trounin.ru

Сошлись на сцене интересы. За кого отдать дочь замуж? За ябедника, петиметра или склонить выбор в пользу жениха, предпочитающего немецкий образ жизни? Сложно определиться. Семья обеднела, ей надо искать способы избавления от долгов. Лучше всего выглядит кандидатура работника суда, умеющего составлять документы так, чтобы склонить судей на их сторону. Либо допустимо выбрать галломана. Только какой толк от ценителя всего французского? Сама дочь предпочитает в качестве суженного видеть Валера, но и тот стоит перед проблемой — дядя ему уже выбрал девушку в жёны.

Спор родителей привёл к разладу. Отец семейства получил пощёчину и собирается теперь судиться. В этом ему поможет ябедник Хабзей. Представленный зрителю, сей молодой человек склоняется ко всему русскому. Он то и должен быть мужем. Матери семейства наоборот милее Дюлиж, русского языка чурающийся. Сцена превращается в поле битвы, где каждое действующее лицо уподобляется чудовищу — все они в одинаковой степени противны. Не получится симпатизировать даже Хабзею.

Как в любом споре, все отстаивают наиболее близкую им точку зрения, не желая пойти на компромисс. Есть мнение, будто данной комедией Сумароков уничтожил авторитет Тредиаковского. Такое вполне допустимо, если разбираться конкретно в вопросах взаимоотношения общества тогдашних дней. Столь отходить от текста самой комедии не следует, мало ли до каких выводов тогда можно сгоряча дойти.

Не имущество предстоит делить, зритель наблюдает судебный процесс, разбирающийся в том, зачем отцу семейства дали пощёчину. Судьи представлены в нелепом виде. Как ещё такое поношение стерпела императрица Екатерина II, первая зрительница сей постановки? В выгодном положении оказался как раз Сумароков. Получается, существовали темы, над которыми допускалось шутить. Почему бы и не бывать такому, ведь осуждалась не действовавшая тогда власть, а её недалёкие исполнители, вполне человеки-чудовищи.

За самодурством обязательно последует вывод — как не поступай, лучше пусть дочь выбирает жениха самостоятельно, ведь ей с ним жить. Подобное суждение теперь вполне допустимо применить к происходившему в стране. Часть населения склонялась к французам, другая часть — к немцам, но большая часть предпочитала судиться. Тут потомок пожелает усомниться. Однако, русский народ ещё до времён Владимира Мономаха утопал в судебных тяжбах, расставшись с данной привычкой много позднее, тем доказав своё моральное превосходство над остальными народами, продолжающими изводить себя судами.

Что же до самой русской культуры, то ей особого значения во времена Сумарокова не придавали. Шла борьба за переосмысление доставшегося от предков наследства, изменялись формы, появлялось новое осмысление, но определённой точки зрения не существовало. Орфография и пунктуация использовались каждым писателем на свой лад. Доказать правоту было нельзя. Проще оказывалось перенять, либо выместить русскую культуру другой, что и происходило. В России появлялось всё больше петиметров, из-за чего ещё порядка ста лет избавиться от засилья галломанов не получится.

Сумароков постарался это высмеять, ни на чью сторону не склоняясь. Он не дал зрителю ни одного положительного лица, всякого наделив отвратительными чертами. Зрителю оставалось смеяться, ибо правда казалась излишне очевидной, либо она казалась непомерно лживой, в зависимости от взглядов наблюдавшего за действием человека. Все должны были уйти обиженными или радостными, ведь в выгодном свете никого не показали, в том числе и судей, подтвердив тем мнение народа о спорности принимаемых ими решений.

Итог простой показал после Сумароков. Жениху полагается содержать родителей невесты. Тот и будет выбран, кому это под силу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1925 году Булгаков продолжил плодотворное сотрудничество с «Гудком». И опять плодотворность оказывалась сомнительной полезности. В иной раз кажется, будто Михаил уже не знал, откуда ему брать материал. «Целитель», «Аптека», «Заколдованное место», «Коллекция гнилых фактов», «Удачные и неудачные роды», «Залог любви», «Чертовщина», «Мадмазель Жанна»: фельетоны для исследователей творчества и для самых горячих поклонников писателя.

Лучше всего получалось писать на злобу дня. Без бумажки на тот свет не пустят, но и с нею не пустят, если она без круглой печати. Ранее о мытарствах без сего важного элемента Михаил не говорил, теперь же настало время. Всякому документу полагается своя «Круглая печать». Нет её? Ищите того, у кого она есть.

