Tag Archives: дальний восток

Владимир Арсеньев «В горах Сихотэ-Алиня» (начало XX века)

Исследовать Дальний Восток в начале XX века было смертельно опасным предприятием. Несмотря на угрозу попасть в лапы тигра или утонуть в бурной реке, всё-таки находились люди, для которых было важно отправиться в поход и принести пользу родной стране. Двигало ли их внутреннее чувство потребности открывать что-то новое, или им действительно нужно было всегда идти только вперед — это неважно. Любая экспедиция всегда полезна для участников, давая возможность проверить себя в условиях близких к экстремальным, и это является одним из главных побуждающих мотивов. Владимир Арсеньев запомнился потомкам исследованиями уссурийского края, территории рядом с озером Ханка и, конечно же, Сихотэ-Алиня, где до него побывали другие путешественники, но всё-таки оставляли после себя ощущение незавершённости и слишком малого охвата изученных земель. Арсеньев смело идёт вперёд, его окружают проверенные в прежних походах люди — только вновь и вновь читатель с помощью записей исследователя понимает насколько тяжёлым всё было на самом деле. Если однажды Арсеньева чуть не занесло снегом, когда он мог погибнуть на льдине, то в горах Сихотэ-Алиня его группу ожидало крушение и потеря надежды на малейшую возможность спастись. Всё, разумеется обошлось, иначе вместо этой книги была другая и за авторством человека, нашедшего кости Арсеньева на берегах реки.

Слог Арсеньева до крайности сухой. Он не стремится витиевато описывать происходящие события, а кратко и чётко излагает важные мысли. Книга начинается с того момента, когда Арсеньев решает возглавить экспедицию для очередного исследования территории Сихотэ-Алиня; он описывает каждого участника, перечисляет вещи и снедь, ничего не упуская из внимания: всё это понадобится для анализа в будущем, когда экспедиция должна благополучно вернуться. К сожалению, Арсеньев не найдёт в пути человека, что был бы хоть немного похож на хорошо знакомого читателям гольда Дерсу Узала. Конечно, Арсеньев идёт в места, где живут люди, чаще всего ими оказываются оседлые гольды, но никаких особых симпатий к ним не испытываешь, а принимаешь в виде очередного пункта пополнения провизии.

Самой большой трудностью для Арсеньева становится табу каждого племени, когда иной раз приходится искать новые способы преодоления строго запрещённых действий, возникших вследствие суеверий, не позволяющих людям действовать в нужном направлении. Не так просто бывает сладить с появившимся на пути тигром, если твои помощники в трепетном страхе разбегаются по сторонам, поскольку для них является кощунственным противостоять обожествляемому животному. Но стоит признать, что обитающие в горах Сихотэ-Алиня люди не были агрессивными, с почтительностью принимая нежданных гостей, поэтому Арсеньев был очень благодарен за таких душевных представителей рода человеческого, не имеющих причин быть преградой для продвижения по местности.

Около полутора лет предстояло Арсеньеву пробыть в экспедиции. Он имел чёткий план для продвижения, что не мешало сталкиваться с неприятными моментами, иногда ожидаемыми, а чаще всего нет. Если с мошкарой и гнусом пришлось смириться, поскольку избавиться от этой напасти было просто невозможно, то речные переправы надолго врезались в память Арсеньева, буквально съевшего на них собаку, о чём он будет сожалеть добрый остаток своего пути, вспоминания вынужденный голод, повлекший за собой угнетение морального духа каждого участника, когда некоторые из них отставали от группы, готовясь принять смерть вдали от товарищей, настолько они утратили надежду духовно, а также отощали физически. Трудно было во времена, когда отсутствовала спутниковая навигация, а найти ближайшее поселение можно было только с помощью острого слуха или совершенной случайности.

Приморский край расцветает новыми красками: Арсеньев делится информацией об обычаях племён, шаманских обрядах, особенностях охоты и рыбной ловли; рассказывает истории о людях, чья судьба была связана с проходимыми экспедицией местами, не такими уж дикими, а вполне нашедшими отражение в народной молве и последующих географических наименованиях в чью-то честь.

