trounin.ru

Позволено ли медикам убивать людей, нуждающихся в их помощи? Причём, не по причине халатности к страданиям пациента, а целенаправленно разряжая огнестрельное оружие в голову? Бывает так, что такое вполне допустимо. Не нужно возмущаться раньше положенного для того момента, обратитесь к рассказу «Я убил». Булгаков предложил выслушать исповедь человека, оказавшегося в осаждённом петлюровцами Киеве. Его профессиональные навыки требовались зверям с человеческим лицом. Он стал очевидцем кровавых расправ и крайне жестокого отношения к людям. Никто не выдержит наблюдения за столь тяжёлыми сценами. Не выдержал и доктор.

Убить пациента — не значит поступить специально. Не спасёт положение высокий уровень подготовки и большое количество проведённых операций. Сто удачно вырезанных аппендиксов не являются гарантией, будто сто первый пациент не умрёт от проведённого хирургического вмешательства. Не оправдаться перед родственниками того человека, никак не обелить репутацию медика, очернённую случившимся фатальным последствием. Профессиональное выгорание не касается случаев, когда пациент умирает под твоими руками. Разумеется, если это происходит постоянно, значит дело в способностях доктора. Но целенаправленно убить человека медик не имеет морального права.

И вот перед читателем человек, признающийся, что убил пациента. Сделал то осознанно и понимая неправильность им совершённого. А мог он поступить иначе? Сомнительно. Присущая людям ложная гуманность обязательно прекратит существование человека как биологического вида. Эволюция не предусматривает этических послаблений. Того человека следовало убить, ведь нельзя стерпеть надругательства над себе подобными. Не поступи герой повествования тем самым образом, вскоре предстояло пасть и ему, убитым подлинным зверем, посланником ада и кем угодно, только не человеком. Убив пациента, доктор позволил жить другим.

Булгаков оправдывает поступок доктора, всё равно не соглашаясь с необходимостью применения крайней меры. Ранее Михаил уже описывал людей, которых не должна носить планета. Общество гибнет от присутствия подобных индивидуумов, озабоченных присущей им личностью. Но ведь не должен медик убивать пациента! Ни при каких обстоятельствах. Разбираясь глубже: человек не должен убивать человека. И если пациент на твоих глазах казнит людей, то как к нему относиться? Думается, при оправданных обстоятельствах пойти на убийство допустимо. Пусть потом общество само рассудит и вынесет тебе наказание. Медик вырезал воспалившийся орган, тем избавив организм от смерти. Можно сказать, что он не переступил этических норм. Если кто считает иначе, значит он подвержен губительной ложной гуманности.

Михаил немного слукавил. Представленный на страницах доктор поддался сильным эмоциям, совершив далеко не то, о чём он мог думать в момент убийства. Не должен был он осознавать совершаемого преступления. Рука сама воззвала к справедливости, совершив единственное, что ей оставалось при понимании скорого наступления неблагоприятных событий.

Почему же убитый был пациентом героя повествования? Есть одно предположение. Он пострадал от чьих-то действий, когда кто-то постарался его убить. Теперь он истекает кровью и требует оказать квалифицированную помощь. Доктор мог помочь ему, не подвергнись очередному проявлению зверства. Более нервы не могли выдержать. И произошло то, что должно было случиться. Теперь требуется понять, насколько оправданным стало убийство страдающего от ран человека. Не надо рассуждать на эмоциях, следует крепко задуматься и вынести единственное суждение, оправдывающее или порицающее поступок медика.

Существовал в истории человечества царь Ирод, велевший убивать младенцев. Христос не стал бы его за то осуждать, упросив каждого простить тирана. Не всем дано иметь смирение истинного христианина, порою требуется проявить твёрдость и здраво рассудить. Герой повествования Булгакова подвергся сильному стрессу, ежели выпустил все семь пуль, хотя мог простить зверя и позволить ему убивать дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Скоро Булгаков полностью подчинит себя деятельности на благо театра и кинематографа, дописывая последние заметки для периодики. Отныне он станет шлифовать создаваемые им тексты, подвергая их постоянным редакциям. Головная боль только ожидает исследователей его творчества. Не стоит думать, будто тут будет проделана схожая работа. Отнюдь, творческие метания и преодоление возводимых преград — не задача для критики и анализа литературного наследия. Каждой тонкости требуется определённый подход, нюансы не несут существенного значения, если есть желание понять пройденный писателем путь.

Всему приходит конец. В августе 1926 года Михаил написал последний фельетон для «Гудка». Он оказался довольно примечательным по содержанию. Два друга разошлись во мнениях, стоило поменяться их социальным положениям. Как случилось, что крепкие связи мгновенно разорвались? Речь можно вести о переосмыслении жизни из-за больших полномочий, а может появилась возможность воздать за некие прежние обиды. Булгаков говорил не об этом, он и фельетон специально озаглавил «Колесо судьбы». Всё ещё не раз поменяется: кто был ниже, может оказаться выше. В итоге оба окажутся без всего. Потому не стоит заноситься — жизнь нельзя предсказать наперёд.

Для издания «Смехач» Михаил поделился сокровенными мыслями, объяснив, отчего у писателей случается «Воспаление мозгов». Всё раздражает, если желудок пустой. Пуста и голова, откуда требуется извлекать текст для заработка денег. О чём написать, дабы насытить организм? Не о девяти копейках, звенящих в кармане. И не о том, как моряк подхватил выброшенную мелочь, воздавая хвалу счастливому случаю оказаться рядом. Лучше рассказать о трудностях мыслительного процесса, направленного на создание должного заинтересовать читателя сюжета. Мозги натурально распухают в черепной коробке, выдавливая глаза. Осталось убедить начальника, что требуемый им текст будет подготовлен, ведь есть кое-какая идея. Главное, получить деньги на пропитание, после чего отправить в желудок порцию пива и еды. И мысли появились, стал рождаться текст, воспаление мозгов прошло.

