trounin.ru

Нужно быть отчаянным оптимистом, чтобы поверить в то, что решил изложить Сорокин. Какие бы он не преследовал цели, но ничего конкретного связать не получается. Да — вышел некий продукт, похожий принадлежностью к контркультуре, частично поддерживающий линию модернизма, призванного расшатать понимание хорошей литературы в среде низколетающих писателей. Стараться увидеть антиутопию в «Теллурии» тоже не следует — автор предложил читателю настолько выдуманный мир, что впору его отнести к фантастике, сдобренной большими порциями православия, коммунизма, гомосексуализма, наркомании, бранной речи и желания видеть мир в руинах, ищущего в деградации возможность обрести новую возможность для развития человеческого общества на обломках старого, изжившего себя в тлетворном желании быть более гуманным, нежели это следовало делать. Давайте посмотрим на «Теллурию» изнутри.

Книга не имеет единого сюжета, а разбита на множество зарисовок, в которых и предстоит разбираться читателю, стараясь найти что-то общее. Вполне может оказаться так, что общего найти не получится. Разрозненные факты всплывают в книге совершенно внезапно, не имея под собой никакой основы. Ясно только одно: человечество деградировало, возродив коммунизм, объединив его с православием, вернув на места свой славянский говор. Само это уже вызывает только недоумение. Впрочем, Сорокин изредка будет давать читателю подробную информацию по каждому важному предмету. И самый главный предмет — это теллуриевый гвоздь, одна из напастей человечества, падкого на наслаждения. Сорокин предлагает вбивать этот тяжёлый наркотик прямо в череп, отчего многие персонажи книги будут получать наивысшее удовольствие, сохраняя гвоздь внутри головы, усиливая любой из возможных потенциалов.

Губит «Теллурию», впрочем, не стремление быть на волне контркультуры, а желание поместить внутрь книги текст без нужной подготовки. Сорокин просто берёт все пороки, описывая каждый в отдельности. Если тема наркотиков уже ясна, то читатель кроме неё найдёт большое обилие нецензурных речей, что не служат украшением содержания, показывая лишь старания автора ввернуть разные оригинальные сочетания. Кроме отборного мата в книге частый упор на гомосексуализм, от которого никуда уже не деться. Впрочем, тему гомосексуализма Сорокин всё равно не продумал, представив её на суд читателя под видом сегодняшнего дня, не считаясь с тем, что события происходят в выдуманном мире будущего. Весьма сомнительны религиозные войны, о которых Сорокин рассказывает с особым удовольствием, часто приводя для примера ваххабитский молот. Не этот ли молот вбивает теллуриевый гвоздь, и как они могут сочетаться друг с другом, особенно учитывая изначальное местоположение Теллурии? Хотелось бы знать именно это, но в тексте такому места не нашлось.

Если пытаться рассмотреть «Теллурию» в сравнении с ближайшими отечественными аналогами, предлагающими читателю практически идентичную тему параллельного будущего, то книга Сорокина может смело расположиться во временном промежутке между «Укусом ангела» Павла Крусанова и «Кысь» Татьяны Толстой, где авторы преследовали свои личные им понятные цели, последовательно представляя развитие общества, пока Крусанов исходил из магического реализма, Толстая внесла элемент славянской мифологии, но оба предложили вариант уничтожения старого мира. «Теллурия» во всех аспектах получилась промежуточным вариантом, предлагая читателю точно такую же игру словами, стараясь донести только одну простую мысль — писатель писал так заумно и прибегал именно к таким образным выражениям, чтобы ты, дорогой читатель, сразу понял, что перед тобой не абы какая книга, а едва ли не откровение, достойное занять место на полке образованного человека.

