Александр Сумароков «Притчи. Книга I» (1762-69)
Под притчами во строках у Сумарокова басен виден след, а с баснями всегда понятно — в них нового не было и нет. Об одном на единый мотив, пересказывая старый сюжет на новый лад, делая вид, словно истину познал, поделиться открывшейся мудростью со всяким рад. На деле же, прослыви басен знатоком, будешь бесконечно опечален, будешь обречён. Теряя во временах Эзопа нить, пробуя былое сделать понятным, изменить, сталкиваешься с где-то виденным уже много раз, о чём писали древние, и пишут современники для нас. Избитая тема, но ничего не поделаешь с тем, человека окружает не так много проблем. Потому и Сумароков, каким бы способным к поэзии он себя не считал, басни потехи ради на свой лад сочинял.
Притча «Феб и Борей» — причина заслужить милость царей. Ясно и не скрывая смысл повествования, императрица Екатерина удостоилась бога Феба прозвания. В притче «Волк и ягнёнок», где каждому роль отведена, кто-то силён, другому судьба агнца дана. Как не пытайся изменить, с притчей «Лев и девушка» сможешь легче жить. Не соглашайся, поддавшись слабости любой, на жертву не пойдёшь, жертвуя здоровьем или красотой. Получится, подобно сюжету притчи «Лягушка и мышь» — заманят тебя, где царит мрачная тишь. Притча «Дуб и трость» напомнит о том, что кого ветром носит, тот чаще бывает спасён. А ежели возомнить важность, аки в притче «Осёл и хозяин», быть битым за оскорбление достоинства собак, покуда являешься рыбой, не спрашивай, зачем над тобою поставлен рыбак.
О скупости у Сумарокова притча есть, она помогает, кто отчаялся груз тяжкий несть. Называется «Скупой», начинается со страстей, показан человек, прекративший счёт трудностям весть. Он повеситься решился, клад ранее нашёл. А теперь догадайтесь, что то сокровище потерявший обречь предпочёл? Всяко не притча «Кошка» — сказка для ребят, гласящая: не выбирайте того, кем не будешь в будущем рад. Смотри по сторонам, предвкушая радость и ожидая беду, дабы как в «Кривой лисице» не встретить смерть от весла на пруду. И всегда молчи, какой бы не пожал успех, иначе будешь поднят на смех. Пошути, якобы «Яйцо» снёс, славу временную ты тем обретёшь. Пусть не желал ничего — к слову пришлось. Доверяющих найдётся много, и в этом раз нашлось. Не суди тех людей, так как помни про «Мыший суд», льва звери за глаза осуждают, но не его кости — их кости позже найдут.
В притче «Мартышка и кошка», кошка таскала для мартышки каштаны из огня, думая, добыв больше нужного, не обделит и себя. А мартышка ела, не думая отложить, оттого кошке голодной предстояло побыть. Но, допусти иное, например, «Лисица и журавль» в гости друг к другу ходили, правда не ели они там и не пили. Не для того зовут, чтобы славно накормить, о таких друзьях лучше поскорее забыть. Впрочем, всякий человек — «Блоха»: о себе великое мнит. Думает: славен делами и знаменит, под ним слон, он на слоне, выше прочих ныне в стране. Что стоит слону скинуть блоху? Не станем спорить, от споров толка нет. Притчей «Спорщица» поймём: бестолковый спор не продержится и пары лет. Лучше уступить и не портить тем настроение, всё равно у решительно настроенного не переменить его мнения.
И ещё о скупости притча есть одна, «Скупая собака» для примера дана. Зарыла кости, дожила до седин, собака костей не ела, гордилась сбережением своим. Так и померла, не отведав хранимого ей, скопидомам подобная среди чахнущих над златом людей. Проще закрыть глаза и не видеть, внимать совершенно другому, за счёт того целым быть, не потворствовать умыслу злому. «Пир у льва» случился, да кушанья изрядный запах имели, кто о том прямо говорил или иное утверждал, того едва ли живыми не съели, а хитрецам, сославшимся на заложенный нос, за находчивость сохранить жизнь пришлось.
