trounin.ru

Не появиться «Павлину» среди произведений Лескова, не посети он Валаам и не встреть там старого знакомого. Благо, тот всегда вызывал сомнение в способности к адекватному поведению. Зная нрав героев Николая, не удивляешься, каким красочным получился персонаж. Прозывали его Павлином, когда он служил у тётки Лескова, у которой они с матерью снимали комнату, носил цветастую ливрею и требовал плату вперёд, иначе выставлял окна, чем запускал в помещение уличный холод. Тяжёлый нрав этого человека доставлял множество неприятностей, поэтому вместо спора с ним, все предпочитали уступать требованиям. Им ничего не оставалось иного, так как тётка словно ему потворствовала, тем самой себе облегчая взятие платы за проживание в её квартирах.

Осталось понять, почему столь беспринципный человек предпочёл монастырскую жизнь. Лесков знавал Павлина в годы своей юности, встретившись с ним в следующий раз значительно позже. От читателя останется сокрытым больший пласт происходивших с героем повествования событий. Важными являются два обстоятельства: ранее упомянутая служба и вскоре случившийся брак с шестнадцатилетней девушкой. Павлин с молодого возраста воспитывал сиротку, замыслив таким образом решить проблему будущего семейного счастья. Логично предположить, какими последствиями обернётся такое начинание. Хорошо, если супруги не поубивают друг друга. А ведь нечто похожее и произошло, о чём доподлинно никто правду не знает. Появились слухи, будто ревнивый жених жестоко расправился с женой, изуродовал тело и утопил труп в реке.

Дальнейшие следы Павлина потерялись. Он мог сразу пойти на Валаам или сперва посетить Афон. Смысл существования этого человека разительно преобразился. Свидетельство ли это того, что всякому доступно смирение с обыденностью? К каким бы устремлениям человек не направлялся и о чём бы не думал, выбрать для продолжения существования лучше покаяние. Проводить дни в посте, молитвах и доказывать на собственном примере, как нужно обуздывать желания и забывать о суете мирян. Уже не скажешь, будто Лесков взялся рассказывать о том самом Павлине, которого он якобы встретил в святых местах.

Читатель может заблуждаться. Но истории Николая лучше поверить. Случившееся в действительности оказалось записанным на бумагу, чтобы потомки могли иметь больше свидетельств о жизнеописаниях прежде живших людей. Ведь Лесков предложил историю не шедшего к Богу человека, решившего с утробы матери заявлять об исповедуемых принципах миропонимания, а обыкновенного существа, постоянно совершавшего ошибки, пока не переосмыслил бытие и не решился отречься от прежде тяготивших его заблуждений. Он некогда был резок с людьми и иногда создавал угрозу для их жизни, только не причинял боли и не поднимал руку. Павлин не убил жену, наоборот — прожил с нею долго и счастливо, если верить честности рассказанной Николаем истории.

Многого из тут рассказанного нет в тексте произведения Лескова. Важно осмыслить сообщённую информацию и придать ей законченный вид. Не надо разбираться в личности Павлина, имевшего положительные и отрицательные черты характера. Просто он не задумывался над поступками, угождая воле барыни и став воплощением её представлений о требуемом работнике для выбивания денег с постояльцев. Прочее, ставшее развитием повествования, осталось на уровне слухов. Было оно или нет, сейчас то не имеет значения. Главное, Павлин переосмыслил себя и более не становился причиной для физических и нравственных страданий людей. Радует читателя и уверение в ладных отношениях Павлина с женой: жили долгой жизнью, дожидаясь обретения вечного покоя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О способности помнить не нужно проявлять заботу — требуемое человеку останется в памяти, всё прочее выветрится. Как бы не хотел Лесков сохранить результаты литературной деятельности, часть из них заслужено осталась вне читательского интереса. «Захудалый род» не нравился издателям, и мало кем полностью усваивался, что Николай не желал принимать, позже восстановив объём написанного произведения полностью. Тем не менее, «Семейная хроника князей Протазановых. Из записок княжны В. Д. П.» ныне доступна каждому желающему с ней ознакомиться.

Случилось то давно, вероятно ещё при Екатерине, наводнившей страну дворянами новой волны. Приближенными к знати оказались люди без прошлого, взращенные мгновением и поставленные над к тому не успевшими подготовиться членами высшего общества Империи. Род Протазановых начал терять прежние позиции, пока окончательно не сошёл на нет. Чины и звания утратили присущие им значения, поскольку любой мог объявить себя графом и принимать полагающийся ему поэтому почёт и уважение.

