trounin.ru

И юность способна на мир держать открытыми глаза, для них даётся нравоучительное наставление жизнь познавших людей. Потому пусть прольётся у разумного скупая слеза, но ещё Буало утверждал — нет человека создания на планете глупей. Отчего так? Человек — венец творения! Разве не он — Бога на Земле подобие? Не потому ли нет среди живых существ с ним сходного гения? Или может есть иное, дабы то понять, условие? Возьмёмся за Буало сатиры, благо донёс до русского уха француза мысли Аксаков Сергей. Есть в оных объяснение, звучащее под звуки лиры. Посмотреть стоит, почему человек всех на свете глупей.

Славен человек государством, кругом учредил он в угоду спокойствия своего власти. Только отчего человечество переполняется коварством, от которого страшнее погибнуть, нежели в лютого зверя пасти? Нет среди животных стражей порядка, не бдит никто за стремящимся красть, и нет среди братьев меньших упадка, не станут злой долей они попрекать. Потому как нет среди них воров, как и хладнокровных убийц нет, каждый в зверином царстве пребывает здоров. Где на всё это человек сыщет ответ? В том ли людской ум заключён, ежели сам себя от себя же ограждает? Дрожит за стенами дома он ночью и днём, куда себя от ему подобных умом деть — не знает.

Да, жестокость свойственна зверью. Как свойственны порядки иные. Но не ставит зверь поперёд всего персону свою, во имя её совершая деяния злые. И не за пропитание человек на человека идёт, достаточно и малого предлога. За горсть травы порою смерть он обретёт, либо став жертвой подлога. Всё же человек глуп, несмотря на достигнутое им. Сколько не рви он пуп, всему быть уничтоженным.

Впору басни вспоминать, принимая их за истину во всём. Не зря ведь и в зверях получится узнать, кому положено оставаться ослом. Слишком многое человеку кажется подвластным, берёт на себя он излишек положенного ему по праву, поскольку к достижениям человечества остаётся не причастным, то есть пожинает чужих успехов славу. Оттого несчастья и беды человеческого рода! Каждый мнит свою личность важней, такой же выходец из своего народа, но из некоих теперь царей. Там плюнуть бы да растереть, что был и будет голодранцем, его бы и посадить в ту клеть, коль в глупости кичливой бахвалится он жизнью данным шансом.

К тому Буало вёл речь, и Аксаков вторил ему смело. Смог французский поэт увлечь, да и русский перевод был сделан умело. Что же, о чём читатель мысль заключит по прочтении «На человека» восьмой сатиры? Станет ли урок Буало для него забыт? Или опять потребуется перечитать под звуки сладкострунной лиры? Кажется ясным, должен оказаться усвоен урок, хоть оставайся беспристрастным, но всё нужное читатель, конечно, извлёк.

Нет, не столь глуп человек, каким он видится со стороны. И всё же глуп человек, поскольку глупым рождён. Глуп он снаружи! Глуп он внутри! На глупость с рожденья человек обречён. Встречаются редкие умницы — цвет и слава рода людского. Жаль, растворяют их городские улицы, низводя до существа простого. Горевать приходится, ибо в массе человек от ума чрезмерно далёк, потому и уловка находится, чтобы род людской сам себе навредить не смог. Для того даны ему государство, власть и силы правопорядка, иначе не выжить ему в мире зверья, не устоит и установленная на его же могиле оградка, ибо — не среди зверей, а среди людей — изрядно ворья.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кто стихов не сочинял? Желание к тому у всякого появлялось. И глаголом каждый труд сей облегчал, чтобы проще на пути данном слагалось. За сочинение брался и Аксаков Сергей, начав путь поэта в годину тяжёлых испытаний страны. Дабы выглядеть весомей и умней, применил в написании басни дарованья свои. Вот вышла басня «Три канарейки», поучительная весьма, как не за три копейки, ссора вышла из-за целого рубля. Это образно, на деле прозаичнее гораздо! Канарейки терпели нужду и к друг дружке жались. Было на их душах гадко, погибнуть вовсе опасались. Так в чём мораль? Мораль ясна без пояснений. Не скажет никто про автора: враль! Ибо хватит ему для познания сообщённых впечатлений. Стоило птицам обрести кров и покой, жить припеваючи и о горе забыть, подняли между собою они вой, не дружбе отныне — вражде между ними только и быть.

В четырнадцатом году Аксаков «А. И. Казначееву» писал, на французов грозно кивая, ведь галломанией кто только в России не страдал, а галлы на Русь войной пошли — свиней напоминая. Годом спустя анакреонтический стих сложил, «Песнью пира» назвав. Гимном веселью он, будучи юным, слегка удивил, и таким себя показав. Тогда же пьянел от любви, «За престолы в мире» — стихотворение тех лет, отразил в нём чувства свои, подивившись, как жить — ежели любовного чувства в мыслях не было и нет. И стихотворение «Юных лет моих желанье» — про мечту. Истинно, старо преданье, но всему есть мысли, хоть в мирное время, хоть в войну. К тем же годам примерно относится стих «Вот родина моя», где певец в Сергея строках проснулся, показал он с той самой стороны себя, и мир ещё на круг вкруг Солнца провернулся.

