и поисков оправдания гомосексуализма? Собственно, о женских и мужских половых органах, воздействии на них и всего с этим процессом связанного — есть главная мысль писателей конца XX и начала XXI века. Прочее — декорации! Не более! Всего лишь декорации!

Скажем так, Аксёнов в тренде. Он на волне — ему понятны ожидания читательской публики. Только не всякий читатель согласится читать на уровне чаяний эротоманов. Но как же литературу подобного типа любят западные премии! Какое не возьми произведение, всюду встретишь откровенную порнографию. Не может постельная сцена произойти за закрытыми дверями, оставшись вне описания процесса в деталях, ибо всё должно быть выставлено на обозрение. Не станешь после такой массированной информационной атаки задумываться, будто некогда люди жили какими-то другими мыслями, а не пребывали в постоянной похоти. Если задумаешь откладывать каждую книгу писателя выше обозначенного периода, встретив на её страницах выше обозначенные сцены, то почти ничего и не прочтёшь, поскольку это есть в абсолютном большинстве произведений. Таковы требования сексуального реализма, ставшего особенностью литературы на границе второго и третьего тысячелетий.

Казалось бы, Аксёнов предлагает эпоху Вольтера. Василий рассказывает читателю о новых взглядах на действительность, якобы наступили времена, достойные остаться в памяти потомков. Желание Аксёнова похвально — соответствовало бы содержание замыслу. Читателю приходится внимать приключениям ветрогонов, поступающих согласно присущим им прихотям, не подразумевающих определённой конечной цели. Сугубо из желания выделиться, встать над докучающей им серой массой людей. Нет ничего для того лучше, нежели объявить подобие мелкого пакостного бунта. Вроде бы и не нарушили ничего, зато как громко о себе заявили.

Одно дело, будучи молодым хотеть перемен. Другое, хотеть перемен, осознавая их необходимость после многолетних размышлений. Молодые активно восстают против, пытаются грубо ломать систему, не задумываясь о последствиях. Люди постарше предпочитают плавный переход, стараясь избежать социальных потрясений. Причём же тут Аксёнов, спросит читатель. Действительно, Аксёнов тут ни при чём. Приключения ветрогонов не подразумевают под собой стремления к чему-либо, кроме самих приключений. Потому и приходится говорить о пустоте содержания. Василий опять представил для внимания набор баек, но не из советских времён, а откуда-то издалека, будто бы взяв их прямо из будней населения Российской Империи.

Нельзя с одинаковой степенью отягощённости знаниями на равных рассуждать об исторических процессах и актах самоудовлетворения. Не могут два данных момента оказываться одинаково необходимыми в художественном произведении. Либо говори серьёзно о серьёзном, либо не выдавай разговоры о серьёзном за разговоры о серьёзном, когда тебя беспокоит зов плоти. Разумно предположить, что сфера сексуальной жизни людей имеет важное отношение к политике. Однако, всё-таки у Аксёнова речь преимущественно о ветрогонах. Им же неважно куда идти, за них их направление определяет ветер. А коли так, то ветер может быть и ураганным. И не ветрогонам после разбираться со сломанными человеческими судьбами.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жизнь прожита, краткие итоги подведены: осталось малое — показать, как некогда плохое обернулось благом для тебя и для общества в целом. С какой бы категоричностью читатель не подходил к творчеству Александры Бруштейн, она показала сугубо своё мировоззрение, если и содержавшее в себе отрицательные черты, то только в адрес царского правительства. И не стоит пытаться сравнивать её прошлое с настоящим днём читателя — это не будет правильным подходом к пониманию мыслей некогда жившего человека. Если кому-то не довелось хлебнуть горя определённой для других участи, то не его в том вина. А если бы и хлебнул, то не всякий человек станет с пессимизмом осуждать с ним случившееся. Сослагательные действия были и будут, они субъективны и каждый имеет личные представления о них. Поэтому вечерние огни загораются, а после гаснут, чтобы завтра загорелись такие же огни, но уже для других людей, которые станут их понимать иначе.

Бруштейн разбирает три момента. Первый — рост социального напряжения в 1905 году. Второй — история Шлиссельбургской крепости. Третий — успехи советских учёных в офтальмологии. Сразу становится понятным, первые два момента тесно связаны. Если в Шлиссельбурге отбывали заключение революционеры, то необходимо показать, кто сидел в данной тюрьме до них. А вот с офтальмологией всё проще. На склоне лет Бруштейн страдала от катаракты и много времени провела в одесской клинике, где видела примеры удачного лечения глазных заболеваний, вплоть до полного восстановления зрения у ослепших, но видела и неудачные медицинские вмешательства.

Стиль изложения у Бруштейн прежний. Рассказывая о чём-то, Александра не забывает о себе, помещая в текст истории, произошедшие непосредственно с ней. Не сказать, чтобы повествование становилось ближе к читателю, будто бы побуждая его оказаться причастным к излагаемому. Когда речь о событиях 1905 года, Бруштейн вправе поведать о том, чем она занималась в те роковые для страны дни. Говоря об узниках Шлиссельбурга, Александра позволяет осудить тот город, который она сама посещала, найдя его положение отвратным. С офтальмологической темой в прежней мере всё просто — будучи пациентом, Александра внимала страданиям других, радуясь, насколько продвинулись вперёд человеческие знания, позволяющие обречённым людям чувствовать причастность к возможности быть равными прочим.