Одним решил выделиться Сорокин — он постоянно привносит в книгу аллюзии, даже не стараясь их прикрыть. Просто к слову пришлось, да красиво легла на строчки очередная метафора. Оппозиция власти, чьё дело обругать происходящее вокруг. И ладно бы Сорокин говорил по делу, не капая едкими циничными словами, а предлагая что-то конкретное. Но конкретного он не предложил… лишь теллуриевый гвоздь забить в голову, что само по себе уже глупо.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Совершенно крохотная методичка по самой животрепещущей теме — как правильно определить давность смерти. То есть если перед тобой труп, то нужно в первую очередь понять момент наступления смерти, чтобы уже после этого предпринимать какие-либо действия. Разумеется, разговор ведётся только о биологической смерти, но не о клинической. Если из клинической ещё можно вывести, то биологическая — это окончательная утрата жизненных функций. Разжёвывать это нужно для людей посторонних, редко сталкивающихся с трупами. Методичка будет интересна криминалистам и медикам, в ней можно найти несколько любопытных способов установления давности смерти, но и в общих чертах примерный срок наступления смерти тоже назвать можно.

Авторы мало уделяют внимания первичным признакам биологической смерти, особенно феномену Белоглазова (также известен под названием феномена кошачьего глаза), что появляется спустя 15 минут после наступления смерти, упоминая о нём лишь в сводных таблицах, по которым специалисты смогут определять практически точное время с учётом различных поправок вроде температуры окружающей среды и прочих. Более подробно внимание уделено исследованию трупных пятен — при надавливании на них пальцем смотрят на скорость восстановления пятна. Примерная временная шкала выглядит следующим образом: около 8 секунд — примерно 2 часа, 15 секунд — 4 часа, 20-30 секунд — 6 часов и т.д. Если пятно никак не реагирует на надавливание, значит с момента наступления смерти прошло более 48 часов.

Трупное окоченение считается малоинформативным, оно само говорит о том, что перед тобой труп, но конкретного времени наступления смерти не сообщает. Гораздо лучше измерять температуру тела, при возможности ректально. В первую очередь снижается температура на открытых участках тела: через 1-2 часа снижается температура кожных покровов лица, шеи, кистей, через 4-5 часов — частей тела под одеждой, подмышечные впадины и паховая область позже. Как трупное окоченение, так и снижение температуры тела до температуры окружающей среды происходит в течение полных суток.

Говорить об исследовании реакции зрачка на введение пилокарпина и атропина, как и о введение адреналина под кожу для наблюдения за потоотделением, также и о применении тока нет необходимости. Авторы подробно описывают каждый из методов, проводимые в соответствующих учреждениях, и к наблюдениям на месте это не подходит совершенно. Гораздо интереснее, что иногда срок давности смерти могут устанавливать и без исследования самого трупа — например, по восстановлению травы на месте гибели человека. Авторы с авторитетностью заявляют, что на таком месте в течение года не будет расти трава и мох, через 2 года всё восстановится. Ещё можно определить давность смерти по исследованию яиц, личинок или куколок мух, лабораторно установив срок наступления их перехода в следующую стадию развития. Т.е. надо задействовать максимально возможное количество способов, чтобы точность вывода была максимальной. Другим способом служит исследование желудка и кишечника на предмет съеденной пищи. Зная физиологию организма, можно достаточно уверенно определиться с давностью прекращения жизненных функций. Весьма важным признаком являются треугольные пятна Лярше серовато-жёлтого цвета, направленные вершинами в углы глаз, они появляются спустя 2-3 часа после наступления смерти.

Внимательно авторы остановились на исследовании давнего трупа, являющегося таковым более двух дней. Тут стоит обратить внимание на гниение тканей и позеленение кожных покровов: на 2-3 сутки зеленеют кожные покровы в подвздошных областях (это где медики проверяют пациентов на возможность воспаления аппендикса и с противоположной стороны живота), глаза становятся мягче; на 5 сутки зеленеет весь живот и половые органы; более 8 суток — всё тело, а в животе появляются гнилостные газы, ногти по прежнему сидят крепко. О том, что становится с некогда живым организмом через 14 суток лучше не говорить, чтобы не стало дурно лицам впечатлительным.

