Tag Archives: литература россии

Сергей Аксаков «Наташа» (1856)

Аксаков Наташа

Почему во всём, чего бы не касалась рука Аксакова, современный ему читатель стремился находить соответствие с действительностью? Литературная критика придерживалась тех же позиций, словно самобытность в историях Сергея напрочь отсутствовала. Взявшись писать про Наташу, понимая, насколько много похожести на знакомых ему лиц, совсем затравленный Аксаков предпочёл остановиться и не продолжать развивать повествование. Ему, кому на склоне лет пришла пора принимать заслуженный почёт, не желалось оказаться в числе презираемых. Ведь люди не понимают писательских замыслов, часто далёких от обыденности. Пусть в центре повествования рассказа «Наташа» имелась реальная история, то разве это к чему-то побуждает? Отнюдь, редкий писатель создаёт текст, при этом ни на что не опираясь. Так и Сергею требовались истории, поскольку именно на их основе он создавал собственные.

Повествование рассказывает о молодой девушке, должной вскоре выйти замуж. Как поступить, чтобы не опечалить родителей? Они желают дочери счастья, но и о собственной участи в её дальнейшей жизни не забывают Есть два жениха со своими положительными и отрицательными моментами. Один из них — богатый промышленник, способный содержать многочисленное семейство, но он живёт далеко и уже утратил близких родственников. Другой — не совсем богат, живёт с родителями, причём не так далеко. Кого выбрать? Отдать дочь живущему вдали, едва ли не утратив с нею связь? Или остановиться на доли поскромнее, зато не терять родственных связей? Как бы не хотелось, выбор останется за Наташей.

Аксаков видимо действительно опирался на произошедший в действительности случай. Сама постановка проблемы не разрешается требуемым для неё способом. Писатели в таком случае используют достаточное количество приёмов, чтобы пробуждать в действующих лицах различные эмоции. Позволь разыграться фантазии, как порядочность схлестнётся в сражении с бесчестностью, принципы окажутся в шатком положении перед чувственностью. Боль, страдания, либо осознание приятных перспектив и радость до гробовой доски. Но как раз об этом Сергей ничего и не написал. Хотя, продолжи он работать над рассказом, то мог получиться примечательный роман, способный скрасить русскую классическую литературу.

Обыденность поставлена во главу описываемого. Наташа совершает типичные для молодой девушки поступки. Она особо не выбирает, сразу решая, кому быть героем в её жизни. Для неё важное значение имеет первое впечатление, естественно оказывающееся обманчивым. Так и хочется спросить Аксакова: насколько он желал в дальнейшем всё повернуть с ног на голову? Сразу данное счастье просто обязано обратиться во прах, ибо это всё-таки художественная литература. С этим-то, скорее всего, и возникла проблема. Могло потребоваться вносить правки в имевшее место, чем порочить честь представленных вниманию людей. Остаётся предполагать, что исчерпав доступное, Сергей остановился и более к данному рассказу не возвращался.

Самое главное в каждой истории о любви — необходимость показать продолжение отношений. Постоянно приходится наблюдать за эмоциями действующих лиц, живущими и страдающими во имя светлого чувства, тогда как через год, а в лучшем случае — через три года, всё успокаивается и заставляет прежних героев чувствовать опустошённость, без особого удовольствия вспоминающих некогда ими совершённые поступки. Определённо, Аксакову следовало продолжать рассказывать, ведь он бы обязательно к такому развитию событий подвёл читателя. Теперь приходится внимать имеющемуся, домысливая остальное самостоятельно.

Против сделанного не возразишь. Выбрав, должен продолжать намеченный курс. Пропадёт желание? Брось всё и беги, но готовься к ответной реакции. Жизнь будет сломана при любом из доступных свершению вариантов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Аксаков «Собирание бабочек» (1858)

Аксаков Собирание бабочек

Аксаков не был страстным собирателем бабочек. Просто однажды, когда делать было нечего, а между учебным процессом случился перерыв, он с однокашниками поддался увлечению поиска и создания коллекций из пойманных ими бабочек. Дело то не настолько считалось им важным, что написанные про это воспоминания он не публиковал, оставив то на усмотрение наследников. Так всё и обстояло. Прежде Сергей не оговаривался, будто ловил бабочек, чему он всегда предпочитал ружейную охоту, ужение рыбы и собирание грибов. Но ежели из-под его пера вышла работа о некогда с ним случившемся, значит нельзя такому оказаться без внимания.

Особых знаний у Аксакова не было. Как правильно ловить? Главное, не повредить крылья. Как оформить на лист? Наиболее лучшим из доступных фантазии способом. Бабочка должна лечь красиво и радовать глаз. Научить сему увлечению никто не мог. Каждый из описываемых в воспоминаниях делал то согласно собственному разумению. Сергей даже не скрывает, что допускал множество ошибок. Он мог принять за редкий вид бабочку, в действительности широко распространённую. Потому он вскоре с радостью осознавал, насколько бесполезно печалиться, ежели сам сумеет добыть похожий экземпляр.

