Михаил Булгаков — Сочинения 1924 (апрель-июль)

Булгаков Том II

Булгаков написал два цикла заметок «Золотые документы» и «Москва 20-х годов», размещённые вне «Гудка». «Москва» их печатала, а «Накануне» вскоре повторяло публикацию. Будучи свидетелем происходивших в стране перемен, Михаил не уставал делиться увиденным с читателем. Он прямо так и говорит, что является непосредственным очевидцем, поэтому имеет на то полное право.

В младом Советском Союзе хватало бракоделов и самодуров всех мастей. Ответственный за пожарную безопасность мог оставить без средств тушения. Родители не гнушались назвать сына в честь юмористического журнала — Крокодилом. Специально создаваемые в многоэтажных домах лифты для инвалидов никто не думал запускать. Стены и перекрытия в самих домах оказывались настолько тонкими, что на последнем этаже слышали соседей с первого. Немудрено от таких условий сойти с ума. И Булгаков бы сошёл, не живи в более тихой обстановке. А если расслабишься, то к тебе подселят кого-нибудь. Потому, дабы это пресечь, сообразительные товарищи прописывали у себя всех возможных родственников. Иные предпочитали обзаводиться жёнами, горько после сожалея о сём шаге, вынужденные страдать от взятой с потолка подозрительности.

Все прочие сочинения Михаил публиковал исключительно на страницах «Гудка». Потому немудрено видеть в написанных им фельетонах преобладание железнодорожной тематики, но случались заметки и на прочие темы, должные развеселить читателя. Допустим, разве крысы говорят? Послушаем версию в «Крысином разговоре». А говорят ли собаки? Кажется, Булгаков всерьёз взялся изучать разумность братьев меньших. «Говорящая собака» на самом деле может существовать, но для этого ей нужен толковый чревовещатель, иначе к ней даже не подходи. И не смей того зверя покупать, особенно не обладая положенными для того умственными способностями. Остаётся предположить, что какого-то начальника с позором выгнали, купившего говорящую собаку у проезжавшего через его станцию циркача. Как с ним ещё могли поступить? Только выгнать: во-первых — с позором; во-вторых — вместе с его приобретением.

В коллективном договоре всегда присутствует такое, чего на рабочем месте не ощущается. Вроде бы должны выдавать резиновые сапоги, да не дают. А ежели дадут, то лучше бы и не давали. Работникам железной дороги, говорят, полагается молоко. Говорят, так в коллективном договоре написано. Где же он — договор этот? Его ещё не вывесили. Вот и замечает Булгаков нерадивым начальникам фельетоном «Повесили его или нет». Всё равно молоко выдавать не начнут. А если начнут? Лучше самим купить, дабы организм целее был.

Проблем на железной дороге не перечесть. Особо тяжко обстоит дело со станциями в засушливой местности. Примером тому фельетон «Пустыня Сахара». Людям на прибывающих составах нужна питьевая вода. И от воды для технических нужд отказываться они не станут. Да нет её. Работники станции сами за нею ходят в соседнее поселение. Такое обстоятельство кажется смешным? Смеётся над ним и Михаил, наполняя строчки водевильными сценками. Но не стоит смеяться долго. Воды действительно нет. Список станций к фельетону прилагается.

Всякого хватает советской обыденности. «Рассказ Макара Девушкина», «Незаслуженная обида», «Сапоги-невидимки»: проводятся оригинальные заседания, учителей незаслуженно обижают, снятся сны о белой горячке. Самое поразительное — в России ничего не меняется. Как бы сыто не жил народ или бедно, но национальные особенности остаются неизменными. Вот и в фельетоне «Охотники за черепами» показана работа служителей вокзалов, которым за месяц нужно зафиксировать по четыре нарушения. Только как это сделать, если советские граждане стали настолько сознательными, что ничего противоправного не совершают? Приходится оных находить любыми средствами, иначе грозит увольнение.

Сознательным население стало повсеместно. В «Приключении покойника» это наглядно продемонстрировано. Известна всякому истина — для получения чего-то нужна бумажка об этом чём-то. Если бумажки нет — не будет и бумажки об отсутствии самой бумажки. Пусть речь о жизни и смерти: чужие проблемы мало интересны. Ладно бы ходишь по инстанциям пока жив, но ведь и на тот свет не возьмут без справки. Остаётся пугать продолжающих жить. Надо напугать, тогда обретёшь желаемое. Почему так?

Работникам железной дороги требуется регулярно мыться. От грязи ещё никто не поправил здоровья. «Банные дела» страдают от отсутствия бани. Начальник понимает данное затруднение, требуя построить соответствующее сооружение. Он ещё и взыщет с тех, кто приказание не выполнит. Беда лишь в том, что поручение дано, но на материалы средств выдано не было. Не вина ведь начальства в нерадивости подчинённых. Оно проявило заботу, показав понимание проблем рабочих, даже распорядилось разрешить возникшее затруднение. И оно обязательно накажет всех, кто не пожелал выполнить его волю. А если баня таки построена будет, то чем её топить? Так и будет стоять в окружении немытых рабочих.