Вот уже двадцать первый год — «Послание к князю Вяземскому» можно найти, «Элегия в новом вкусе» верный тон познания природы задаёт, а «Послание к Васькову» за эпиграмму способно сойти. В тех же годах сказ про «Уральского казака»: насколько не терпит тот измен близких ему, казнит жену его горячая рука, пойти на заклание предстоит и казаку самому.

В двадцать втором году басню «Роза и пчела» написал. Мудрость пролилась между строк. Разве о печали неизвестного кто-то слезу когда проливал? Пожалуй, если жизни суть понять не смог. Хорошо быть на виду, плоды признанья пожинать, но сложит всегда тот голову свою, кому славу предстоит испытать. Как цветы срежет садовник, выставив их в первый ряд, отчасти и он — виновник, что не пострадали те — на кого не обращают люди взгляд.

Еще через год стихотворение «Послание к брату», об охоте Сергей повествовал, в нём он выразил симпатию к осеннему злату, словно с юности счастья больше ни в чём не искал. В сходной манере на следующий год про «Осень» Аксаков снова писал. Русскую идиллию «Рыбачье горе» мог увидеть народ, если бы Сергей её показал. Продолжил на любимые темы в тридцать втором году — «Посланием в деревню» именовался тот стих. Про охоту он рассказал да про весну, то есть о думах самых частых своих. К Александру Кавелину обратился в «Стансах» — рассказал про совести чистоту, затем «К Грише» о рыбака шансах — тем выразил снова радость свою.

На сорок третий год пора перескочить, увидеть стих со строк «Поверьте, больше нет мученья» начало берущий. В оном сочувствие к Сергею проявить, ибо на рыбу край в его именье оказался дремучий. Прекрасны леса, превосходны поля, горы может видно, либо даже водную гладь, но ходит там Аксаков, будучи от горя вне себя, рыбы никакой нет возможности никогда ему поймать. Потому, или по причине другой, «Сплывайтеся тихо» — про ерша в четыре строки стих. Хоть от такого улова станешь доволен судьбой, каким бы ёрш не был из сложных, а то и самых простых.

Пройдёт год, радость поселится в душе Сергея, стихом «Вот, наконец, за всё терпенье», покажет он, как удалась затея, переменить пустое на рыбное именье. Ещё год пройдёт, уже стихом «К Марихен» будет зазывать прибиться к Уральским горам. Ещё два года, готовым будет стих «Рыбак, рыбак, суров твой рок». Поделится Сергей печалью, знакомой всякому, кто с нею сталкивался сам. Суть её такова: коли подул ветер, то отставь удочку и силок.

Вот год пятьдесят первый. «Послание к М. А. Дмитриеву» составил Сергей. Друзьям Аксаков и на старости оставался верный, с ними грустить веселее скорей. В пятьдесят третьем сложил «Плач духа берёзы», поведав про человека глупую привычку, ведь не страшатся люди от природы угрозы, срубят и ствол старый, пусть и возьмут с него тощую спичку.

В пятьдесят четвёртом — к «Шестилетней Оле» открытку сочинил. А датированным стихом «31 октября 1856 года» прощался с миром, рыбалку вспомнив в раз очередной. В пятьдесят седьмом «17 октября» А. Н. Майкову про осень думы сложил. В пятьдесят восьмом — «При вести о грядущем освобождении крестьян» отразил ход мыслей свой. Сказал Аксаков, как потрясён народ, свобода мнится мужикам. Да не окажется ли тяжёлым законов свод? Не отнесутся ли к ним, словно к дуракам? Всегда в России так — думы вечно о плохом! Может заживём хуже собак, а может ещё как заживём.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Аксаков-переводчик известен плохо, Аксаков-публицист — и того менее. Вернее, его литературные изыскания в этом плане представляют совсем малый интерес. Однако, всё-таки нужно знать, о чём Сергей писал, кроме умелого отражения бывшего ему интересным.

Для начала отметим письмо к редактору «Вестника Европы» от января 1824 года. В оном Сергей хвалил перевод «Федры» на русский язык. Годом спустя — в феврале — Аксаков пишет «Мысли и замечания о театре и театральном искусстве», поговорив с читателем на разные темы.

В 1828 году составил некролог на смерть Писарева. Тогда же составил рецензию на оперу «Пан Твердовский», немного погодя на одноимённое произведение Загоскина, и ещё напишет раз. Кроме того, Сергей рецензировал театральные постановки «Отелло, или Венецианский мавр», «Пять лет в два часа, или Как дороги утки», «Пожарский», «Король и пастух», «Батюшкина дочка», «Дядя напрокат», опосредованно говорил о постановке пьесы «Коварство». Написал заметку «Нечто об игре г-на Щепкина». Стоит отметить и два письма из Петербурга к издателю «Московского вестника», в которых сообщал о желании покинуть Москву.