Друзья Аксакова не останавливались на бабочках. Они собирали абсолютно всех встречаемых ими насекомых. Тут стоит говорить сугубо о соревновательном духе, стремлении показать себя с лучшей стороны, всеми доступными способами превзойти товарищей. Сергей не поддерживал их устремления, не считая нужным нисходить до маниакального преследования всего, что на свою беду обладает способностью передвигаться по земле, воздуху, либо воде. Может о том он просто предпочёл не распространяться. Хватит воспоминаний об определённом, тем более учитывая специфичность увлечения.

Аксаков пытался полностью понять, как устроена бабочка, каким образом гусеница через куколку принимает форму взрослой особи. И опять он честно признаётся в неспособности понять закономерности. Готовый к получению определённой бабочки, он становился свидетелем рождения другой, а то ему представало некое насекомое, никак не похожее на бабочку. В природе достаточно интересного, должного быть познанным. Сергею вовремя сказали, каким образом паразиты проникают в куколки, отчего личинки пожирают её изнутри, после чего они и нарождались на свет, чем безумно огорчали Аксакова.

Одним словом, хватало особенностей, захватывающих внимание читателя, ежели он склонен к проявлению подобной же страсти по собиранию бабочек. Ему окажется полезным чужой опыт, где описываются самые частые ошибки. Вполне допустимо поверить, что Сергей мог совершенствоваться в увлечении, став умелым собирателем коллекций, может не только бабочек, но вообще всего живого. Да не стремился он к тому. Поэтому, стоило учебному процессу возобновиться, он отставил собранных бабочек в сторону, более никогда не думая их ловить. Думается, читателя Сергей не обманул. Ему должно было хватать других увлечений, к которым он привык с детства, к которым пронёс пристрастие через всю жизнь.

Так получилось, что о себе Аксаков стал писать достаточно поздно, будучи уже зрелым человеком, познавшим достаточно, чтобы не скрывать, к кому и как он относился. Пусть его критиковали, выдвигали обвинения и укоряли за недопустимость излишне откровенных суждений, Сергей частично согласился, всё же понимая — возразить ему практически некому. Он — свидетель былого, важного быть сохранённым. Каким бы жестоким оно не казалось — нет причин скрывать происходившее. Как знать, всё ли о себе самом Сергей рассказал правдиво. В откровенности ему не откажешь. Так или иначе, жизнь его подходила к концу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Андрей Битов «Улетающий Монахов» (1957-90)

Битов Улетающий Монахов

Есть ли смысл выражать мнение? Смысла нет. Сказанное сегодня, завтра для тебя не будет представлять ценности. А сказанное завтра, станет противоречием ранее выраженной точки зрения. Будучи молодым, человек видит мир иначе, нежели смотрит на прожитое годами убелённого сединами старика. И нет в этом ничего противоестественного. Это обыденное понимание действительности. Говоря проще, всё познаётся в сравнении. Покуда молодому человеку мнится одно, достаточно мельчайшего изменения в понимании усвоенного, как всё переменяется едва ли не на противоположное. Понимал ли это Андрей Битов, начиная работать над романом «Улетающий Монахов»? Он — двадцатилетний — пытался познать материи, довольно тонкие, чтобы о них размышлять. Понадобились долгие годы, прежде чем написанные им повести обрели законченный вид произведения-пунктира, вместившего чувства человека, прошедшего жизнь от пылкой первой влюблённости до осознания бренности бытия.

Нельзя спешить. Пусть время само даёт ответы на вопросы. Но как быть, если имеющее значение сейчас, грозит удалиться и оказаться навсегда утраченным? Только кажется, будто нужно поддаться чувствам, согласившись принять кажущееся важным именно в представленный для того момент. Не получится отсрочить, ибо не будет покоя голове, сжигаемой мыслями от необходимости предпринимать действия. Вот тут-то и следует остудить пыл, позволив всему идти своим чередом. Так ли важно совершить кажущееся необходимым? Будущее покажет, насколько ошибочными были те мысли. Потому человек не раз оглядывается назад, горько сожалея о сделанном. А ведь позволь он себе отстраниться, он бы если и жалел, то только о том, что тогда не попытался совершить задуманное. И как итог, боль от сделанного или не сделанного всё равно продолжит волновать до последнего.

