Category Archives: Религия

Иосиф Волоцкий «Послание княгине Голениной» (1505-13)

Иосиф Волоцкий Послание княгине Голениной

Что есть человек в Бога верующий? Что есть человек в Бога веру дающий? В чём различие? Почему первый к Богу тянется, а второй на разный лад трактует ему положенное? Два мнения бередят душу верующих. Первое мнение – сам Бог христианство дал мирянам. А мнение второе – во имя Бога христианство поставлено. И два мнения бередят души в Бога веру дающих. Первое – в Бога веровать и другим веровать в Бога позволить. Второе – в Бога веровать и других обязать в Бога веровать. И случается быть ещё двум мнениям. Первое – стяжательство недопустимо, с чем от Бога в мир пришли, с тем и уйти полагается. Второе – стяжательство допустимо, ибо во имя Бога и для Бога, его рабам полагается принимать воздаяния за служение своё.

Иосиф Волоцкий, борьбою с еретиками жидовствующими прославившийся, твёрдый в убеждениях своих, радетель за христианство правое, казавшийся истинным борцом за благочестие веры Христовой, подобный Георгию Побеносцу, сил на жалевший, дабы извести яд от жала драконовой ереси пущенный. Стал Иосиф излишне суровым, не проявляя к просьбам мирян сочувствие. Дал представление он – не всему уместным быть полагается, не всему правом преимущества пользоваться, но, вместе с тем, кое-чему уместным быть полагается, кое-чему правом преимущества пользоваться. Ибо много людей в Бога верующих и мало людей в Бога веру дающих. Значит, и труд их стоит недешёво. Значит, нужно сопровождать просьбы мирянам звонкой монетою.

Не скажешь на молитве слово перед Богом за каждого того пожелавшего. Стала церковь сама себя обеспечивать. Мало стало церкви принимать от паствы пожертвования. Стала церковь продавать свечи и прочее, не гнушаясь просить за святое самое. Хочешь услышать имя кого, тогда оплати и слушай желаемое. Но не требуй свыше обещанного. Коли заплатил за однократное упоминание, один раз и будет сказано. Ежели заплатил за ежегодное упоминание, один раз в год и будет сказано. В иной раз пожелаешь услышать: заплати. Так рек Иосиф женщине, просившей о малом, только по ответу словно просившей об услуге огромных денег стоящей.

И стало ясно той женщине. Служитель церкви – что работник, за труд плату получающий. Совершил службу он – получил плату за то. Выполнил поручение – получил плату за то. И стало ясно той женщине – покуда заплачено не будет, не скажет до той поры никто слово ласковое, не посмотрят на взгляд твой страждущий, а укорят за скупость в деле богоугодном.

И как смотреть на дела Иосифа Волоцкого, славного борьбою с жидовствующими, с ними же строгого и прощения от них не принимавшего? Просил денег он за дело нетрудное, просил с женщины, вменяя ей за скупость её. Ждал он платы за услуг оказание, иначе не соглашаясь, проявляя упорство, так ему свойственное. Так о чём он говорил против жидовствующих, опиравшийся в суждениях не на события ветхозаветные, а прославляя деяния святых отцов, боровшихся за несение истины? Для чего отстаивал правоту христианства он? Разве благочестия ради? Или стяжатель он, как стяжательствует церковь, чрез меры берущая, отчего светильники прежде отказывались? Ведь некогда уходили в пустыни жить, не прося у людей ничего, выпрашивая лишь у Бога прощения.

Так не проще ли женщине самой просить за кого-то, хоть за себя, хоть за детей своих? Церковь тому препятствует. А почему? Ибо дано установление. Но то для других бесед тема насущная.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иосиф Волоцкий «Просветитель» (1504-15)

Иосиф Волоцкий Просветитель

Ересь жидовствующих, пленившая земли Новгородские, пленить грозила и земли Московские. Выступить против решился Иосиф Волоцкий, дав пастве одиннадцать слов, дабы рассеять сомнения и призвать к благоразумию. Негоже повергать во прах, за истину принимаемое на протяжении полутора тысяч лет. Ежели где появился еретик, самого Христа отрицающий, конец света предвидящий, то зачем слушать его, не спросив людей, правду знающих? Так составил Иосиф словеса свои и людям их дал, и встретил покаяние он, ибо должен был всякий покаяться, услышав мудрые речи Иосифа. И был Иосиф суров в словах, ибо ведал он – ересь добралась и до лиц, к государю близкими бывших. Потому сам во прах разбивая ересь жидовствующими возводимую, найдя возражение всякому ими измышленному.