Читатель скажет: полный абсурд. Пусть говорит. Абсурдом оно от того быть не перестанет. «Заседание в присутствии члена» покажет ему, где истинный абсурд. Он не в жизни, а на страницах документов. «Главполитбогослужение» бы, или не надо бы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков «Ханский огонь» (1924)

Булгаков Ханский огонь

«Красный журнал для всех» взялся опубликовать произведение «Ханский огонь». Михаил Булгаков решил поведать об имуществе бежавших из страны дворян. Что не пошло на слом или не стало резиденциями для структур Советского государства, то получило статус музеев. Про один из них и было сложено повествование. Вполне может быть, что подобная история случилась в действительности. Случаи поджога всегда волнуют человека, особенно касающиеся народных достояний. Не меньше возникнет эмоций, когда речь о некогда бывшем личным имуществом, а теперь ставшем собственностью народа.

Читателю представлен особняк. Его посещают разные люди, среди которых преобладает наплевательское настроение. Посетителям желается посмотреть, как жили дворяне. И будь их воля — не стоять сему музею. Всякий первым бы бросил огонь, позволь ему совершить такой поступок. Но есть среди присутствующих сочувствующее лицо — им является экскурсовод, старый слуга прежнего хозяина. Ему больно видеть неуважение к прошлому. И ещё больнее осознавать, насколько безразлична людям стала их история. Что же, мечты футуристов осуществились: те в той же мере желали уничтожить старый мир, воплотив на его обломках государство новых форм.

Но почему помогать мечтам взялись дворяне? Булгаков ввёл в повествование хозяина особняка, прибывшего специально посмотреть, какой судьбы удостоилось имущество его предков. Не сумев сохранить, оставив другим, хозяин покинул страну. Утеряв право на владение, он чувствует крепкую связь с прошлым, не собираясь с ним расставаться или кому-то отдавать. Ему безразличны и чувства слуг, продолжающих проявлять заботу о вверенном на их попечение имуществе.

Читателю становится понятным поведение прежнего хозяина, решившего не просто посмотреть, а уничтожить отнятое у него. Он ни о чём не думает, кроме себя, тем наглядно демонстрируя, как правильно поступило Советское государство, забрав столь важное с исторической точки зрения здание. Ведь не поступи оно так в малом, отняв, какой бы участи подвергли дворяне в большем, удостоив забвения? Но не только это нужно учесть.

Одно дело — забыть историю. Другое — заставить забыть историю. Не случись революции, не отрекись император от власти, быть Империи разваленной дворянами, чьё чувство собственности вступало в противоречие с нуждами народа. Такого могло и не быть. Тогда зачем Булгакову показывать поступок прежнего хозяина особняка? В глазах сего дворянина горел огонь ханских предков, который он желал распространять вокруг себя, не способствуя созиданию, а разрушая доставшееся ему по праву рождения. В том-то и урок людям, умеющим сдерживать порывы, несмотря на достающиеся им обиды.

Не следует разрушать, бороться с системой и заявлять о своём праве на лучшую жизнь. Всему этому предстоит случиться, ибо иного не дано. Когда некто начинает брать на себя сверх меры, тем он пробуждает недовольство огромной массы людей, чьи порывы в поисках справедливости обязательно примут разрушительный вид. Уничтожать же собственные достижения придётся прежним хозяевам, не способным преодолеть чувство обиды, так сильно им мешавшее осуществиться идее социального равенства.

История многолика. Ежели человеку важно здесь и сейчас, то его имя растает в прошлом, либо удостоится негативных оттенков. Ежели важно будущее, и всё будет делаться во имя лучшей жизни в сей данный момент, тогда такого человека возвысят, придав его личности сверх положенного лоска. Но сжигать прошлое определённо не стоит, кем бы ты для него не являлся. Лучше забудь и постоянно двигайся вперёд. Как Михаил Булгаков!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков «Багровый остров» (1924)

Булгаков Багровый остров

К апрелю 1924 года Булгаков написал повесть «Багровый остров», опубликовав её в «Накануне». Что же помешало вынести в заголовок настоящее название острова, принятое местным населением? Они назвали его Багровым, подразумевая Красный. И в том была явная аллегория, приравнивающая страну Советов к туземным островитянам, над которыми на протяжении предыдущих лет укрепляла власть Британия и прочие колониальные державы. В один момент один из их кораблей прибило якобы к земле эфиопов, край с первобытным укладом жизни. Что же случилось дальше? Как то и произошло на самом деле — туземцы в краткий срок обрели способность противостоять всему миру, не считаясь с мнением желающих колонизировать остров.

До британцев остров эфиопов посещали французские и немецкие корабли, да что-то у них не получилось. Об их визитах остались среди местных только предания. Теперь британцы взялись спаивать эфиопов огненной водой, отчего вспыхнули противоречия: общество разделилось, началось брожение. Нарастающий конфликт остановило извержение вулкана, уничтожившее часть острова, убившее монарха и жреца, следом разразилась чума, появился новый лидер, перегнавший маис в огненную воду, тем истощив продовольствие, доведя островитян до голода. Если всё тут сказанное — не аллюзия на падение Российской Империи, то чем же оно тогда является? Приходится сомневаться, будто бы таких мыслей не придерживались сами современники Булгакова.