У Битова читатель видит главного героя, изначально влюблённого в девушку на пять лет старше его. Он — скромный парень, стыдящийся отношений — пытается заявить о себе, завоевать любовь и жить в неге. Таковое ему мнится, поскольку иного он себе представить не может. Ведь и сравнивать ему не с чем. Будь у него любимая девушка раньше, теперь бы он не вёл себя настолько робко. Нет, он решительно бы разрушал возводимые против его мнительности преграды. Не остановить его пыл родителям, и девушке не устоять перед напором жаждущего обладания ею самца. Всё это так, но он молод и не понимает, зачем ему вообще потребовалось любить. Организм желал: чего он никак не мог понять. Против первой любви ничего не сделаешь, особенно той, которая не являлась бесплотными мечтаниями об отношениях, а протекала во взаимном диалоге, где один наставил на необходимости быть рядом, а другой — уже познавший жизнь — предпочитал держаться на расстоянии.

Дав читателю представление о главном герое произведения, Битов поведёт его дальше. Первая любовь растворится, будто её не было. Жизнь окажется поглощённой рутинными обязательствами. Главный герой женится на одной, потом разведётся, будет искать похожих женщин, обязательно их находя. Достаточно пожелать принять желаемое за действительное, как действительность преображается, позволяя в отдалённой схожести видеть явное сходство. С такими иллюзиями и будет жить представленный вниманию читателя человек, покуда не придёт к нему весть — тех, кого он некогда любил, более нет среди живых. Так для чего страдала душа, из каких побуждений изнывало тело? Теперь станет ещё больнее, так как когда-то требовалось всего лишь проявить хладнокровие.

Сам Битов в завершении говорит, отражая судьбу произведения «Улетающий Монахов», всеми одобряемого, но никем не публикуемого. Ярчайшей характеристикой стало рассуждение, будто им написан роман, на всём протяжении которого двое ищут момент, когда им удастся переспать. Тут допустимо ответить в духе высказанного: каков у человека жизненный опыт, такова его реакция на литературные произведения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Послание на Угру» Вассиана Рыло (1480), Повесть о стоянии на Угре (конец XV века)

Послание на Угру

Пришла пора воздать татарам сполна. Иван Великий не мирился с мыслью допустить продолжать считать себя данником потомков монгольских завоевателей. Но как ему, находящемуся между двух противников, коими являлись Великое княжество Литовское и различные образования татарских ханств, найти силы и утвердить за Русью право на собственную независимость? Для того требовалась решительность. И вот этого как раз не имелось. Были необходимы убеждающие речи сильных духом людей. Одним из таковых стал Вассиан Рыло, архиепископ Ростовский, Ярославский и Белозерский. Он обличал трусость Ивана, обвиняя в греховном допущении заключения перемирия с ханом Ахматом. Исторически теперь известно, Иван не допустил непоправимого, после чего иго утратило значение для Руси в дальнейшем.

Вассиан имел изрядное количество аргументов. Он наполнял решимостью Ивана, пока ещё продолжавшегося именоваться по отцу — Васильевичем. Неужели возможен мир между Русью и татарами Большой Орды? А если и да, тогда как относиться к Великому княжеству Литовскому? Решимость Вассиана поддаётся объяснению, но от Ивана зависело, каким образом Русь продолжит существование. Уже не раз было такое, что военное противостояние могло привести к уничтожению государства. Прежде соперники благоразумно расходились по сторонам, не идя на сближение. Этого нужно добиться и на Угре. Единственное обстоятельство тогда могло действительно беспокоить Ивана, а именно заинтересованность Казимира (Великого князя Литвы и короля Польши).

Большая политика не имеет зависимости от локальных интересов. То, в чём Вассиан Рыло видел трусость Ивана, могло скрывать выжидание определённых событий. Иван не мог концентрировать силы на Угре, забыв о противостоящих ему противниках. Он вносил разлад в союз Ахмата и Казимира, не допуская возможности их совместных действий. Некогда подобная разобщённость уже спасала Русь, когда произошла битва на Куликовом поле. Тогда не хватило буквально дня, чтобы силы татаров и литвы объединились. Теперь Казимир и вовсе не нашёл возможности, отражая набеги крымских татар, бывших в союзе с Московским княжеством. Согласно данному пониманию истории, Вассиан мог сколь угодно ссылаться на Демокрита, повлиять на решимость Ивана он бы не смог.

Помимо послания Вассиана, имеется повесть о стоянии на Угре, сочинённая позже произошедших событий. Неизвестный нам летописец составил текст для летописи, должный и теперь являться её составной частью, если бы не желание определённых исследователей литературы Древней Руси. Пролить свет на события сия повесть способна в меру своего наполнения, тогда как усвоить её содержание каждому придётся самостоятельно. Информативность повести бедна, но в качестве исторического свидетельства очевидца тех дней — бесценна.