Решений справедливых нет, справедливости не существует. «Пряхи» негодовали, их крик петуха волнует. Они не высыпались, не могли прясть, пришлось петуху из-за них в куриный суп попасть. И нет петуха, и спят сладко пряхи, не подозревая, обрекли существо на смерть, краткие дни неги обретая. Кому-то то принесло горе, погиб любимый или семьи отец, притча «Львица в горести» поставит в обсуждении том конец. Пока плачет Гекуба, плач её не унять, потерявшему близких не нужно чувств чужих понимать. Совет — хуже нет на свете вещей, промолчать в горестный момент лучше сумей. Не человеку судить о чужих делах, он не палач, знающий толк в головах.
Мнение оставь, не делись им, или оставь, не говоря — оно важнее других. Лучше сочини басню, подойдёт и просто стих. Как Сумарков, когда терзалась душа, сочинял притчи, явно не спеша. «Боярин и боярыня» — сказ о пользе крика через преграду, обещающего временный успех, никак не награду. «Солнце и лягушки» — всё для болота, жертвы любые, даже жениться на небесном светиле — действия доступны добрые и злые. Но жертва — громкое слово. В ней важен тот же толк, ведь пастуху приятнее не овцы ноги, а ежели хозяином ног тех будет волк. Иначе можно посмотреть с помощью притчи «Отстреленная нога»: грохотали пушки, шёл бой и продолжалась война, генералу отстрелило конечность, важна весьма она, в чём сомнения берут солдата простого, ему нога не меньше нужна.
Притча «Вор» — вор свечку в церкви купил, под её светом церковь он тут же и опустошил. Он думал — Бог ему милость тем оказал. Кто бы божественный промысел иначе понимал. Все думают, будто их поступки для Бога значимость имеют, потому от его лица им же угодное говорить смеют. Да смысл о том рассуждать? Как «Старухе» о молодом красавце мечтать. Свалится с печи, переломается вся, а не мечтала бы — осталась цела. Ежели и думать о чём-то, искать солидарных с тобой, ибо как в притче «Воры и осёл» придётся спорить с судьбой. Коли дан шанс — следуй и не возражай. Зазеваешься — шанс другому отдай. Хуже может быть, о чём притча «Два петуха»: споря о праве на навозную кучу, не заметили парящего в небесах орла. Далее объяснять, где оказался одержавший верх? Требовалось ли оказаться недруга сверх? «Двое прохожих» на схожую тему, Сумароков закрепил в притчах сию проблему.
Как усвоить мудрость из басен? Следовать им путь никак не опасен. Подумаешь, будешь бит, погруженный в воду с головой: кто тонет, всегда думает — спасёт его кто-то другой. Силы прилагать, вопить и призывать помочь, всё равно, что воду в ступе толочь. Притчей «Учитель и ученик» Сумароков то подтвердил, у него учитель ученика именно бил, забыв достать из колодца, куда тот упал, не извлекая, жизни его поучал. Ошибается и муж, когда стар годами, выбирая в супруги молодую жену, готовую на всё, лишь ночи уделяя не ему. Притча «Старый муж и молодая жена» как раз о том, как жемчуг жемчугом, но от рогов муж всё же не будет спасён. Всяко «Злая жена и отчаянный муж» хуже того, так как у Харона милее быть на лодке его. «Злая жена и черти» — ещё притча на тему брака, где нелюбовь к женщинам может пониматься всяко. И тут жена настолько претензиями полна, что от неё завоют создания из адова огня.
Было бы чего бояться. Издали и навозная куча за гору принимается, тем притча про «Двух стариков» и кончается. Ложное принимается за правду, пока не придётся в том разувериться. «Пастух-обманщик» поможет в том удостовериться. Он балагурил, крича о беде, оной не имея, вводить в заблуждение соседей-пастухов смея. Когда пришла напасть, возопил снова он, и оказался осмеян, ибо для веры в его слова он стал навечно потерян. Но если шутить будет лев, разве кто ослушается? В притче «Лев, корова, овца и коза» ничего не перепутается. Сколько не рвись, не претендуй на лучший выбор из доступного, один лев добьётся самого лучшего. И вот решишь рваться, позабыв о предупреждениях, будешь бить кулаком в грудь, пред Богом распинаться в своих наваждениях. Тем повторишь «Пастуха-чвана» судьбу, забывшего цену новому дню. Исключение возможно, в притче «Лев состарившийся» понятна она. И для царствующего зверя должна закатиться звезда.