Продолжение повести — описание горькой судьбы беглецов, искавших лучшей доли, а получивших лишь тяжёлый труд и сомнительные перспективы. Михаил оптимистичен, для него всё только начинается, хоть и неизвестно, чем закончится сражение жителей Багрового острова с колонизаторами. На удивление Британии, туземцы научились отправлять радиограммы, управлять кораблями и даже наносить урон средствами современного вооружения. Но чему они ещё научились? О том читатель догадывается. Михаил же предпочитает остановить рассказ, поскольку продолжение ему ещё не стало известным, потому как истинное противостояние страны Советов в самом начале. Может кто после допишет продолжение за Михаила. Кажется, за его написание уже принялись.

Наконец-то Михаил взялся за то, что от него долго ждали. Вернее, чего ждал потомок, решивший знакомиться с его творчеством с первых написанных им строк. «Багровый остров» выглядит внушительным вкладом в искусство повествования эзоповым языком. Пусть Михаил и говорит, будто бы он перевёл на оный с французского некое произведение Жюля Верна. Тем он снял всякие подозрения, имея право говорить, что все совпадения случайны. Не мог ведь классик приключенческого романа писать о советской действительности, тем более придавая ей настолько вопиющую историческую достоверность.

Конечно, Жюль Верн ничего подобного не мог написать. Да вот неизвестно, какого именно Верна имел в виду Булгаков, называя сего писателя товарищем. Пусть не классик, тогда неизвестное литературным исследователям лицо. Оставим в стороне подобные домыслы. Остановимся на храбром поступке непосредственно Михаила. Он действительно иносказательно поведал о настоящем, увидел происходящее отстранённым взглядом, разменяв трагедию населения Российской Империи на уподобление деградации до уровня первобытного строя. Так яснее получилось рассказать, каких унижений удостоился народ, достойный отныне встать в один ряд с ведущими державами мира.

Булгаков мог и не испытывать таких чувств. Сомнительно, чтобы он радовался за успехи народившегося государственного новообразования. Оно вполне могло съесть само себя, своим воздействием разрушив данную ему под управление территорию, пускай и добившись поражающих воображение промежуточных результатов. В одном Михаил был прав точно — продолжать верить эксплуататорам рабочей силы нельзя, так Багровый остров превратится в сплошную каменоломню, без какой-либо надежды на достойное существование его жителей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Слово о житии Великого князя Дмитрия Ивановича (начало XV века)

Слово о житии Великого князя Дмитрия Ивановича

Яркий портрет Дмитрия Донского представила повесть «Слово о житии Великого князя Дмитрия Ивановича». Если верить сему произведению, то представленный вниманию человек был набожным, радетелем за человеческое счастье и лучшим из возможных правителей. Так ли это? Подобным образом о деятелях прошлого писали едва ли не о каждом предке, чью деятельность требовалось хвалить. Неважно каким тот был на самом деле. Достаточно знать краткие сведения о нём, дабы они стали яркими особенностями воспетого во славу панегирика.

Род Дмитрия восходил к крестителю Руси — Владимиру. Отец его рано умер, оставив сына в девятилетнем возрасте без родительского попечения. Вскоре умер и брат. Горести не сломили, стал Дмитрий усиленно молиться, совершал достойные княжеского звания поступки, духовно просвещался, не дозволял себе лишнего. Главным делом посчитал необходимость обнести Москву новыми стенами, сделав это скорее всего до достижения шестнадцатилетия. Вступил в брак с Авдотьей и жил с нею целомудренно, не думая о плотских утехах. Укреплялось Московское княжество, трепетали народы соседних земель, ощущая возрастающее могущество страны Дмитрия. И стало это причиной гнева Мамая, прослышавшего о том, как будто бы Дмитрий мнил себя царём, стоящим выше хана Орды.

Послал Мамай Бегича на земли Русские. И случилась битва на реке Воже, закончившаяся поражением агарян. Не случилось такого, чтобы Русь поставлена была перед необходимостью принять веру Магомета. Пошёл тогда хан Мамай сам, не сумев одолеть мощь Московского княжества и его союзников, пав на поле Куликовом. Да незначительными те сражения оказались, ибо не раскрытыми они стали в строках повести о делах князя Дмитрия. Главное не дух народа, а помощь Богородицы, на волю которой в очередной раз уповали правители Русские, находя в её содействии одобрение Руси агарянам противления.

А как же набег Тохтамыша, Москву уничтоживший? О том ни слова не сказано. А про дань Руси Орде сказано ли? И об этом не сказано. Ничем не испорчен образ Великого князя. Даже историей получения ярлыка на Великое княжение. Умолчал о том сказитель, тем правду лишь изложив, ни в чём не обманув, просто не сказав лишнего. Важнее оказалось о смерти поведать, как распределял Дмитрий земли между сыновьями, как билась жена, ласточке подобная, над охладевающим телом его. Разве можно после такого сказания не воспринимать князя за человека смиренного, спасителя родного края, в том подражания достойного?