Вот и печать на бумажке, давайте уже молоко, положенное по коллективному договору. Ну хотя бы дайте резиновые сапоги. А сапог резиновых нет. Их зимой выдавать будут. Сейчас же принимайте валенки. Какая «Гениальная личность» до такого додумалась? Ладно бы, одна была сия личность на страну. Так нет же. В каждой конторе по такой личности сидит. Где тут не станешь писать на злобу дня? Отчего же ничего не меняется, словно на смену Империи пришла такая же Империя, и после пришла такая же Империя, словно всё осталось согласно прежде кем-то заведённым порядкам.

Спросишь кого: почему подобное безобразие происходит? Понятен ответ и без того: «Они хочуть свою образованность показать». Каким именно образом? Наговорят людям множество непонятных слов, значение которых сами объяснить не в состоянии. Запутаются в терминах, зато выглядят умными. А как до дела дойдёт, то все учёные слова рассыпаются перед обыденностью, не имея способности стать понятными непосредственно при их исполнении. Коснись ораторов-умников, так они кроме умения говорить, ничего не умеют. Умели бы, на доступном всем примере давно доказали бы.

Читателю Булгакова полагается отдохнуть, ознакомившись с «Приключениями стенгазеты». Жил-был информационный листок, многажды его использовали, снова он служил агитационным материалом, испытывая жизнь на прочность. Его марали, рисовали карикатуры, использовали обидным образом. Но предназначался он для высокой цели — для выпуска периодической стенгазеты. Благая цель в России всегда понималась со странностью. Всякое начинание вскоре заканчивалось аховым результатом. Потому не быть информационному листку стенгазетой, ибо не хотят оную вести непосредственные исполнители, мотивированные лишь указанием начальства. Мотивировать, как известно, другим следует.

Закрыть февраль Михаил решил фельетоном-сновидением «Кондуктор и член императорской фамилии». Чего только не привидится человеку в ночном отдыхе от дневной суеты. Император может присниться, вся его фамилия и министры его. И будет он с тобою лично беседовать, ругая за прегрешения пришедшей ему на смену советской власти. Останется в холодном поту проснуться, тем избежав расправы от разгневанного правителя.

Произведение «Богема» по размеру не подошло «Гудку», поэтому Булгаков опубликовал его в «Красной ниве». Он рассказал будто о себе, на что поныне указывают исследователи его жизни. Представленный читателю литератор желал бежать из России, для чего написал пьесу о туземцах (не «Багровый остров» ли?), заработав этим деньги на дорогу. И быть литератору жителем заграничных стран, не встреть на пути он бдительных служителей страны Советов, заподозривших неладное. Пришлось литератору, как то додумывает читатель, обосноваться в Москве — в среде тамошней интеллигенции. И ведь правдоподобно рассказано, пусть и с вольными допущениями, поскольку пьесы о туземцах у самого Булгакова тогда не было, как не имел он её и в 1925 году, располагая лишь повестью.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мы за самоуправство на море ответим самоуправством на железной дороге: скажет кассир моряку. А мы за самоуправство на море и на железной дороге воздадим по заслугам в прессе, написав об этом: должен был говорить Булгаков. И не только говорил, а именно воздавал. Но о себе ему писать в «Гудке» особо не давали. О ком же писать тогда? Вот и пиши о самоуправстве кассиров на железной дороге. Если просят, отчего бы не написать: решал Михаил. Пусть ничего подобного не случалось, зато смешно читателю будет. Пусть хоть кто-то ответит за хоть чьё-то самоуправство. Не одним морякам доставались места буквально в туалете, так давайте разберёмся в причинах этого. Думается, фельетон «Война воды с железом» следует считать весьма правдивым.

В чём же беда советского общества? Почему оно такое озлобленное? Зачем воздавать, коли следует жить дружно? Может то от малой грамотности? Дать бы людям образование. Государство старается. Но как оно старается? Разве нужно о «Банных делах» напоминать? Данное поручение устранить безграмотность, выполняется теми же безграмотными методами. Не так разве? Возьмём за основу фельетон «Банан и Сидараф».

Существуют двухмесячные курсы. Пройдя оные, выпускники становились образованными людьми. Они, как бы, научились писать и читать. Они, как бы, знают основы основных наук. Они, как бы, политически подкованы. Но спроси их через следующие два месяца, заставь снова сдать экзамен: сдадут ли? А они его вообще могли сдать изначально, спрашивай с них, как полагается? Булгаков в том сомневается. Лучше продлить курсы, давать больше материала, уделять внимание каждому. Да кто этим будет заниматься? Михаил не говорит про учителей, но им ведь не думали платить за делаемую ими работу, если вообще думали платить, заставляя трудиться на добровольных началах. Зато сколько криков о повышении грамотности среди населения… Таким образом в России всегда отчёты о выполненной работе составляются — без различия, что на самом деле сделано. Отчёт пишется ещё до начала выполнения самих работ.