1829 год — это письмо в Петербург «О французском спектакле в Москве», рецензии на постановки «Севильский цирюльник», «Ворожея, или Танцы духов», «Фёдор Григорьевич Волков», «Механические фигуры», «Разбойники», «Каменщик», «Праздник колонистов близ столицы», «Обриева собака», «Дипломат», «Новый Парис», «Семик». О рецензиях можно говорить подробнее, но они представляют впечатления Аксакова об увиденном, в основном об игре актёров. Ныне, спустя время, невозможно оценить тот восторг или негодование, какими он радовал или печалил современника.

Из других заметок за 1829 год: ответ на антикритику Господина В. У., последний ответ Господину под фирмою «В. У.», ответ Господину Н. Полевому на его выходку во втором нумере «Московского телеграфа», об игре актёра Брянского.

1830 год был примечателен скандалом вокруг имени Аксакова. Сергей опубликовал без подписи статью «Рекомендация министра», подвергшись за её написание возмущению от императора Николая. В тот же год отметился рецензиями на следующие произведения и постановки: «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году», «Дон Карлос, инфант испанский», «Посланник», «Внучатный племянник», «Чудные приключения и удивительное морское путешествие Пьетро Дандини». Кроме этого, выступил с критикой издателя «Московского вестника», написав ему о том письмо. Составил заметку «О заслугах князя Шаховского в драматической словесности», сообщил разговор о скором выходе II тома «Истории русского народа».

Далее следовали статьи и заметки за 1832 год. Сперва упомянем таковую — «Испытание в искусствах воспитанников и воспитанниц школы Императорского Московского театра», затем рецензии по произведениям и постановкам «Марфа и угар», Женщина лунатик», «Новый Парис», Благородный театр», «Кеттли», «Горе от ума», «Мельники», «Графиня-поселянка», «Две записки», «Чёртов колпак», «Маскарад», «Рауль Синяя Борода», «Швейцарская молочница», «Домашний маскарад», «Ненависть к людям и раскаяние». Из прочей публицистики: письмо из Москвы и «Антикритика».

После этого перерыв до 1852 года. Тогда последовала заметка «Воспоминание о Михаиле Николаевиче Загоскине». В 1854 году — несколько слов о статье «Воспоминания старого театрала». В 1857 — два письма редактору «Молвы», заметка «Три открытия в естественной истории пчелы» и мнение о романе Ю. Жадовской «В стороне от большого света».

Вполне допустима мысль подробного разбора каждой статьи и заметки Аксакова. Сейчас не ставилось такой задачи, хотя бы за тем объяснением, что основательнее самого Сергея не скажешь, тем более для того не имеется существенной необходимости. Извлекать малое из настолько же малого объёма текста — задача для особого рода литературоведов. Им и оставим сие удовольствием во ими и должное быть исполненным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кажется, ни перед кем Гоголь не был столь открыт, как перед Аксаковыми. И они не стеснялись говорить ему о своих чувствах. Они дружили, не считая нужным скрывать правду. И когда кто-то из Аксаковых видел в Гоголе тому не свойственное, они прямо ему сообщали. Переписка между ними началась задолго до того, как Сергей Аксаков состоялся в качестве знатока уженья рыбы и ружейной охоты. Сам Гоголь уже имел за плечами ряд литературных работ, показавших его способным к отражению национальных украинских традиций. Итак, первое письмо датируется 1836 годом. Гоголь сожалел о невозможности приехать до Аксаковых, просил проявить к этому обстоятельству понимание.

С 1840 года Гоголь в заграничных поездках. Так он писал Сергею из Варшавы, собирался далее ехать через Краков до Вены, а после податься в сторону Рима, есть у него с собою басни Дмитриева и «Горе от ума» Грибоедова. В ответ ему писал Сергей, стараясь узнать, куда посылать письма, чтобы они нашли адресата. Сам он читал лермонтовского «Героя нашего времени». Гоголь добрался до Рима и извинялся за молчание, ибо болен, к тому же занят сочинительством «Мёртвых душ». Помимо Сергея шлёт письма Константину — старшему сыну Аксакова. Чаще расцеловывает, прося передать поцелуи членам его семьи.

В 1841 году Гоголь крепко обосновался в Риме. Он собирается публиковать «Ревизора» небольшой книжкой. Денег мало, просит у Сергея взять для него заём. После про «Ревизора» сообщил необходимость отложить публикацию до осени, поскольку летом толковых продаж обычно нет. Собирается поехать в Швейцарию, на предложение написать статью в журнал Погодина обещал подумать.

1842 год — это «Мёртвые души». Аксаковы зачитываются поэмой, будучи в Гаврилково. Рассыпаются Гоголю в комплиментах. Сам Гоголь шлёт послание из Гольштейна. О «Мёртвых душах» говорит — понять поэму с первого раза невозможно. К тому же принялся рассуждать про любовь к Христу и стремление к нему. Константин тогда ответствовал — в Москве книжный бум, «Мёртвые души» спешно расходятся, такого прежде не было. За радостью Константина кроется печаль — по отношению к нему самому Белинский пишет ругательные рецензии. Зачем-то Гоголь в ответе высказал упрёк, чем охладил к нему отношение Аксаковых.