Новыми красками наполняется жизнь Дмитрия Ивановича, Донским прозванного. Иное наступает приятие событий дней минувших. Таким он мог быть в действительности, а мог и не соответствовать всему о нём сказанному. Да не станем разрушать, ежели кто считать желает, о том как в сохранившихся преданиях сказано. Написанному следует верить, либо не верить ничему. Но кто в безверии жить способен? Обязательно нужен некто, на кого обращать внимание, чьи дела принимать за воодушевление.

Князь Дмитрий Иванович — противленец монгольскому засилию. Он боролся, побеждал и проигрывал. Не своими силами, но с помощью сил Орды он власть Москвы над Русью утверждал вернее прежнего. Как и ранее, ярлык от хана помогал показывать власть над Русскими землями. Получив от Тохтамыша подтверждение на Великое княжество Владимирское, добился он после возвышения и московского княжества до Великого. В том заслуга Дмитрия, в слове о житии его забытая. Нет нужды знать о подробностях! Будет больше доверия, когда знание о заслугах приходит за заслуги собственные, а не благодаря помощи противника, оными заслугами наградившего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мария Галина «Медведки» (2011)

Галина Медведки

О странных людях рассказала Мария Галина — о паразитах. Они никому не нужны, кроме подобных им никчёмностей. Живут малопонятными представлениями, воплощая присущие им бесполезные увлечения. Вроде никому не мешают своим существованием, но дай срок, дабы появились деятельные люди, способные привнести подлинную сумятицу в происходящее. Для требуемого эффекта берётся графоман, к нему приходит желающий нанять графомана, вместе они создают новое видение настоящего, заменяющего былое уже не им, а желающим обрести нарисованное ими. В той суете не было никакого смысла, и смысл появился, дабы понятно стало: смысл оказался надуманным.

Прошлое изменяется лёгким мановением пера. Как нет веры современным писателям, так нет и летописцам, в чьи таланты входит умение трактовать происходящее на их личное усмотрение. Собственно, жизнь протекает со свойственными для неё коллизиями, она кажется не подверженной новым изменениям. В этот момент появляется человек, способный словом ломать представления об уже произошедшем. Не имеет значения, как жили на самом деле, важно отныне другое — как жили согласно написанного о их жизни текста. Правдой будет считаться именно рукописный вариант, а прочее подвергнется забвению.

Аналогичное решение для представленного вниманию читателя сюжета придумала Мария Галина. Её главный герой — писатель. Он трудится в узко заданных рамках. То есть самостоятельно не создаёт произведений, переиначивая старые. Допустим, захотел заказчик увидеть себя на страницах «Властелина колец». Он нашёл главного героя, заплатил за работу, получил результат и довольным растаял. Такое направление на самом деле существует? Или Мария вводит читателя в заблуждение? Оставим мысли об этом. К главному герою пришёл новый клиент, желающий получить настоящую биографию, специально для него выдуманную.

Полученный заказ требуется выполнить. Читателю важно другое: каким образом из ничего будет рождено что-то? И как это из разряда фантазий перейдёт в осознание действительно имеющего место быть? Мария плела сюжет через череду загадочных совпадений, заставляя поверить в возможность исказить настоящее, убедив для того людей в правдивости создаваемого на глазах прошлого. Перевернётся ли сознание читателя, когда он сумеет понять, насколько тонок мир, о котором человек судит по кем-то написанному? Вся история может оказаться фикцией, либо определённые её моменты, особенно в случаях, если сохранился единственный источник информации.

Приходится глубоко заглядывать в содержание «Медведок», ибо поверхностно данное произведение будет именно поверхностно и понято. Читатель увидит наделённого комплексами главного героя, которого постоянно оскорбляет отец. Его ранимая натура не будет желать выходить на поверхность, паразитируя внутри придумываемых им для других параллельных вселенных. С первых страниц он начнёт обдумывать создание художественного произведения, довольно вторичного. После будет беседовать с таксистом и соседом. Хватило бы читателю терпения дождаться основного заказчика, с которого и начинается подлинное развитие сюжета. За кажущимся потоком сознания обязательно последует линейная история — нужно только поверить в писателя, не зря трамбующим почву, подготавливая тем место для искажающих действительность представлений о самом настоящем настоящем.