Во-первых, опроверг Иосиф убеждение, будто нет у Вседержителя ни сына, ни духа святого, словно Троица – есть вымысел. И говорил он, веруя в правоту суждений. Было так заведено издревле, либо слаб Иосиф в истории христианства оказывался. Но слово своё нёс он твёрдо, не допуская сомнения. Троица существует, Бог един в трёх ипостасях, прочее – ересь жидовствующих. Но ересь ли то, что по иудаизму иначе воспринимается? Для христианства то всяко ересь, ибо забыло дерево о корнях своих, не могут знать листья о том, как дерево жить начинало.

Во-вторых, опроверг Иосиф убеждение, будто не нисходил к людям Христос, словно не ипостасью Бога он был, а человеком обыкновенным. Не мог Иосиф с таким кощунством придти в согласие. Нашёл он слово для убеждения жидовствующих. Не стал соглашаться с ними, что Христос не рождался, но родится, и будет тогда пришествие, и наступит тогда конец света, то есть Апокалипсис.

В-третьих, в-четвёртых и в-пятых, опровергал Иосиф убеждения. Говорил про обрезание, почему не совершают оного христиане. О законах Моисея говорил он. О всемогуществе Бога он говорил. И вновь про Троицу рассказывал.

В-шестых, опровергал Иосиф убеждение, будто нельзя поклоняться рукотворным предметам. Ведь сказано в заповедях – не создай себе идола. Но иконы и крест – это ли не создание себе идола? Это ли не поклонение, чему поклоняться не следует? И нашёл Иосиф слово подходящее, найдя слово верное для искоренения сомнений. Верно – нельзя создавать себе идолов, но христианство не создаёт подобного, оно способствует делу богоугодному. Потому нельзя ниспровергать установления церковные, святыми отцами не зазря измышленными.

Потому и, в-седьмых, опровергал Иосиф убеждение, объясняя, почему христианам следует поклоняться иконам, поясняя про крест и доводя до сведения, отчего в сосудах свершаются божественные таинства. И чтобы человек не повергал это сомнению, должен быть кротким он, не забывая отдавать Богу десятую часть от доходов своих.

В-восьмых, опровергал Иосиф убеждение, будто наступит вскоре Апокалипсис. Не следует доверять цифрам, красиво или некрасиво сочетающимся. Что есть сочетание трёх шестёрок, либо тех же шестёрок, но с прибавлением числа тридцать четыре? А что есть значение круглое, вроде минувших семи тысяч лет от мира сотворения? Ссылался Иосиф на святых отцов, никогда о подобном не говоривших. Не велел никто года считать веками или тысячелетиями, лишь седьмицами считать положено, иного не додумывая.

В-девятых, в-десятых и в-одиннадцатых , опровергал Иосиф убеждения. Всё о конце свете он брался рассуждать, укоряя еретиков в скудоумии. Рассуждал и о нежелании жидовствующих принимать на веру нечто, Христу бывшее не свойственным. Отчего полагается совершать подвиг, кем-то из святых отцов совершённый? Не брал в понимание Иосиф мнение, что иными могут быть суждения, на житиях не основанные, житиям тем противоречащие. Твёрдо стоял он на сказанном мнении, тем завершив слова ответные составлять, тем закончив своё послание об осуждении еретиков.

И получил он ответ кирилловских старцев, среди еретиков бывших, теперь кающихся. Жаждали они прощения, ожидая получения оного. Знали они о Бога милости, стоит во грехе исповедоваться, как прощал Бог грешных. Так почему строг Иосиф Волоцкий, в праве на прощение им отказывая? Отчего заключили их в монастырские подземелья, лишив доступа к свету и воздуху свежему? Для чего им познавать тяготы земные, ежели они вину осознали и жить хотят без отягощения? Разве не провинились иудеи перед Богом, ведомые тогда Моисеем по пустыне? Тогда и их, кающихся, простить следует. На ответ старцам нашёл Иосиф ещё пять слов, объяснив, почему строг он.

Сказал Иосиф, что прощение за Богом, и Бог простит, но не за тем еретики пребывают наказанными. Просить им прощения придётся до смерти, покуда не призовёт Бог к себе, дабы простить за прегрешения. Недостаточно молвить и слёзы лить – не будет в земной жизни им послабления. Не пустят более в церковь их, не удовольствовавшись словами искренними. Не примет церковь еретиков обратно в лоно своё, ибо должны замаливать грехи они, надеясь на души спасение. И не стал выпускать еретиков из темниц Иосиф, ибо твёрд был в своих убеждениях.

Кажется ясным всякое суждение Иосифа Волоцкого. Но так ли? Чтобы лучше понять, нужно ознакомиться с его посланием княгине Голениной.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Филофей Псковский «Послания» (начало XVI века)

Филофей Псковский Послания

Царь царства царств — наиболее ёмкое отражение посланий, написанных псковским старцем Филофеем Великому князю Василию III и дьяку Михаилу. Перед московским государем ставилось на вид понимание очевидного — нет более в мире независимых христианских государств истинной веры, то есть греческой. А какие оставались ещё после падения Царьграда, те вместила в себя Русь изначальная. Примет ли то князь Василий или возразит — старец Филофей давал понять определённое суждение, будто бы народу русскому свойственное. Но примечательна речь Филофея в продолжении суждений — скажет он, что Москва — есть следующий после Византии Рим, то есть по счёту от первого — Третий. И поныне старца чтят как раз за новый термин, упрочивший самосознание населения Руси, давая право не столько считаться наследниками дел великих, сколько ощущать себя уже достаточно великими.