Сам род Протазановых неизменно аморфен. Лескову показалось интереснее наполнить действие людьми из народа. Содержание произведения преображается, стоит Николаю припомнить детали жизни бывшего солдата Грайвороны, всюду считавшегося чужим: на Украине — он москаль, в России — хохол. Не щадила его и судьба, обезобразив лицо отметинами участия в боевых действиях. Теперь он имеет жалованье в три рубля и каждый день ему позволено выпивать по три стакана водки. Приняв образ юродивого, он станет шокировать каждым поступком, способный спокойно отрезать себе палец, если он оказался случайно повреждён.

Это основное, о чём следует говорить, берясь за знакомство с «Захудалым родом». Дополнительно извлекать сведения из сюжета не требуется, итак Лесковым сказано лишнее, никак не способствуя возможности сделать дополнительные выводы, либо вынести определённое суждение. Если Николай задумывал найти ответвление от сюжета, развив его на уже созданном материале, понять семейную хронику было бы проще. Но от начала до конца произведения не появилось критически важной сюжетной линии. Не вышла и история про захудалый род.

Некая княжна пишет воспоминания. Кажущееся ей нужным — таковым не является. К этому не следует относиться с определёнными ожиданиями. Выбранная форма построения диалога с читателем заранее объясняет, насколько бесполезно стремиться найти в подобном тексте назидательный момент. На страницах только рассказ заинтересованного человека, рассказавшего о том, к чему у него лежала душа.

Княжне больно говорить о роде Протазановых. Случившееся нельзя исправить. Слава прошлого померкла. Перестали иметь значение мысли и поступки, уступив место всему остальными, к чему следует относиться с чувством неоднозначности. Сей подход к былому может не понравиться читателю, собравшемуся ознакомиться с беллетристикой, не уступающей по многоплановости «Очарованному страннику». Придётся пересмотреть отношение к творчеству Лескова, способного отвлекаться и концентрировать внимание на отличающихся друг от друга произведениях.

Требовалось следить за происходившими в Империи изменениями. Писатели-современники не уставали говорить о проблеме мельчающего дворянства, ставшей окончательно очевидной после отмены крепостного права. Протазановы могли не перенести этот удар, но то стало последней точкой в их существовании, тогда как к тому всё шло на протяжении последних ста лет. Для Лескова это было излишне очевидным, чтобы ещё раз сказать и без того понятное наблюдение. Не было нужды заканчивать произведение, чего от Николая и не ждали. Кому необходимо объяснение, пусть таковым сочтут усталость читателя от обсуждения теряющих актуальность тем. Россия продвигалась по пути реформ, и не захудалым родам иметь вес в таком государстве.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Лабиринт отражений» | Книга №3

Написать произведение в реальном времени при участии читателей возможно, «Прозрачные витражи» тому пример. Ничего в том хитрого нет, многие классики как раз так и писали, выпуская произведения понемногу, ориентируясь на желание публики, продолжая строить повествование. Это позволяет придать описываемому полноту. До чего писатель не догадается, то ему будет подсказано. Останется дополнительно поразмышлять, придавая итоговый вид для принятия новых рекомендаций. На выходе получится труд из спонтанных предположений, занимательных по содержанию, но не сообщающих полезной информации.

Не задумывался ли читатель над тюрьмой будущего? Оная может иметь вид отдельного сервера, без связи с прочими виртуальными мирами, а может располагаться среди прочих, добиваясь требуемого, дабы преступник осознал моральную низость совершённого им правонарушения. Прелесть ещё и в том, что только дайверы могут выйти из виртуальности по желанию, остальным для того установлено определённое время. Значит, ранее положенного преступник не покинет тюрьму, если речь не о её виртуальном варианте. Особенно это опасно стало сейчас, когда изобретено оружие, позволяющее убивать настоящих людей прямо из виртуальности.

Но бежать из тюрьмы должен желать каждый заключённый. Кто-нибудь разгадает секрет дайверов, научившись возвращаться к реальности по личному желанию. У Лукьяненко получается, будто того желают в правительстве, специально запустив проект тюрьмы непосредственно в Диптауне. Это лишь один из содержащихся в тексте аспектов, позволяющих Сергею размышлять.

Другой аспект касается осознания преступником совершаемых им деяний. Разве будет страдать исполнитель, если его песню кто-то слушает и не платит за то? Или так сильно расстроится Гейтс, ежели пиратскую версию его оси кто-то установит на компьютер, опять же не заплатив за то?

Ещё аспект — подсознательное желание толпы идти против чего-то. Вернее, толпа нечто примет за попрание её права на самовыражение, тогда как преступники смогут этим безнаказанного пользоваться. Для чего писать о бомбе в каждом письме, затрудняя работу антитеррористическим организациям? Для того нет подлинной надобности, да вот только потребуется иное решение возникшей проблемы. И против этого будет найден способ нивелирования предпринимаемых мер.