Данная методичка также будет полезна многим интересующимся. Особенно хочется порекомендовать её авторам художественной литературы и людям, чья профессия даёт им право трактовать сюжеты с помощью видеокамеры. Так много в мире заблуждений, а реальность при этом довольно банальна.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Искать на протяжении всей книги бога или дьявола, до конца не осознавая суть славянской мифологии, крепко связанной христианской моралью, можно бесконечно долго. Похоже, Мамлеев никуда не торопится, крайне размазывая развитие сюжета по дуршлагу, где из отверстий на читателя вываливается множество несвязанных в одну цепь событий, будто с чьих-то ушей падают макароны, отлежавшие свой срок, а ныне полные противных склизких червяков, представляющих из себя всю соль и отличный набор специй, к помощи которых прибегали древние люди, так и получается перед читателем картина того самого Другого — вернувшегося с того света человека, отвергнутого высшей сущностью, прошедшего через испытания и несколько кругов ада с повышением переходных уровней до полного самосозерцания, оставив позади всех вышедших душ на предназначенных для них станциях, кроме главного героя книги, предоставленного в одиночестве продолжить жить дальше, покуда за ним будут проявлять уход, а дед на соседней койке станет испускать струи мочи на оперирующих его хирургов, производя во всём хаосе потока мыслей невообразимый переполох, переворачивающий сознание автора, что старался донести до читателя некий тайный смысл, обрекаемый в модные гламурные термины метафизических предположений, сводя суть всего происходящего к банальному сумбуру, никак не претендующему на определение потока сознания, извергая из своего ума всевозможный набор слов, сводя всё в поиски не просто определения личного я в пространстве, а никак не меньше, нежели попытка замахнуться на важность собственной личности, которая, к сожалению, является настолько бесценной, что за неё никто никогда ничего не заплатит.

Серьёзно воспринимать новые веяния в литературе можно. Они всё-таки для того и новые, чтобы люди читали и думали, думали и анализировали, анализировали и как-то всё это обосновывали. Весь процесс изложения книги зарождается в голове автора не из пустого места, а в соответствии с его предрасположенностью к возможности выражать свои мысли и строить внутри своего воображения некие логические цепочки, из которых проистекает некая важная информация, никак не способная удержаться в мозговых извилинах одного отдельно взятого человека. Возникает трещина на готовности понимать, отчего все здравые предположения отправляются в разные стороны. Но ни одна не дойдёт до нужной стадии созревшего осознания, двигаясь зигзагообразно, постоянно ускользая от возможности встречи с тем замыслом, о котором автор всё-таки хотел сказать. Если хотел сказать, разумеется.

Воспринимать «Другого» можно по-разному. Делать выводы из иллюзорного вояжа главного героя на поезде Москва-Новосибирск-Улан-Батор, кем-то по пути перехваченного и направленного в ад, конечно, можно. Но всё сталкивается не с парой розеток на весь поезд, а с принципом метро и объявляемых остановок голосом ведущего состав человека. Не может электропоезд двигаться на такие дальние расстояния, а платформа находиться на одном уровне с восприятием. Осознание избранности приходит не сразу, всё в конечном итоге оказывается последней каплей разумного построения сюжета, сходящего на нет сразу после пробуждения ото сна, что приводит к печальному осознанию не столько избранности, сколько горькой никчёмности. И не дед на соседней койке мочится, а мочится кот главного героя ему же в постель, проведённый ласковым посетителем мимо внимания медицинских работников.

«Другого» воспринимаешь с позиции героев книги, воспринимающих свою сущность в реальности с позиции пересаженной другому человеку почки. Пересадили и пересадили, но пересадили вместе с личностью человека, а это уже совсем другая тема для разговора. Итогом прочтения Мамлеева становится один простой неутешительный вывод, который выражается ёмким и коротким словом, что можно воспринять как похвалу, но и как оскорбление тоже.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Он поднял руку и прокричал: — Абракадабра!»