Считать ли теперь, будто одержать верх помогло послание Вассиана? Слова архиепископа оказались столь убедительными, что Иван предпочёл испытать судьбу, положившись на должную помочь Руси веру в Бога? Как не хватает в русских письменных источниках описания, согласно которому Иван уходил молиться, лил слёзы, а затем крушил врагов, едва ли не собственноручно насаживая на острие копья самого Ахмата. Именно так прежде писали о деяниях князей, решимостью и отвагой способствовавших изгнанию из пределов своих земель иноверных захватчиков. Но XV век к тому уже не располагал, потому приходится внимать посланиям религиозных деятелей, а затем и скупому на фантазии летописцу.

Стояние на Угре — важное для правления Ивана Великого событие. Проводя политику по укреплению позиций Руси, он сумел противостоять очередному нашествию татар, не раз становившихся причиной повсеместного разорения. С той поры Русь сама определяет, как воздать поправшим право её на существование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Севернорусский летописный свод 1472 года

Севернорусский летописный свод 1472 года

Чтение летописей пробуждает особое понимание истории. Читатель лишён чьих-либо комментариев, делая выводы самостоятельно. Можно сказать больше, анализируя летописи, делая заметки, в итоге получаешь вариант понимания прошлого, никак не хуже того, какое известно в исполнении всё тех же Карамзина и многих прочих, пытавшихся усвоить прошлое, придти к наиболее правильному истолкованию. А вывод всегда будет один — в конечном счёте приходится доверяться сохранившимся свидетельствам, содержание которых всегда остаётся пристрастным. Значит, как не опирайся на дошедшие сквозь время документы, картину былого не установишь. Причина того ещё и в предвзятости. Всегда нужно исходить из нескольких источников, чего порою не бывает. Но касательно событий XV века есть ряд свидетельств, позволяющих начать осознавать прошлое иначе.

XV век — это прежде всего противостояние Москвы и Новгорода. Как оно обычно подаётся? Василий Тёмный вёл борьбу за сохранение права на великокняжеский стол, в том ему оказывал противодействие Дмитрий Шемяка, с переменным успехом занимавший Москву и вскоре опять уступая. Тут позволительно снова спросить: кто пишет историю? В конечном итоге Василий одержал верх над Дмитрием. Теперь образ Шемяки для потомков сохранился однозначным: беспринципный человек, готовый за власть убивать и калечить политических оппонентов, при этом он же прославился несправедливым судом. Но это вступает в противоречие с летописным сводом 1472 года, показывающим происходившее без выводов.

Наоборот, Шемяка вёл в меру честную борьбу, не допуская чрезмерной жестокости. Летописью зафиксирован факт ослепления им Василия. В то же время имеются сведения, согласно которым зрение Василия значительно ухудшилось, всё-таки оставшись частично сохранённым. Не будучи настроенным уничтожать политического противника, он показал гуманность, позволив княжить над Вологдой. А как поступил Василий с Дмитрием, либо его клевреты? Летопись указывает на факт отравления Шемяки. На том противостояние Москвы и Новгорода практически закончилось, перейдя в фазу скорой утраты Новгородом самостоятельности.

В летописи зафиксированы походы Великого литовского князя Витовта на Псков. Говорится, что жители Порхова откупились пятью тысячами рублей. А когда был зафиксирован факт рождения лысого волка, в тот год Витовт умер. Ходили на Русь и татары, о чём летопись не могла не сообщить. Само её содержание переполнено движениями княжеских войск, сталкивавшихся и расходившихся, дабы через некоторое количество лет сойтись вновь. Подходить к её чтению следует основательно, фиксируя мельчайшие детали. В любом случае, акцентировать внимание следует на событиях вокруг Новгорода, понимая скорое его полное подчинение Москве.

Неправильным является шагом, считать летописи связанными по смыслу с художественными произведениями тех же лет. Должно проводиться чёткое разделение, чего до сих пор сделано не было. Получается так, будто труд историка приравнен к вольным допущениям беллетриста. Тем более сомнительна надобность, толкающая составителей сборников литературы Древней Руси брать несовместимое, находя в том кажущуюся им существенную надобность. И если летопись летописи рознь, то явно повествующий о текущих событиях текст, где не прослеживается цели развлечь слушателя, лишь способствует выработке общего понимания происходивших тогда процессов.