Кого же взять в пример? Давайте обратим внимание на фельетон «Собачья жизнь». По железной дороге Советского Союза с самого Дальнего Востока, изначально начав путь из Японии, везут собаку министру внутренних дел Австрии, разведением которой породы тот желает заниматься. Сколько же денег на это будет потрачено? На советского гражданина никто таких средств выделять не додумается. Тут же на одну собаку выделена круглая сумма. Животное может и умереть в дороге. Впрочем, размышляя глубже, вполне может оказаться, что граждане Австрии получают не лучше жителей Советского Союза, а на личных собак чиновники государства Советов готовы потратить не меньше заграничных коллег. Воистину, порою возникает желание, дабы к людям относились как к собакам, а к собакам — как к людям.

Помимо вышеозначенных, за ноябрь и декабрь Булгаков написал следующие фельетоны для «Гудка»: «Рассказ рабкора про лишних людей», «Под мухой», «Гибель Шурки-уполномоченного», «Звуки польки неземной», «Счастливчик», «Желанный платило», «Ревизор с вышибанием», «По телефону». Для издания «Красный перец» Михаилом написана заметка «Три вида свинства».

В случае совсем тягостных дум над текстом, рождались поэтические представления о действительности. Под пожаром могла возникнуть в воображении полька. Под её звуки языки пламени облизывали и пожирали, уничтожая не для огня построенное или выращенное. Под звуки польки творил сам Булгаков, облизывая и пожирая, уничтожая не для него построенное или выращенное. Но огонь не виноват, что оказался рождён, вынужден искать пропитание и обеспечивать существование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Разбавляя публикации в «Гудке», Булгаков находил слова для других изданий. Так фельетоны «Кривое зеркало», «Площадь на колёсах», «Египетская мумия» и «Обмен веществ» Михаил разместил в изданиях «Бакинский рабочий», «Заноза» и «Смехач» соответственно. О себе ли в них он рассказал? Согласно одному из фельетонов, рассказчик впервые приехал в Москву, ему негде ночевать, нужно бороться с холодом. Он отогревал себя чаем в трамвае, справляя нужду через специально проделанное отверстие. Если приходилось это делать на Арбате, то делал без смущения. Так бы и жил дальше, не подвинь его из трамвая советские учреждения, решившие разместиться прямо в вагоне. В другом фельетоне рассказчик в Киеве по аттракционам ходил. Исторг он из себя немерено. Когда же наступила пора посещения египетской прорицательницы, там и случилась основная хохма, выраженная в так любимом гражданами Советского Союза поиске политически несознательных.

Остальное, продолжающее находить место на страницах «Гудка», становилось всё меньше по форме и содержанию. Булгаков уподобился сочинителю забавных ситуаций, порою укладывающихся в один-два абзаца. Разбирать их содержание станет проявлением неуважения к творческим способностям Михаила. Фельетоны проще перечислить, иначе сказано будет более сообщённого читателю непосредственно автором.

В августе «Гудок» опубликовал следующие произведения: «Как школа провалилась в преисподнюю», «Допрос с беспристрастием», «На каком основании десятник женился?!», «Пивной рассказ», «Как бороться с Гудком, или Искусство отвечать на заметки», «Как, истребляя пьянство, председатель транспортников истребил!», «Брачная катастрофа», «Документ-с», «Сотрудник с массой, или Свинство по профессиональной линии». Как ясно из названий, всё ясно из названий.

В сентябре: «Три копейки», «Ре-ка-ка», «Игра природы», «Увертюра Шопена», «Колыбель начальника станции», «Не свыше». Как должно стать теперь понятно, аналогичным образом любят писать истории далёкие потомки Михаила, сообщая в личных дневниках истории подобного же забавного рода, но не делясь ими для публикации. Как знать, какие тогда гении пера живут среди нас, чьих имён мы не знаем, но о них будут знать наши потомки. Примерно так обстояло и с Булгаковым. Сомнительно, чтобы он был известен в широких кругах. Пока ещё он должен был выступать на позициях газетного работника, выпускающего сатирические репортажи.

В октябре: «Рассказ про Поджилкина и крупу», «Библифетчик», «По голому делу», «Проглоченный поезд», «Стенка на стенку», «Новый способ распространения книги», «Повестка с государем императором», «Смуглявый матершинник». Булгаков начал повторяться в сюжетах, на иной лад рассказывая об уже им сообщённом. Но он не устаёт и обличать современность. Михаил увидел нерациональное использование человеческих ресурсов, когда вместо экономии времени и улучшения качества получаемого продукта, начальство гоняет работников зазря, лишая их возможности отдохнуть на месте, предпочитая нагрузить дополнительными пустыми передвижениями, толку от которых не прибавляется. Увидел Михаил и новое отношение к литературе. Оказывается, небывалый спрос на книги обусловлен небывалым спросом на рыбу. Как это связано? Рыбу ведь надо во что-то заворачивать, так почему бы не в вырванные из книг страницы?

