trounin.ru

Забудем о феях, мудрых драконах и справедливости, ныне пришло время для пролития крови. И чем больше будет её изливаться из человеческих жил, тем лучше. Мрачная действительность теперь такова — по праву сильного всё достаётся всех одолевшему. Ежели у кого-то нет возможностей, значит быть ему рабом, а если докажет обратное — добро пожаловать в короли. Как-то в одном королевстве случилось так, что у правителя родился сын с бездействующей рукой. И было спокойно, пока властитель не умер. Теперь борьба началась. Крови будет много.

Джо Аберкромби — творец мрачного мира. На горизонте эльфы и магия, но в повествовании этого нет. Есть несколько королевств и населяющие их люди. Законы отсутствуют. Правда на стороне победителей. К сожалению, главный герой — он же наследник трона — был излишне мягок и обходителен, чтобы удержать в единственной руке власть. Также ему мешало его восприятие действительности, будто он родился не среди людей, а в царстве ангелов. Его буквально корёжит от несправедливости вокруг, чему он пытается противостоять. По авторскому замыслу доказывать точку зрения несостоявшемуся королю придётся тем, ради кого и старается.

Если общество неготово принять новый уклад жизни, то будет только смеяться над потугами правителя. И уж тем более не будет сожалеть, когда сего деятеля утопят, дабы не мешал нормальному течению вещей. Человеку отпущен слишком короткий срок, не позволяющий осуществить всё задуманное. Правь ты хоть четыре года, хоть шесть лет, а добиться достойных результатов так и не сможешь, скорее разрушив и без того шаткое положение. Допустим, тебе понадобится для осуществления проектов целый век, но к тому моменту твои идеи устареют, а ты этого не поймёшь. Поэтому остаётся пойти в министры, откуда удобнее руководить под личиной серого кардинала. Так же думал и главный герой, пока его не утопили.

Став «неведомой зверушкой», несостоявшийся король был обязан быть брошен в море. Конопатить бочку никто не стал, утопили без лишней мороки, дабы выглядело естественнее. На том и могла закончиться данная история, так как короной завладел достойный. Джо Аберкромби считал иначе: ему нужно написать минимум три книги — так заведено у современных писателей. И нет ничего лучше, чем обречь главного героя на страдания и связанные с ними путешествия. Хлебнуть солёной воды ему придётся достаточное количество, да прочувствовать печали народа лично на себе. Идеальный выйдет из него король — гуманный.

Конечно, главный герой и без того гуманен сверх всякой меры. Странным образом он родился в царстве порока и жестокости. Впрочем, именно такие становятся героями, идя против сложившихся традиций. Подобные ему всегда встречаются в художественной литературе. Не позволил Джо Аберкромби им описанному миру деградировать до вырождения. Пусть плетутся нити интриг — главному герою будет легче их распутать, обрубив одним ударом меча. Нет необходимости умело обращаться с оружием, достаточно ослабить противника, воспользовавшись счастливым стечением обстоятельств.

Сколотить группу соратников, куда-то идти и сражаться во имя отчего дома. Разве не классический сюжет для фэнтези? Не так важны мысли и поступки, как важно само движение. Случаются различные происшествия, в результате которых действующие лица становятся ближе к желаемой цели. Кто-то хотел расплавить кольцо в вулкане, кто-то желал найти шкаф, а у Джо Аберкромби ситуация гораздо проще — всего-то надо вернуть отобранное.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Попробуй найти себя в мире будущего. Кто ты и что из себя представляешь? А может не стоит размышлять о том, что никогда не наступит? Завтра всё исчезнет — человек начнёт новое движение наверх. Ему суждено подниматься и опускаться, пока его не заменит другая форма жизни или пока хаос не поглотит планету, следуя за схлопывающейся Вселенной.

Всё началось с рая. Человек пребывал в идиллии с самим собой. Пока ему не захотелось разрушить идеальный порядок вещей. Последовали годы страданий, так и не закончившиеся до сих пор. Человека продолжает раздирать изнутри чувство противоречия и стремления противопоставлять себя обществу. Год за годом, поколение за поколением — совершаются одни и те же ошибки. Век за веком ничего не меняется.

Сможет ли человек добиться идеального устройства общества? Когда отступят болезни, забудется нищета и каждый сможет заниматься своим любимым делом. Нечто подобное уже случалось раньше, но мгновенно разрушалось или извращалось в угоду стремления человека заботиться, в первую очередь, о собственном благополучии.