Если же говорить о сюжете «Прозрачных витражей» — есть девушка, окончившая юрфак. Она молода и всюду пытается пролезть. К молодой и красивой симпатию проявит всякий мужчина, какого бы положения в обществе он не достиг. Заинтересуются ей и занимающиеся виртуальностью хакеры, зачем-то рассказывая обо всех беспокоящих их мыслях. Читатель тому не поверит, ибо для чего распинаться… Чтобы некоему старлею открыть глаза на виртуальность? Или самому себе доказать, как в виртуальности всё соответствует твоим ожиданиям? Или ожиданиям самого Сергея Лукьяненко.

Коли начал вести диалог с читателем, его полагается закончить. Разъяснив ряд вероятностей, возможных в виртуальности и реальности одновременно. Преступления будут совершаться в обоих мирах, но в иллюзорном мире всегда допустимо применить способность, о которой в настоящей жизни приходится лишь мечтать. Действительно опасно допустить побег преступника из тюрьмы, ежели он может убить виртуальную личину, оборвав нить существования и у её владельца. Требовалось бы об этом задумываться, даже на данном этапе, когда представленная на страницах виртуальная реальность за оную не принимается.

Стоит поставить точку и не вспоминать. В цикле об отражениях не было борьбы света и тьмы, либо таковое противостояние оказалось незаметным. Тогда зачем Лукьяненко понадобилось создавать хрупкую систему, лишённую логического её осмысления и принятия за возможную реальность? Иные миры Сергея казались более приближенными к настоящему, нежели нарисованные им зеркала и витражи.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Лабиринт отражений» | Книга №2

Продолжать историю о Диптауне Лукьяненко решил следующим образом. Он взял фактическое осознание необходимости людей присутствовать в виртуальной реальности. Но важная особенность оказалась проигнорирована. Получилось, что нельзя насытиться виртуальными продуктами. Тогда как следовало развить мысль глубже, показав способность человечества научиться отвлекаться от реального мира, полностью вытесняя его иллюзорным. И это не фантастика. Таковой она не казалась уже в Золотой век американских классиков сего жанра, творивших в шестидесятые годы. Лукьяненко к тому не стремился, он отталкивался от текущего положения дел, формируя представление за счёт кажущегося ему наиболее похожим на правду. И так случилось, что появилось виртуальное оружие, с помощью которого можно убить настоящего человека.

Предстоит разобраться, действительно ли такое возможно. В форме традиционного квеста, главный герой отправится по локациям, будет беседовать с разными локальными персонажами и продвигаться дальше, периодически возвращаясь за дополнительными разъяснениями. Особо выделится локация Лабиринт смерти, должная быть пройдённой от начала до конца. Предположение подтвердится — убивать действительно можно. Потому читателю нужно запомнить — погружение в гипноз может привести к фатальным последствиям.

Впрочем, виртуальность реальность Диптауна — не имеет действительного отношения к виртуальности. Лукьяненко так захотел считать и в том убедил читателя. Как и измыслил для ряда избранных людей послабление, допускающее выход из виртуального пространства в любой момент. Сказка оказалась былью на страницах произведения, поэтому приходится верить написанному, не стараясь возражать. Ежели так захотел автор, так тому и быть.

Сомнительное удовольствие работать грузчиком, ещё и виртуальным. Сергей посчитал такое вполне допустимым. Добавил он в сюжет и пикантности, лишив виртуальные личины половых признаков. В той же мере сомнительна потребность заходить в виртуальный бар. Впрочем, где же ещё, как не в баре получать важную информацию? Чаще всего герои компьютерных миров останавливаются в местах, таковым подобных. Там-то и узнает главный герой о произошедшем убийстве.

Завяжется действие, станут придумываться герои. Но всё настолько сумбурно и ни к чему не обязывает, что не станешь задумываться, какой толк получится извлечь из прочитанного. Ведь речь о Сергее Лукьяненко! Писателе-философе, смевшем в прежних произведениях задаваться вопросами бытия. Только то было раньше, когда произведения не писались столь быстро. Разве дело, создать «Фальшивые зеркала» за четыре месяца? Ничего хорошего не могло получиться, поскольку мысль не успевала формироваться, заставляя автора дополнять действие за счёт умения писать беллетристику.

Тут и помог Сергею Лабиринт смерти — локация без явного назначения, прохождение которой позволило довести объём произведения до требуемого. Читатель, предпочитающий действие, всё равно не заметит, удовольствовавшись имеющимся. Главный герой выполнит поставленные цели, остальное никого не должно интересовать. Пусть финал заранее понятен, зато в актив добавлена ещё одна книга. И даже некие критики возьмутся её серьёзно разбирать, хотя то не будет интересно, как самому Лукьяненко, так и читателям. Всем хватит оригинального произведения, не прибегая к использованию трудов о поиске отсутствующего смысла.