Ещё одна статья для издания «Смехач» называлась «Золотые корреспонденции Ферапонта Ферапонтовича Капорцева». Обо всём этом Булгаков ранее писал, заново рассказывая известные читателю истории. Не особо Михаил блистал и для издания «Бузотёр», предоставив материал из афоризмов, озаглавленный словосочетанием «Английские булавки». А вот на следующий год для «Бузотёра» написан рассказ «Привычка», отразивший отчаяние белогвардейцев, воевавших на стороне китайцев против японцев, уступив Нанкин. Потерпев поражение в России, они в привычной манере продолжили терять остатки последнего могущества, не умея удерживать занятые ими позиции.

Следующие два произведения при жизни не публиковались. Познакомиться с ними читатель смог в 1973 году. Первый рассказ называется «Типаж». Жил в Советском Союзе аферист Суворов-Таврический, постоянно терявший накопления, взывая окружающих протянуть ему руку помощи. Некрасиво отказывать в помощи нуждающимся, поэтому он постоянно получал желаемое, покуда не надоедал просьбами, ибо продолжал терять ему данное. Может так и живёт сей человек, перебираясь из города в город и рассказывая слезливые истории, обязательно находя сочувствующих. Отказать можно, но как же противно ощущать чувство чьих-то неоправданных надежд, чем недобросовестные граждане с удовольствием пользуются.

Второй рассказ — «Мне приснился сон» — начинается с желания помочь кошке доносить беременность, дабы завершиться мыслями о написании фельетонов. От родившихся котят рассказчик истории избавлялся, оплачивая услуги живодёров. А вот фельетоны он писал сам, стараясь создавать их смеха ради. Какой бы не был сюжет, нужно смешно рассказать.

Точка ещё не поставлена. Надо разобраться с рассказами «Я убил» и «Морфий».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Впереди последний год труда на периодические издания. В Булгакове просыпался подлинный писатель, желающий рассказывать не истории из жизни других, он хотел делиться личными переживаниями, достойными стать интересными для читателя. Пусть его имя узнают и помнят, рассказывая другим. Хватит безликих публикаций, интересных узкому кругу лиц. Но нужно продолжать зарабатывать на пропитание, поэтому Михаил после небольшого перерыва вернулся к сочинению фельетонов.

«Гудок» принял его обратно. Согласившись опубликовать историю «Тайна несгораемого шкафа». Можно заметить, насколько Булгаков утратил желание описывать подобного рода события. Пусть совершено ограбление, правоохранительные органы проводят следственные мероприятия, появляются умники со стороны, даже итог выходит неожиданным, скорее связанный с бахвальством, вроде желания обрести славу Герострата, раз уж всё равно украденное, образно говоря, сгорело в топке человеческих страстей.

В мае ленинградская «Красная газета» разместила на страницах крик души «Акафист нашему качеству». Не только газетная бумага была отвратной, таковым являлось абсолютно всё. Что не купи, через несколько дней использования оно приходит в негодность. Почему в России постоянно так? Исходный материал выше всяких похвал, в дальнейшем на производстве превращается в нечто невообразимо ужасное. Тут даже про квасной патриотизм не имеет смысла говорить. Булгаков справедливо возмущался, стоит его в том поддержать.

В дальнейшем Михаил писал фельетоны для «Гудка», затрагивая разнообразные проблемы общества.

Как завлечь людей на заседание, где будет зачитан доклад? Предлагается устроить «Музыкально-вокальную катастрофу», дав о том сообщение на афише: басы, баритоны, вальс, водевиль. Действие оказалось эффективным — пришедшие стояли даже в проходе.

Рассказ «Радио-Петя» приблизит читателя к новому явлению в жизни, позволяющему слушать происходящее далеко от тебя. Главный герой не желал становиться причастным, но оказался вынужден, так как мальчик-радиоман Петя сломал ногу, взбираясь на крышу. Теперь придётся слушать оставшийся после него приёмник. Что там вещают? Прямое включение с концерта. Всё портит навязчивая реклама, мешающая восприятию. На этом расстройства не закончатся. За доступ к радио следует платить, иначе штраф. И придётся платить, понимая, какие возможности открываются для человека, обретшего столь нужное средство получения информации.

Никак нельзя обойтись без криминальных новостей. У гражданина украли деньги. Он взял казённые в банке, шёл и мечтал, познакомился с девушкой и выпал из времени, пока не очнулся ограбленным. Михаил попытался восстановить картину произошедшего. Может сей гражданин желал смерти начальнику или предвещал банку пожар? Вполне может быть. На то и рассказана данная «Бубновая история».

Другое безобразие — «Пьяный паровоз». Всякое случается на железной дороге. Бывает пьяные берутся выполнять работу стрелочника. Могут пострадать люди, сойдут с рельс поезда, всё грозит серьёзными разбирательствами. Но быть в дороге — состояние длительного ожидая, требующее расслабления. Лишь трезвые заметят и возмутятся, выпившим появится о чём ещё поговорить.

Мало? Ещё больше скандалов? Уборщице предложили уединиться в вагоне для интересного времяпровождения. Возмутительно! Ей пообещали не шуметь, всё сделав красиво и тихо. Она не согласилась. Согласился кто-то другой, о чём можно догадаться по производимым шумам. «Громкий рай» стал поводом написать заметку о столь вопиющем случае, что Михаил и сделал.