Есть два послания от Филофея. Первое именуется «Посланием о неблагоприятных днях и часах». Второе — «Посланием Великому князю Василию, в котором об исправлении крестного знамения и о содомском блуде». Одно предваряет другое, напоминая об именовании Иисуса Христа царём царей, рассказывая и о прочих библейских событиях. Тем Филофей и вызвал заинтересованность Василия, обратившегося к старцу за разъяснением. И старец начал послание с главного, называя Москву новым Римом, и утверждая, будто все христианские царства в царстве Василия сошлись. Либо старец ценил заслуги московских князей выше должного, или льстил государю, как то следует делать всякому, не желающему испытывать гнев божьего ставленника над русскими землями. И не князем Филофей Василия называл, а царём, то есть подтверждая мнение его самого, считавшего себя Государем всея Руси.

Примечательно второе письмо вступлением, тогда как прочее в нём — основание для сомнения в датировке послания. Может первое и принадлежит Филофею, но касательно следующего возникают сомнения. Слишком резко судит старец, указывая на совершение крестного знамения. Уверен он — совершается оно неправильно. Подробности в послании не раскрываются. Говорил ли Филофей о двуперстии или нечто иное подразумевал, о том остаётся догадываться. О чём через полтора века станут рассуждать открыто, пока о том ведал лишь псковский старец. И то непонятно, так было сугубо в местности его проживания или повсеместно на Руси.

Объясняет Филофей Василию и греховность содомского блуда. Почему именно Великому князю о том речь ведёт? Так плохо на Руси было? Или он князя в чём упрекал? Или может его окружение? Советовал ещё Василию остерегаться сребролюбия, не забывать наполнять церкви священниками и не вмешиваться в дела тех церквей. Сколько мог, столько и дал старец советов Великого князю. И всё это меркнет, стоит вернуться к предисловию второго послания.

Москва — Третий Рим, Василий — царь царей. За Русью признавалась богоизбранность. Если соотносить послания Филофея со сказанием о князьях Владимирских — определялась особая роль русского народа, находящегося под управлением древнего монаршего рода. Не из обыденных побуждений Василий назывался царём царей, имея на то полное право, управляя не Московским княжеством, а Третьим Римом. Он — славный потомок кесарей Рима первого, возводящий родословную к Августу, а значит и к Цезарю.

Мог умолчать обо всём этом Филофей, чего сделать был не в состоянии. Желалось старцу открыться перед государем, высказавшись о наболевшем. И беспокоило его более неправильное крестное знамение, людьми на Руси совершаемое, и содомский блуд, тогда как остальное оставим в качестве вводного слова, более призванного потешить княжеское самолюбие. Угодил ли старец посланием царю — неизвестно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нил Сорский — Послания и завещание (начало XVI века)

Нил Сорский Послания и завещание

Жить на благо другим, как гласят речи светильников прошлых веков. Не за то боролись деятели от веры во Христа, дабы заниматься стяжательством. Но и за то они боролись тоже, если вести речь об ином восприятии религии. Нил Сорский оставался сторонником скромного существования, никогда во вред другим не действуя. Всему судьёю является Бог, потому не может верующий человек жить без оглядки на ожидающее его после смерти наказание. Для потомков сохранилось четыре послания и завещание, посему предлагается обратиться прежде всего к ним.

Собеседники Нила — люди религиозные. Все они имели собственные представления о вере, но считали необходимым узнавать мнение других, особенно подобных Нилу. На том и построены послания, являющиеся ответами на заданные вопросы. Среди адресатов записаны Вассиан (Патрикеев), Гурий (Тушин), Герман Подольный и некий брат, пришедший с восточной стороны.

Нил им писал, что мир содержит много зла — о чём всегда следует помнить. Никто ещё не задержался в этом мире, и никто ничего не забрал с собой. Добившись состояния значимого или положения высокого — всё это они утрачивали. Остаётся единственное — просить у Бога прощения. И когда приходят лукавые помыслы — отгонять их. Лучше идти по пути претерпевания, лишений и борьбы с искушениями. А ежели жить совсем невмоготу, либо одолевает иная трудность — за то следует благодарить Бога, ибо даёт он человеку возможность страдать, тем заслуживая право на божье прощение.