Нужно смотреть по сторонам и понимать правильно, нежели видят другие. «Свинья, овца и коза» предстали, словно существа простые. Они ехали в телеге и делились мыслями своими. Кого-то везут стричь, кого-то доить: и в думах оставаясь простыми. Лишь свинья представила вместо телеги карету, везущую её в объятия к высшему свету. Знала бы свинья — на бойне остановится телега, тогда и спадёт с глаз пелена, истлеет нега. Притча «Мышь и слон» вторит ранее сказанному, понятному и потому по умолчанию доказанному. Не увидит слон мышь, как он не старайся, тому значения не придавая. Зато мышь, прикоснувшись к слону, полетит — земли под ногами не ощущая. Есть существа меньше слона, способные показать заблуждение мышей. Кошка из тех — силы для того хватит чей.
Искать спасение в баснях Сумароков не предлагал, притчу за притчей не для того он слагал. Обрабатывая сюжеты, где-то своё добавляя, сам себе противоречил, тем ни к чему не побуждая. Вроде бы стремление обозначено им, причём способом самым простым. Но вот притча «Овца», где овца от дождя пострадала, вымокнув, она обсушиться пожелала, словно на водопой пришла и попала в лапы волка, потому нет в стремлении благо обрести никакого толка. Конечно, Сумароков под волками понимал других, к кому челобитные несут, именно об этом был его стих. Притча «Шершни» то подтвердит, кто на чужую патоку рот разевает — тот будет бит.
Не обо всём подробно, чаще в шесть строчек всего. Сочинять подобное не сложно — очень даже легко. Взять требуется не смыслом, объёмом завалить хватит, пусть читатель после время личное тратит. «Паук и муха» — пригласил паук муху на обед, съел её, другой еды ведь у него нет. Хоть краток слог, мораль всё-таки ясна, её поймёт каждый, приложив к пониманию каплю ума. Как понятна и притча «Жуки и пчёлы», отчего-то минующая потомков школы. В самом деле, не суйте нос, в чём смысла на понимаете. Зачем своим невежеством чужие жизни ломаете? Не видите смысла в науке — мимо идите, в спорте не видите — о том не кричите, должно быть ясно — навозная куча милее жуку, не кому-то другому — ему одному.
В притче «Сова и рифмач» — о тяжёлой доле поэта-совы, за рифмы изгнанного из леса. В притче «Обидчик и ангел» — об одумавшегося обиды причинять, не достойного сохранения к нему интереса. В притче «Соболья шуба» поясняется, что нет нужды гордиться, в чём скот поныне облачаться старается. В притче «Здоровье» — о традиции алкоголь за здравие пить, отчего не здоровым, а горьким пропойцей можно лишь быть. В притче «Коловратность» — о вращении всего, что нет лишнего среди природы, уничтожая, ожидай возмездия, и тебя погрузят в забвения воды. В притче «Прохожий и собака» прямо говорится, коли укушен оказался, хлебом бы лучше ты не откупался, тем поощряешь зверя но новый укус, сам прививая столь опасный для тебя же искус. Притча «Сторож богатства своего» в пояснении не нуждается, над скаредными кто только не потешается.
Есть притча «Пустынник» — как поссорились вор и чёрт. Скажите, обижаемый ими должен быть горд! И есть чем гордиться, покуда добро побеждает уже из-за того, что зло само с собой ругается, ничего не обретая, теряя всё. Есть притча «Олень» — о вреде хвалиться красой. Допустим, красив рогами, но ноги твои — хоть кустами от взоров их скрой. А на деле как? Опасность пришла, побежал олень в лес, рогами за ветви зацепился, отчего и настал его конец. Лучше бы он ноги ценил, в них вся его красота. К сожалению, кто-то специально извратил понимание. Уж не волков ли была прихоть та? Есть притча «Собака и вор» — она гласит: собаку не подкупишь, но хозяин её падок на сласть. Есть притча «Комар» — кто думает, что мир создан для него, тому предстоит вскоре пасть.
Притча «Филлида» — о двух влюблённых, разделённых проливом, то Древней Греции сюжет. Есть ещё притча «Змея под колодой», достойная более внимательного изучения, посему тут про неё ничего нет.
Автор: Константин Трунин