Непосредственно Севернорусский летописный свод 1472 года сконцентрирован на событиях середины XV века, где за начало взят 1425 год, когда умер Великий князь Василий I Дмитриевич, старший сын Дмитрия Донского, после чего и начался очередной разлад на Руси. Внимать этому времени нужно с особым интересом, поскольку сын Василия Тёмного — Иван III Васильевич, прозываемый Великим — положит конец противоречиям и соберёт русские земли под единоличной властью.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повести о походе Ивана III Васильевича на Новгород (конец XV века)

Повесть о походе Ивана III Васильевича на Новгород

Интерпретация событий не бывает полностью объективной. Всегда желаемое принимается за действительное. Нагляднее то получается понять, ознакомившись с содержанием двух противоположных точек зрения. Допустим, существует «Московская повесть о походе Ивана III Васильевича на Новгород», составленная в 1472 году. Но сохранилась и повествующая о том же, только глазами новгородцев, потому называемая «Новгородской повестью о походе Ивана III Васильевича на Новгород». Истинно верным является утверждение — историю пишут победители. Из этого следует, что каких взглядов не придерживайся побеждённые, они перестают иметь значение. Согласно этому утверждению московскую версию надо принимать за наиболее объективную. Так и должны были считать современники тех дней. Однако, за минувшие столетия появились и иные представления о прошлом, расходящиеся со ставшей официально признаваемой информацией.

Существует мнение — Москва является преемницей рюриковых начинаний. Пришедшие варяги распространили власть на племена россиян. Значит и земли Новгорода должны стать её частью. Оспорить сие утверждение можно, отказавшись признавать сам факт существования возможной преемственности, поскольку Новгород остался Новгородом, никогда не передавая власть над собою кому-либо. Некогда выбранные для управления князья ушли, чтобы править Киевом, Владимиром, а потом уже и Москвой. Представленный себе, Новгород выбирал князей во управление, оставаясь по форме правления подобием республики. Получается, истинная Русь, принимаемая за основанную Рюриком, осталась уделом Новгорода, покуда не была окончательно подчинена во время похода Ивана Великого, собиравшего русские земли под власть Москвы.

Что ставится в вину новгородцам? Их вольный нрав не мог определиться, как лучше продолжать существование. Угрозу со стороны Московского княжества они ощущали, и были склонны принять над собой Великим князем Ивана Васильевича. Этому мешала другая часть новгородского общества, желавшая встать под управление польского короля. Зрел конфликт, грозящий расколоть Новгород. Во многом вследствие этого Иван Великий и пошёл войной, намереваясь не допустить попрания православия латинством.

Важно понимание роста самосознания, возникающего за счёт жарких убеждающий речей, не обязанных быть правдивыми. Достаточно воззвать к массам, уверив в истинности высказываемых суждений. Таковое влияние прослеживается, согласно текста московской версии похода Ивана Великого. Оказывается, Новгород — изначально вотчина московский князей, вследствие того обстоятельства, что они ведут свой род непосредственно от Рюрика. Впрочем, особенного вооружённого конфликта не случилось, поскольку новгородцы привыкли решать проблемы с помощью денег, и теперь не были готовы самостоятельно оказать вооружённое сопротивление.

Новгородская версия — сухая. Излагается само нашествие москвичей. Собственно, Великий князь Иван Васильевич прогневался на Новгород из-за их тяги к польскому королю, отчего пошёл войной. Затянулся тот конфликт, многие пали смертью храбрых, сражаясь долго и не имея сил отбиться от превосходящего количеством воинов противника. Вслед за согласием принять над собой власть Московского княжества, последовали казни новгородских посадников. На том новгородская повесть заканчивается. До полной утраты Новгородом самостоятельности время ещё не пришло. Об этом можно узнать из других источников.

Какие бы не имелись побуждающие мотивы, главной задачей для Ивана Великого являлось объединение русских земель под рукой одного правителя. Требовалось вернуться к состоянию, утраченному по смерти Владимира Великого, прозываемого Крестителем — за введение христианства на Руси. Для этого допускалось и такое мнение, будто московские князья ведут родословную от Рюрика, исходя из чего они и имеют право претендовать на земли многих княжеств, должных обрести прежнее единство. Поставленную цель Иван Великий выполнил, как не пытайся потомок трактовать пользу или вред его действий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита. Дописать раньше, чем умереть» (1934-36)

Булгаков Мастер и Маргарита Третья редакция

Дописанный роман Булгаков таковым не считал. Чего ему не хватало? Он вносил правки и переписывал главы. Совершенства не наступало. Требовалось расширять повествование за счёт новых обстоятельств, прежде упущенных. Почему бы не проработать эпизод с волшебством Воланда? Может следует задуматься о новых персонажах? Чем будет больше действующих лиц, тем лучше окажется в результате. Возвращаясь к Га-ноцри, Михаил желал довести начатое до конца. Нет нужды разбираться в становлении взглядов сего бунтовщика, лучше показать обстоятельства казни. Считается известным, будто Христа смертельно ранили копьём. Следовало художественно обработать данное обстоятельство.