Нил считал: надо сохранять сердце от блудных помыслов, пребывать в целомудрии и чистоте, быть далёким от скверны. Всякий раз, когда возникает необходимость проявить смирение — лучше обратиться с мольбой к Богу, от чего придёт облегчение страданиям. Не только об этом он рассказывал в посланиях. Но чаще всего призывал брать за пример светильников древности, как всякому ныне живущему поступать следует. Обязательно требуется читать священные писания. Благодаря всему этому жизнь станет такой, какой она и должна была достаться каждому человеку.

Завещание следует упомянуть отдельно. Нил не считал себя особым, всего лишь одним из тех, кто пришёл в мир для принятия неизбежного. Он сделал выбор в пользу нестяжательства и скромного образа жизни. Потому он не считал, что после смерти заслуживает иного к себе отношения. Всё им сделанное, заслуженное уважение — не стоит почитания. Он имел тот образ мысли, должный оказываться присущим всякому живущему на этом свете. Значит, нет особой заслуги в стремлении обуздывать желания, надевая вериги, уходить жить пустынником или иначе проявлять стремление приблизиться к страданиям. Поэтому Нил требовал бросить тело его в лесу на съедение зверям и птицам, поскольку с грешным телом иначе поступать нельзя, ему полагается подвергнуться уничтожению уже за то, что оно порождено через грех. Если же тело решат похоронить, то делать это в простоте, достаточно обернуть в саван, либо и вовсе без него.

Нил просил прощение у Бога за себя и за каждого живущего. Такое же наставление он давал всем, кто будет жить после него. Никто из потомков не скажет, будто вёл Нил не тот образ жизни, какой ему следовало. Такой он выбрал путь, ставящий его на равных среди светильников древности, подобно которым Нил предпочитал существовать, находя в том главное достоинство своего пребывания на сём свете. И действительно, человек рождается для страданий. Важно понять, как лучше всего их переносить. Нил Сорский дал на то ответ и потомкам, которым поныне доступен текст составленных им посланий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повесть о Луке Колочском (конец XV века)

Повесть о Луке Колочском

Колоцкий монастырь, что под Можайском в селе Колоцком, получил в качестве истории о своём возникновении повествование о греховных делах некоего Луки в самом начале XIV века. Тот Лука нашёл на дереве икону с изображение Богородицы, сумев с её помощью обогатиться. Он вступил в конфликт с тамошним князем Андреем Дмитриевичем, одним из сыновей Дмитрия Донского. Знакомящемуся с повествованием становилось известно, как Лука извлекал прибыль, настолько утратил связь с действительностью и был в итоге проучен. Данную историю можно считать сказом о возможности образумить всякого, для чего достаточно пригрозить физической расправой, а то и оную на самом деле осуществив. Пусть сказ не кажется поучительным, зато отражает наиболее адекватный способ воздействия на людей, не способных понять язык человеческого общения.

Особенность найденной иконы, ибо всякое святое воспринимается святым, заключалась в исцелении людей, к ней прикоснувшихся. Лука лишь на первых порах свободно позволял людям избавляться от хвори, тогда как с ростом известности всё чаще задумывался о необходимости финансово поправить положение. Он показал икону в Можайске, затем в Москве, а после объездив многие города и веси, всюду встречаемый с лаской и почитанием. Предание гласит, будто люди исцелялись от всего их беспокоившего, отчего к иконе имелось большое доверие. Сам факт оздоровления отрицать не следует, поскольку всё связанное с религией — должно восприниматься без возражения, в связи с постулатами, оспаривать которые невозможно, уже в силу того, что такова метафизика любого верования.

Считая себя хозяином иконы, Лука всё-таки вернулся домой, имевший богатства больше, нежели имелось у окрестных князей. Теперь Лука мог определить икону на место и взимать с людей деньги за её посещение. Сам же Лука возвысился и в личном мнении, ничего не боявшийся. Несмотря на богатство, он зачем-то промышлял разбоем. А может просто чинил дерзости, нисколько не боясь получить от князя взыскание. В любом случае, детали старины испарились из повествования. Да и не о том в повести о Луке рассказывалось. Важнее проследить, почему произошло переосмысление жизненной позиции, если Лука осознал греховность поступков.

Повествование не скрывает — князь Андрей Дмитриевич разгневался на Луку, он наслал на него медведя. Имеются различные свидетельства, друг друг противоречащие. Где-то говорится, что не насколько Лука оказывался порочен. Но именно данная повесть склоняется к фактическому очернению жизни Луки. И вот — будучи покалеченным медведем — Лука оказался пристыжен князем. После не осталось ничего иного, как смириться с долей и уже не чинить людям препятствий, разрешив доступ к иконе каждому. Наказав Луку, князь Андрей Дмитриевич возвёл Колоцкий монастырь. Как раз в том монастыре и принял постриг Лука, оставшись монахом до конца дней своих, проведя отпущенный ему срок в молитвах и покаянии. Сам монастырь стоит и поныне всё на берегу близ той же реки Колочи, по которой он и назван.