Одеть рюкзак и пойти в горы! Если бы не клещи… о которых, похоже, в экспедициях Арсеньева не знали.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Василий Бойко «Большой Хинган — Порт-Артур» (1990)

Вторая Мировая война не закончилась разгромом Германии, как принято об этом думать. Даже 9 мая не является тем самым днём, о котором стоит говорить так громко. Для автора книги «Большой Хинган — Порт-Артур» война могла подойти к концу 17 апреля 1945 года, но генерал Василий Бойко получил приказ о передислокации вверенной ему и всей остальной части военного совета 39-ой армии в другое место. Куда и зачем? Ведь война закончилась. Точно этого никто не знал: вся операция выполнялась тайно. Солдаты лишь догадывались, двигаясь на поездах в сторону Сибири, а затем Монголии. Только генералы Бойко и Людников в Москве были ознакомлены с предстоящим планом продолжения войны Советским Союзом против одинокой Японии, оставшейся без союзников и сохранявшей фанатичную верность Микадо, готовой до последнего реализовывать планы японской военщины во имя святой цели удержания контроля над Азией. В свете тайных передвижений и начинается книга воспоминаний Бойко, написанная им спустя почти пятьдесят лет. Многое вложил Бойко в текст, давая читателю богатую пищу для размышлений.

Советский Союз уже в своё время дал отпор Квантунской армии, отбросив её назад. Тогда операцией руководил Жуков, сейчас основное управление в руках маршалов Малиновского и Василевского. Задача ставилась одна — выбить Японию с китайских территорий, особенно из Маньчжурии и полуострова Гуаньдун, в честь которого Квантунская армия и получила своё название. Япония осознавала важность этой местности для экспансии на континент, поэтому не желала уходить добровольно. План руководства Советского Союза заключался в эффекте неожиданного нападения с двух сторон. И если движение войск со стороны территории на Дальнем Востоке ожидалось, то марш-бросок через монгольские степи и пустыни с последующим преодолением горной цепи Большой Хинган японцами даже не рассматривался — настолько это всё выглядело фантастичным. Может ли огромное количество человек преодолеть тяжёлые условия перехода, не имеющие аналогов в человеческой истории? Японцы в этом сомневались, и ждали нападения не ранее 1946 года, да и то в лучшем случае. В Советском Союзе думали иначе, осознавая неистощимые запасы боевого духа у своих солдат.

Василий Бойко подробно описывает дорогу в поезде, мысли о величии просторов Сибири, о мощи течения вод Енисея, о прозрачности Байкала и великом предназначении родной страны. Прекрасно, когда человек не делит людей на хороших и плохих, а адекватно смотрит на ситуацию. Он не говорит ничего плохого о руководителях, и не позволяет себе сомневаться в ожидании счастливого окончания войны. Кажется, нет таких людей сейчас. Впрочем, Бойко будет позже сожалеть о многом, пенять в сторону ухудшения отношений между бывшими союзниками и о многом другом, включая помощь братскому китайскому народу, в итоге затеявшему Культурную революцию, попирая многое из того, что Бойко было дорого.

Читатель никогда не сможет представить себе трудности перехода советский войск через пустыни и горные цепи. Нужно было вести людей, перебрасывать технику, думать о множестве проблем одновременно. Не только обеспечение едой и водой беспокоит Бойко, на плечи военного совета 39-ой армии легла забота обо всём, включая разработку рекомендаций по противодействию солнечным ударам и появлению мозолей. Неразрешимое разрешалось, во многом благодаря сложившемуся о советских солдатах мифу об удальстве и способности одолеть любые неприятности. Помогают Бойко не только собственные знания, но и поэзия Твардовского, отразившего в «Василии Тёркине» насущные проблемы войны. Тут не только «переправа, переправа, берег левый, берег правый», но и осознание важности хоть какой-никакой, но питьевой воды. Сапёры помогают передвигаться танкам и самоходным артиллерийским установкам, а наблюдательные солдаты советуют употреблять в пищу дикие лук и чеснок, чтобы избежать цинги. А как все с упоением ловят рыбу в солёном озере, единственном на их пути, оголодав и желая просто есть! Не передать всех тягот марш-броска.