Остаётся надеяться, что когда-нибудь виртуальность поможет человечеству забыть, какими люди изначально являлись. Получится рассчитываться виртуальными деньгами, виртуальной едой можно будет насыщать организм, даже виртуальная половая связь приведёт к рождению настоящего человека. Возможности получатся действительно неограниченными, в том числе появится шанс обрести вечную жизнь, научившись существовать в качестве сугубо виртуальной личности. Об этом ещё предстоит написать, и Лукьяненко вполне может проявить к этой идее интерес, вспомнив о необходимости понимания окружающей человека действительности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Медицина держится на редких людях, исключительных по дарованным им способностям. Не каждый может применить полученные знания с достоинством, совершая ошибку за ошибкой. Алексей Моторов представил обратный пример, описав самого себя. Не имея высшего образования, испытывающий недостаток важной для работы информации, он выполнял все функции, позволяющие возвращать людей к жизни. Если он был действительно настолько умел, как описывает в воспоминаниях, то почёт ему и уважение. Судьба оказалась жестокой за успехи прежних лет, лишив Алексея главного инструмента — нормально функционирующей руки. Так провидение приняло плату за право наконец-то поступить в медицинский ВУЗ. Спустя время родилась на свет книга «Юные годы медбрата Паровозова» — набор историй, вроде как имевших место быть в действительности.

Моторов — еврей. Он об этом излишне часто напоминает читателю. Либо не еврей, но создаёт именно такое впечатление. К тому же, он — уроженец Москвы, имеющий жилплощадь и живущий для себя, жены и сына. Мечтает стать врачом, против чего выступала советская образовательная система. Отчего имея отличные мыслительные способности, Алексей постоянно проваливался — непонятно. Не для красного ли слова он рассказывает свои истории? Или допустимо сказать по этому поводу типичное для медицины утверждение, что главный человек в больнице — санитарка? В нашем случае таковым является медбрат Паровозов.

Он всё умеет, ему всё доверяют, он трудится как проклятый, не различает дней и ночей, принимает одного пациента за другим, постоянно перестилая постели, находя минуту на перекур, всегда готовый к проведению реанимационных мероприятий. Одно плохо — вокруг Алексея сплошь олигофрены. Один главный врач больницы — человек стоящий, к остальным такое определение отношения не имеет. Именно на сумасбродстве медицинского персонала и пациентов Моторов решил сделать акцент. Получается в меру смешно и даже занимательно, но почему-то обидно видеть, как людей без стеснения мешают с грязью. Тут бы сказать о чёрном юморе, только нет его в произведении. Скорее автор эмоционально выгорел и ничьих авторитетов признавать не собирается, особенно спустя большое количество прошедших лет.

Не ошибается только Моторов, остальным везти не должно. Терапевт введёт бабушке новокаинамид для снижения давления и снизит его до нулей, хирурги перельют пациентке кровь не той группы и приблизят её неизбежный летальный исход, сотрудники скорой поставят больному анальгин и получат анафилактический шок, медсестра решит ввести аминазин вместо димедрола, будто бы не понимая, насколько отличен эффект от требуемого при его применении. Зато Моторов наберёт в шприц мыльную воду и введёт её в сердце пациенту, находящемуся в клинической смерти более сорока минут, как у того сразу восстановится гемодинамика, а после пациент и вовсе вернётся к нормальному существованию, хотя должен был остаться до скончания века живым трупом.

Алексей разбавил повествование вольными лирическими отступлениями. Он вспоминает приезжавших в Москву за машиной «Волгой» туркменов, свои съёмки в кинематографе, испытывает ностальгию о поездке в Абхазию. И тут ничего не скажешь — это всё юные годы медбрата Паровозова. Но зачем-то в тексте присутствуют широкие размышления о режиме красных кхмеров, диктаторах Анголы, лопнувшей гайке в отделении при связи этого с происходящими во Вселенной явлениями. Стоит упомянуть и Минотавра, постоянно идущего следом за главным героем описываемого действия.

Автор всё-таки поступил в медицинский ВУЗ, на том остановив желание вспоминать о прошлом. Он уже не мог трудиться в реанимационном отделении, в душе появилась тяга к саморазрушению, выливавшаяся в мысли о возможности прекратить существование. Похоже, вместо себя, Моторов решил опорочить память о всех тех, кто с ним вместе некогда работал. Пусть написал он с задором, с таким же успехом собственные истории может рассказывать любой медик, умеющий травить байки.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Быть взрослым — не значит поступать против установленных обществом порядков. Быть взрослым — значит принимать ответственность за совершаемое. Когда ребёнок или подросток берётся за решение трудных задач, проявляет волю и показывает убедительность правоты занимаемой им позиции: он становится взрослым. Но демонстрация подобия не будет доказательством, нужно показать на деле, насколько способен действовать решительно. В годы Второй Мировой войны рано взрослели: трудились в тылу, числились сыновьями полка или занимались партизанской деятельностью. Дети становились равными взрослым, без ложных признаков возмужания. На роман Фадеева «Молодая гвардия» нужно смотреть как раз с такой точки зрения, поскольку прошлое скрыло от потомков образ подростков Краснодона, оставив память преимущественно в виде художественного произведения.