Если продолжать работу в подобном духе, малым размером произведения не ограничишься. Постоянно будут возникать новые детали, обязательно вносимые в действие. Получалось, роману не быть написанным никогда. Потому-то Михаил в 1934 году остановился и проронил фразу «Дописать раньше, чем умереть!», ставшую исходной точкой для третьей редакции «Мастера и Маргариты». Но теперь нет речи о цельности. Читателю предстояло ознакомиться с черновыми записями без чёткой привязки к содержанию. Придётся внимать отрывкам, самостоятельно соотнося их прежнее понимание с тем, что ныне принято считать заключительной редакцией романа. И дабы запутаться, исследователи творчества Булгакова предлагают дописанные и переписанные главы третьей редакции считать к тому же и четвёртой редакцией.

В действительности никаких новых редакций не было. Булгаков взялся дополнять им уже написанное. Вниманию читателя представлены личные дневниковые записи, внимать которым он вправе уже согласно тому, что их посчитали нужным довести до его сведения. И как бы не казалось важным проявить интерес ко всему, так или иначе связанному с романом, браться за обрывочные авторские измышления — равносильно попытке читать чужие мысли. Не отдыхал ли Михаил от суеты, воплощая на бумаге мистические материи? Задавленный необходимостью выполнять заказы театров, он хотя бы в чём-то позволял себе проявлять собственную волю, чем собственно и являлась работа над «Мастером и Маргаритой».

А нужно ли вносить элемент нереальности? Из-за чего приходится думать, будто страницы произведения наполнены необычными для действительности событиями? Мало ли аферистов в государстве Советов? Они и не такие фокусы способны совершать. Предсказать гибель человека? Легко. Обратить деньги в бумагу? Ещё легче. Приговорить кого-то к смерти? А это уже и не мистика вовсе, а обыденная боязнь грозящих случиться потерь. Облегчить страдания умирающего? Вполне себе гуманизм, свойственный каждому, кто склонен сочувствовать страдающим. Множество мыслей кружило вокруг Булгакова, к тому же погружённого в круговорот собственного отчуждения от общества. Хоть где-то он казался себе творцом, постепенно создающим будто до того никем не написанное.

Внося изменения, Михаил не мог не понимать — умрёт он всё же раньше. Нельзя завершить труд, в котором не можешь поставить точку. Должна остаться недосказанность, с чем Булгаков не желал соглашаться. Обязательно последуют разночтения, причём не в его пользу. Читатель станет думать о чём угодно, кроме действительно важного. И тут стоит задуматься, к чему думал Михаил подвести читателя? Вполне хватало так называемого «Великого канцлера». Ответ кажется простым. Не имея шансов на публикацию, Михаил предпочёл дорабатывать созданный им материал. Он продолжал действовать без определённого замысла, доводя до совершенства имеющееся.

«Мастер и Маргарита» не ограничивается четырьмя редакциями. Булгаков продолжит работу над романом. В его творчестве дополнительно выделяют пятую и шестую редакцию. О них следует поговорить отдельно. Пока же можно поставить промежуточную точку. Если Михаил того сделать не мог, следует это сделать за него.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков «Чёрное море», «Минин и Пожарский» (1937)

Булгаков Чёрное море

Куда ещё Булгаков мог податься? Возвращаться к написанию фельетонов он явно не желал, его бы и не приняли в периодических изданиях. Поступило предложение писать либретто для опер. Выбора у Михаила не оставалось. Он уже привык получать деньги, не видя итог своей работы осуществившимся. От него требовали создать литературное произведение, и Булгаков соглашался. Об ином он не помышлял. Склонность к творчеству помогала прокормиться и рассчитываться с долгами. На очереди у Михаила было две работы: «Чёрное море» и «Минин и Пожарский». Первая — о гражданской войне. Вторая — на историческую тему.

Булгаков должен был знать — всё зависело от различных факторов, способных повлиять на результат труда. Если не находилось причин отказать в постановке, тогда написанное обретало новую жизнь на сцене. Как случилось с «Чёрным морем». Тесно работая с композитором Сергеем Потоцким, Михаил в очередной раз воплотил замысел сего деятеля, предоставив возможность гражданской войне принять вид оперы. Иначе сложилось с либретто «Минин и Пожарский», оказавшемся невостребованным, уступив право на постановку схожему по замыслу произведению «Иван Сусанин».

Это кажется, словно Михаил переживал, огорчаясь от невостребованности. Подобным образом думает и читатель. Всё объясняется итоговым результатом в виде публикации. Если тексты оставались без внимания, тогда и писатель должен восприниматься глубоко переживающим. Только так ли это? Будучи некогда молодым, способным творить без отдыха, Булгаков не гнался за известностью. Это ныне проведены изыскания, установлено, что именно написал Михаил. Тогда этого делать никто не желал, да и не имелось для того надобности. Из чего можно сделать вывод: Булгаков привык работать, получая зарплату за делаемый им процесс. И только.