Остаётся удивиться, что не алмаз искали в капусте, а третий сосок на груди каждого действующего лица. Фарс — он и есть фарс. Всё вокруг человека является фарсом. И не обязательно, чтобы потомки запомнили нас по творимым нами безобразиям. Достаточно одного писателя, чьим словам поверят больше, нежели всем остальным источникам. Таковой нашёлся на страницах произведения Галиной. Но разве таких не встречалось в истории человечества? Они были, их словам верят и никогда не перестанут считать иначе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Сумароков «Приданое обманом» (1756-59)

Сумароков Приданое обманом

Потребовалось рассказать историю о скупости. Сумароков взял за основу скупердяя, которому гореть в аду с его накоплениями. Ничего не влияет на человека, решившего умереть: не отдаст он скрупулёзно накопленное. К чему смысл в таком существовании? Ни на себя деньги не тратятся, ни помогают существовать другим. Даже в рост деньги не идут, радуя хозяина фактом своего их у него наличия. А если с таковым человеком разыграть сценку? Допустим, пусть станет известно, якобы ему вскоре предстоит расстаться с белым светом. Как он отреагирует на это? Исправится ли? Переосмыслит ли ценность данной ему жизни? Или так и останется скупым, ибо лучше истинно гореть в аду, нежели исправить натуру?

Хорошо тем, кто умеет предсказывать будущее. Это так просто. Легче нет способа зарабатывать на существование. Скажи человеку, что он вечером напьётся, а утром у него будет болеть голова. Разве твои слова окажутся вымыслом? По руке ли будешь гадать, либо по шишкам на голове, особой разницы в том нет. Важнее показывать умение проявлять сочувствие к людям, чьи нужды кажутся понятными с первого взгляда. Можно пойти дальше и подстроить всё тебе необходимое. Пусть хозяин хлебнёт лишнего шампанского, запив им тухлую рыбу, как предсказание скоропостижной смерти не станет для того мало схожей с правдивой вестью.

Казалось бы, коли отравился, так обратись к доктору да начни принимать прописанное им лекарство. Так нет же… Лучше помереть, нежели отдать два рубля за услуги лекаря. Можно и самому не лечиться, ибо ежели суждено отдать Богу душу, значит пора с ней действительно расстаться. Только в том не заинтересовано окружение скупердяя. Почему бы всё-таки не постараться выманить деньги, устрашив его чем-нибудь?

Толку то? Человеку желается осознавать своё существование в данный сейчас момент. Всё прочее его не интересует. Боль в голове утихнет, живот перестанет болеть. Чужестранная речь не станет понятнее, необходимость отдать дочь замуж не пробуждает интереса. Может и не болела голова, и не болел живот. Иностранцы лишь делают вид, будто понимают произносимую ими тарабарщину, дочери же хватит благословения, так как его вполне достаточно для счастья в будущей семейной жизни.

Не одолеть скупость, когда она тебя сопровождает на протяжении семи десятков лет. Зачем уже изменять привычке, если облегчению не суждено наступить? Так для чего тогда взялся Сумароков рассказывать историю о столь жалком представителе людского рода? Дабы потешить публику, пришедшую отдохнуть на театральном представлении. Комедия свершилась, скупость возведена в абсолют, разрешения ситуации зритель не дождался. Никто и не хотел видеть иного, нежели ему было представлено. Таких ведь скупердяев существовать не может, так давайте посмеёмся над фантазией автора.

Так ли? Может в словах Александра кроется истина? Разве нет в мире настолько скупых людей, не желающих показать присущую им скаредность? А вдруг они действительно существуют? Должны быть те, кто предпочитает не выставлять жизнь напоказ, а ограничиваться доставшейся ему с рождения скромностью. Пусть она не даёт ничего, но и противоположное желание к растрате имеющегося в наличии не служит созданию облика достойного общества человека.

Не следует придерживаться крайностей. Думается, об этом в первую очередь писал Сумароков. Его скупой герой понимал, насколько он смешон в своём порыве к сбережению имущества. Понимал и невозможность пересилить присущее ему качество. Он и не старался.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джеральд Даррелл «Ковчег на острове» (1976)

Даррелл Ковчег на острове

Даррелл желал бороться с ложным гуманизмом. Что под ним следует понимать? Это представление людей о содержании диких зверей в неволе. Посетителю зоопарка может казаться, будто нужно поместить животных в более крупные клетки, либо вовсе сформировать для них зону свободного перемещения. Так уж сложилось, что человек в действительности не может точно знать, каким образом лучше содержать питомцев. Для того и создаются зоопарки, дабы изучать повадки животных, обеспечивать их времяпровождение и стараться обеспечить возможность получения потомства. Прочее, в том числе и выставление зверей для лицезрения людьми — вынужденная мера, обеспечивающая нужду в притоке финансов на содержание учреждения. Будь всё идеально, то доступ в зоопарк был бы запрещён, чтобы не вызывать дискомфорт у питомцев, должных хоть где-то сохраниться, поскольку согласно естественному отбору они обречены на вымирание.

Человек — всегда человек. Обитателям зоопарка под его руководством в редких случаях будет обеспечено всё необходимое для существования. Джеральд видит подобные огрехи, намереваясь изменить представление человечества о содержании животных в неволе. Зоопарк — это минимир, где на малой площади получается воссоздать природу во всевозможном разнообразии. Опять же, зверей там содержат в вольерах, либо прибегают к иным конструкциям, неизменно заставляя питомцев обитать на строго определённом для них пространстве. И посетителю неважно, что для жизни семейной паре белок хватит нескольких деревьев, а обезьянам требуется галерея из клеток, как и слон не испытывает необходимости в непомерного размера территории. Разве человек не живёт в сходных условиях, проводя всю жизнь на ограниченном пространстве, большую часть времени в четырёх стенах, где он находит всё ему требуемое? В таковой же мере свободными себя чувствуют животные: свой век им предстоит провести в специально созданных для них условиях.