Человека ждёт два пути развития — тотальная деградация или моральное преображение. События XX века показали невозможность достижения высоких идеалов, они же разрушили ещё один вариант предполагаемого рая — коммунизм.

Остаётся надеяться на науку. Человеку суждено стать творцом собственной судьбы. От его умения преображаться зависит будущее. Прогресс остановить нельзя: всё замерло в ожидании новых достижений.

Прекрасный пример идеального будущего создал Леонид Костюков. Повесть «Пригодные для жизни слои» воссоздаёт реалии рая, либо коммунизма — кому как больше нравится. Погружение в утопию происходит постепенно — автор неспешно раскрывает перед читателем детали своего мира.

Место действия — Москва, ограниченная кольцевой автомобильной дорогой. Читатель так и не узнает, что именно происходит вне Москвы, поскольку автор не ставил перед собой такой задачи. Ясно одно — нравы там дикие, кем бы те места не населялись. Для повествования это не имеет значения.

Самое главное — человек сумел побороть смерть, но поплатился за это невозможностью продолжать род. Теперь его окружает полностью интерактивный мир: взаимодействовать можно с любыми поверхностями. Достичь этого удалось благодаря повсеместной кибернетизации.

Жители города не ограничены в средствах — на их счетах неисчерпаемая сумма наличности. Однако её нельзя суммировать. Это позволило добиться уравнения всего населения. В городе множество мест для проведения досуга, где можно почувствовать себя полноценным членом общества.

«Идеальная среда для обитания!» — скажет читатель. — «Это действительно пригодные для жизни слои. Хочу дожить до наступления этого времени и проводить время в бесконечных развлечениях». Но подумай, читатель, надолго ли тебя хватит? Ты будешь радоваться жизни первый год такого существования, может быть даже десять лет. А дальше? Неужели и через сто лет не наскучит так жить?

Можно обратиться к ветхозаветной истории о рае. Согласно которой человек просто обязан совершить нечто такое, вследствие чего понимание идеала будет навсегда разрушено. Так и в городе будущего найдутся люди, пожелавшие выйти за рамки допустимого.

Нет, пресытившиеся не станут образовывать секты самоубийц, пропагандируя новую религию, согласно которой только смерть сможет дать человеку возможность перейти к следующей форме существования. Скорее людей заест скука и они начнут совершать безумства.

Действующим лицам повести чужды идеи экстремалов, им нужно всего лишь пройтись по городу, чтобы набраться впечатлений. Их желание — проветрить головы от застоявшихся мыслей. Происходящие с ними события ставят их перед множеством вопросов, на часть из которых автор даёт честные ответы.

Наверное интересно спрашивать автобус о маршруте, извиняться перед столом за поставленные на него локти и мило беседовать с давно не виденной информационной стойкой перед входом в метро. Можно остановиться перед деревом, разузнав его мысли о сегодняшней погоде, состоянии его функций, а также о том, сколько раз оно было отформатировано. Встреченная собака-киборг может поведать увлекательную историю о прошлых жизнях, если её память не была очищена от подобных воспоминаний.

Безусловно, скука обязана одолеть людей. Останется забавляться стихотворными вечерами или наедаться до отвала в точках общепита. Почему бы и нет. Мир доступен для удовольствий.

Повесть «Пригодные для жизни слои» содержит в себя малую толику философии. Костюкова больше интересовало увидеть в Москве будущего Москву настоящего. Представленные в повести слои мало отличимы от нынешних. Такие же фастфуды, рестораны, метро, зона отдыха и тёмная сторона.

Единственный посторонний элемент в утопии Костюкова — это люди. Они кажутся лишними в царстве идиллии, неся в себе стремление разрушать и поступать согласно личным убеждениям. Не может человек подстроиться под правила и поступать сообразно им, какие бы общество не вводило ограничения. Обязательно найдутся те, кто собственные желания будет стремится применить ко всем сразу.

В переменах не было бы ничего плохого, не причиняй они страдания некоторой группе людей. Костюков балансирует на грани, стараясь продлить существование утопии. Неверный шаг легко разрушит шаткое равновесие и всколыхнёт массу противоречий, погрузив некогда идеальный мир во мрак.

С позиций XXI века можно предугадать технические особенности прогресса, но никогда не получится представить развитие общества. Это настолько тонкий инструмент, владеть которым человек никогда не научится. Каждое десятилетие кардинально отличается во взглядах от предыдущего, а значит никогда не наступит такого, чтобы человек смог в течение столетий сохранять свои взгляды в одном и том же состоянии.