Есть литература хорошая, а есть литература плохая, причём литература плохая частенько всеми силами издателей и писателей заносится в разряд хорошей, когда ей приписывают то, что для начитанного человека может и не быть благом. Попытка придать книге антураж написанной английскими писателями XIX века — танцы на костях Диккенса, Теккерея и Остен; попытка навесить на книгу ярлык магического реализма — желание выдать магию в альтернативной вселенной за яркий стимпанк, где вместо паровых машин используется магия. Страсти вокруг «Гарри Поттера» и своевременное издание на фоне горячего фанатизма, используя новый виток интереса к фэнтези, когда даже Толкиен не мог лежать спокойно, постоянно переворачиваясь от творческих порывов Питера Джексона. Хотелось как лучше, но в полном провале кто-то увидел цельное зерно истины. А есть ли оно… давайте разбираться.

В книге отпугивает обложка и название. Одна наводит на мысли о старом-старом издании, другая — о крайне дешёвом и проходном фэнтези. Само название ни о чём не говорит, кроме предположения о каком-то участии этих лиц в сюжете. Попытка вникнуть в повествование заканчивается провалом. Картина мира трескается, а собирать обратно желание не возникает. Автор долго топчется на месте, заполняя содержание бесконечными диалогами. Я знаю одного мастера такого стиля — это Айзек Азимов — но у него в диалогах раскрываются действия, интенсивно продвигая сюжет вперёд. А что мы видим у Сюзанны Кларк? Персонажи говорят-говорят-и-снова-говорят, говорят о-разном-о-левом-да-просто-так, лишь бы говорить. Но Кларк не Александр Дюма, даже не Оноре де Бальзак, у этих мастеров слова была врождённая способность топтанием на месте привлекать и интриговать читателя. У Кларк такого нет. Мельчает современный автор, остаётся прикрываться именем Диккенса, однако, знающие люди, читавшие Диккенса, прощать подобное повествование Кларк не должны. Особенно, учитывая влияние Диккенса на реализм в литературе, чем Кларк похвастаться не может — предлагая читателю альтернативную историю развития мира.

До конца книги невозможно понять, как всё-таки функционирует магия, это так и не станет понятным. Остаётся догадываться. Для себя я уяснил одно. Магия в мире Сюзанны Кларк величина непостоянная. Она то есть, то её нет. Нарастает и угасает в волнообразном порядке. Время действия книги становится очередным всплеском притока, когда люди обнаруживают в себе дар к необычным способностям. До них такой приток отмечался много веков назад, во времена некоего короля-ворона, якобы первооснователя магических наук, всё постигшего самостоятельно. Был тот король-ворон персоной отрицательной, за это его не любили. Его пугаются и во время действия книги, только постоянные упоминания имени и титула сего чёрного мага, отчего-то нагоняют тоску и желание вырвать половину страниц из книги, без которых она итак будет нормально функционировать.

В наше время, когда новояз становится термином не только филологии, ушедшим в народ, но и вообще становится широким пониманием для культуры. Новояз ознаменовался попранием многих классических сюжетов, радуя читателя плюшевыми медведями-вампирами, любящими позагорать на пляже, самыми ласковыми в мире оборотнями, не стоит даже упоминать зомби с нереальным чувством большой любви, переполняющей всё ещё бьющееся сердце. В условиях изменившихся реалий можно смело творить с магией любые извращения. Не зря в начале мной выставлен один из смешных парадоксов, склоняющих меня отнести данную книгу в разряд Покемономании, где ей и самое место. Достойно выступит Мью-ту, что в моём представлении и является тем самым королём-вороном.