Следует огласить новый вывод из сказанного: Михаил не во всём проявлял старание. Потому не кажется странным внимать сухости составленных им заготовок для опер. Почему бы не думать, будто Булгаков заранее не питал надежд на успех, согласный создавать требуемый продукт, ни о чём более не помышляя. Какими станут окончательные варианты — не так важно. Всё равно им не быть поставленными. А если случится иное, тогда запрет на постановку последует едва ли не сразу, достаточно устроить первый показ. Именно с грузом подобных мыслей Михаилу и приходилось творить.

Сомнительно, чтобы Булгакова вдохновляла гражданская война. Неважно какая. Хоть недавняя, либо периода Смутного времени. Он брался описать духовный подъём одних и моральное разложение других. Но не отказывал и в праве на достойную смерть оступившимся. Вполне понятно, лучше он сумел поведать о борьбе красных с белыми, нежели сообщить о противостоянии народного ополчения полякам, литве и шведам. Вследствие чего либретто оперы «Минин и Пожарский» никому не пришлось по нраву, чему нет необходимости искать какое-либо объяснение вообще.

Как сказано выше, «Чёрное море» обрело должный вид. Как прошла постановка — сведений нет. Чаще всего о том никто ничего не сообщает, поэтому опираться не на что. Может сложиться мнение, словно Потоцкий поставил оперу не по либретто Булгакова. Пусть даже год написания и постановки совпадают. Думается, зритель шёл смотреть не из обыденных побуждений получить эстетическое удовольствие. Ему было интересно взглянуть на терпящих поражение представителей белого движения, поставленных в безвыходное положение, из-за чего им приходилось самим себя убивать.

У Булгакова будут ещё либретто. Писать он их не откажется, как не отказывался от всякой работы, если за то полагалась оплата.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков «Александр Пушкин» (1935)

Булгаков Александр Пушкин

Он — Пушкин, он — поэт, в него стреляли, и убили, но не до конца. Он жил, в нём страсть жила, и теплилась надежда на благостный исход. Таким же и Булгаков был, в опале пребывая, ощущая гнев судьбы. И близким видел час расплаты, всё дожидаясь под прицелом оказаться. Красиво сказано, но — вот — увы. Михаил горел идеями, когда к тому испытывали интерес другие. Так испытал он чувство написать о Пушкине, изучив документы, но не решившись на самое главное, затронуть непосредственно самого поэта. Пусть говорят о нём другие, испытывают злобу или думают о нём. Он всё равно убитым будет, но где-то там, и тихо он умрёт, не обретя внимания от Михаила.

У пьесы «Александр Пушкин» есть другое название «Последние дни», более правильное по смыслу, учитывая предложенное Булгаковым содержание. Действие касается ранения Пушкина Дантесом на дуэли. Читатель знает, к чему должен подвести его Михаил. Это теперь кажется, будто то событие имело важное для страны значение. В действительности же, ровно как и любое другое происшествие, всё возникает спонтанно, будто бы без подготовительных к тому мер. Все знали о разладе между Пушкиным и Дантесом, кому-то было ведомо о готовящейся дуэли, но обыденность заставляет рассуждать о другом. Кажется важнее не уберечь людей от неоправданных поступков, а убедиться — куплено ли молоко, сколько осталось яиц, чем насытить желудок вечером. И как бы не казалось необходимым обсудить причины надвигающейся трагедии, Михаил предпочёл не отходить от обычной жизни, позволив действующим лицам маяться от всегда присущих людям пустых сует.

Читатель может подумать, что пустое времяпровождение — удел всякого, кто живёт вне обязанностей. Опровержением этому является второе действие пьесы, где высшие лица государства страдают от скуки, проводя часы в разговорах на повседневные темы, не имеющие никакого значения. Им бы обсуждать Пушкина, его дерзость и пыл, вместо чего им и без того хватает забот, нежели искать способы избавиться от произносящего громкие слова поэта, всего-то заставляющие напрягаться от хотя бы кем-то допускаемых вольностей.

И всё-таки Пушкин есть в пьесе. Булгаков сообщает о его болезни. Александр пребывает в немощи. За пределом читательского внимания кипит другая жизнь, протекающая как никогда остро. Ведь Пушкин готовился к очередной дуэли, на которой он не собирался выступать с шутовскими проявлениями своего характера. Отнюдь, раненый в живот, он стрелял ответно, ранив Дантеса в руку. Об этом Булгаков умолчит, удостоив читателя фактом случившейся вне пределов сцены дуэли. Вместо сего исторически важного момента, Михаил позволил действующим лицам, расположившимся в уютной домашней обстановке, гадать по последнему изданию поэмы «Евгений Онегин», раскрывая её на разных страницах и зачитывая должное с ними происходить, случиться вскоре или уже имевшем место произойти.