Мир не без хороших людей. Пусть к таким испытывают неприятные чувства чем-то озлобленные люди, сами не испытавшие того, о чём пытаются судить по воспоминаниям других. Бруштейн права в собственном мировосприятии — остаётся за неё порадоваться. В конце жизни созерцать блеск страны, осознавая, насколько тебе повезло быть причастным к её судьбе, — это ли не радость? Гораздо хуже видеть развал государства, осознать ошибки находившихся у власти и умирать с осознанием этого. Любая страна входит в период разлада общества, становящегося перед необходимостью бороться за существование. Такое было в истории всех государств, будет и в истории нынешних. Значит, надо следовать образу мыслей Бруштейн — не искать отрицательных черт в настоящем времени и не проявлять излишнюю категоричность. Если человеку повезло жить в спокойное время — честь и хвала судьбе за такой подарок.

Вечерние огни загораются и гаснут. Кто видел их до нас, не знали, какими будем видеть их мы. И мы не знаем, как будут видеть вечерние огни следующие поколения, как огни наших дней, так и огни тех, о которых сейчас смеем судить. От горестных эпизодов истории не убежать. И не надо от них бежать. И не надо их осуждать. Прошлое даётся в качестве примера, жить же следует настоящим, дабы будущее не обратилось в прошлое, дабы будущее наступило, дабы было для кого в будущем загораться вечерним огням.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Каждый смотрит на мир теми глазами, какие ему достались при рождении. Казалось бы, механизм зрительного аппарата у людей одинаковый, но все почему-то смотрят и понимают вокруг них происходящее порою с противоположных точек. Потому и не сходятся человеческие представления о должном быть, так как всем требуется лично проявлять заботу о себе и не ждать того от других. Хорошо, если человек здоров физически и духовно, тогда он не замечает страданий. Плохо, если человек будет сломан физически, а ещё хуже, если окажется сломан морально. Тогда придётся такому человеку видеть происходящее с ним в мрачных оттенках действительности. По этой причине и случаются крики души, какими поделился с читателем Рубен Гальего, рассказав историю своего детства, проведённого в детских домах по причине его инвалидности.

У Рубена детский церебральный паралич, но, рассказывая историю, он об этом сообщит лишь в конце. И не важно читателю, вследствие чего Рубен лишён способности двигаться, важнее то, каким он показывает отношение к нему окружающих. Будучи озлобленным, Рубен видит лишь творимое над ним зло. Либо, ежели подумать иначе, он желает видеть, как к нему плохо относятся, как он предъявляет требования к другим и не стремится требовать что-то от себя. Жизнь обошлась жестоко с Рубеном — тут ничего не изменишь. Только мировосприятие всегда зависит от человеческой способности понять происходящее. И Рубен не понимает — зачем ему позволили родиться, для какой цели позволили жить и ради чего он обязан существовать. Над разрешением трёх этих пунктов Гальего и будет размышлять до конца «Белого на чёрном».

Жизнь — величайшая награда природы. Но природа жестока — она всё делает для уничтожения нежизнеспособных видов. Человек — первый, кто выступил против такого порядка. Он стал заботиться о нежизнеспособных, позволяя им жить наравне с сильными представителями. Разве можно после этого укорять людей в чёрством отношении? Нельзя проявлять постоянную заботу, без остатка отдаваться желаниям нуждающихся и забывать о собственной личности, только бы создать прекрасные условия существования для тех, кому природа бы отказала в праве на жизнь. Человек же старается облегчить страдания людей, физически или морально ограниченных в возможностях. Поэтому не следует ждать всего и сразу, лучше винить природу.

Гальего не винит природу. Он винит людей, не желающих к нему нормально относиться. Рубен с того и начинает повествование, что никто ему не несёт горшок, дабы он справил физиологические нужды. И вот, рассказчик ползёт по полу к горшку сам, оправляется и замечает, как холодно в помещении, даже моча едва ли не моментально замерзает. Грустно, печально, хочется пожалеть такого человека, не по своей воле страдающего. Однако, Гальего показывает себя с деятельной стороны. Пусть ему не принесли горшок, зато он проявил волю и дополз до него сам, хотя мог обмочиться в постели. По той причине Рубен и высказывает недовольство, прекрасно понимая с ним происходящее и располагая силами совершить ему потребное.

К нему плохо относились, отвратительно кормили, почти не заботились. Но ведь ему дали жизнь, не позволили умереть и, как-никак, воспитали. Он вырос, стал равноправным гражданином, написал книгу о детских годах, припомнил неприятные моменты, немного сдобрил светлыми воспоминаниями. Он ныне такой же, как все остальные люди. И кто, скажите, заботится о других, если не они сами о себе? В человеке сильны заветы природы, гласящие — выживает сильнейший. В случае людей можно добавить, что выживает тот, кому хочется жить, кто тянется к жизни, кто живёт наперекор обстоятельствам. Остальные покидают наш мир, ибо не создан мир для ждущих помощи.

< Автор: Константин Трунин