В 1843 году Сергей писал Гоголю о недовольстве императора, вследствие чего «Мёртвые души» запрещены к переизданию. Рассказал и о бенефисе Щепкина — актёр хорош, скорее прислуживает заработанной славе, прочие на сцене словно картонные куклы. Сам Гоголь побывал в Дюссельдорфе, снова в Риме, он томился в ожидании письма от Аксаковых, посему выразил радость посланию. Сообщил о полугодичном безденежье. Знает ли его маменька, как ему тяжко?

В 1844 году Гоголь в Ницце, жалуется Сергею на болезнь. Сергей пишет в ответ, напоминая о, должном вскоре быть написанным, втором томе «Мёртвых душ». Следующее послание Гоголя из Франкфурта — он советовал Константину филологические заметки делать более краткими.

В 1845 году Сергей сказал Гоголю — не так страшна потеря телесного зрения, если открывается зрение духовное. Говорил так, заболев глазами. Сообщил о мысли написать книгу для рыбаков о красотах Оренбургского края. Гоголь отвечал ему из Рима, продолжив писать и в 1846 году. Тогда же Гоголь получил упрёк от Аксаковых, недовольных возникшей в нём религиозности. С чего сталось так, что вместо речей он изрекает проповеди? Не нравится им и слух о готовящейся публикации избранной переписки Гоголя с друзьями, переполненную предсказаниями и как раз проповедями.

В 1847 Гоголь писал из Неаполя. Он радовался честности Аксаковых. Так и следует делать — нужно говорить, ничего не скрывая. В ответ Сергей писал уже по адресу в Риме. Он считал, что Гоголь сбился и запутался, раз взялся оскорблять Бога и человека. Про всё-таки опубликованную переписку с друзьями, Сергей сказал открыто: она распространяет ложь ваших умствований. Кто такое дурное влияние оказал? Скорее всего, сказалось длительном проживание за границей. Гоголь же отвечал, как усложнились отношения с друзьями, сердце его разбито. Сергей в ответ дал единственный совет: возвращайтесь.

С 1848 года Гоголь в России. Ему писал Константин, считая, что в переписке с друзьями Гоголя не было — это не он. Иначе следует говорить о присущей ему двойственности, ибо знают Аксаковы его совсем другим, видят в нынешнем Гоголе кого-то другого, либо Гоголь стал лжив. Ответ последовал в духе следующего размышления: если мои мысли — ложь, то как я сам могу установить — так ли это или не так? На стремление Константина к написанию драм сообщил о необходимости хорошо подумать — драматургия требует обладания особой пластичностью.

В 1850 году Сергей писал Гоголю про огромный успех постановки драмы Константина. Сам Константин писал об успехе, радуясь всему, кроме декораций и костюмов, назвав их дрянью. В 1851 году Гоголь поздравил Сергея с днём рождения. В следующем послании Сергей его поздравлял с новым 1852 годом, напомнил об ожидании второго тома «Мёртвых душ». Сам Гоголь отвечал: время летит, ничего не успеваю, обнимаю вас всех. Это было последнее письмо Аксаковым перед смертью.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чей дядя самых честных правил? Копытьева — главного героя произведения Сергея Аксакова. Он содержал юношу, взял сиротой сызмальства, во всём ему потакая. Сам юноша талантами не блистал. Одно угнетало его — жизнь в деревне. Отпустил тогда дядя Копытьева в столицу, дабы нашёл там место по нраву. Посылал постоянно деньги юноше, на которые он и обеспечивал досуг. Заработанное Копытьев не держал в руках, тратил на всё, причём не прикладывая ума к тому. Но не на ветер заработок он пускал, а оказывал помощь всякому, ибо дядиных денег ему хватало. Был он скромен, отчего и можно говорить о нём без осуждения. И вот дядя занемог. Уважать себя он Копытьева не заставлял, лишь упросив вернуться, дабы принять дела и стать владетелем над его имением. Не было в том никакой скуки, и лекарство если ему и подносили, то из чистых побуждений. Что же, отчего Копытьев не Евгений?

«Копытьева» Аксаков писал в необычном для себя литературном изыскании. Эта история является вымыслом. Правдив только момент отправной точки, сообщающий о наводнении в Петербурге. Прочее — некий опыт о чём-то, скорее понимаемый высказываемым в противовес пушкинского Онегина. Читателю предлагался честный и открытый человек, существующий без поиска особого смысла бытия, ни к кому и ни к чему не испытывающий пренебрежения. Он кристально чист — и этим прекрасен. Касательно его лёгкого отношения к действительности — он ещё молод, не нашёл себя и потому предающийся собственным тихим страстям. Просто читателю не сообщается дополнительной информации.