Александр взялся за написание книги о подвиге молодёжной организации «Молодая гвардия» с размахом, разделив повествование на две части, мало связанные друг с другом. Читатель может устать, не понимая, когда на страницах появится основное действие. Придётся запастись терпением! Немцы не сразу пришли на территорию Украины, не в один момент овладели сим краем, оставив нетронутым Ворошиловград. Когда их силы приблизятся, местному населению предстоит спешно бежать. Не все это смогут сделать, чаще по причинам обыкновенным, связанным с отсутствием транспорта. О чём следовало позаботиться прежде, не было сделано. Враг стоял у ворот, но словно никто не думал, как скоро он сомнёт ряды сопротивляющихся. Надежда оставалась, ведь Москва продолжала давать отпор немецкому натиску.

Вот немец завладел Краснодоном. Он должен зверствовать и устраивать расправы. Как это показал Фадеев? Лютый нрав захватчика представлен надменностью начальства и озорством исполнителей. Обижаться приходилось на гордый нрав немца, мало отличимого от помещика, некогда похожим образом показывавшего занимаемое им положение. Не дело человеку высокого ранга нисходить до разговоров с населением Краснодона, отчего жители и обижались. Немец попроще, начальником не являвшийся, издевался над детьми с особым цинизмом, постоянно показывая язык, на кончике которого располагалась конфета. Читатель не сможет понять, как после представители Третьего Рейха в момент изменятся, жестоко пытая и убивая местных жителей.

Поведение немцев не понравилось молодёжи Краснодона, выступившей против глумливого к себе отношения. Они организовали «Молодую гвардию», решив поддерживать положительный настой среди взрослого населения. Основной задачей молодогвардейцев стало расклеивание сообщений об успехах Красной Армии, повергающей противника и освобождавшей оккупированные территории. Занимаясь этим, молодёжь показывала, насколько она ответственна. Причём настолько серьёзно подошла к партизанской деятельности, что первого появившегося в их рядах предателя они приговорили к смерти. Со слов Фадеева получается, сперва агрессию проявили подростки Краснодона, лишившие человека жизни. Подобного в отношении немцев Александр в тексте ещё не допускал.

Не быть пролитой крови сверх меры, не решись молодогвардейцы уничтожать инфраструктуру немцев. Они сожгли биржу труду, будто бы тем лишив Третий Рейх рабочей силы. Стоит думать, ребята вели и иную борьбу против пришедшего в их дом врага, о чём Фадеев практически не рассказывает. Следует оставить возвышенный пафос и смотреть на происходившее взвешенным взглядом! Молодёжь имела право противодействовать захватчику. Она обязана была организовать сопротивление, чего не смогли сделать взрослые. А может подростками двигал юношеский максимализм, всегда лишающий разумного осмысления необходимости принесения бессмысленных жертв. Красная Армия всё равно бы пришла и освободила Краснодон, может быть ребята остались бы живы и смогли принести помощь в последующем.

Заключительные главы «Молодой гвардии» предназначены для сильных духом. Так ли пытали участников молодёжной организации? Почему немец на страницах романа неожиданно проявил склонность к кровопролитию? Тела ребят терзали, им отрубали конечности и выкалывали глаза, тогда как Красная Армия подходила всё ближе. Раскрытие подполья не давало ничего, из-за чего стоило немцу столь разительно преобразиться в зверя. Но один факт известен точно, молодогвардейцев заживо похоронили в шахте, чему Александр уделил чрезвычайно мало внимания. Кто именно и для чего пошёл на такой жестокий шаг, как сложилась его дальнейшая судьба — не сообщается. Немец словно испарился из Краснодона, осталась лишь память о мужестве мальчишек и девчонок «Молодой гвардии».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Необходимо сказать о нескольких работах Сумарокова, ничем не связанных, но настолько малых, что отдельно их разобрать не представляется возможным. Стоит начать с повествования «О думном дьяке, который с меня взял пятьдесят рублей». Случилось то, когда Александру исполнилось двенадцать лет. Был он умом смышлён, поэтому имел некие отношения с думным дьяком, как ранее называли обер-прокуроров. Вообще-то за взятки в России полагалась смерть, что никогда и никого не останавливало, ни в Империи, ни в позже возникавших государственных образованиях. Мало дать требуемое, нужно пробиться на приём. А как это сделать, если дворня не пускает? Пустив же, заставляет собаке поклоны отдавать. Не повезло тогда Александру, дьяк оказался в мыльне. Когда получилось добиться приёма, тот день предназначался специально для пьянки. Пришлось настаивать решительнее. Только толку-то… русским бояться нечего, для того они себя вениками в бане и хлещут до одури, подготавливая тела к будущим поркам, излюбленному на Руси способу наказания.