Костюков смотрит иначе. Для него достижение человечеством утопии — реальность. Он не говорит о побудивших людей мотивах. Среди них могла быть мировая война или обособление Москвы от остальной планеты. Только в случае взятия для рассмотрения отдельного социума появляется возможность совершить невозможное. Перспектива расслоения человечества выглядит удручающей, но если это будет сделано во благо, то лучше уцелеть хоть кому-то, нежели никому.

Возможно именно по этой причине читателю не сообщается информация о ситуации вне Москвы. Может и не осталось от планеты ничего, кроме одного города. Как знать, не война ли с киборгами послужила тому причиной? Всё это останется домыслами, дабы не разрушать идеализированное представление.

Если отринуть посторонние мысли и принять свершившиеся за факт, то нужно понять насколько оправдано дарование Костюковым человеку бессмертия. По своей сути, бесконечная жизнь — это самое страшное проклятие, о чём люди не желают задумываться. Осознав новые возможности, человечество стремительно понесётся в пропасть, лишённое страхов и религиозных предрассудков. Понимание Творца утратит значение — сам человек будет решать свою судьбу.

Читатель подсознательно будет искать способы разрушить выстроенный автором идеальный мир. Ему ближе понимание антиутопий, где — парадокс — читатель наоборот надеется на благополучный исход. Пресыщение одним толкает на поиски новых впечатлений. И при этом человек не желает допускать перемены в устоявшейся жизни, укоряя себя за погружение в рутину и общий застой общества. Часть аналогичных противоречий использует и Костюков.

Действующие лица повести осознают нехватку свежих идей в обществе. Связано это с отсутствием новых поколений. Раз нет детей, значит некому высказывать неудовлетворение. Достигнутая однажды, утопия превратилась в болото, откуда выбраться крайне затруднительно. Нужно приложить усилие — тогда настанет время для реформ.

Сами того не ведая, герои повествования тянутся к знаниям, обладание которыми обязательно приведёт к краху. Их желание обрести способность продолжать род — губительно. Однако, автор не придаёт этому значения.

Москва резиновая — так следует понимать неограниченное количество доступных её жителям ресурсов. Из ниоткуда в никуда — девиз повествования. Сорванный плод познания ранее привёл к изгнанию из рая. Что будет на этот раз?

Константин Трунин

Литературно-общественный журнал
«Новый Берег», март 2016

Автор: Константин Трунин

» Read more

В подавляющем большинстве случаев фантастика перестала быть филигранной. Чаще она теперь представляет из себя недалёкое понимание отдалённых событий. Не надо знать о чём-то, когда у тебя есть собственная фантазия. Пусть минует добрая сотня веков, а в сюжете так и останется приблизительное представление о развитии технологий лет на сто вперёд. Совершенно не учитывается аспект изменения взглядов общества, окружающее понимается согласно времени написания произведения. Золотой век фантастики миновал, приходится мириться с работами авторов, чей удел создавать чтиво для подростков.

Дмитрий Рус приступил к созданию нового цикла о XXVIII веке. Главный герой был выдернут из своего настоящего и зачислен в ряды тысячи себе подобных, чтобы пройти подготовку и стать частью правых сил Российской Империи, взращенной на представлениях белого движения образца гражданской войны начала XX века. Происходящее полагается понимать буквально, либо считать погружением в виртуальную среду или свести всё описываемое автором к его собственному сну.

Читатель сталкивается с внушительным потоком информации, что создаёт у него ощущение недосказанности. Зачем автор так упоённо что-то описывает, если для последующего сюжета это не имеет никакого значения? Может быть это будет раскрыто в следующих книгах цикла, но скорее всего будет забыто в угоду движения повествования вперёд.

Главный герой гуманный и аморфный. Он всегда думает о благе близких ему людей, но представлен автором в виде механизма, выполняющего заложенную программу. Происходящее его не волнует, ему нужно удовлетворять потребность в прохождении заданий. Он без возражений соглашается на модификацию тела, участвует в обучении и готовится к выполнению опасных поручений. Ни разу главный герой не задумается о своих поступках, чему Дмитрий Рус только потворствует.