Аксаков планировал написать повесть, но далее короткого вступления к повествованию не продвинулся. Данный отрывок даже не публиковался при жизни, то сделал спустя шесть лет его сын — Иван. По данному обстоятельству отрывок и не воспринимается полноценным произведением, оставляющим читателя с ощущением незаконченности. Будучи показан прекрасным человеком, Копытьев действительно устремляется по первому зову к дяде, тем более делая то с мучениями, ибо стояло лето, следовательно и дороги до Москвы представляли из себя страшное зрелище, по которым если и стоило ездить, то только зимой.

Кем был Копытьев в столице? Служил он коллежским секретарём, жалованье действительно тратил на нужды других — например, бедных служителей того же ведомства. Больше всего любил театр. И уже при этом в образе Копытьева так и желает предстать сам молодой Аксаков, что в той же мере провёл детство в деревне, приезжал в Петербург и предавался театральной страсти. По уму из Копытьева мог выйти чиновник. Да хоть в цензурный комитет он мог перейти. Не обходил Копытьев вниманием и карты, хотя был воздержан в игре. Жил в столице он долгие годы безвылазно, пока не пришло то самое письмо от дяди — с призывом поскорее возвращаться. Тогда же Копытьев вышел в отставку, летя по зову в пыли на почтовых.

Дальнейшее повествование обязательно бы представило читателю непосредственно Аксакова. Впрочем, описывать увлечения Копытьева — значит повторять прежде рассказанное в воспоминаниях. Может потому Копытьев вышел дельным человеком, что думал о красе ногтей? То есть создавался в противовес собственного мироощущения Сергея, однако с сохранением в нём порядочности. Это тот же Аксаков, только живших несколько иначе. Как знать, и за Копытьевым могла на страницах закрепиться слава писателя. Однако, в виду старости и слабости здоровья, работать над продолжением повествования Сергей не стал. Последнее известие о Копытьеве — стал он дельным человеком, и лучше выдумать не мог.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дополним портрет Аксакова-охотника иными его работами, ранее оставшимися без упоминания. Конечно, это интерес Сергея к истинно первому охотнику на Руси, взявшемуся прежде его сообщить об особенностях ремесла охоты. Речь про труд царя Алексея Михайловича — отца Петра Великого. Назывался тот труд так: «Урядник сокольничья пути». Аксаков в 1855 году приложил к нему пояснительную записку, чтобы читатель помнил и ценил сей полезный исторический документ, редко для кого хотя бы известный.

Сергей и сам знает о соколах. Любит и ценит охоту с ними. Он уведомляет читателя, какие соколы существуют, как они охотятся. Ведь не всякий сокол стремительно набирает высоту, складывает крылья и тут же пикирует. Чаще сокол поднимается ввысь кругами, и, уже достигнув определённого момента, обрушивается на жертву. Скорость его пикирования так высока, что у добычи отсекается голова, либо наносятся иные значительные повреждения.

За 1856 год Аксаковым написана заметка «Замечания и наблюдения охотника брать грибы». Ведь и это охота, причём не менее увлекательная, нежели выслеживание птиц или ужение рыбы. Но о грибах надо достаточно знать. Не все они съедобны, есть и ядовитые, но есть и условно съедобные, способные причинить вред здоровью, если не будут заранее специальным образом подготовлены к употреблению. Впрочем, Аксаков не делит на ядовитые и условно съедобные — их он называет несъедобными. Называются грибы чаще по месту их нахождения, обычно по деревьям, под которыми встречаются, причём в большей части случаев растут с северной стороны. Разбил Сергей и заблуждение, будто если гриб сразу не срезать, потом его там же никогда не найдёшь. Отнюдь, Аксаков специально наблюдал, дожидаясь лучшего момента для снятия, мог и шляпку обломить — гриб всё равно продолжал расти.

В 1857 году написано стихотворение «Послание к А. Н. Майкову». Без особых поэтических изысков, описывая им излюбленное, Сергей сообщал об отношении к природе, как ему хорошо удить рыбу, как окунь жадно хватает насадку и тянет её на дно, как вступает он — Аксаков — в дело, без спешки томит наглеца, предвкушая удачный улов. Даже нашлись строчки для описания ужения ерша.

Помимо этого, в 1858 году Сергей составил отзыв о «Журнале Охоты». Замечательно знать — в России выходит периодическое издание по столь важному для него увлечению. Только вот об охоте на просторах России сообщается на его страницах редко. Обычно читатель узнаёт про особенности добывания кугуара и льва в Африке, либо иных зверей в Шотландии. А то и сообщается о ловле грача, с приложением блюд из него. Да вот в России как-то не едят грачей, не по вкусу эта птица. И всё же есть за какие заслуги ценить сей журнал.

Именно на страницах «Журнала Охоты» был опубликован охотничий дневник царя Алексея Михайловича. Встречается и подобие записок охотника Костромской губернии. И всё же гораздо меньше описания русских охот, чем того хотелось бы. Пусть и печалился Аксаков, удручался низким тиражам, что не мешало ему с интересом знакомиться с каждой статьёй. Остаётся предполагать, Сергей знал — вскоре об охоте станут писать больше, на самые разные темы, в том числе и об охотах на российских просторах.