Ещё безобразий? Давайте найдём «Развратника». Вот работник железной дороги, смотрите какой у него чувственный рот. Интересно, чем он сейчас занимается в кабинете начальства? Оказывается, он прочёл в «Гудке» о полагающемся билете на представление для жён и сожительниц. Начальство усомнилось в его словах, пытаясь обличить в постыдном поведении. «Гудок» никак не является указанием к действию. Булгаков от лица редакции пожурил такое начальство. «Гудок» имеет силу. И как не пытайся начальство свести всё к скандалу, билет для сожительницы работник получил. Михаил отчитался о том читателю.

Автор: Константин Трунин

» Read more

До конца года Булгаков продолжал публиковаться в «Гудке», если не считать рассказов, размещённых на страницах изданий «Медицинский работник» и «Красная панорама», озаглавленных «Записками юного врача». О том стоит говорить отдельно. Это не значит, будто Михаил более нигде не писал на медицинскую тематику. Тот же «Гудок» соглашался размещать на страницах истории о болезных людях. Допустим, «Летучий голландец» повествует о человеке, обивавшем пороги санаториев страны, желая излечиться от неведомой хвори. Всюду его признавали прибывшим не по профилю лечебного учреждения. Облетев Советское государство от края до края, сей человек наконец-то узнает истинный диагноз, который никому не под силу вылечить. Да и как вылечить смертельно больного человека, чья кончина наступит в глубокой старости, ибо он абсолютно здоров.

В другой истории на тему медицины «Мёртвые ходят» читатель узнает о странных порядках, наведённых в одном отдельно взятом пункте работающим там фельдшером. Ему некогда ходить по домам, дабы осматривать трупы и выдавать похоронные справки. Он попросил доставлять тела мертвецов прямо к нему на рабочее место. Вот и шла процессия через учреждение, пугая окружающих гробом. Случилось однажды придти к фельдшеру одинокому человеку, собирающемуся на следующий день умирать. Его никто не сможет доставить для освидетельствования, поэтому просит выдать справку заранее. Разве фельдшер откажет? Выхода другого нет — нельзя нарушать заведённые им порядки.

Рассказ «Паршивый тип» поддерживал взятую Булгаковым идею описывать занимательные случаи с медиками и пациентами. На очереди оказался прохиндей, пиявка на теле пролетариата и несомненный люмпен, мешающий построить общество добропорядочных людей. Он не хотел работать, поэтому придумывал заболевания, получая денежные средства на лечение. Заработок он тратил на личные нужды, чаще пропивая. Сей гражданин мог наглотаться собственной крови, искалечиться или совершить иной акт насилия над собой, получая ему полагающуюся помощь. Описывая подобного типа, Булгаков не только показал наглость отдельных личностей, но и дал убеждение, как к ним следует относиться. Насколько бы гуманной не являлась медицина, определённым людям следует отказать в помощи, дабы уже тем оказать воспитательный эффект.

К сожалению, парша на совести не поддаётся излечению. Если человек не желает жить в согласии с обществом, его нужно принудительно лечить. Поступая иначе, готовишь почву для революций. Конечно, действовать против воли человека нельзя, но взирать на страдания людей, лишённых возможности оказать сопротивление деклассированным элементам всё-таки следует. Покуда ничего не предпринимается, Михаил предложил ознакомиться со страданиями женщин, вынужденных терпеть будто бы безобидную мужскую привычку пропивать денежные средства, под благовидным предлогом необходимости отметить. «Страдалец-папаша» много вытерпел, готовясь к рождению ребёнка, промотав данные по такому поводу государством восемнадцать рублей. На какие деньги ставить на ноги ребёнка? На оставшиеся копейки, которых было слишком мало, чтобы на что-нибудь ещё потратить. Тут как при игре в карты обязательно следует выражаться «Благим матом» : без крепких слов не обойтись.

Общество невнимательно к происходящим с ним процессам. Всё делается спустя рукава. В мыслях о результате забывается необходимость подумать о начальных действиях. Если ребёнок начинает жизнь с нескольких копеек, обделённый праздным папашей, то всякий коллектив стремится подойти ближе к решению насущных проблем, создавая преграду в виде чрезмерной спешки. «Не те брюки»: скажет Булгаков. Всему начало — первые строки любого взятого для обсуждения договора. Не ознакомившись с типовым текстом, не знаешь, к чему после придёшь. Оказывается так, что всё сделано зря, тогда как следовало подходить к делу с толком и расстановкой, не допуская спешки.

Как-то на некой железнодорожной станции оказался «Динамит!!!». Истратив часть на борьбу со льдом, не знали, куда деть оставшееся. Отправить на соседние станции не получится — там такая же проблема. Остаётся наводить суровые порядки: запретить курить, шуметь и введя множество других ограничений. Может Михаил пошутил? Нигде не было подобной истории, раз всё настолько критично представлено. Или этим Булгаков показал безразличие власти к проблемам отдельных структур? Будто бы со своими проблемами следует разбираться самостоятельно.

Видимо так. «Горемыка-Всеволод» поддерживает заданное прежним очерком повествование. Человек желает учиться, имеет соответствующие знания, готов поступить в любое учреждение, способное подготовить из него специалиста. Беда в том, что поступающих излишне много. Светлая голова не поможет пробиться через бюрократов, умело теряющих поданные тобой бумаги. И снова документы потеряны, и снова Всеволод проводит год вне способности найти применение способностям. А может чего-то всё-таки не хватало?

Любая проблема решается с помощью алкоголя! Стоило сказать о буфете одной из станций про имеющиеся там шестидесятиградусные напитки, как превратилась в «Ликующий вокзал». Пассажиры специально ехали так, чтобы проехать через него. Потому светлая голова всегда найдёт выход из затруднительной ситуации, нужно лишь грамотно подходить к разрешению проблем. И подходить аккуратно, не как в фельетоне «Сентиментальный водолей». Слишком умные слова выбивают почву из-под ног коллектива, готового обидеться, принимая лестные слова за с хитростью сказанное оскорбление.