Возникает вопрос — разве можно так по верхам оценивать творчество Булгакова? Думается, ему самому не хотелось, чтобы в им написанном досконально разбирались. Не от лучшей ведь жизни он трудился на периодические издания. Ему, как любому писателю, мнилось желание работать над более крупными произведениями, чтение которых станет радостью читателя его книг, но не читателя газет и журналов, в которые после ознакомления с ними будут заворачивать ту самую рыбу, а то и без всякого прочтения даже.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Булгаков написал два цикла заметок «Золотые документы» и «Москва 20-х годов», размещённые вне «Гудка». «Москва» их печатала, а «Накануне» вскоре повторяло публикацию. Будучи свидетелем происходивших в стране перемен, Михаил не уставал делиться увиденным с читателем. Он прямо так и говорит, что является непосредственным очевидцем, поэтому имеет на то полное право.

В младом Советском Союзе хватало бракоделов и самодуров всех мастей. Ответственный за пожарную безопасность мог оставить без средств тушения. Родители не гнушались назвать сына в честь юмористического журнала — Крокодилом. Специально создаваемые в многоэтажных домах лифты для инвалидов никто не думал запускать. Стены и перекрытия в самих домах оказывались настолько тонкими, что на последнем этаже слышали соседей с первого. Немудрено от таких условий сойти с ума. И Булгаков бы сошёл, не живи в более тихой обстановке. А если расслабишься, то к тебе подселят кого-нибудь. Потому, дабы это пресечь, сообразительные товарищи прописывали у себя всех возможных родственников. Иные предпочитали обзаводиться жёнами, горько после сожалея о сём шаге, вынужденные страдать от взятой с потолка подозрительности.

Все прочие сочинения Михаил публиковал исключительно на страницах «Гудка». Потому немудрено видеть в написанных им фельетонах преобладание железнодорожной тематики, но случались заметки и на прочие темы, должные развеселить читателя. Допустим, разве крысы говорят? Послушаем версию в «Крысином разговоре». А говорят ли собаки? Кажется, Булгаков всерьёз взялся изучать разумность братьев меньших. «Говорящая собака» на самом деле может существовать, но для этого ей нужен толковый чревовещатель, иначе к ней даже не подходи. И не смей того зверя покупать, особенно не обладая положенными для того умственными способностями. Остаётся предположить, что какого-то начальника с позором выгнали, купившего говорящую собаку у проезжавшего через его станцию циркача. Как с ним ещё могли поступить? Только выгнать: во-первых — с позором; во-вторых — вместе с его приобретением.

В коллективном договоре всегда присутствует такое, чего на рабочем месте не ощущается. Вроде бы должны выдавать резиновые сапоги, да не дают. А ежели дадут, то лучше бы и не давали. Работникам железной дороги, говорят, полагается молоко. Говорят, так в коллективном договоре написано. Где же он — договор этот? Его ещё не вывесили. Вот и замечает Булгаков нерадивым начальникам фельетоном «Повесили его или нет». Всё равно молоко выдавать не начнут. А если начнут? Лучше самим купить, дабы организм целее был.

Проблем на железной дороге не перечесть. Особо тяжко обстоит дело со станциями в засушливой местности. Примером тому фельетон «Пустыня Сахара». Людям на прибывающих составах нужна питьевая вода. И от воды для технических нужд отказываться они не станут. Да нет её. Работники станции сами за нею ходят в соседнее поселение. Такое обстоятельство кажется смешным? Смеётся над ним и Михаил, наполняя строчки водевильными сценками. Но не стоит смеяться долго. Воды действительно нет. Список станций к фельетону прилагается.

Всякого хватает советской обыденности. «Рассказ Макара Девушкина», «Незаслуженная обида», «Сапоги-невидимки»: проводятся оригинальные заседания, учителей незаслуженно обижают, снятся сны о белой горячке. Самое поразительное — в России ничего не меняется. Как бы сыто не жил народ или бедно, но национальные особенности остаются неизменными. Вот и в фельетоне «Охотники за черепами» показана работа служителей вокзалов, которым за месяц нужно зафиксировать по четыре нарушения. Только как это сделать, если советские граждане стали настолько сознательными, что ничего противоправного не совершают? Приходится оных находить любыми средствами, иначе грозит увольнение.

Сознательным население стало повсеместно. В «Приключении покойника» это наглядно продемонстрировано. Известна всякому истина — для получения чего-то нужна бумажка об этом чём-то. Если бумажки нет — не будет и бумажки об отсутствии самой бумажки. Пусть речь о жизни и смерти: чужие проблемы мало интересны. Ладно бы ходишь по инстанциям пока жив, но ведь и на тот свет не возьмут без справки. Остаётся пугать продолжающих жить. Надо напугать, тогда обретёшь желаемое. Почему так?