А как же сафари-парки или прочие территории, называемые заповедниками? Давайте говорить серьёзно! Кто в созданных там условиях занимается изучением зверей или старается их уберечь от угроз внешнего мира? Животным можно дать территорию, но не учтя многих факторов, зато обеспечив место, которое скорее приведёт к вымиранию видов. Получается красивая картинка, удовлетворяющая ложный гуманизм человека, являющийся на самом деле худшей из проявляемых о природе забот. Беда с делом зоопарков как раз из-за людей, готовых доказывать осведомлённость, но ничего не знающих ни о нуждах животных, ни о чём-либо ещё, кроме кажущейся им необходимости уподобить существование всякого вроде созданного в их воображении представления.

Сооружал ли в действительности Ной ковчег? Если ответ положительный, то он должен был позаботиться о сохранности взятых на борт животных. Даррелл не раз занимался схожим действием, перевозя зверей через океаны. Только Ной отпустил питомцев, стоило водам потопа схлынуть, чего Джеральд оказался лишён. Требовалось создать ковчег, где животные смогут найти спасение от человеческого потопа, уничтожающего Богом построенный для существования людей мир.

Истинно готовый к сражению за существование вид сумеет выжить. Да как бы человек не уступил это право другим обитателям планеты. Его склонность сохранять объясняется желанием видеть своё подобие не в числе вымирающих, так как богатое содержание Земли нельзя полностью освоить. Даррелл не стремился наполнять зоопарк теми же насекомыми, ибо такие обитатели планеты не интересуют людей. Джеральд отчасти сам оказался подвержен заблуждениям, сберегая то, чему всё равно предстоит измениться. Ничего не существует вечно, как бы того не хотелось человеку. Созданный Дарреллом ковчег прекрасен, но и он подвергнется разрушению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джеральд Даррелл «Говорящий свёрток» (1974)

Даррелл Говорящий свёрток

Даррелл попробовал силы в написании сказки для самых маленьких читателей. Ему не требовалось поднимать важные проблемы, достаточно приковать внимание детей к происходящему на страницах. Пусть действующие лица выполняют поставленную перед ними задачу, встречают новых друзей, вместе справляются с неприятностями, а после пожинают результат совместного достижения. Так о чём же книга Даррелла? Она о том, как ребята нашли говорящий свёрток и помогли спасти прекрасное место от злобных созданий.

Говорящий свёрток содержит в себе попугаев, умеющих мыслить и вести понятные беседы. Удивляться такому обстоятельству читатель вскоре перестаёт, стоит появиться на страницах говорящему паровозу французского производства. Читатель радуется, узнавая детали повествования, но не придаёт значения, когда тот же паровоз довезёт ребят с попугаями до места, более не принимая участия в их дальнейших приключениях. Тем Даррелл давал запоминающееся представление, поражающее сказочностью, не останавливаясь на нём долее нужного.

За паровозом следуют новые действующие лица, чей образ расходится с представлениями о них. Горностаи оказываются трусливыми созданиями, чья храбрость пробуждается под воздействием некой травы. Столкнувшись с подобной оказией, ребята начнут думать, каким образом раздобыть требуемое им растение. Сам Даррелл изобретает очередное похождение, снова наполняя красками происходящее.

Перелистывая страницы, читатель может не возвращаться к прежнему содержанию. Сцены сцеплены друг с другом, но без одного действия не возникнет следующее. Поэтому без паровоза ребята не доберутся до нужного места, а без говорящего свёртка им не нужен и сам паровоз. И о василисках они не узнают, спокойно закончив отдых, вернувшись домой без обретения минувших их приключений.

Читать сие произведение Даррелла лучше с иллюстрациями. Воображение взрослого читателя откажется воспринимать действие без помощи, маленький же читатель (или слушатель) с интересом предпочтёт визуальное восприятие. Как таковое произведение Даррелла ничего не содержит, кроме забавных эпизодов, объясняющих происходящее на страницах необычными обстоятельствами.

У знакомящегося с сюжетом «Говорящего свёртка» должна обязательно возникнуть идея, будто Джеральд представленную историю обязан был кому-то рассказывать. Может так он привлекал внимание людей к Джерсийскому зоопарку, где живёт такой сказочник, чей дом обязательно следует посетить? И уж там-то обязательно будут продемонстрированы говорящие попугаи, поверженные василиски, единороги, дракон и паровоз. Обзорная экскурсия дополнительно превратится в повторение приключений, перешедших со страниц в настоящую жизнь. Если это не так, то тому следовало бы обязательно быть.