Всякие люди случаются. Кто-то думает правильно, а кто-то применяет для мыслительного процесса явно не мозги, скорее то, «На чём сидят люди». Кто догадался разместить страхкассу на втором этаже? Её услугами пользуются преимущественно инвалиды. Вспоминая о постигших страну недавних войнах, имеющих физические недостатки в государстве довольно много. Будем думать, укор Булгакова дошёл по адресу, и страхкасса была перенесена этажом ниже.

О хитрости ещё раз следует рассказать. «Вода жизни» — краеугольный объект мировоззрения русского человека. Да, речь снова о нём. Михаилу стало известно о дельце, продававшем рядом с вокзалом алкоголь. Чтобы дело шло лучше, имелось обязательное условие покупать закуску. В чём же затруднение? В качестве закуски предлагались хозтовары и прочая несъедобная утварь. Посему, бери ситец, свечи или мыло, иначе не видать тебе воды жизни.

Последним очерком 1925 года стал фельетон «Чемпион мира», после которого Булгаков прекратит написание коротких историй до апреля. О чём же он написал? О возмущениях трудового народа, выступающего против популизма. Самым главным непониманием рабочих является формулировка о перевыполнении плана на любое количество процентов более ста. Всякий образованный человек понимает, сколько не сделай, всё равно это уложится в сто процентов, так как иначе быть не может. Коли речь о дополнительных процентах, то следует о них говорить отдельно. Зачем же показывать математическую неграмотность. Таких популистов трудовой народ терпеть не станет, ежели сами не понимают, о чём взялись говорить.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Путешествие по Крыму» началось. Сперва вагон, соседи. После Коктебель. Путеводители правы оказались во всём: не комильфо. Зачем же Михаил жаловался прежде на тёплое пиво и малое количество трамваев, тогда как на полуострове это заменяется иными малоприятными местными особенностями, проистекающими из русских национальных традиций. Не найдя применения организму, ибо не болел мочекаменной болезнью, Булгаков перебрался в Ялту. Путеводители не врут вдвойне, поскольку там хуже втройне: непомерно высокие цены при низком качестве услуг и товаров, платный городской пляж замусорен и заплёван. Далее посетил Ливадию, вспоминал Чехова. И вот решил добраться на машине до Севастополя. В очередной раз подивился человеческой смекалке. Предоставленный ему автомобиль состоял из деталей, где все они были взяты из разных транспортных средств. Теперь понятно, почему посещение Крыма не доставило радости Михаилу.

Остальные августовские произведения Булгаков старался сделать цельными, основательно о чём-то определённом рассказывая. «Гудок» принимал их к публикации, хотя ранее такого рода литературные труды приходилось публиковать в других периодических изданиях. Как не разместить на страницах такие истории? Слог Михаила становился лучше от фельетона к фельетону. Обыденное событие теперь превращалось в уникальное происшествие, требующее обязательного морализаторства. Как пример — фельетон «Когда мёртвые встают из гробов». Надо же такому случиться, чтобы похороненный ребёнок ожил. Разумному читателю понятно, что если жив, значит и не умирал. Остаётся понять, как всё началось и почему именно так закончилось. Может получится объяснить выдаваемыми денежными средствами на погребение? Но ведь все справки официально подтвердили смерть ребёнка. Следовательно, причина другая. Впрочем, каждая мистическая история действительно имеет в основании банальное событие.

«Гудок» удивил читателя снова на следующий день, дав на страницах место для публикации короткой пьесы «Кулак бухгалтера», повествующей на тему мужской агрессии в отношении женщин. Помощник главного бухгалтера ударил девушку-курьера, обвинив в чтении книг на работе. Она, создание хрупкое, воззвала к общественности… и получила порицание. Реальный ли случай рассказал читателю Михаил? Действительно, девушка от побоев не рассыпалась, лишь обрела синяк. Теперь с бухгалтера полагается дать ей медный пятак, чтобы избитая прикладывала к ушибленному месту, а потом вернула деньги, ещё и с процентами. Будем считать, Михаил призывал читателей «Гудка» к полемике, ожидая полных возмущения откликов.

Следующая провоцирующая на читательский гнев история называлась «Как на тёткины деньги местком подарок купил». Добропорядочная женщина согласилась исполнять порученные ей обязанности за небольшую плату. Честно отработала время, получила предложение выполнить иную сдельную работу, с чем согласилась. Когда пришла за оплатой труда, то тогда и оказалось, что местком подарок купил на ею заработанное. Советский читатель к этому моменту обязательно должен был негодовать, собираясь устроить разгром издательства, публикующего настолько опасные факты. Благо Булгаков знал, чем завершить историю, назидательно употребив слово «эксплуатация». Разумеется, за такое обвинение в Советском государстве живьём могли съест, посему местком сразу уступил и выплатил работнице полагающиеся за труд деньги.

Но не стоит считать, будто добросовестность — черта строителей социализма. Отнюдь, как ранее читатель убедился — проблем в обществе хватало. Газеты печатались на плохой бумаге, человек не всегда мог устроиться на работу, а значит и купить эти газеты, пускай и из низкокачественного материала. Имелись в стране пожарные. Данные товарищи точно никуда не торопились, особенно на «Пожар». Сперва всё сгорит дотла, после чего ответственных за тушение смогут добудиться и вызвать для проведения требуемых от них мероприятий.