Во всей истории о Луке Колочском одно недоразумение. Почему на Руси больные были и юродивые? Ежели столь велика сила икон и мощей, всегда по сказаниям людей исцелявших, отчего находились обиженные физическим или душевным здоровьем? Разве не могли люди такие приложиться к святыням, получив требуемое им исцеление? Впрочем, побуждать к размышлениям над этим никто принуждать не станет. Итак понятно, коли нечто сказано — иного сказано быть не могло. Остаётся принять на веру и советовать так поступать остальным сомневающимся.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повесть о Петре, царевиче Ордынском (конец XV века)

Повесть о Петре царевиче Ордынском

Как не сказать о силе русского народа, что манила завоевателей отринуть прошлое, став частью социума россиян? Ярким примером того стал чингизид Даир, приходившийся Берке племянником. В 1253 году он услышал речи Кирилла (архиепископа Ростова), бывшего в то время в Орде. Проникнувшись рассказами о чудесах христианских святынь, убедившись в чудесных свойствах поступков самого Кирилла, Даир вернулся с ним в Ростов, приняв христианство и став с той поры прозываться Петром. Сей монгольский отрок отказался от наследства отца, раздал имевшееся у него бедным, а на оставшееся возвёл церковь.

В повести о Петре не сообщается, почему Даир отошёл от верований предков. Монголы вообще не имели склонности выделять религии, относясь к ним одинаково. Они твёрдо знали — существует определённая вера, которой могут придерживаться только монголы, тогда как до прочих им дела нет. Но отчего Даир предпочёл именно христианство? Хотя, почему бы и нет, он мог давно испытывать склонность к чему-то вроде несторианства — довольно распространённому среди его соотечественников, чтобы однажды отказаться от сего учения, предпочтя в дальнейшем следовать греческой вере — известной теперь как православие. Как бы оно не было на самом деле, факт крещения Даира считается исторически достоверным. Всё прочее останется домыслами.

Приехав в Ростов, Даир имел видение — к нему пришли апостолы Пётр и Павел, повелев заложить в здешней местности церковь. И предстоит только строить предположения, каким образом Даир продолжал жить в пределах Руси. Действительно ли он слыл за кроткого человека, в набожности своей уподобившись светильнику? О том нет точных свидетельств. Зато повесть о Петре пытается рассказывать о потомках Даира.

Сколько не будь ратующим за Русь, не проявляй рвения за отстаивание её интересов: являясь при этом пришлым — пришлым ты и останешься в глазах русского человека. Безусловно, данная позиция россиян является губительной. Само понимание россиян, насколько бы оно не являлось производным от древних россов, всё же служит объединяющим население Руси и России определением. Не в том величие страны, чтобы кичиться русскостью. Впрочем, это лишь предварительное слово к должному быть сообщённым далее.

У Петра был внук по имени Юрий. Этот Юрий вёл благую жизнь, никому не переходил дорогу, оставаясь глубоко верующим человеком. Но, ведь никуда от прошлого не денешься, он являлся потомком чингизида. Из-за чего окружение испытывало недовольство, имевшее не столько неприятие по признаку инородности, а согласно невозможности терпеть рядом человека, чья кровь родственна полонившим Русь людям. Имелись у Юрия земли, коими желали располагать ростовские князья. Пришлось внуку Даира пользоваться тем, отчего открестился его дед — то есть грозить Ордою. И даже правнук Юрия — Игнат — продолжал испытывать сходное давление. Составителю повести о Петре только и оставалось, что всех призвать к благоразумию, поскольку важнее не прошлое, а происходящее сейчас. Так понимает и далёкий потомок, когда видит, что некто поступает на благо России, то должен тому оказывать всяческое содействие, а не чинить препятствия, забыв о рациональности доставшегося ему от древнейших предков мышления.

Возвращаясь к первым словам о манящей иностранцев Руси, нужно обязательно пояснить. Действительно, кто бы не приходил на Русь, он или оставался и становился россиянином, а внуки его русскими, либо уходил и более не возвращался, оставшись тем же, кем был. Так произошло и с рядом монгольских завоевателей, чьи сыны шли на службу к русским князьям, и уже начиная с их внуков они не мыслили себя вне российского социума.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Волоколамский патерик (начало XVI века)

Волоколамский патерик

Лучший образчик патерика — Киево-Печерский. Прочие жития святых отцов, составленные в виде сборников, сравниться с ним не могут. Но поскольку братии каждого монастыря позволительно писать о достойных памяти светильниках, то имели на то право и монахи града Волока Ламского, составившие в начале XVI века свой собственный патерик, возведя его к временам стародавним, ещё апостола Андрея Первозванного упоминая. Основными же лицами патерика стали Макарий Калязинский, Иосиф Волоцкий и Пафнутий Боровский.