Другой проблемой, самой последней, стало преодоление гор. Красиво с их вершин взирать на Маньчжурию; но одно дело смотреть, а другое — провести людей по этим нехоженым места, где легко можно сорваться. Ситуацию усугубили хлынувшие дожди, превратившие земную поверхность в кашу. С трудом, но удалось советским войскам преодолеть Большой Хинган. Сокрушается Бойко только над тем, что не было с ними видео-операторов, чьи работы навсегда могли запечатлеть подвиг солдат, сумевших выдержать такое испытание, которое вошло в учебники военной тактики. Во время перехода Бойко беспокоил именно боевой дух, поскольку многие воины были из свежего пополнения, не принимавшие участия в основной войне против Германии: как они себя поведут, смогут ли всё выдержать. Неслучайно, важное значение Бойко отдаёт политрукам — активным агитаторам, сохранявшим бодростью, ведя ребят во славу Родины. Многие солдаты действительно вели себя храбро и во время перехода, и во время последующих боёв, сохраняя выдержку и занимаясь полезной деятельностью: издавалась газета, писались заметки, создавались картины — всё успевали солдаты, превозмогая жажду, голод и причуды погоды.

Четыреста километров позади, впереди Маньчжурия. Передвижение войск стало настоящим сюрпризом для японцев — они до последнего не знали о действиях Советского Союза, сохранявшего молчание на протяжении всего марш-броска, скрывая от противника свои манёвры. Даже Василевский и Малиновский появились в армии строго как генералы Васильев и Морозов, были запрещены все письменные распоряжения, сохранялась тишина в радиоэфире. Первые перестрелки с японскими войсками приносили потери обеим сторонам, но продвижению войск это не мешало.

Читатель во время чтения обязательно задумается, почему Бойко так настойчиво говорит о помощи китайскому братскому народу, учитывая, что братство толком ни на чём не основывается, а Советский Союз строго преследует цель захватить под свой контроль Порт-Артур и когда-то основанный Российской Империей Дальний (позже ставший Далянем) и отомстить за поражение сорокалетней давности в провальной для России войне с Японией 1905 года. Не зря настольной книгой Бойко с самого начала передислокации являлся «Порт-Артур» Александра Степанова, написанный именно на основании событий 1905 года — это книга рекомендовалась руководством без возражений, но только командному составу, чтобы оно лучше понимало цели страны и поддерживало боевой дух среди солдат на должном уровне.

Во главе Китая, если можно именно так выразиться, стоял проамерикански настроенный Чан Кайши — именно поэтому читатель и не понимает значения слова «братский». Ни Мао Цзедуна, ни коммунистов: ничего подобного во время движения советских войск на Маньчжурию не наблюдалось. Если верить Бойко, то именно от действий Советского Союза зависел дальнейший успех коммунистической партии Китая, получавшей тайно от Союза вооружение, благодаря чему удалось сломить сопротивление Чан Кайши, открыто пользовавшегося поддержкой со стороны США. Когда атомное оружие сделает своё дело, и Япония покорится, тогда вся мощь армии США будет направлена на помощь одной из воюющих сторон в Китае, а сам Китай погрузится в гражданскую войну — об этом Бойко тоже напишет, но ближе к концу книги. Пока же нужно думать не о Порт-Артуре, а о Маньчжурии, раскинувшейся широко, и оборудованной специально в виде крепости, где японцы подготавливали основной плацдарм для нападения на Сибирь и Дальний Восток.

По мере продвижения вглубь марионеточного японского государства Маньчжоу-го, всё больше сдавалось в плен китайских и монгольских частей из состава Квантунской армии, не видевших для себя дальнейших перспектив в службе японскому императору. Бойко сокрушается, видя состояние населения Маньчжурии, доведённого до бедности. Местные жители воспитывались в духе японской пропаганды величия Микадо и им было отказано в получении образования, иной раз и кусок хлеба не давали, отбирая всё выращенное для нужд японцев и Квантунской армии. Бойко чётко рисует образ японского народа, наделяя его только одной положительной чертой — исполнительностью. Если Микадо говорит воевать, значит японцы фанатично будут идти в бой, даже если это бессмысленно. Не зря в японской армии использовались смертники, о которых Бойко отзывается как о маниакально приверженных людях, чей разум наполнен лозунгами о божественности императора. Но когда Микадо подписал капитуляцию, то никто из японцев не ушёл в партизаны и не стал вести иную подрывную деятельность, сменив агрессию на полную покорность.