Даррелл понимал — сперва нужно заинтересовать. Лучше это делать с раннего возраста, когда человек наиболее впечатлителен. Хорошо известно, как детские воспоминания проносятся через всю жизнь, не забываясь даже в глубокой старости. Если сразу объяснить необходимость сбережения природы, тогда необходимость в этом всегда будет присутствовать на подсознательном уровне. А так как ребёнку не скажешь, чему ты его хочешь научить, приходится использовать сказки, подобные «Говорящему свёртку».

Кто же тот волшебник без очков, создавший место происходящих в произведении событий? Читатель понимает — имя ему Джеральд. Он исходил из лучших побуждений, воссоздавая из ничего прекраснейший уголок на планете, вместив в малое пространство огромный по значению смысл. Пусть такое рассуждение является домыслом, но ведь нельзя не додумывать не доведённое до прямого объяснения. Всё именно так, как тут сказано. Кто считает иначе, тот не станет читать сказок и не пожелает понимать, о чём на самом деле желали иносказательно сообщить.

В таланте Даррелла появилась новая грань, теперь он начнёт писать истории для маленьких детей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дмитрий Мережковский «Тайна трёх. Египет и Вавилон» (1925)

Мережковский Тайна трёх

Мир погибает: думал Мережковский. Под миром он понимал цивилизацию. Нет ни Шумера, ни Вавилона, ни Египта, не будет и ныне существующего. Всё передаётся, заметая следы прежде сделанного. Археологические открытия будоражили ум Дмитрия, он решил создать собственную интерпретацию ему доступных материалов. Первым шагом стал труд «Тайна трёх», с помощью которого Мережковский надеялся прославиться в веках, дабы потомки не смогли забыть его имени. И начал он с древнейших цивилизаций, видя в них первооснову всего, без лишних наслоений. По-своему Дмитрий прав — нужно изучать былое не через чьё-то осмысление, а знакомясь с первоисточниками.

Некогда Бог имел значение. Некогда люди поедали человечину. После они переставали есть себе подобных, а затем отказывались верить в божественный промысел. Так рождается каждая цивилизация, дабы пройти полагающийся ей путь и умереть. Древние египтяне являлись антропофагами (каннибалами), после отказавшись от этого. Следом произошёл крах их культуры, а после и исчезновение. Говоря проще, гуманизм — возведённый в культ — размягчил человечество, сметённое из-за податливости менее гуманными зарождающимися цивилизациями, пока и те не приходили к гуманизму, исчезая подобно прежде растворившимся в истории.

Как не назови подобные рассуждения, они всегда присутствовали и осознавались, под каким видом не старайся их понять. Можно взять философию Ницше, а можно теорию пассионарности Гумилёва, всё это найдёт общее с представлениями Мережковского. Только Дмитрий смотрел менее замыленным взглядом, воссоздавая жестокости прошлого и поражая излишне смелыми предположениями.

Мережковский определил: человечество постоянно приходит к осознанию идеи страдающего Бога. Но Высшего существа не может не быть. Разве нет того, чего нельзя увидеть? Если слепой не способен зреть солнце, то он способен ощущать его присутствие другим способом. Так и с Богом. Но слепой не придёт к мысли о страдающем солнце, должном в собственных представлениях подойти к пониманию необходимости человеческого смирения во имя всеобщего блага. Наоборот, солнце агрессивно и жаждет уничтожать сущее, не впитав на стадии формирования Солнечной системы окружающие теперь элементы из отдалившейся от его тела космической пыли. До такого понимания Дмитрий не нисходил. Ему оказалось важнее разработать концепцию страдающего Бога.

Бог может оказаться среди людей. Ведь будь при жизни Александра Македонского сведения о великом герое древности, то разве не мог таковым же стать и он сам? После таких слов читатель начинает подозревать в словах Дмитрия тонкие намёки. Надо лишь понять, на кого он желает указать, описывая вероятность сошествия Бога к людям. Да один ли сойдёт Бог или несколько? Богов всегда было трое, а если иначе, значит требуется провести соответствующие исследования и придти именно к такому выводу.

Почему трое? Ещё до Троянской войны при Миносе почести воздавались трём столбам. У древних греков пантеон исходил от трёх братьев-олимпийцев. Обращаясь к другим культурам, видишь подобие. В конечном итоге божественность заключается в трёх Высших лицах, понимать которые нужно именно в их тройственности. Если такого не происходит, значит не всё учтено, либо умышленно замалчивается.

Изучая минувшее, Мережковский не мог отказаться от настоящего. Он постоянно упоминает социализм, пролетариев и коммунистов, использует слово «трансцендентное». Адекватно ли Дмитрий воспринимал реальность? Не желал ли он промежуточную фазу развития современной ему цивилизации принять за обозначенный путь к её падению? Наглядный отказ от Бога в виде роста атеизма заставлял Дмитрия понимать, как скоро должен наступить прогнозируемый им финал бытия.

Местами размышления Мережковского заставляют дивиться его фантазии. Например, обрезание он интерпретировал половым актом с Богом, крайняя плоть при этом являлась обручальным кольцом. Дав начало подобным мыслям, в последующем Дмитрий не останавливался, поминая проституцию в той или другой цивилизации. Сохранившиеся изображения он неизменно трактовал через видимые ему совокупления.