Волок Ламский — город древний, ничем не уступающий Новгороду, а может и постарше его. Основан он на том месте, где суда по земле волочили. И ходил по той земле Андрей Первозванный, славян к вере во Христа призывая. Да забыты были его наставления, покуда не прошло лет с тысячу, и покуда не стал Новгород Великим, под властью варягов расцветший. Тогда же и Волок Ламский был принят во внимание, ибо не раз сходились к спору за него интересы княжеств соседствующих.

Первые храмы на земле волоколамской призвал строить пророк Илия, явившийся к местному князю, повелел он тогда и город возвести рядом с храмами. И было то чудо, ибо чудом было и иго на Русь пришедшее, до Волока Ламского не дошедшее. Сам архангел Михаил встал на защиту городу, отвратив взор орд Батыя от дальнейшего в его сторону продвижения. И всё же затронуло татарское племя храмы местные, правда опосредованно и во имя благопроцветания. Это исходило от Пафнутия Боровского, чей предок был крещённым татарином.

Что же до братии монастырей Волока Ламского, то среди оной мужей славных имелось предостаточно. Более прочих славить положено монаха Ефимия, всякий раз плакавшего. О чём бы не мыслил Ефимий, о светлом ли или о горьком он думу думал, молился ли за благо всеобщее или к Богу мольбы обращал о чём ином — всегда плакал он. А прочая братия, пусть и сказано о ней предостаточно, такой же славы не имела, если не говорить об особых светильниках, вроде Макария, Иосифа или Пафнутия.

Вот сказывается в патерике о Макарии Калязинском, основавшем Калязинский монастырь там, где жил бедняк Каляга. До седин Макарий оставался истинным светильником, не соглашавшийся принимать игуменство над братией. Но кого не ставил он игуменом, всякий плутом оказывался, столь высокого сана должный быть обязательно лишённый. Долго терпел Макарий, пока не согласился стать игуменом, заведя порядки, что Богу угодные. Заглядывая наперёд, вспоминая написанную в XVII веке Калязинскую челобитную, видишь, как светильником был один Макарий, тогда как прочая братия Калязинского монастыря всегда стремилась к непотребству. Славен Макарий ещё и чудесами, случавшимися после смерти его. Уже само то, что его тело через сорок лет извлекли… и было нетленно оно — чудо. Так и исцеление людей от мощей — чудо.

Прочие события, в Волоколамском патерике описанные, — повод для раздумий. Про Ивана Калиту сказывается, раздававшего деньги нищим, но получившего урок — не должен он думать за благость свою о себе свыше положенного. Про двух братьев, в плен татарский попавших, один из которых принял образ жизни их, а другой брат сопротивлялся, отчего и вышел из плена живым, не растерзанный, подобного брату, принявшему кару от татар разгневавшихся, на костре его поджаривших, будто свинью запечь решившихся. Про воров сказывается, у Пафнутия задумавших волов украсть, после в лесу заблудившихся, каявшихся в совершённом ими прегрешении.

Есть в патерике истории и совсем странные, сказанные для острастки паствы. Совокупился один мужчина со скотом, ибо жена отказала ему в близости, и умер вскорости. Другому мужу жена отказала в близости, возлёг он с другою женщиной, и умер он на постели её, ибо греховен был поступок его.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Фёдор Эмин «Путь ко спасению» (1770)

Эмин Путь ко спасению

На пороге смерти наступает время собирать камни. Появляется необходимость задуматься, правильно ли ты поступал, не жалеешь ли о тобою совершённом. Пусть Эмину в 1770 году исполнилось тридцать пять лет — срок его пребывания на Земле подходил к концу. Когда им написан труд «Путь ко спасению» — неизвестно, но именно в нём Фёдор размышлял о необходимости переосмысления прежде содеянного и понимания неотступности должного произойти перехода из мира живых в мир мёртвых. И от того, насколько праведными будут твои последние шаги, зависит, оказаться тебе в райских кущах или пребывать до скончания веков в адских мучениях.

Христианство — не ислам. Для Бога имеет важность вес твоих прегрешений. Недостаточно смыть грехи перед молитвой ритуальным омовением, нужно истинно очиститься в мыслях, осознав тяжесть прегрешений — их несмываемость. Нужно предпринимать шаги, чтобы новые дела хотя бы немного затенили проступки прошлого. А ещё лучше стать подлинным праведником, подобно светильникам монашествующим, отрекшимся от мира, дабы обрести истину вдали от людского общества. Так в идеале — в действительности совершать духовный подвиг от человека не требуется. Надо только направить мысли в требуемую для постижения благости сторону.