Второе малое произведение «Сон счастливое общество». О желаниях лучше говорить так, будто они приснились. За это никто наказывать не станет, мало ли какая нелепица во время отдыха привидится может. Увидел Сумароков в том сне государство справедливое, практически в духе поэтов восточных стран, где правитель справедлив и думает о благе народа, он честен и в помыслах страдает за боль, причинённую его подданным. Всякий начальник схож с правителем, воплощая идеалы государя на вверенной ему территории. Каждого отрока со склонностью к обучению отдают для обретения соответствующей его устремлениям специальности. И самое главное! Каждый в деле своём начинает с малых должностей. Так, дабы управлять армией, должен начинать службу в звании рядового.

Третье произведение «О копистах». Бывал Александр в Париже, принимал там восторги местных жителей, знавших о достойных комедиях, им лично написанных. Во всём почёт и уважение среди ценителей театральных представлений. Да вот какое произведение не попадёт в руки копистов? Им же надо скопировать текст, то есть перенести собственноручно на чистые листы. Надо полагать, Александр приметил в парижских копистах интересную деталь, они вооружены шпагами, ибо так по их служебным обязанностям полагается. Видимо на тот случай, когда разъярённый автор станет предъявлять претензии и грозить отправить на тот свет, хватаясь за похожее оружие. Кроме копистов в Париже шпаги никому не полагаются. Может где-то Сумароков не так понят был, поскольку иной раз говорил он языком архаичным, довольно трудным для усвоения.

Таковы малые произведения, сообщающие несколько занимательных фактов, чуть лучше представляя мысли Александра, его томившие. Сказано им вполне достаточно, чтобы понимание было о тяготивших переживаниях. Остаётся досадовать о невозможности установить точную датировку, дабы полнее проследить становление мировоззрения. Но чего нет, того не требуется. Стоит сказать спасибо людям, собравшим сочинения Сумарокова и объединившие их в собрания, никогда после не переиздаваемые. Не знает потомок даже толики произведений Александра, вынужденный обращаться к текстам дореформенным, если сумеет получить к оным доступ и уделит достаточно для их изучения внимания.

Приходится сожалеть и о многом, Александром так и не сделанном Помимо драматургии было в чём ему себя проявить, хотя бы в той же исторической науке, известной нам по обрывкам, среди бумаг сохранившимся. Пока рано ставить точку. О Сумарокове не всё ещё сказано. Нужно продолжать изучать его творчество, и творчество людей, творивших с ним в одном времени.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В воспоминаниях правда перемешивается с вымыслом. Минуло достаточно лет, чтобы забыть события шестидесяти и семидесятилетней давности. Но хочется оставить на память частицу себя, для чего создаётся произведение об имевшем место быть, где не провести черту между настоящим и выдуманным. Нужно хорошо знать жизнь Олега Волкова, дабы иметь право говорить о нём с твёрдой уверенностью. Ему хватило переживаний, о которых можно рассказать. Поводом к тому послужило возвращение в Давыдово, где он не бывал почти сорок лет. Кому-то разруха села покажется ужасающей, а если посмотреть на прошлое через желание припомнить эпизоды ушедших лет, то лучшей возможности не найти, нежели прикоснуться к запыленным дорогам и к конструкциям, грозящим обрушением.

Волков сокрушается: он не сумел найти необходимого его душе дела. Чем только не пришлось заниматься, лишь бы найти применение рукам. Он мог остаться барином, засевать угодья, жать урожай и молоть зерно, проводя так год за годом. Эти планы не заинтересовали новую власть, лишив семью Олега принадлежавшего ей имущества. Потому предстоит долгий путь через глухие дебри, выраженный уходом в будни обыкновенного человека труда.

Пока революция не свершилась, Волков мужал, находя интерес с помощью классической французской литературы и приключений Вальтера Скотта. О России он имел смутное представление, не считая важным знакомиться с её культурными ценностями. Среди одноклассников приходится отметить Владимира Набокова, выделявшегося из всех учеников английскими манерами и вычурностью. Сам Волков стоял всегда в стороне, не следя за ситуацией в стране. Он не разбирался в политических партиях, оставаясь одним из окружавших его людей. Когда учащиеся объявляли бойкот учителю, Олег оказывал им поддержку, порою интуитивно чувствуя, если начинать протест потребуется не кому-то, а именно ему.