Читатель, наверное, не раз давил в себе приступ смеха, наблюдая за магическими пасами персонажей. Это, господа и дамы, не магия, это обыкновенное шаманство: произвести некие движения, прочитать некую заученную формулу, получить результат. Только в этом мире нет богов, которым следует молиться, которые позволяют магии как-то проистекать. Согласен, боги не властвуют над магией. Магия — это непонятная субстанция, изменяющая реальность и дарующая большие возможности.

Новый парадокс — церковь крайне дружелюбна. Нет костров, никого не сжигают, Папа вполне спокоен. Пускай в Англии объявились два (всего два, больше магов не предусмотрено). Что до этого церкви. Но! Такие способности могут быть только у богов, отчего же магов не обожествляют или не пытаются обосновать их силу через пособничество с дьяволом? В этом мире должны быть клирики, но и их нет. Непродуманная система магии, непродуманный до конца мир — я не знаю, чему тут стоит радоваться. Маги не просто что-то там умеют, они могут даже вмешиваться в сны, отчего «русский царь» будет выставлен в самом непотребном виде. Даже не удивлюсь, если узнаю, что Кларк перед этой своей золотой мыслью во всю штудировала «Хазарский словарь» Павича, где эта тема давно изучена и прекрасно подана. Обработай маленько, да получи отличный результат. Но и тут нет. «Русский царь» запуган во снах, Наполеон «бежит по полю в трусах».

В моём сердце навсегда свободно место только для Арканума… но это не книга, а игра.

«- Понятия не имею, о ком вы толкуете. Хотя нет, погодите! А не тот ли это Стрендж, который, учась в Кембридже, испугал кошку ректора?»

Автор: Константин Трунин

» Read more

Революция в Индии? (c)

Если не получается писать о добром, то начинаешь капать ядом, очищая желчные протоки от застоя. Это проще. Легче грязью вымазать, нежели обмыть и представить в нужном свете. К сожалению, ситуация в мире уже не та. Давно никто не старается показывать лоск и блеск. Чем больше пошлости и богохульства, тем лучше пойдёт в массы. Люди не думают о счастливом будущем, им подавай криминальные сводки. Кого убили, где произошло ограбление, какой очередной катаклизм преподнесла нам природа. Редко где мелькнёт новость о радостном пенсионере, скорее расскажут как оскорбили его чувства. Всё держится на популизме. Тренд определяет направление.

Ситуация в Индии никогда не была простой. Такой страной невозможно управлять. Слишком много национальностей, слишком много мнений, слишком разные люди там живут. Индия — это котёл противоречий. Жаркий климат рождает активных людей. Жажда деятельности переполняет всё их существо. И этот котёл не остудить. Сепаратисты на севере, на юге, на востоке, на западе, в центре страны. Популярна идея социального равенства. Но откуда ему взяться при кастовой системе. Каждая каста имеет подкасты. И с виду успешный политик из низшей касты оказывается из верховной подкасты, хоть и той же низшей касты. Людям промывают мозги, выборы покупают. Аравинг Адига жжёт напалмом. Его реализм отдаёт Рю Мураками и Чаком Палаником, немного приправленный Санаевым.

Остаётся непонятным почему книга была адресована именно премьер-министру Китая. Адига постоянно твердит о возможном развале Индии, о гражданской войне, он даже впутывает в это дело Китай, якобы заинтересованный в изменении дел. Адига чуть ли не называет адептами развала страны наксалитов (террористов коммунистического толка). Всё это сложно. Очень запутанно. Трудно себе представить будущее Индии, если она действительно решит разделиться. Ничем хорошим это не закончится. Пакистан и Бангладеш, конечно, потрут радостно руки. Но на всё нужно время. Ситуация обязательно стабилизируется. Индия — очень молодое государство, совсем недавно ставшее независимым. За это короткое время даже Пакистан успел разделиться ещё на два государства, а Индия цела. Всё должно быть хорошо, пускай Адига и поднимает всю грязь на поверхность. Есть же более худшие условия для жизни в Бразилии, ЮАР и даже в США, Не надо надеяться на Китай как сдерживающий фактор. Пускай он в своё время дал затрещину Вьетнаму, освободив Камбоджу и защитив Таиланд от дестабилизации напряжённой обстановки в регионе.