Страницы издания «Заря Востока» Булгаков украсил рассказом «Таракан». Был какой-то особый смысл публиковать в ориентированной на восток периодике подобие алкогольного сумбура. В рассказанной читателю истории оказалось обилие странностей, частично связанных с особенностями сей стороны света. Человеку сумеют продать нож, ему бесполезный, потом введут в дурман азартной игрой. Может в том урок читателю — обращайте внимание на всякую мелочь, способную стать источником неизмеримо огромных проблем. Коли не был нужен нож — не следовало брать, каким образом его качества не станет описывать продавец, обязательно объяснив, почему без него никак нельзя обходиться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Создавая и без того короткие истории, Булгаков словно совершенствовался, находя возможность оказываться максимально кратким. Читателю периодики, особенно её развлекательного раздела, не требуется внимать пространным историям. Лучше, когда всё кратко и доходчиво рассказано. Пытаться понять те страницы творчества Михаила не получится, поскольку нельзя серьёзно разбирать краткие мгновения, не создавая на их основе те самые пространные истории, от написания которых писатель намеренно уходил. Поэтому остаётся пожелать знакомиться с предельно малыми произведениями Булгакова самостоятельно — они должны быть приравнены к результатам наблюдения за жизнью, не требующими обрамления сверх им данного.

В июне и июле 1925 года работы Булгакова публиковали периодические издания «Журналист», «Бузотёр» и ленинградская «Красная газета». Михаил пожелал рассказать читателю о наболевшем, для чего написал очерк «Караул!», будто бы от лица редактора, желающего искоренить определённый круг лиц, чьё творчество угрожает литературе. Возможно, в жалобах этого человека крылась неудовлетворённость, схожая с испытываемой Булгаковым. Не нравились ему и старые учебники для изучения иностранных языков, о чём он сказал в заметке «Шпрехен зи дейтч?». Всем провинившимся перед ним личностям следовало встать в хвост очереди, дабы поскорее принять полагающееся им наказание и быстрее выйти на свободу. Довольно грубо, но это наглядно понимается при знакомстве с фельетоном «Угрызаемый хвост», где, согласно сюжета, кассир пошёл сдаваться, встав в конец очереди, испытывая угрызения совести за проделанные финансовые операции.

Упоминать «Гудок» казалось бы лишним. Если о нём не сказать, читатель может подумать, будто Булгаков прекратил сотрудничество с этим изданием. Отнюдь, для того ещё не подошло время. Михаил продолжал радовать железнодорожную аудиторию журнала, делясь произведениями по тематике и обо всём прочем, чем мог позабавить уставших от трудов людей. И, надо сказать, «Гудок» — не рядовое печатное издание, а вполне сила, способная возвращать справедливость, когда в оной отказывают работникам железной дороги.

Кто виноват во всех неприятностях? Рабинович. Почему? О том рассказывается в коротких очерках «Двуликий Чемс». А если не Рабинович? Тогда пьяные. Разве? Короткие очерки под общим названием «Работа достигает 30 градусов» о том поясняют. Кто желает больше подобных очерков, могут ещё ознакомиться и с серией «Дрожжи и записки». Да, когда слова не получается связать в нечто весомое, приходится ограничиваться и таким материалом. Ведь нужно думать о пропитании. К тому же сомнительно, чтобы Булгаков серьёзно рассчитывал на внимание потомков к газетным публикациям, забываемым современниками почти сразу, стоило выйти свежему выпуску издания.

Качество бумаги у периодики было отвратительным. Это теперь можно точно установить, знакомясь с фельетоном «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Тут под запорожцами понимаются сотрудники, решившие обратить внимание начальства на общее неудовлетворение от многого, в том числе и от качества бумаги. Говорить о восприятии издания читателем не приходится, самим должно быть приятно держать очередной выпуск, но к нему даже приближаться не хочется.

На медицинскую тематику Михаил написал фельетоны «При исполнении святых обязанностей» и «Человек с градусником». Совсем скоро из-под пера выйдет цикл рассказов «Записки юного врача», пока же предстоит познакомиться с проблемами родильниц и служащих на железной дороге докторов. Оказывается, аврал на работе бывает и у медиков. Причём это случается не из-за наплыва пациентов, а по причине малого количества занятых специалистов. Разве допустимо иметь на предприятии одного доктора, вынужденного в спешном порядке осматривать сотрудников организации? Никакого внимательного подхода к пациентам не будет. Немудрено всё перепутать. Забыть градусник и того проще. Пусть потом помнят о внимательности такого доктора, от невнимательности ничего толкового никому не сказавшего и ничем не сумевшим помочь.

Раз пошла тема медицины, Булгаков посчитал необходимым написать короткое исследование «По поводу битья жён». Есть мнение, будто агрессия выходит из человека от неустроенности. Дай каждому хорошее рабочее место с приличной зарплатой, как тут же исчезнет домашнее насилие. Михаил в том усомнился. По его мнению, как не пытайся улучшить условия жизни, человек всё равно продолжит искать повод для выхода агрессии. Ежели где и искать причину, то в головах, позволяющих опускаться до подобного отношения к слабому полу. В любом случае следует знать, что советский гражданин не должен распускать руки! Ведь не «Негритянское происшествие» случилось с разбитыми лицами и покалеченными телами. Надо понимать, в каком обществе живёшь, куда такое общество движется.