Одна из насущных проблем человека — скопидомство или мотовство. Пока одни копят, не желая потратить и копейки. Другие прожигают состояния, ни в чём себе не отказывая. Причём Эмин отчётливо представлял — именно скопидомство порождает мотовство. Ежели в первом поколении родители сберегают лучшее для детей, то чаще всего второе поколение — те самые дети — не понимая тяжесть груза отца с матерью, пускают наследство по ветру. Пусть это не настолько важно в плане понимания пути ко спасению. Но всё-таки грешно держать нажитое, как и безудержно тратить. Гораздо лучше найти золотую середину, позволив жить не самому себе лучше, но и тебя окружающим. Например, не желаешь принять монашескую жизнь, то позаботься о братии, дай светильникам надежду, будто действительно люди начали отрекаться от земного, став в помыслах чуточку светлей.

Фёдор видел необходимость каяться в прегрешениях. Нельзя держать в себе — обязательно нужно высказываться. Не просто хранить в душе, поскольку и это можно приравнять к скопидомству. Впрочем, думается, излишняя откровенность в деле покаяния не нужна. Ведь разговор о грехах — своего рода грех. Кому каешься, тому тревожишь душу, уподобляясь змею с дерева познания. Кто думает, что вера крепче, чем больше соприкасаешься с грехом, тому проще носить вериги, служащие постоянным напоминанием о необходимости всегда ощущать бренность телесной оболочки. Лучше покаяться и более не грешить, особенно когда близок к смерти.

Важно не уподобляться Иуде. Зачем человеку краткая выгода или короткий миг удовольствия, если его в качестве расплаты ждёт вечная мука? Несмотря на то, что человек, сколько бы не сменилось лет, продолжает допускать греховность мыслей, неизменно подготовляя себе место в аду, ему всё же требуется задуматься хотя бы на один миг, забыв о прежде совершённом, ступив на путь ко спасению. Главное осознать, тогда постижение исправления побудит измениться.

Как бы не утверждалось в священных писаниях, будто мир создан Богом для человека, не должны люди уподобляться ненасытным созданиям. Нужно смотреть на других божьих тварей. Разве наедаются животные до крайней степени пресыщения? Разве ленятся они и не пытаются бороться за им отпущенное? Так почему человек думает, ежели поле не засеять, то оно всё равно родит урожай?

Нужно помнить о неизбежном. Сколько об этом сказано — и мало кем всерьёз воспринято.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повесть о видении Антония Галичанина (начало XVI века)

Повесть о видении Антония Галичанина

Существование потустороннего мира — неразрешимый вопрос ввиду отсутствия соответствующих его познанию средств и технологий. Самостоятельно человек не в силах разобраться со столь тонкой материей, потому полагающийся на собственные чувства. Особенно интересен процесс умирания и отхождения сознания, на чём прежде всего базируется каждая религия. Чаще всего различия в деталях, тогда как определяющим моментом становится знание, куда именно отправится человек по смерти: в благоприятное место, где будет блаженствовать, или в ужасное, вынужденный терпеть пытки. Причём потусторонний мир — не сугубо рай или ад, это может оказаться перерождением, но опять же при соблюдении тех же условий. Кому присуще разумное осмысление сущего — тот понимает, что религия — инструмент для прижизненного влияния на людей, чтобы население следовало определённым установлениям, для чего сдерживающими факторами выступают обещания посмертных наград или наказаний. Но как относиться к словам умирающих людей, рассказывающих о посещающих их видениях?

Антоний Галичанин умер в 1526 году. Перед этим он рассказывал о посещавших его видениях. Просвещённый читатель найдёт в его словах сходство с «Тибетской книгой мёртвых». Согласно её текста оказывалось — душа вынуждена принять ряд испытаний, неизбежно осознав совершённые проступки. Затем следует перерождение. Антоний Галичанин о возможности перерождения не говорил, поскольку он был православным христианином, далёким от индийских философствований. Во всём же остальном, довольно наглядно, пусть и кратко, он рассказывал о перенесённых испытаниях, в которых старался не потерять чувство собственной личности, так как редкий индивидуум сохранит разум в столь сводящих с ума происшествиях.

Антония посещали демоны. Они приходили к нему и стращали его. Вида они были страшного, но страшнее вида их были их помыслы. Грозили демоны наказаниями болезными, вплоть до физического уничтожения разными медленными пытками. Одной их таких стала угроза разделить Антония на части пилой. Всякий раз Галичанина спасало пробуждение, иначе погибнуть ему от душевных мук прежде, чем смерть сама настигнет его. Быть ему моложе, смог бы бороться с демонами, подобно христианским светильникам, славных повествованиями об умелом сопротивлении воли демонов, к ним подобным образом приходящих. Повествуя, Антоний умирал, отчего-то забытый посланниками Бога. Впрочем, умирая, человек должен страдать от ошибок, совершённых за всю жизнь, именно потому душевные терзания перед самой смертью уступают место таким же терзаниям, только нравственного плана.