Работникам железной дороги требуется регулярно мыться. От грязи ещё никто не поправил здоровья. «Банные дела» страдают от отсутствия бани. Начальник понимает данное затруднение, требуя построить соответствующее сооружение. Он ещё и взыщет с тех, кто приказание не выполнит. Беда лишь в том, что поручение дано, но на материалы средств выдано не было. Не вина ведь начальства в нерадивости подчинённых. Оно проявило заботу, показав понимание проблем рабочих, даже распорядилось разрешить возникшее затруднение. И оно обязательно накажет всех, кто не пожелал выполнить его волю. А если баня таки построена будет, то чем её топить? Так и будет стоять в окружении немытых рабочих.

Читатель скажет: полный абсурд. Пусть говорит. Абсурдом оно от того быть не перестанет. «Заседание в присутствии члена» покажет ему, где истинный абсурд. Он не в жизни, а на страницах документов. «Главполитбогослужение» бы, или не надо бы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Красный журнал для всех» взялся опубликовать произведение «Ханский огонь». Михаил Булгаков решил поведать об имуществе бежавших из страны дворян. Что не пошло на слом или не стало резиденциями для структур Советского государства, то получило статус музеев. Про один из них и было сложено повествование. Вполне может быть, что подобная история случилась в действительности. Случаи поджога всегда волнуют человека, особенно касающиеся народных достояний. Не меньше возникнет эмоций, когда речь о некогда бывшем личным имуществом, а теперь ставшем собственностью народа.

Читателю представлен особняк. Его посещают разные люди, среди которых преобладает наплевательское настроение. Посетителям желается посмотреть, как жили дворяне. И будь их воля — не стоять сему музею. Всякий первым бы бросил огонь, позволь ему совершить такой поступок. Но есть среди присутствующих сочувствующее лицо — им является экскурсовод, старый слуга прежнего хозяина. Ему больно видеть неуважение к прошлому. И ещё больнее осознавать, насколько безразлична людям стала их история. Что же, мечты футуристов осуществились: те в той же мере желали уничтожить старый мир, воплотив на его обломках государство новых форм.

Но почему помогать мечтам взялись дворяне? Булгаков ввёл в повествование хозяина особняка, прибывшего специально посмотреть, какой судьбы удостоилось имущество его предков. Не сумев сохранить, оставив другим, хозяин покинул страну. Утеряв право на владение, он чувствует крепкую связь с прошлым, не собираясь с ним расставаться или кому-то отдавать. Ему безразличны и чувства слуг, продолжающих проявлять заботу о вверенном на их попечение имуществе.

Читателю становится понятным поведение прежнего хозяина, решившего не просто посмотреть, а уничтожить отнятое у него. Он ни о чём не думает, кроме себя, тем наглядно демонстрируя, как правильно поступило Советское государство, забрав столь важное с исторической точки зрения здание. Ведь не поступи оно так в малом, отняв, какой бы участи подвергли дворяне в большем, удостоив забвения? Но не только это нужно учесть.

Одно дело — забыть историю. Другое — заставить забыть историю. Не случись революции, не отрекись император от власти, быть Империи разваленной дворянами, чьё чувство собственности вступало в противоречие с нуждами народа. Такого могло и не быть. Тогда зачем Булгакову показывать поступок прежнего хозяина особняка? В глазах сего дворянина горел огонь ханских предков, который он желал распространять вокруг себя, не способствуя созиданию, а разрушая доставшееся ему по праву рождения. В том-то и урок людям, умеющим сдерживать порывы, несмотря на достающиеся им обиды.

Не следует разрушать, бороться с системой и заявлять о своём праве на лучшую жизнь. Всему этому предстоит случиться, ибо иного не дано. Когда некто начинает брать на себя сверх меры, тем он пробуждает недовольство огромной массы людей, чьи порывы в поисках справедливости обязательно примут разрушительный вид. Уничтожать же собственные достижения придётся прежним хозяевам, не способным преодолеть чувство обиды, так сильно им мешавшее осуществиться идее социального равенства.

История многолика. Ежели человеку важно здесь и сейчас, то его имя растает в прошлом, либо удостоится негативных оттенков. Ежели важно будущее, и всё будет делаться во имя лучшей жизни в сей данный момент, тогда такого человека возвысят, придав его личности сверх положенного лоска. Но сжигать прошлое определённо не стоит, кем бы ты для него не являлся. Лучше забудь и постоянно двигайся вперёд. Как Михаил Булгаков!