США помогли завершить войну с Японией; Советскому Союзу теперь предстояло основательно закрепиться в Маньчжурии. И тут перед Бойко и военным советом 39-ой армии возникли новые проблемы, касающиеся не только борьбы с распространением чумы и укусами энцефалитных комаров, но и заботой о местном населении, а также о собственных солдатах. Проблем не стало меньше — они возросли в прогрессии. Трудно людям перестраиваться с режима войны, в котором они находились беспрерывно пять лет, чтобы в одно мгновение начать строить мирное общество в чужой стране. Полуостров Гуаньдун был важен: угроза роста влияния США в регионе была очень ощутима — всё это заставило смотреть Советский Союз много дальше почивания на заслуженных лаврах — нужно было думать о новом противостоянии, но уже бывшим союзникам по антигитлеровской коалиции. Допускать становление Китая проамерикански настроенным — нельзя.

Бойко подробно рассказывает о переходе к мирной жизни, об эмиграции японцев к себе домой и о возрождении экономики, становлении образования, росте самосознания китайского народа. Не так просто выселить квалифицированных специалистов, покуда не будет подготовлена им замена. Поэтому японцы продолжали занимать руководящие посты.

Спустя годы в Китае разразится Культурная революция, а в Японии к власти придут реваншисты. Бойко так характеризует всю ситуацию: Япония в техническом совершенстве стремится в XXI век, но по политическим воззрениям остаётся в XX веке.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иван Басаргин «В горах тигровых» (1975)

Иван Басаргин — представитель дальневосточной литературы, воспевающий родной край и позволяющий рядовому читателю приоткрыть для себя время первых контактов переселенцев с местным населением. Судьба писателя не была радужной до той степени, чтобы в книге можно было увидеть счастливые моменты: всё более того погружено в мрачное осознание трудностей задуманного тяжёлого предприятия. Одно можно сказать точно, русские стали проникать в земли современного Приморского края много раньше, нежели об этом задумалась власть. События книги начинают развиваться задолго до того, как будет основан город Владивосток, а случится это в 1860 году, до чего местным жителям придётся хлебнуть горя от китайских, американских и своих собственных разбойников, стерпеть ужасы от тигров и кабанов, а также испытать на себе силу наводнения. Но всё это будет только к концу книги, а пока до Дальнего Востока ещё надо добраться.

«В горах тигровых» — книга о самобытности человека, о порядках середины XIX века и тяготах крестьянской жизни. Басаргин в меру своих сил старается возродить не только говор того времени, от чего только культуролог и придёт в восторг, а остальной читатель лишь будет взывать к отсутствию у автора желания повествовать на принятом литературном языке. Все эти «ча», «баста» и прочие — были бы хороши в меру, но они будут на страницах книги от начала до самого конца. Это не делает книгу хуже, но затрудняет восприятие, поскольку большая часть состоит из бесконечных коротких диалогов, слегка приоткрывающих завесу над аспектами жизни простых русских людей, которые превыше всего ценят царя, уподобляя его богу; но чем дальше будет уходить караван в Сибирь, тем всё меньше будет оставаться бога в душе человека, когда к концу пути не останется вообще. Лишь моральные принципы и христианские заповеди продолжат оказывать влияние на мысли и поступки, а бог и царь отойдут на последний план, будто живут они отныне в другой стране, что по сути и будет таковым добрые два десятка лет.

Сибирь — это место для ссыльных. Туда отправляли всех несогласных с действующим режимом, а также остальных преступников. Не сказать, что всем дарованы вольготные поля и непролазные леса: многие сидят в тюрьмах под зорким наблюдением бурятов, да мрут пачками каждый день, поскольку условия содержания заключённых самые отвратные. Не может русский человек сидеть без дела в четырёх стенах, да спать под лавкой на холодном полу, от такого обязательно последует бунт. А если есть на горизонте хоть какая-то цель, то к ней надо обязательно стремиться. Для многих крестьян таковым становится слух о беловодском царстве за уральскими горами где-то на краю океана, вот туда и устремляются мужики, утягивая следом своих жён и детей. Уходят в поисках счастья не только ссыльные, но и простые крестьяне, что не видят никакого стимула жить в рабской стране, когда есть возможность стать свободным человеком.