Вот теперь можно подводить итог увлечениям Сергея Аксакова. Его принято называть дедушкой всех российских охотников, и тем, кто привил любовь к природе, призывая ценить саму охоту за удовольствие, которое она приносит, но никак не за достигаемый результат.

Автор: Константин Трунин

» Read more

После публикации «Записок об уженье рыбы» и «Записок ружейного охотника», Аксаков стал внимательнее относиться к своим увлечениям. Ему хотелось сообщить более, нежели он успел поведать читателю. Альманах опубликовать у него не получилось, зато сборник со схожим содержанием нашёл спрос. Сергей сразу брался рассудить, как вообще появляется пристрастие к охоте. В самом деле: как? Толком на вопрос не ответишь, но приметить среди мальчишек будущего охотника сможешь точно. Ежели ребёнок не ходит спокойно мимо домашних животных, шпыняет их или чем-то в них запускает, то это и есть — будущий охотник. Сам Аксаков говорит — страсть к охоте у него проявилась с начала забавы по ловле воробьёв. После он дорос до ружья. Ну а к старости предпочёл оказаться рыбаком.

Как научить ястреба ловить птицу? Об этом Сергей взялся рассказать в очерке «Охота с ястребом за перепёлками». Не так просто выучить этого хищника охотиться. Нужно знать приёмы, иначе будущий ловец перепёлок не доставит удовольствия. Ведь чем примечательна таковая охота? Прелесть в ястребе, что молнией падает на жертву. Вот за это охота с ним и ценится. А ежели ястреб не набирает полагающуюся высоту, пикирует не в должной мере, то и хвалиться будет нечем. Кому интересны изыскания в данной области, тот точно заинтересуется точкой зрения Аксакова.

Есть статья «Прилёт дичи и некоторых других птиц в Оренбургской губернии». Сергей просто фиксировал соответствующие моменты. Наблюдения он вёл многие годы, потому материала для анализа накопил порядочно. Для охотника на птицу предлагалась и другая статья — «Ловля шатром тетеревов и куропаток». Сии птицы — излюбленное блюдо россиян. Много проще их ловит шатром.

Для ценителей лисьего меха предлагается заметка «Выниманье лисят». Со времён Руси сохранилось такое умение, согласно которому следует извлечь лисят из норы, затем вырастить во взрослую особь, таким образом получая требуемую для выделки лисью шкуру. Благо нора у лисы неглубокая и широкая, чаще всего прежде вырытая барсуком. Найти саму нору — не проблема. Достаточно приметить вокруг шерсть лисы. Достать лисят не вызовет затруднений — всего лишь требуется раскопать.

Вообще, охота идеализируется в художественной литературе, тогда как в повседневности это обыденный процесс. Считается, подстрелить бекаса может очень меткий стрелок, ибо птица мелка и быстра. Однако, стреляют в бекасов на близком расстоянии и дробью, отчего сразу можно подстрелить до трёх и более. Без каких-либо затруднений ловят прочую живность. Если не шатром, так обустройством ловушек, как рассказано в статье «Ловля мелких зверьков», либо капканом — в статье «Капканный промысел». Охотиться можно без всякого ружья — так следует из статьи «Гоньба лис и волков». Достаточно лошади и стремления, отчего загнать получится буквально до смерти. Лучше выходить на такую охоту не одному, а группой.

Дополняет содержание статья «Несколько слов о суевериях и приметах охотников». Каких только суеверий не существует, как общепринятых, так и основанных на личных наблюдениях. Помимо этого в сборник вошли очерки «Счастливый случай», «Странные случаи на охоте», «Необыкновенный случай» и «Новые охотничьи заметки». В них Аксаков оказался пространным рассказчиком, желавшим с жаром поведать о с ним имевшем место. Но, как должно быть понятно, такие истории занимательнее услышать от него самого, так как бумага не может полностью передать спектр отражаемых эмоций.

На этом с охотой пока не закончено. Сергей ещё напишет несколько заметок.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Быть охотником — не совсем то занятие, какое должно ассоциироваться с меткой стрельбой и радостью от сражённого на лету зверя. Отнюдь, охота — это, прежде всего, ремесло, необходимое для удовлетворения определённых потребностей. Одной из таковых является пропитание. Но чаще охота — полезное человеческой душе дело, направленное, в числе прочего, на регуляцию популяции диких животных. Только невежды думают, что чем меньше зверя бьёт охотник, тем лучше. Ведь известно, чаще под удар попадают больные и нежизнеспособные особи, тогда как здоровые продолжают здравствовать. Впрочем, во всяком утверждении следует оглашать оговорку, учитывая допускаемые охотниками крайности. Остановимся на том, что для Аксакова охота являлась приятным процессом, весьма важным и необходимым, продолжающегося от его предков и должная достаться его же потомкам.