Автор: Константин Трунин

» Read more

К апрелю 1924 года Булгаков написал повесть «Багровый остров», опубликовав её в «Накануне». Что же помешало вынести в заголовок настоящее название острова, принятое местным населением? Они назвали его Багровым, подразумевая Красный. И в том была явная аллегория, приравнивающая страну Советов к туземным островитянам, над которыми на протяжении предыдущих лет укрепляла власть Британия и прочие колониальные державы. В один момент один из их кораблей прибило якобы к земле эфиопов, край с первобытным укладом жизни. Что же случилось дальше? Как то и произошло на самом деле — туземцы в краткий срок обрели способность противостоять всему миру, не считаясь с мнением желающих колонизировать остров.

До британцев остров эфиопов посещали французские и немецкие корабли, да что-то у них не получилось. Об их визитах остались среди местных только предания. Теперь британцы взялись спаивать эфиопов огненной водой, отчего вспыхнули противоречия: общество разделилось, началось брожение. Нарастающий конфликт остановило извержение вулкана, уничтожившее часть острова, убившее монарха и жреца, следом разразилась чума, появился новый лидер, перегнавший маис в огненную воду, тем истощив продовольствие, доведя островитян до голода. Если всё тут сказанное — не аллюзия на падение Российской Империи, то чем же оно тогда является? Приходится сомневаться, будто бы таких мыслей не придерживались сами современники Булгакова.

Продолжение повести — описание горькой судьбы беглецов, искавших лучшей доли, а получивших лишь тяжёлый труд и сомнительные перспективы. Михаил оптимистичен, для него всё только начинается, хоть и неизвестно, чем закончится сражение жителей Багрового острова с колонизаторами. На удивление Британии, туземцы научились отправлять радиограммы, управлять кораблями и даже наносить урон средствами современного вооружения. Но чему они ещё научились? О том читатель догадывается. Михаил же предпочитает остановить рассказ, поскольку продолжение ему ещё не стало известным, потому как истинное противостояние страны Советов в самом начале. Может кто после допишет продолжение за Михаила. Кажется, за его написание уже принялись.

Наконец-то Михаил взялся за то, что от него долго ждали. Вернее, чего ждал потомок, решивший знакомиться с его творчеством с первых написанных им строк. «Багровый остров» выглядит внушительным вкладом в искусство повествования эзоповым языком. Пусть Михаил и говорит, будто бы он перевёл на оный с французского некое произведение Жюля Верна. Тем он снял всякие подозрения, имея право говорить, что все совпадения случайны. Не мог ведь классик приключенческого романа писать о советской действительности, тем более придавая ей настолько вопиющую историческую достоверность.

Конечно, Жюль Верн ничего подобного не мог написать. Да вот неизвестно, какого именно Верна имел в виду Булгаков, называя сего писателя товарищем. Пусть не классик, тогда неизвестное литературным исследователям лицо. Оставим в стороне подобные домыслы. Остановимся на храбром поступке непосредственно Михаила. Он действительно иносказательно поведал о настоящем, увидел происходящее отстранённым взглядом, разменяв трагедию населения Российской Империи на уподобление деградации до уровня первобытного строя. Так яснее получилось рассказать, каких унижений удостоился народ, достойный отныне встать в один ряд с ведущими державами мира.

Булгаков мог и не испытывать таких чувств. Сомнительно, чтобы он радовался за успехи народившегося государственного новообразования. Оно вполне могло съесть само себя, своим воздействием разрушив данную ему под управление территорию, пускай и добившись поражающих воображение промежуточных результатов. В одном Михаил был прав точно — продолжать верить эксплуататорам рабочей силы нельзя, так Багровый остров превратится в сплошную каменоломню, без какой-либо надежды на достойное существование его жителей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Яркий портрет Дмитрия Донского представила повесть «Слово о житии Великого князя Дмитрия Ивановича». Если верить сему произведению, то представленный вниманию человек был набожным, радетелем за человеческое счастье и лучшим из возможных правителей. Так ли это? Подобным образом о деятелях прошлого писали едва ли не о каждом предке, чью деятельность требовалось хвалить. Неважно каким тот был на самом деле. Достаточно знать краткие сведения о нём, дабы они стали яркими особенностями воспетого во славу панегирика.

Род Дмитрия восходил к крестителю Руси — Владимиру. Отец его рано умер, оставив сына в девятилетнем возрасте без родительского попечения. Вскоре умер и брат. Горести не сломили, стал Дмитрий усиленно молиться, совершал достойные княжеского звания поступки, духовно просвещался, не дозволял себе лишнего. Главным делом посчитал необходимость обнести Москву новыми стенами, сделав это скорее всего до достижения шестнадцатилетия. Вступил в брак с Авдотьей и жил с нею целомудренно, не думая о плотских утехах. Укреплялось Московское княжество, трепетали народы соседних земель, ощущая возрастающее могущество страны Дмитрия. И стало это причиной гнева Мамая, прослышавшего о том, как будто бы Дмитрий мнил себя царём, стоящим выше хана Орды.