Никакой китайский классический роман не сравнится с тем количеством бесчинства, что творилось в Сибири, где было слишком много вольных людей. Иные были слишком вольными, творя бесчинства и не имея над собой никакой угрозы. Чем дальше продвигаешься, тем меньше становится разбойников на дороге, которые стремятся жить вдоль сибирского тракта. Иные селятся деревнями, обирая путников до последней нитки, прогоняя угрозами дальше, покуда ещё хоть голова осталась на плечах. Не будет покоя и на Дальнем Востоке, где кроме местных племён бесчинствуют китайцы, коим никакая бумага о мире не указ. В глухом месте трудно прожить, а тут хоть твоё мясо едят только дикие звери, а не другие люди, отчего немного легче, а может просто Басаргин не обо всём рассказывает.

Основное, из-за чего собственно и стоит читать «В горах тигровых», это описание быта первопоселенцев и тех трудностей, которые им предстоит преодолеть. Не всё является бесспорным, а многое просто-напросто идеализировано, а то и банально подвержено влиянию размышлений человека с советским складом ума. Не зря же крестьяне в итоге отринули бога с царём, а позже не особо радовались пришедшим по их следам военным и чиновникам, когда кончилась вольная жизнь. Некоторые аспекты вызывают недоумение — коли в Сибири в те времена картошку презирали, то откуда тогда ещё и кукуруза у поселенцев взялась. Ничего такого они с собой не везли, а как всё в итоге появилось — тоже непонятно. Из мелких несуразностей в итоге вырастает большой ком недопонимания. Будет в книге и место геройскому поступку за благо отныне родного поселения, только зачем потом Басаргин всё сводит на нет, заканчивая книгу на печальном осознании конца жизни вне государственных границ.

Читайте, пусть Дальний Восток станет ближе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Владимир Арсеньев «По Уссурийскому краю», «Дерсу Узала» (1921, 1923)

Приморский край — край неизведанный, край спорный, пограничная территория трёх государств. Китайский культура переплетается с культурой русской, много позже подвергнется сильному японскому влиянию. Однако к моменту написания книги влияние оказывают Китай, Россия и Корея. Россия оказывает непосредственное влияние, всё-таки государственная территория. Хотя может я и не прав, ведь Арсеньев со своей экспедицией ходил где-то на юге Ханки по территории современного Китая. В книге упоминается вскользь Камень-Рыболов, как одно из старейших поселений Приморья. Приятно, всё-таки много лет там прожил.

Книга читается скучно: описание рек, куда какая впадает, какая протяжённость каждой, по три-четыре называния каждого географического объекта на разных языках. Трепет возникает только в момент появления Дерсу, в другие моменты книгу хочется захлопнуть и взять вместо неё в руки географический атлас. Без Дерсу книга бы не стала той книгой, что так полюбилась многим читателям.

Самое главное — философия Дерсу. Он таёжный охотник, живёт под открытым небом и поклоняется силам природы. Для него «Людьми» являются не только люди, но и тигры, олени, кабаны, даже трава. Всё в этом мире не просто так, нет принципа жизни здесь и сейчас, потребительского отношения к окружающим тебя вещам. У всего есть своя суть и всё случается не просто так. Даже голодного тигра можно попросить уйти, а если тигр не уходит, значит причина в другом. Может просто надо попросить у него прощения за отсутствие приглашения посещать его территорию. Дерсу мастерский следопыт. Он может многое прочитать по следам. Нелегко ему живётся, у каждого из нас своя судьба, и Дерсу никогда не станет жить в городе, в окружении давящих стен.

Рекомендую, если не читать книгу, то посмотреть одноимённый фильм Акиры Куросавы. Замечательно снято, полностью передан дух книги. Намного лучше фильмов Куросавы про самураев, имхо.

» Read more

1 2