Июль Михаил завершал в предвкушении поездки по Крыму. Как раз об этом он написал заметку в «Красную газету» под названием «Выбор курорта», далее положившую начало циклу очерков об испытанных в ходе путешествия впечатлениях. Ознакомившись с путеводителями, Булгаков намеревался отказаться от поездки в столь неблагоприятное место. Там нет полностью пресной воды, постоянно дуют ветра. Ещё и примечание имелось, как тяжело воздействует погода сего края на психику человека. Так бы и не поехал Михаил, не позови его друзья. И он поехал, чтобы убедиться в правоте путеводителей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1925 год складывался для Булгакова тяжёлым образом. Написанная в короткий срок повесть «Собачье сердце» не могла найти отклика в издательской среде, Михаил излишне прямо говорил о больных темах общества, не до конца продумав грамотность фантастической составляющей произведения. Требовалась большая аллегоричность, размывающая понимание конкретного времени действия, вроде того как был представлен «Багровый остров». Неудачно получилось и с «Белой гвардией», создаваемой на протяжении последних лет и опубликованной позже в эмигрантских кругах Европы, не считая первой части романа, увидевшей свет в журнале «Россия», через год закрытого. Поэтому Михаил продолжал трудиться в качестве фельетониста в «Гудке», питая надежду на лавры писателя значительнее, нежели ему могла дать периодика.

Обличительные заметки продолжали выходить с завидной регулярностью. Булгаков скорее описывал человеческие пороки, без которых советские граждане обойтись не могли. Разве могут женщины не поговорить о чём-то лично их касающемся? Пусть они позволяют людям обмениваться посланиями с помощью телеграфа, но и сами не прочь обсудить кажущееся им важным. И вот в руки рабкоров попались стенограммы тех сообщений, где «Неунывающие бодистки» были озабочены сущими нелепицами, делу процветания молодого государства никак не соответствуя. Остаётся пожурить за такой подход к рабочему процессу и выразить надежду на способность людей не проводить время в пустых разговорах.

«С наступлением темноты» можно пойти в кинотеатр, честно уплатить деньги и наслаждаться разворачивающимся действием. А если киномеханик заснёт, либо он окажется пьян? Тогда зрителю сидеть и внимать картину в невразумительном воспроизведении? Поэтому всегда допустимо внести «Ряд изумительных проектов», воплощающих человеческую способность создавать недоразумения. Будь то просьба о требовании к определённому цвету чернил для подписи, дабы сразу понимать, кто перед тобой, или разрешить ситуацию с вокзальным несознательным аппаратом, выдающим билеты вне зависимости от происхождения монеты, будь она хоть царская. Не ставить же человека наблюдать за сознательностью граждан.

В конце марта Булгаков испытывал душевный настрой, видимо посетив одно из мероприятий перед торжественным поздравлением женщин. По данному поводу Михаил написал рассказ «Праздник с сифилисом». Дело, между прочим, важное. Вдруг девушка соберётся выйти замуж, начнёт наводить красоту, вздумает высморкаться, а нос и отвалится, оставив на своём месте дырку. Во всём будет повинен сифилис. Заболеть им крайне легко, достаточно испить из одной бочки с его носителем. И как Булгаков это представил? Он заставил возмущаться всех, какой бы тема не являлась необходимой ко вниманию. Где ещё медицинский работник может проводить просветительскую работу с населением, как не на торжественных мероприятиях, где надо не только о радостных моментах говорить, но предупреждать о сложностях, из радостей как раз и вытекающих.

Забавными ситуациями о женском возмущении Михаил продолжил делиться в очерке «Банщица-Иван». Уж так случилось, что в банях случаются женские дни. Банщик всегда остаётся неизменным. Ему смотреть на девичьи прелести нет желания, он готов проклясть всё, лишь бы не допускать женщин в баню. Не из личных побуждений так думает, он желает уберечь государственное имущество от разграбления. Вдруг посетительница присвоит выданный инвентарь. Потому баню банщику покидать нельзя, как не красней перед ним женщины. Зато и он возмущается по тому поводу, не видя ничего побуждающего к стеснительности, ежели выполняет возложенные на него обязательства.

Фельетоны «О пользе алкоголизма» и «Свадьба с секретарями» обеляют тягу советского гражданина к алкоголю. Подумаешь, человек пьёт, порою спиваясь. Бывали на Руси люди, коим за пьянство памятник поставили. Не совсем за пьянство, конечно, они всего лишь сильно выпить любили. Читатель желает узнать имя героя? Ломоносов! Любил пить, памятник ему поставили. Чем не пример для следования по его пути?

Тем, кто сомневается, посвящается фельетон «Как Бутон женился». Если говорят нечто делать, особенно когда это исходит от начальства, надо смириться и выполнять. Пить алкоголь оно не предложит, зато женить может. Пусть невеста не блещет красотой, её способности не дают надежды на восполнение прочих услад. Откажешься, тогда начальство лишит зарплаты: придётся от голода умереть.

Осталось опять перейти на серьёзный лад. Разве для кого станет секретом, как тяжело обстояло дело с документацией и любовью бюрократии к собиранию лишних бумаг, нигде не требуемых, важных лишь для внутренней отчётности, а то и вовсе без всякого смысла. Почему не написать очерк «Буза с печатями», мог подумать Булгаков. Обязательно требуется оттиск печати, причём разборчивый. Не важно, если на документе это будет единственно понятное, иначе подлинность подтверждена быть не может. Михаил довёл ситуацию до абсурда. Ограничивалось бы всё только этим…

Худой на фельетоны май закончился с помощью одной короткой заметки, показывающей сложность принятия мышления новой власти старыми людьми, чьи головы не в состоянии усвоить богатую терминологией речь. Им требуется сказать простым языком. Отчего-то получается так, что добившись желаемого, власть скорее даст «Смычкой по черепу» старику, обвинив во всевозможных грехах, не желая нисходить до просьб нуждающегося в объяснении человека. Тут сарказм Булгакова касается и сомнения людей в им сообщаемых словах. Понимают ли ораторы, о чём взялись с жаром рассуждать?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Стоит отметить вклад Сумарокова в развитие русской философии. Александр смотрел на мир, исходя из понимания, что всё создано Богом для нужд человека. Отрицать Высшее существо нельзя, поскольку это невозможно доказать. Остаётся указать на других философов, пытавшихся понимать действительность вне божественного промысла. Ярким примером является Спиноза, решивший доказывать существование Бога, так как объяснить иное он не мог. Либо Эпикур, соглашавшийся с волей Бога создать Вселенную, впоследствии перестав обращать на неё внимание. Основываясь на ему известном, Сумароков в дальнейших суждениях исходил из понимания вечности.