А после Пушкин умрёт, так и не став частью пьесы о нём же. И это кажется правильным поступком Михаила. Без того достаточно сказано о случившемся, пора задуматься о других людях, знавших Пушкина и имевших к нему прямое отношение. Только приходится признать, согласно версии Булгакова, неизбежное случается, всегда принимаемое с холодным сердцем. Пушкин жил, сам решая, когда ему умереть, вне зависимости от каких-либо обстоятельств, способных тому помешать. К этому привыкли его окружавшие люди, переставшие серьёзно относиться к постоянно случающимся с ним дуэлям, чаще завершавшихся, так и не начавшись. И когда Пушкин оказался смертельно ранен, то было принято с осознанием свершившегося. Человек не может постоянно переживать, когда-нибудь он становится безучастным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков «Иван Васильевич» (1935)

Булгаков Иван Васильевич

Обстоятельства диктовали собственные условия. Не добиваясь успеха в личных инициативах, Булгаков не мог рассчитывать на положительный успех и работая над идеями других. Само имя Булгакова продолжало звучать предостережением. И это ещё не при начавшейся официальной травле. Недовольство росло постепенно, грозя в ближайшее время перехлестнуть через край. Было очевидно, напиши произведение не Михаил, а другой — угодный власти писатель — публикация получила бы одобрение. Все слова, будто в каком-то из произведений можно увидеть нечто, порочащее советскую действительность, — надуманные. На самом деле имеется наглядная зависимость от желания одних навязать волю другим. Любые обстоятельства получится трактовать с помощью всевозможных аргументов, допуская в суждениях абсурдные предположения. Допустим, отчего упоминание Ивана Грозного и проводимой им политики должно напоминать партийную линию, якобы имеющую схожие моменты? Однако, кому-то такое подумалось. И вот, после первой постановки, пьеса «Иван Васильевич» оказалась под запретом.

Взяв за исходную точку «Блаженство», Михаил, согласно поступившим предложениям, взялся проработать иной сюжет. Действующие лица уже не станут отправляться в будущее, как и не будет временных коллизий с разницей в несколько лет, хватит двух обстоятельств, вроде привнесения героев современных автору дней в прошлое, с аналогичным перенесением исторических лиц в настоящий момент. Изменять персонажей Михаил практически не стал, допустив только для ряда из них перемену имён. К тому же усилилось присутствие жены изобретателя и царя.

Теперь оказывается следующее, инженер Тимофеев пребывает в думах, как ему добиться возможности перемещаться во времени. Причём, ежели в «Блаженстве» он себе это ясно представлял, то теперь недоумевает, отчего сооружённый им агрегат не функционирует. Собственно, приходится удивляться, так как для запуска машины времени требуется поворот ключа. К тому же, изобретатель женат на актрисе, у которой за последние годы были три или четыре развода. Не пытался ли этим Булгаков создать впечатление о случайностях, становящимися доступными неподготовленным людям? Вручить столь сложный механизм человеку с лёгкими представлениями о жизни, значит обрести неизбежные сложности. Потому и разворачивается действие, способное позволить иначе понимать действительность, поскольку человеку из настоящего нужно научиться соотносить себя с прошлым. Вполне разумно предположить, что историческим лицам, попавшим в будущее не по своей воле, такое не может быть по силам.

Создавая комедийные ситуации, Михаил не стремился намекать на неустроенность жизни советского человека. Проблема в том, что граждане Советского Союза не умели смеяться над собой, или того боялись партийные лидеры. Но, скорее всего, дело именно в Булгакове. Все понимали — перед ними комедия, причём весьма абсурдная. Путешествие во времени — всего лишь фантазия, не имеющая возможности быть осуществимой. Исходя из этого, допускалось посмеяться над нелепостью представленных сцен, продолжив жить дальше, не приобретя новых дум и никак не соотнося увиденное с действительностью. Наоборот, когда нечто запрещается, тогда и возникают мысли, будто опасения имели реальную почву. Из этого приходится делать вывод — политика Иосифа Сталина идентична политике Ивана Грозного.

Дабы не нагнетать обстановку, согласно всё тем же предложениям, Булгаков опять представил действие сном, будто бы приснившимся инженеру. Ему привиделось, как созданный им аппарат работает, как ему удаётся перемещаться во времени. И учитывая лёгкость мысли сего изобретателя, живущего мечтами, нежели реальностью, соглашаешься с невозможностью описанной Михаилом истории. К сожалению, художественный замысел терпит крах перед здравым смыслом обывателей. Обязательно нужно искать то, чего нет. Самое страшное, это заставляют делать со школьной скамьи, внушая, якобы писатели обязательно нечто подразумевали, хотя они просто зарабатывали на кусок хлеба.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 105 106 107 108 109 218