Цивилизацию египтян Мережковский толковал от цивилизации шумеров, строивших похожие усыпальницы, использовавших для общения клинопись, к которой прибегали и египтяне при внешних контактах. Сами шумеры, помимо письма, разработали понимание разделения года на триста шестьдесят пять дней, недели — на семь дней, суток — на двадцать четыре часа, а час — на шестьдесят минут. Сведения об этом они передали семитским народам, научив их всему ими знаемому. Вследствие этого зародилась мифология, известная по Библии. Допустим, Вавилонская башня действительно строилась, но рухнула из-за инженерных ошибок, не выдержав ветровой нагрузки. Данному обстоятельству было придано совершенно иное значение, под которым допустимо понимать падение первой в истории человечества цивилизации — шумерской, разделённой на множество других.

Осталось разобраться с «Эпосом о Гильгамеше», понимаемый Мережковским настолько ярко, словно он считывал его текст непосредственно с клинописи. Потом Атлантида и плавание в её сторону карфагенских кораблей. Тем самым Дмитрий подготовил читателя к иному труду, должному раскрыть тайну цивилизации Запада.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повесть о нашествии Тохтамыша (начало XV века)

Повесть о нашествии Тохтамыша

Когда вся Русь встаёт в едином порыве на врага, тогда каждый русский готов горой стоять за родивший его край. Но стоит разойтись во мнениях, как от единства не остаётся и следа, а славные мужи поворачиваются к рубежам спиной, стремясь переждать беду. Как пример, нашествие Тохтамыша на Москву 1382 года. За несколько лет до того князь Дмитрий собрал Русь для противостояния, отразив набег Мамая. Теперь же, когда пришло время закрепить успех, Дмитрий не нашёл поддержку у прежних соратников. Он оставил Москву и обосновался в Костроме. Представленная себе, Москва за час оказалась уничтоженной.

Есть разные версии тогдашних событий. Основная — Тохтамыш застал москвичей врасплох, двигаясь к городу быстрее слухов о своём приближении, где на тот момент не оказалось князя Дмитрия. Другая, отражённая в «Повести о нашествии Тохтамыша» — Дмитрий узнал о набеге, не сумел найти силы для отпора и потому предпочёл переждать набег вне стен столичного града. Какой из них верить? В повести есть ряд сомнительных моментов, вроде наименования Дмитрия Великим князем, что оспаривалось его современниками.

Оставшиеся перед осознанием приближающихся орд врага, москвичи столкнулись перед необходимостью защищать город или отдать его без сопротивления. Повесть утверждает, что Москва продержалась под ударами сил Тохтамыша три дня, пока не пала, поверив обману, результатом которого стала резня прорвавшегося через ворота врага, уничтожавшего всё на пути, сжигавшего дома и самое ценное, с чем не сравнится ни одна человеческая жизнь: книги. После Тохтамыш грабил прочие города Руси, о чём повесть не распространяется. Зато указан прибывший после посол, заключивший с Дмитрием перемирие.

Опять оказался затронут особый статус Рязани. Находясь на рубеже набегов монголов, её правители желали уберечь город от разорения. Олег Рязанский уже спасал от разграбления свой город перед Куликовской битвой. Теперь же, согласно повести, он аналогично помогал Тохтамышу. На беду рязанцев, орды Тохтамыша не пощадили Рязань на обратном пути. Не пощадили её и воины Дмитрия, воздав за сожжённую Москву. Думается, требовалось утихомирить озлобление от нежелания осознать последствия случившегося.

Повесть не сообщает подробностей о произошедших после событиях. Упоминание необходимости платить дань в тексте явно не зафиксировано. Домысливать приходится самостоятельно, опираясь на другие доступные ныне источники. В свете произошедшего в 1382 году разорения Москвы, не получается воспринимать личность Дмитрия Донского в качестве заслуживающего особого внимания исторического лица, как и его триумф на Куликовом поле, скорее показавшим неумение сдерживать силы перед действительно возможными разрушительными походами, каким мог оказаться так и не случившийся набег Тимура.

Интерпретировать былое допускается в любом угодном потомку виде. Противоречие взглядов на действительность в стане современников, как и их ближайших поколений, не позволит выработать определяющую точку зрения. Истинно верного представления достичь всё равно не получится. Всегда будет сходиться ряд влияющих на понимание прошлого факторов, чаще зависящих от нюансов политического момента. Впрочем, важность Куликовской битвы практически никем уже не оспаривается, но про нашествии Тохтамыша никто при этом не сообщает. Если соотносить два данных обстоятельства, тогда появляется почва для сомнений в благости прямого вооружённого противостояния. Надо ли напоминать пословицу о худом мире и доброй ссоре?

Составленная в начале XV века, повесть даёт повод задуматься. Если тогда не получилось понять, то может то станет уроком для будущего — славная громкая победа вполне может привести к бесславному тихому поражению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 178 179 180 181 182 356