Послал Мамай Бегича на земли Русские. И случилась битва на реке Воже, закончившаяся поражением агарян. Не случилось такого, чтобы Русь поставлена была перед необходимостью принять веру Магомета. Пошёл тогда хан Мамай сам, не сумев одолеть мощь Московского княжества и его союзников, пав на поле Куликовом. Да незначительными те сражения оказались, ибо не раскрытыми они стали в строках повести о делах князя Дмитрия. Главное не дух народа, а помощь Богородицы, на волю которой в очередной раз уповали правители Русские, находя в её содействии одобрение Руси агарянам противления.

А как же набег Тохтамыша, Москву уничтоживший? О том ни слова не сказано. А про дань Руси Орде сказано ли? И об этом не сказано. Ничем не испорчен образ Великого князя. Даже историей получения ярлыка на Великое княжение. Умолчал о том сказитель, тем правду лишь изложив, ни в чём не обманув, просто не сказав лишнего. Важнее оказалось о смерти поведать, как распределял Дмитрий земли между сыновьями, как билась жена, ласточке подобная, над охладевающим телом его. Разве можно после такого сказания не воспринимать князя за человека смиренного, спасителя родного края, в том подражания достойного?

Новыми красками наполняется жизнь Дмитрия Ивановича, Донским прозванного. Иное наступает приятие событий дней минувших. Таким он мог быть в действительности, а мог и не соответствовать всему о нём сказанному. Да не станем разрушать, ежели кто считать желает, о том как в сохранившихся преданиях сказано. Написанному следует верить, либо не верить ничему. Но кто в безверии жить способен? Обязательно нужен некто, на кого обращать внимание, чьи дела принимать за воодушевление.

Князь Дмитрий Иванович — противленец монгольскому засилию. Он боролся, побеждал и проигрывал. Не своими силами, но с помощью сил Орды он власть Москвы над Русью утверждал вернее прежнего. Как и ранее, ярлык от хана помогал показывать власть над Русскими землями. Получив от Тохтамыша подтверждение на Великое княжество Владимирское, добился он после возвышения и московского княжества до Великого. В том заслуга Дмитрия, в слове о житии его забытая. Нет нужды знать о подробностях! Будет больше доверия, когда знание о заслугах приходит за заслуги собственные, а не благодаря помощи противника, оными заслугами наградившего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О странных людях рассказала Мария Галина — о паразитах. Они никому не нужны, кроме подобных им никчёмностей. Живут малопонятными представлениями, воплощая присущие им бесполезные увлечения. Вроде никому не мешают своим существованием, но дай срок, дабы появились деятельные люди, способные привнести подлинную сумятицу в происходящее. Для требуемого эффекта берётся графоман, к нему приходит желающий нанять графомана, вместе они создают новое видение настоящего, заменяющего былое уже не им, а желающим обрести нарисованное ими. В той суете не было никакого смысла, и смысл появился, дабы понятно стало: смысл оказался надуманным.

Прошлое изменяется лёгким мановением пера. Как нет веры современным писателям, так нет и летописцам, в чьи таланты входит умение трактовать происходящее на их личное усмотрение. Собственно, жизнь протекает со свойственными для неё коллизиями, она кажется не подверженной новым изменениям. В этот момент появляется человек, способный словом ломать представления об уже произошедшем. Не имеет значения, как жили на самом деле, важно отныне другое — как жили согласно написанного о их жизни текста. Правдой будет считаться именно рукописный вариант, а прочее подвергнется забвению.

Аналогичное решение для представленного вниманию читателя сюжета придумала Мария Галина. Её главный герой — писатель. Он трудится в узко заданных рамках. То есть самостоятельно не создаёт произведений, переиначивая старые. Допустим, захотел заказчик увидеть себя на страницах «Властелина колец». Он нашёл главного героя, заплатил за работу, получил результат и довольным растаял. Такое направление на самом деле существует? Или Мария вводит читателя в заблуждение? Оставим мысли об этом. К главному герою пришёл новый клиент, желающий получить настоящую биографию, специально для него выдуманную.

Полученный заказ требуется выполнить. Читателю важно другое: каким образом из ничего будет рождено что-то? И как это из разряда фантазий перейдёт в осознание действительно имеющего место быть? Мария плела сюжет через череду загадочных совпадений, заставляя поверить в возможность исказить настоящее, убедив для того людей в правдивости создаваемого на глазах прошлого. Перевернётся ли сознание читателя, когда он сумеет понять, насколько тонок мир, о котором человек судит по кем-то написанному? Вся история может оказаться фикцией, либо определённые её моменты, особенно в случаях, если сохранился единственный источник информации.