Всякий человек грешен. Грешен и Антоний. Ему припоминаются все проступки, начиная с пятилетнего возраста, когда он трогал срамное место спящей матери. В другой раз он замахивался на мать батогом. Хватало прочих прегрешений, осознавая которые Антоний страдал ещё больше, нежели от видений демонов. Оказалось, что не так страшно принять должное случиться, нежели принять факт уже тобою свершённого. Именно это гложет сознание умирающих людей, постоянно искавших право на оправдание собственной позиции, тогда как следовало озаботиться созданием права на позицию для других.

Погружение Антония в мрачные детали потустороннего мира заканчивается описанием пронзающего тело ледяного холода. Далее повествовать он уже не мог, уставший рассказывать и не имеющий слов для характеристики с ним происходящих изменений. Он предпочёл сказанное достаточным, в последующем не проронив и слова.

Полного доверия Антонию Галичанину у читателя не возникнет, поскольку жизнь сего мужа практически неизвестна, чтобы верить единственному отрывку из летописных свидетельств. В качестве любопытного эпизода чьего-то представления об умирании «Повесть о видении Антония Галичанина» уникальна. Опять же если не вспоминать про тибетские практики.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Геннадий Гонзов «Послание Иоасафу» (1489)

Послание Иоасафу

Ересь жидовствующих коснулась Новгорода. Пришёл человек знающий, за еврея принимаемый, и возгласил о скором наступлении суда Страшного, ибо близок семитысячный год от мира сотворения: время, когда сбудутся предсказания, быть всему умершим. От рождества Христова тот год считается 1492-ым. И впали люди в уныние, стали бояться они перемен ожидаемых. Не сеяли поля они — умирая от голода, не думали о дне завтрашнем — поддаваясь греховным помышлениям. Стал Новгород местом, на казнь Божию претендующий. Увидел то архиепископ новгородский Геннадий, Гонзовым в миру прозываемый, не имеющий сил терпеть подобное. Понимал он суть происходящего, заключённого в свойственное человеку скудоумие перед грозящим опасностью. Написал он письмо о том архиепископу ростовскому Иоасафу, поделившись думами.

Есть в человеке желание неистребимое — желает человек оказаться подверженным истреблению. Он тянется к тому, боясь того наступления. Верит он всему, прочее подвергая сомнению. Скажи сему человеку о заблуждениях его, так не поверит он. Ведь грядёт семитысячный год — год Апокалипсиса. И видел в том Геннадий действительности несоответствие. По какому календарю не веди летоисчисление, не найдёшь между ними соответствия. Так стоит ли доверяться цифрам, коли далёк от веры в пифагорейское? Прямо о том сообщал Геннадий Иоасафу, досадуя на невозможность добиться среди новгородцев понимания.

Самое страшное, не только миряне поверили ереси. Обратились в ересь и люди Богу верные, кто принял на себя ответственность перед Всевышним, восстал над плотью, что будто бы от дьявола, терзал душу свою, как Богом данную. Всякий поверил в наступление скорого заката человека на свете пребыванию. Но это малое, не такое уж важное. Повергали вспять течение рек, не умея повергнуть оного. Рост деревьев обращали в землю, не умея сделать и этого. От ликов с икон смотрящих на них отворачивались, задумав верить наветам противоестественным.

Творилось в Новгороде непотребное! Червь грыз сердца людей, сказать о том таким образом полагается. Кто не верил в жизнеописания мужей древности, сам теперь стал происходящего свидетелем. Где же Георгий, некогда на змея крестом управу нашедший? Почему не идёт он, не защищает христиан от исчадия адова? Или то новгородцев была провокация? Поняли они судьбы дальнейшей изъявление. Не видать им неба над головою, душимые податями князю московскому. Лишились они земель своих, москвичами разобранные. Где тут не впасть в ересь, не радуясь скорому концу всего сущего. Хотя бы так Москве будет воздано.

Уверился Геннадий в сатанинской распущенности Новгорода жителей. Понял он, ждут новгородцы Христа пришествие. Но разве придёт Христос к ним, коли не настал срок для снисхождения? Значит ждут новгородцы антихриста. Или же нет! Он пришёл к ним, оттого и ересь жидовствующих. Поверили пришедшему жители Новгорода, и не переубедить их доводами разума.

Но была опасность страшнее суда Страшного. Ибо поддались вере в ересь и Москвы жители. А ведь известно людям должно быть, что вера вершить способна. Поверь в нечто — будет оно. Возжаждешь конца света — свершится он, но лишь для тех, кто в то уверовал. Умирали люди, и умирали, чему объяснение находится. Кто не сеял, тот от голода умер. Кто излишне верил, у того сердце не выдержало. Только свет не померк, не закатилось солнце за горизонт. Наступит год за семитысячным, первым ставший. И должна бы угаснуть ересь. Главным оказалось — дождаться должного, после и убеждать не потребуется, все сами в еретичестве раскаются, вернувшись в лоно веры праведной.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2 3 4 5 9