Есть такая птаха — бекас. Подстрелить такую — искусство ловкого и умелого стрелка, поскольку сия птица мелка и быстра, что делает охоту на неё затруднительной. Было бы так оно в действительности. Таковые птахи бьются дробью на коротком расстоянии, чтобы за один выстрел сражёнными падали от трёх и более особей. Иные птахи, особенно из куликов, настолько мелки, что некоторые охотники хвастались едва ли не подстреленными за раз по сотне. Это лишь говорит о важности для охотника понимать, с каким ружьём и каким зарядом он пошёл бить птицу.

Помимо ружья, о котором Сергей сказывает изрядно, повествует он и о таких важных моментах охоты, как использование определённого вида собак и ловчих птиц. Если про собак он отзывается в добром тоне, понимая, иная собака сама рвётся на охоту, не получая оной, убегает, пытаясь сама заниматься заложенным в неё с рождения умением. А вот про ловчих птиц Аксаков отозвался плохо. Сугубо из-за того, что у башкир таковые были совсем ненадлежащими, будто и вовсе не способными выполнять от них требуемое.

Сергей разделил дичь на болотную, водоплавающую, степную и лесную. К каждой требуется особый подход. Требуется и знание выбираемой для охоты местности; и знание времени, когда та или иная дичь прилетает и улетает. Усвоив это, а также добыв требуемую, Аксаков неизменно обсуждал гастрономические пристрастия. Всё-таки, птица бьётся для приготовления годных из неё блюд. Иных птах разве только на паштет разделывать, другие годны и в цельном виде.

Говоря про степную дичь, Сергей осудил людей за выжигание травы. Может оно и несёт пользу для природы, зато для обитающей на местности живности — сущее бедствие. Среди многих птиц выделил Аксаков коростелей. Данная птаха примечательна манерой убегать от собак, тем ставя их в недоумение. Говоря же про лесную дичь, описал удивительное свойство тетеревов избегать попадания в них мелкой дроби. Такое свойство в них вложила природа. Оказывается, дробь скользит по перьям тетерева. Примерно тем же образом, как по перьям любой курообразной птицы. Ещё Аксаков разрушил миф о горлицах, будто бы бросающихся от отчаянии с высоты на камни, если гибнет их супруг. Ничего подобного за ними Сергей не наблюдал.

Напоследок читателю будет сообщено об охоте на зайцев. Это совершенно выбивается из общей канвы, посвящённой сплошь дичи. Но какой охотник обойдёт вниманием беляка и русака? А вот о совсем уж мелкой птице можно и не говорить, таковые совершенно ни для чего не пригодны — с ними больше мороки.

Таким образом, Аксаков подготовил для читателя два труда: первый — про ужение рыбы, второй — про охоту на дичь. И как-то неожиданно он в последующем решил перейти к составлению биографических очерков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Аксаков — человек увлекающийся. Сызмальства его тянуло к занятиям, позволяющим заполнять досуг в меру полезным времяпровождением. Так очень любил он ужение рыбы. Потому и не стоит удивляться, что именно про ужение он начал писать, пополняя сей труд до конца жизни. Всего упоминается о четырёх редакциях — первая опубликована в 1847 году, а последняя — после смерти. О зимней рыбалке Аксаков не рассказывал — это занятие он обходил стороной. Но что есть удить рыбу? И только ли об ужении вёл он речь? Нет, Сергей проявил интерес ко всем аспектам ремесла, где пойманная рыба становилась конечным результатом затраченных усилий.

Удить рыбу — не просто закидывать удочку с леской и крючком. Сперва удочку ещё нужно смастерить. О каждой части рассказано отдельно. Оказалось, всякая деталь бралась от природы, за исключением крючков — их приходилось покупать. Но и крючки, пусть купленные, требовали доработки. Ведь какая рыба клюнет на прямой крючок? А если и клюнет, то вскоре сорвётся. Гораздо лучше крючок согнуть, тем затрудняя для рыбы возможность сорваться.

Собрав удочку, нужно озаботиться о прикормке. Порою рыбу прикармливают в определённые часы неделями, а иную прикармливают постоянно, погружая в воду хитроумные приспособления. Но где прикармливать? Удить можно везде, даже где рыбы нет поблизости — для того её и прикармливают. Впрочем, лучше удить требуемое к улову, озаботившись для того ещё и правильной насадкой: какая-то рыба клюёт на дождевого червя, иной достаточно хлебного мякиша, некоторым требуется скармливать заранее отловленную мелкую рыбёшку, ну а другие польстятся лишь на рака. Не перечислить всех требуемых условий, лучше ознакомиться с трудом Аксакова самостоятельно.

Огласив условия, Сергей переходит к определённым рыбам, с которыми он имел место при ужении в Оренбургской губернии, либо о каких слышал краем уха. Про каждую рыбу он сообщает её описание, даёт представление о повадках, не забывая про размножение. Сообщает о рыбах простых — от лошка и верховки до карася, переходя к хищным, особенно примечая среди них окуня. Есть рыбы и своенравные, вроде щуки. Как удить щуку? Лучше на живца. Однако, в щуку можно стрелять из ружья, зная о её повадке надолго замирать на одном месте. По той же причине щуку можно глушить дубиной.