Допустим, понимаемое человеком время отличается от времени, понимаемого Богом. То, что для Высшего существа длится секунду, для людей может длиться бесконечно долго. Возможно ведь, что Бог в своих помыслах лишь создал Вселенную, ещё не осознав этого. Не наступило требуемого для того мгновения. Или Бог может распоряжаться временем иначе. Он понимает длительность времени, но способен относиться к нему без пристального внимания. Так или иначе, Бог должен существовать, как не пытайся объяснить возможность его присутствия в жизни человека.

Разумно видеть, как Сумароков размышляет о Высшем существе с позиции желательного к принятию. Бог наделяется всеми качествами, которые в нём хотят видеть, и лишается тех, чьё присутствие нежелательно. В представлениях философов он становится благожелательно настроенным к человеку, каким бы Библия не служила тому опровержением. Важно самому увериться в правоте убеждений, Высшее существо всё равно не сумеет возразить.

Надо осознавать и то, что человек не может жить вечно и быть подобным Богу. Сумароков уверен, Бог не может создать Бога, словно отрицая факт из религиозных книг, будто человек создан по образу и подобию Высшего существа. Александр уверен и в другом, человеку не требуется продолжительная жизнь. Оправдание этому в бесполезности долгого существования. В человеческой голове не могут уместиться десять последних прожитых им лет, не говоря уже о столетиях, тем более — тысячелетиях. Смерть требуется ещё и для перехода в иной мир, для которого, согласно представлениям ранних христиан, человек должен пройти через мучения.

Для Сумарокова человеческое тело составлено из бренных частиц. Гуманизм же проистекает из необходимости поддержания порядка. Дабы не быть ограбленным или убитым, следует порицать воров и убийц. Не только к людям следует относиться с почтением, оного требует всё живое, ибо у всего есть разум и душа, а не только у человека.

Мысли Александра понятны и не требуют дополнительных разъяснений. Относительно западных философов, любомудрие российского самосознания ещё боялось вступить в открытое противостояние с действительностью. Происходило это не по принуждению, а по внутреннему чувству согласия с мнением большинства. Если в Европе опасались реакции церкви, наделённой способностью приговорить за ересь к казни, то в отношении России такого сказать нельзя. Рассуждая таким образом, возникает для обсуждения необходимость говорить о менталитете русских людей.

Что есть человек, живущий в России? Он редко является самостоятельным элементом, чаще интуитивно соглашаясь с происходящим. Он внутренне подчинён и будет придерживаться существующего положения. В мыслях он может быть разным, никогда не решаясь заявить о самостоятельности. Если случается иное, значит произошёл перелом в сознании, скорее всего сообщённый извне. Потому Сумароков соответствует пониманию человека, выросшего и воспитанного в условиях, привычных каждому русскому человеку, вне зависимости от географических особенностей.

Теперь допустимо перейти к другим трудам Александра, ставшего более понятным читателю.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Написано, чтобы смеяться. Не юмором достойным высот жанра, а от пробуждения самого пошлого. Или когда нельзя иначе высказать усталость от сообщаемой нелепицы, кроме как свести всё к теме туалетной названной. Шутит Сорокин, животное в читателе пробуждая, дабы почувствовал он никчёмность, ему присущую. Уж если это смешно, значит нет в жизни серьёзного. Или иначе смотреть требуется. Не животное в читателе пробуждает Сорокин, а даёт понять — насколько он выше этого. Ежели всё нелепицей кажется, отчего напряжены извилины? Когда глупость следом рассказана, тогда и возникает усмешка, но не от весёлости, а сугубо из жалости над потугами. Знать то должен был Сорокин, держа в напряжении. И забросить бы сие произведение в водоёмы мутные, дабы не напоминало, представителем какого мира человек является. А может оставить книгу на полке, пусть напоминает о сути вещей она.

Вот Кремль перед читателем сахарный, даётся людям он от правительства, лижут ту сладость они, словно там состав подозрительный, явно население страны зомбирующий. И стоят за Кремлём люди в очереди, башни желая взять сахарные, дабы лизать их до исступления. Не хотят стены, не так сладки они, концентрации веществ преданности незначительной. Ежели не поступит в организм доза требуемая, ломка начинается у населения. Ищет каждый Кремля сахарного, впадая без него в забвение. Снятся по ночам башни сладкие, даруя надежд пробуждение.

Когда встают люди, Кремля нализавшись с вечера, видят кругом лица радостные, смотрят на небо — видят лик правителя улыбающийся, машут ему, благодаря за сладость дарованную. Тот вкус не каждому с детства знаком, но с детских лет пристрастие к нему прививается. Раздаются Кремля леденцы поколениям подрастающим, лизали дабы и родителей тем радовали. А кто лишился возможности Кремль облизывать, тому рукоблудие и простаты массаж принесёт краткое облегчение.

Это в России лижут Кремль сахарный, находя от того удовольствие. В Европе нет такой сладости, потому и доводят европейцы себя до исступления приблудами разными. Запираются они и занимаются делом постыдным в одиночестве, не ведая о башнях Кремля сладостных. Тем и в России занимаются, коли не получается раздобыть сахарную фигурку заветную. А то и идут на шаг отчаянный, молотком пользуясь. Хорошо им мужчинам пользоваться, есть место для ручки его в мужском естестве, постыдно ото всех скрываемом. Дивятся на то в России проживающие, со смирением принимая, ибо знакомо им чувство от Кремля в организме отсутствия.