Не прав был Балрам (главный герой книги). Всё можно было решить по другому. Он разве сделал ситуацию лучше? Нет. Он лишь подтвердил все свои выводы. Ничего не поменялось. Просто кто-то встал на место другого и всё. Сильный одолеет слабого — всего лишь закон эволюции. Балрам оказался человеком без принципов. Он в очередной раз подтвердил, что стремление к знаниям способно изменить человека коренным образом. Он встаёт над толпой. Он теперь птица высокого полёта. Только для нужного результата надо не бояться совершать решительных действий. Ницше был бы доволен.

Каждый сам творит свою революцию. (с)

Автор: Константин Трунин

» Read more

В активе Аравинда Адиги есть три книги, только две из них переведены на русский язык. Самую первую я не читал, но после второй оставил твёрдое намерение обязательно ознакомиться с «Белым тигром», а пока же делюсь впечатлениями о покорившей меня книге «От убийства до убийства». Но пока ещё пара слов об индийской литературе. Её знатоком не являюсь, но раньше активно интересовался синематографом этой разноплановой страны. Кама Сутру в руках не держал, зато как-то знакомился с Бхагавадгитой, да плевался от творчества другого индийского букероносца Арундати Рой.

«От убийства до убийства» действительно повествует от одного убийства до другого. Мне импонируют произведения, где главный герой или кто-то из ключевых персонажей в конце заканчивает свой жизненный путь в прямом смысле, не давая автору возможности в будущем его возродить во всяких «20 лет спустя» и прочих. Не исключаю приквелы, но лучше ведь когда писатель развивается, трансформирует свои мысли и не тормозит вокруг излюбленных персонажей, вспоминая их то от случая к случаю, то прыгая из одного в другое, дабы взять измором и количеством текста, чем раньше любили грешить. Благо сейчас хорошо продаются и книги, где количество символов не имеет никакого значения.

Трудна жизнь в Индии, все слои предстанут перед нами, Адига покажет всё исподнее, всю грязь и нищету. Будто не современная страна перед нами, а застойная Европа прошлых веков с антисанитарией, якобы отменённым рабством и полным неуважением к человеческой сущности. Грязь, тщета, тля под ногами. Трудно жить в этом мире, и ведь люди живут, выживают как могут.

И пока Гринпис спасает зверей,
мало кто думает о благополучии людей.

» Read more

Каждому из нас отведён свой срок. Кто-то умирает молодым от несчастного случая, кто-то в старости от продолжительной болезни. Кто-то от рака. Автор книги относится к тем, что не сумели перейти рубеж в 50 лет. Он умер от рака поджелудочной железы. Он об этом диагнозе знал, не терял надежду до последнего, и единственно о чём он сожалеет — это о невозможности воспитать трёх своих малолетних детей. Именно для них Рэнди Пауш писал книгу.

Главным в жизни Рэнди была реализация детской мечты, а мечтал он о многом: побывать в невесомости, поиграть в НФЛ, написать статью для Всемирной энциклопедии, стать таким же как капитан Керк из Звёздного Пути, выиграть самую большую игрушку на ярмарке, поработать в компании Диснея. И всё это сбылось.

Книга разделена на 53 заметки, Рэнди заряжает читателя своим оптимизмом, находя положительное в любом моменте: жена разбила машину… можно ездить и на битой, нет обновок более 10 лет… значит старые ещё не достаточно сносились, доктора обнаружили рак… зато успею при жизни получить всё, что получил бы после смерти, а самое главное, можно без спешки попрощаться со всеми близкими и друзьями.

Книгу советую к прочтению! Уверяю, что время даром не потеряете!

» Read more