Приходится глубоко заглядывать в содержание «Медведок», ибо поверхностно данное произведение будет именно поверхностно и понято. Читатель увидит наделённого комплексами главного героя, которого постоянно оскорбляет отец. Его ранимая натура не будет желать выходить на поверхность, паразитируя внутри придумываемых им для других параллельных вселенных. С первых страниц он начнёт обдумывать создание художественного произведения, довольно вторичного. После будет беседовать с таксистом и соседом. Хватило бы читателю терпения дождаться основного заказчика, с которого и начинается подлинное развитие сюжета. За кажущимся потоком сознания обязательно последует линейная история — нужно только поверить в писателя, не зря трамбующим почву, подготавливая тем место для искажающих действительность представлений о самом настоящем настоящем.

Остаётся удивиться, что не алмаз искали в капусте, а третий сосок на груди каждого действующего лица. Фарс — он и есть фарс. Всё вокруг человека является фарсом. И не обязательно, чтобы потомки запомнили нас по творимым нами безобразиям. Достаточно одного писателя, чьим словам поверят больше, нежели всем остальным источникам. Таковой нашёлся на страницах произведения Галиной. Но разве таких не встречалось в истории человечества? Они были, их словам верят и никогда не перестанут считать иначе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Потребовалось рассказать историю о скупости. Сумароков взял за основу скупердяя, которому гореть в аду с его накоплениями. Ничего не влияет на человека, решившего умереть: не отдаст он скрупулёзно накопленное. К чему смысл в таком существовании? Ни на себя деньги не тратятся, ни помогают существовать другим. Даже в рост деньги не идут, радуя хозяина фактом своего их у него наличия. А если с таковым человеком разыграть сценку? Допустим, пусть станет известно, якобы ему вскоре предстоит расстаться с белым светом. Как он отреагирует на это? Исправится ли? Переосмыслит ли ценность данной ему жизни? Или так и останется скупым, ибо лучше истинно гореть в аду, нежели исправить натуру?

Хорошо тем, кто умеет предсказывать будущее. Это так просто. Легче нет способа зарабатывать на существование. Скажи человеку, что он вечером напьётся, а утром у него будет болеть голова. Разве твои слова окажутся вымыслом? По руке ли будешь гадать, либо по шишкам на голове, особой разницы в том нет. Важнее показывать умение проявлять сочувствие к людям, чьи нужды кажутся понятными с первого взгляда. Можно пойти дальше и подстроить всё тебе необходимое. Пусть хозяин хлебнёт лишнего шампанского, запив им тухлую рыбу, как предсказание скоропостижной смерти не станет для того мало схожей с правдивой вестью.

Казалось бы, коли отравился, так обратись к доктору да начни принимать прописанное им лекарство. Так нет же… Лучше помереть, нежели отдать два рубля за услуги лекаря. Можно и самому не лечиться, ибо ежели суждено отдать Богу душу, значит пора с ней действительно расстаться. Только в том не заинтересовано окружение скупердяя. Почему бы всё-таки не постараться выманить деньги, устрашив его чем-нибудь?

Толку то? Человеку желается осознавать своё существование в данный сейчас момент. Всё прочее его не интересует. Боль в голове утихнет, живот перестанет болеть. Чужестранная речь не станет понятнее, необходимость отдать дочь замуж не пробуждает интереса. Может и не болела голова, и не болел живот. Иностранцы лишь делают вид, будто понимают произносимую ими тарабарщину, дочери же хватит благословения, так как его вполне достаточно для счастья в будущей семейной жизни.

Не одолеть скупость, когда она тебя сопровождает на протяжении семи десятков лет. Зачем уже изменять привычке, если облегчению не суждено наступить? Так для чего тогда взялся Сумароков рассказывать историю о столь жалком представителе людского рода? Дабы потешить публику, пришедшую отдохнуть на театральном представлении. Комедия свершилась, скупость возведена в абсолют, разрешения ситуации зритель не дождался. Никто и не хотел видеть иного, нежели ему было представлено. Таких ведь скупердяев существовать не может, так давайте посмеёмся над фантазией автора.

Так ли? Может в словах Александра кроется истина? Разве нет в мире настолько скупых людей, не желающих показать присущую им скаредность? А вдруг они действительно существуют? Должны быть те, кто предпочитает не выставлять жизнь напоказ, а ограничиваться доставшейся ему с рождения скромностью. Пусть она не даёт ничего, но и противоположное желание к растрате имеющегося в наличии не служит созданию облика достойного общества человека.

Не следует придерживаться крайностей. Думается, об этом в первую очередь писал Сумароков. Его скупой герой понимал, насколько он смешон в своём порыве к сбережению имущества. Понимал и невозможность пересилить присущее ему качество. Он и не старался.

Автор: Константин Трунин

» Read more