Есть среди трофеев Аксакова и такие рыбы, вроде форели, налима и сома. Отдельно Сергей рассказал про ловлю раков. Пусть они постольку-поскольку рыбы, главное — рассматриваются в качестве наживки. Рыба вообще — она такая — прожорливая. Бывает ловишь карася, а достаёшь из воды щуку. Как? Позже обнаружив, что поймал-то как раз карася, просто щука вцепилась в него после мёртвой хваткой, оттого и став добычей рыбака.

Редкий читатель, ежели он к рыбалке прежде относился спокойно, не начинает испытывать желания соорудить удочку, найти в жаркий день водоём, прикрытый тенью деревьев, дабы насадить на крючок червя и ощутить все те удовольствия, которыми делился Сергей. А может возникнет желание заполнить рыбой близкие к дому озёра, чтобы в них возродилась некогда покинувшая их от суровой зимы жизнь.

Так как работа на книгой продолжалась, Аксаков постоянно дополнял записки очерками. Так он поведал, каким образом удить в полой воде, то есть той, какая радует рыбака при таянии льда; как охотиться на рыбу с острогой. Делился и любопытными случаями, коим сам явился очевидцем. Знает ли читатель, что у щуки сменяются зубы?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Статья написана по случаю пятидесятилетия театрального поприща Михаила Семёновича Щепкина. Читатель получил возможность лучше ознакомиться с некоторыми аспектами становления талантливого актёра, к тому же выходца из крепостных. Особых биографических данных она не содержит, поскольку Аксаков собирался рассказывать непосредственно о деятельности в пределах театральной сцены. Может оказаться и так, что Сергей не мог знать всех моментов жизни Щепкина, к тому же нужно учесть и такой факт — Михаил Семёнович продолжал здравствовать. Следовательно, нужно было рассказывать, не допуская откровенности.

Театральное поприще для Щепкина началось задолго до отмечаемого пятидесятилетия. Оценённый помещиком, он отправился обучаться в специализированное учреждение, где успешно брался за исполнение поручаемых ему ролей. Дальнейшая его жизнь складывалась согласно способностям. Аксаков не расскажет, каким образом Щепкин снял над собою крепостничество, и снимал ли вообще. Это осталось за пределами и без того короткой статьи. А читателя всё-таки это интересовало, тем более учитывая, что Щепкин был дружен с Тарасом Шевченко, с которым его роднило социальное происхождение и огромная сумма откупных, выплаченная за снятие крепостного ярма.

1805 год — начало профессиональной карьеры, опять же с дозволения помещика. Горизонт для Щепкина становился необъятным. С этого периода и начинается отсчёт лет, определённых Аксаковым в качестве отданных Михаилом Семёновичем актёрскому мастерству. В 1822 году получена вольная. Тем же годом отмечается первое выступление на московской сцене, и не по чьему-нибудь произведению, а по пьесе Загоскина. С 1823 года Щепкин числился в составе одного из императорских театров.

Как же Щепкин готовился? Аксаков отметил своеобразное исполнение обязанностей перед театром. Оказывается, Михаил Семёнович не посещал репетиции. Не вообще, а непосредственно перед представлением. Он просто прочитывал роль накануне вечером, более никак себя не утруждая. И поступал он так всякий раз, когда предстояло играть. Неважно, сколько прежде он исполнял именно эту роль, от правила готовиться вечером он не отступал, неизменно принимаясь за текст.

И всё-таки — впереди пятидесятилетие театрального поприща. Публика волнуется? Отнюдь. Но почему? Стоит ли связывать недавнюю смерть императора Николая I с охлаждением интереса к театру? Или население страны волновалось перед планами Александра II, приготовившего к свершению ряд реформ? Тем не менее, про личность Щепкина стали забывать. Нет, Аксаков не описывает этого в статье, об этом он говорит адресатам в письмах. Вероятнее то, что все, кто был дружен с Щепкиным, в своём большинстве покинули сей мир, оставив друзей доживать дни без прежних встреч и обоюдной радости успехам.

Но пока Аксаков делился искренней радостью за друга. Щепкин продолжал играть, наполняя жаром сцену, хотя уже далеко не тем, чего хотелось от него видеть. Слабый голос не позволял ему претендовать на драматические роли. Он обычно представал в роли стариков, участвуя в комедийных представлениях. И Сергей этому не меньше рад. Для комедий требуются актёры в той же мере, в какой они нужны трагедиям. И зритель должен быть в восторге, видя на сцене не корчащего гримасу служителя Мельпомены, а простодушного человека, чьё лицо отражает ровно то, чему желается внимать.

Что же, Щепкин умел вытягивать провальные постановки. Он заряжал энергией партнёров по сцене и заставлял зрителя проявить внимание к ему представляемому. Другое дело, когда повторная игра этого же произведения уже не позволяла добиться повторения прежнего успеха, чтобы стало окончательно понятно — в третий раз лучше воздержаться и более не ставить пьесу на сцене.

Автор: Константин Трунин

» Read more