Выучиться у Волкова всё равно не получилось. Это не зависело от способностей к овладению науками. Оказавшийся без всего, он подастся за Урал, осев там на добрую часть сознательной жизни. Олег так и рассказывает, давая главному герою повествования право на личное существование, отличное от судьбы самого писателя. Герой, словно действующее лицо рассказов Джека Лондона, из рохли превратится в способного малого за короткий промежуток времени. Он с лёгкостью научится откачивать воду на корабле, из-за пробоины, по двенадцать часов без отдыха, позже став умелым специалистом по изучению глухих мест, где до него никто не бывал.

Герой станет любить женщин и получать от них взаимность. Несчастный в судьбе, он обречён расставаться со всем ему дорогим. Сгорит в горячке одна, от горечи осознания неизбежности сопьётся другая. В пору и самому отказаться от продолжения существования. Зачем? Получить образование герой повествования не может, продолжать разведывать ондатровые места устал. Придётся пересилить обстоятельства и взяться за ум, вспоминая, что рождён не для прозябания во имя чьих-то промыслов, а для духовного развития, если не в русской среде, то помогая наладить разговор между людьми разных государств.

Конец тропы обязательно случится. Всякая дорога когда-нибудь пресекается. Волкову уже восемьдесят лет, он излишне много повидал, чтобы не понимать, калитку нужно закрыть без посторонней помощи. Лучше человек расскажет о пережитом сам, нежели доверится биографам и прочим желающим таковыми казаться. Действительность более сурова, ведь имя Олега Волкова некогда хоть о чём-то говорило людям, теперь же, когда изменилось представление о настоящем, имена людей прошлого стираются из памяти. Единицы продолжат находить упоминание на устах потомков, о прочих получится узнать только по случайности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тяжело сообщать людям информацию, когда они не желают тебя слышать. Российскому писателю времён начала правления Александра II пока ещё требовалось пройти рамки цензуры, дабы оказаться заслужившим внимания. Цензурная реформа произойдёт через несколько лет, когда у Михаила исчезнет желание возвращаться к пройденному этапу поиска скрытого побуждения. Жизнь преображалась на глазах. Государство начало отходить от внешнего лоска. Не скоро, но всё обязательно наладится. Так мог думать и Салтыков. Может поэтому он отложил глуповский цикл, бесполезный в сложившихся обстоятельствах.

Произведения «Каплуны», «Тихое пристанище» и «Тени» при жизни Михаила не публиковались, либо были размещены в периодике фрагментами. Часть из них Салтыков не дописал, о некоторых нельзя точно сказать, когда они создавались. Требовалось ли опираться на содержание, стремясь установить точную датировку работ? Тут следует взвешенно думать, стараясь сперва понять чувства непосредственно автора. Потомки грубо вторгаются в мировоззрение Салтыкова, публикуя черновые варианты произведений или домысливают за него, о чём он предпочёл умолчать.

Но раз чужое прошлое теперь известно, значит нельзя от него отворачиваться. Нужно подходить взвешенно и стараться найти важные для понимания моменты. Как и прочее, оставшееся неопубликованным, не несёт литературной ценности. Читатель заметит, насколько странно говорить таким образом, когда наследие Михаила столь важно в плане понимания русской культуры и традиций страны. В том то и дело, что оценивать надо не литературную составляющую произведений, а культурологическую, либо и вовсе философическую. Подходя к творческим изысканиям Салтыкова со стороны взвешенного к ним отношения, сможешь увидеть, как мало в них придуманного, при явном преобладании точного отражения происходящего с населяющими Российскую Империю народами.

В «Каплунах» Михаил продолжил разбирать тему пороков города Глупова. Непритязательный цензор мог дать одобрение на публикацию, не находя в тексте элементов действительности. Но разве не знали, как Салтыков подходил к творческому процессу? Кажется, 1862 год оказался переполненным негативным отношением ко всему, под чем стояла подпись «Н. Щедрин». Оказывалось лучше не допустить к печати, поскольку обязательно будет найдено обличение действительности, к чему цензоры не желали иметь отношения.

Думается, глуповский цикл умер и по той причине, что когда Александр II разрешил публиковать любое произведение, ответственность за которое автор понесёт после в полном объёме, охладило намерение Салтыкова испытывать судьбу. Он вовсе предпочтёт забросить подобное грубое обличение действительности, ведь как не старайся писать о неприятном, всё равно примут за пародию на российские нравы.

О недописанных «Тихом пристанище» (другое название «Мастерица») и «Тенях» лучше вовсе ничего не говорить. Работы, которые автор не довёл до конца в силу отсутствия для того необходимости, следует сразу отставить. Если сам Салтыков счёл то правильным, то поверим ему в том суждении и мы.