Ежели совсем не будет радости, найдут в другом персонажи Сорокина упоение. Что им стоит кушать запретное, мясу подобное? Не разбирают они, чем рот заполняется. Сахарный Кремль ли, а может кровью пропитанный. Доходят до безумия люди, не получая им нужного. Друг друга съедят, ещё и причмокивая. Ужасен сей факт, если не знать манеру Владимира. Нет для него запретного, лишь бы вызвать шок у читателя. И сядет читатель в лужу, от внимания к содержанию произведения сделанную, ибо чего не сделает писатель, диссонанса когнитивного пробуждения ради.

Порядки в стране Сорокин показывает ужасные. Лижут люди Кремль, не замечая очевидного. Предались порокам всем, находя в них умиротворение. И действует власть исполнительная, побуждая стремиться к Кремля сахарного обладанию, прочий люд принуждая к насилию, запирая его и допросы устраивая. Такой порядок навёл Сорокин, для чего-то им задуманный. Вот и думает читатель, благо ли Кремль сахарный, от зла уберегающий, али зло Кремль сахарный, потворствующий распространению низменного.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не было такого, чтобы жил человек в постоянном спокойствии, обязательно случаются перемены и волнения, расшатывающие представление о желаемом. Взять для примера крепостное право. Не всегда оно было на Руси. Вернее, его никогда не было, покуда не захотелось царям подати в полном объёме с населения собирать. Так родилось крепостничество, выродившееся в абсолютное порабощение одной частью населения другой. Но и тогда происходили изменения, зачем-то показываемые в качестве извечно существовавших. Олег Волков стал свидетелем угасания Российской Империи, взирал этот процесс на основании возмужания, ведь он ровесник века, чьё первое детское воспоминание касается русско-японской войны, а драма человеческого существования коснулась его осознания с началом Мировой войны. Всюду волновалась Россия, помещики уходили в небытие, уступая место потомкам закрепощённых их предками людей, чтобы уже новая власть внесла изменения и в этот процесс.

Читательскому вниманию предлагается барское имение. Оно является средоточием лучшей жизни, какой мог желать каждый населявший Россию человек. Не требовалось работать, искать средства для пропитания, думать о завтрашнем дне. Всё за тебя сделают, ты же предавайся неге. Если не приспособлен к жизни, то радуйся вдвойне — твоему существованию ничего не грозит. В лености такой человек забудет о предках и о долге обществу, слишком концентрируясь на внутреннем мире. Стоит ему пожелать — обручится с крестьянкой, сделав ей подарок, показав возможности высшего света, отучив от тяжёлого труда и сообщив о правилах желательного к исполнению поведения.

Что же в самой России происходило? Крестьяне не покидали угодий, предпочитая оставаться близ дома. Их передвижению мешала непролазная грязь. Они вели хозяйство и только зимой, когда окрепнет лёд, отправлялись в соседние поселения. Их жизнь казалась неспешной, лишённой барской суеты, чему читатель всё равно не поверит. Человеку всегда хватает причин для бурных страстей, о чём Волков непременно расскажет. На страницах произойдёт немало драм, вроде доведения до самоубийства девушки, решившейся повеситься, не стерпев обидных претензий семьи мужа.

Нашлось в произведении место философии. Одно из действующих лиц рассуждает о русских, чьё желание выслужиться перед кем-то превалирует над прочими чувствами. Такому человеку достаточно сообщить требуемое действие, которое он будет «рад стараться!» выполнить. Скажи русским царя свергнуть — они и это совершат. Понятно, Волков испытывал определённого рода обиду за подобное стремление к угождению, из-за чего ему придётся чуть меньше трети жизни провести в лагерях.

Каждый жил в последние десятилетия Российской Империи на свой лад, не заглядывая вперёд. Помещики продолжали сытое существование, продавая доставшееся им от предков наследство. Их прислуга не старалась заметить скорых перемен, считая нужным угождать хозяевам. Кто-то из них серьёзно копил деньги, отказываясь тратить заработанное, не понимая, зачем это им вообще, если покупать они ничего не желают. После такие слуги потеряют накопления, поскольку старые деньги при новой власти обесценятся. Другие продолжат заботиться о лоске прежнего великолепия, не способные изменить представлениям о должном быть, скорее готовые умереть, нежели отказаться от ставшего для них привычным.

Появятся и крестьяне, собирающиеся извлекать прибыль из имения. Они накопят достаточно средств, дабы его выкупить вместе с землёй. Читатель понимает, как скоро таким людям придётся разочароваться. Они хотели созидать на обломках развалин, не считая нужным ратовать за сохранение класса помещиков и власти государя над страной. Пусть дельцы позаботятся о процветании государства. Не дано им было понять, настолько тяжело осуществиться их мечтаниям, обречённым оказаться ниспровергнутыми.

Ещё и Мировая война, отнимавшая человеческие жизни. Редко кто возвращался домой, ещё реже целым. Стойко принимали происходящее люди в тихом краю, далёком от боевых действий. Не должно было сии места затрагивать происходящее, но нельзя перебороть человеческое желание менять существующее. И в данный край будут приходить известия, сопровождаемые людьми, распространяющими настроения разного рода. Обязательно завяжется борьба, согласно которой одни пожелают улучшения имеющегося, другие — пересмотра сложившегося веками порядка. Разве кто откажется от даваемой властью земли? И разве не поддержат люди идею прекращения войн?

Старые порядки отойдут в прошлое. Имение сгорит, похоронив всё, ради чего существовали люди. И будет новая страна с другим миропониманием.

Автор: Константин Трунин

» Read more