Читатель отметил, как Салтыков открывается перед ним. Не едкий сатирик, а мыслитель, заглядывающий так глубоко, что этого начинаешь бояться. Нужно было постараться разглядеть в победоносном русском народе, на протяжении последних веков почти не знавшем поражений, стремление к жизни не ради себя, а ради других. Не так всё плохо, как оно кажется на самом деле. Нет, русский народ не поддерживает того, кто стоит над ним! Русский народ поддерживает всякого, кто стремится быть над ним. Русский народ с момента зарождения склонен с симбиозу, впитывая в себя всякую культуру, становящуюся в итоге русской. Кто бы не стал выше, тот станет частью России. Это кажется нереальным, но ничего не меняется за протяжении тысячи лет. И вполне может оказаться, что от русского народа скрывают тайну, ибо кем-то же прежде он был, кого-то сплачивал и стал таким, каким его мы знаем сейчас.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Истории про распутство глуповских нравов не нашли применения в периодике. Современный Салтыкову читатель так и не узнал, каким порокам предаются жители придуманного Михаилом города. А если бы и узнал, многого из того вынести у него бы не получилось. Единственный важный акцент, сообщаемый в тексте, отражает неспособность русского человека изменяться, оставаясь преданным прежним представлениям. Стоило ли отменять крепостное право для крестьян и рабочих, оказавшихся в той же самой зависимости вплоть до революции большевиков, чтобы подпасть под схожее крепостное право снова? Не надо задумывать наперёд, дабы понять, какое будущее ожидает населяющих страну людей. Как были рабски покорны, так и останутся. Впрочем, Салтыков писал всё-таки о глуповцах, поэтому приходится на свой страх продолжать домысливать за Михаила.

Среди глуповцев существуют петрушки. Эти молодые и сладкогубые парни сводят с ума барынь. Их нельзя не любить, но приходится мириться с непостоянностью предпочтений петрушек, сегодня предпочитающих одну особь женского пола, завтра — другую. Барыням проще, таковых неверных им людей легко наказать, отправляя в ту же армию, приближая к себе нового петрушку. Обилие сладкогубых парней радует барынь, готовых приближать и отдалять, стоит появиться такому желанию.

Разумеется, не о распутстве рассказывал Салтыков. Если и о распутстве, то не петрушек. Сложилось такое положение, требующее озаботиться ближайшим будущем. Утрата власти над крепостными привела дворян в уныние, заставив искать способы преодоления возникших затруднений. Люди подались куда угодно, стараясь найти угодный им угол. Кто-то мог остаться преданным державшему его человеку, вольный в любой момент изменить такому предпочтению. Трактовка получается хлипкой и сверх меры измысленной, только кто станет всерьёз воспринимать рисуемое Салтыковым распутство? Для чего-то Михаил взялся отразить эту сторону жизни глуповцев, значит имел для того определённое намерение.

Другое распутство, за оное не принимаемое, обилие денег у крестьян, не представлявших, куда их можно потратить, или, скорее всего, не имевших возможности найти им применение. У них карманы оттопыривались от имевшихся в наличии денег, отчего они слыли за краснобаев, травящих о им доступном больше, нежели имеют, тогда как они располагали гораздо большими суммами. Об этом как-то никто не задумывается, создавая представление о нищенствующих крестьянах, отпущенных на волю без куска земли, вынуждая людей батрачить пуще прежнего, лишь бы найти деньги на пропитание семьи.

И тут хлипкая трактовка со сверх меры изысленным предположением. Благо произведение «Глуповское распутство» не нашло места на страницах литературных журналов, заставляя размышлять о прошлом уже потомка, коли у того появится стремление осознать, в каком положении оказалась Россия, пытавшаяся отказаться от закабаления собственного народа, дав ему право на самостоятельное существование. Время показало, что русский народ не способен мыслить вне предлагаемого ему варианта бытия, согласный подхватить всякое правительство, взявшее над ним бразды правления.

Осталось найти у Салтыкова тех глуповцев, которые в одиночку или малыми группами способны влиять на происходящее, поскольку перемены в Глупове свершаются чьими-то руками. И когда о них узнают, то их принимают без возражения. Так даётся ответ на весомый аргумент в виде будто бы нехарактерной для русского мышления власти советских руководителей. Отнюдь, в общей массе народ покорился делам малой группы людей, приняв дарованное им видение ситуации. По Салтыкову выходит так, что в России успех приходит к действующим решительно и не берущим в расчёт мнение народа. Ибо если кто задумается о нём, того народ не примет: не рабам определять политику бар.

Автор: Константин Трунин

» Read more