Дмитрий Рус не вносит в мир будущего ничего оригинального. Всё используемое им для повествования где-то ранее уже было замечено или под пером автора слегка поменяло первоначальное значение. Для интереса читателя стоит ещё раз упомянуть основные детали из книги: регенерирующий ткани организма инопланетный артефакт, выкашивающий мужчин вирус, кибернетизация и модификация человеческого тела, ментальная связь ментальных же близнецов, полное погружение в виртуальность, некая раса техноразумных, человеческое общество больше напоминает муравейник.

Текст произведения изобилует молодёжным жаргоном. Сразу становится понятно, на кого Дмитрий Рус ориентировал своё произведение. Ненавязчиво и легко на страницах встречаются непритязательные слова человека из второго десятилетия XXI века, тогда как главный герой из неопределённого будущего переносится автором в другой вариант более отдалённого будущего. Можно только представить, как следующие поколения читателей будут внимать древним архаизмам, якобы им свойственным, тогда как, почему бы и нет, слово «жизнь», будучи некогда «животом», превратится в банальную «лажу».

Приходится признать, темпоральная фантастика в глубоком кризисе. Для неё в России даже термин придумали с неблагозвучным названием — Попаданцы. Наблюдательный читатель сразу замечает весь юмор словообразования. Это уже не путешествия во времени, а лишь описание, как некто в очередной раз несёт свою попу кому-то в дань. Собственно, главный герой цикла «Комэск-13» соотносится с определением подобного попаданца; никак его не причислишь к вершителям исторических процессов.

Литература разная нужна и литература разная важна. Все произведения достойны своего читателя, поэтому всегда можно найти ту нишу, откуда её будут брать благодарные читатели. Если необходимо нечто незамысловатое с непритязательным сюжетом, то почему бы этому не оказаться «Кадетом» Дмитрия Руса. Любопытно же, чем всё-таки будет главный герой отдавать дань своим новым хозяевам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Невозможно бросить камень в огород Харпер Ли, одно имя которой заставляет трепетать и отдавать дань уважения. В далёком 1960 году была издана её единственная на тот момент книга «Убить пересмешника…» и случилось продолжительное затишье. В 2015 году нашлись рукописи юной поры писательницы, их решили опубликовать, заботясь в первую очередь о получении солидной прибыли. Ожидания издателя в любом случае должны были оправдаться: подобную книгу сметут с прилавков. Однако, разочарование не заставит себя ждать. И странно при этом то, что Харпер Ли решила написать о совести.

Практика показывает — не нужно прилагать усилий, чтобы добиться людского внимания. Необходимо лишь удивить, желательно чем-нибудь неожиданным, либо до жути пошлым. Человек падок до низменностей, ему неинтересна высокая мораль и ему безразлична культурная ценность. Понимание этого углубляет регресс цивилизации, погрязшей в решении неважных для общества проблем. Харпер Ли легко могла обойтись без пошлости, но наполнила повествование самым низменным, что только можно найти в человеческой душе. Не единожды главная героиня будет погружаться в воспоминания, среди которых лишь раз найдётся место процессу над чернокожим, обвинённым и несправедливо наказанным. Чаще дело касается нетривиальных подростковых проблем, таких как совместное купание с мальчиком, с ним же поцелуи и страх от этого забеременеть, а также пример чёрного юмора в виде страстей вокруг накладной груди. Других воспоминаний у главной героини не осталось.

Некогда злой мир, лишь в меру уютный, ныне наполнился более мрачной атмосферой. Действующие лица напрочь утратили былой блеск, став обыкновенными людьми. Даже любознательный ребёнок сбросил с себя тяжкие оковы справедливости, представ перед читателем убогим средним представителем человечества, который в первую очередь заботится о собственном благополучии, пеняя на дурноту других, тогда как у самого в голове кроме дум о чепухе ничего нет. Теперь непогрешимого отца можно обвинить в ошибках и назвать нелицеприятным словом, характеризуя не его вообще, а только себя, поскольку мудрость родителя не смогла найти путь к сердцу, растаяв от агрессивной, разъедающей подсознание, внешней среды.

Читателя интересовать должно другое — нужно ли в очередной раз поднимать тему расовой нетерпимости в мире, где пришло время для решения совершенно иных затруднений? Искать ответы в прошлом можно бесконечно, только не надо забывать о дне насущном. Читатель должен быть готов заново погрузиться в распри, где белые говорят о собственной исключительности и даже об исключительности одних белых над другими, снова присутствовать на судебном разбирательстве против чернокожего и раздумывать о необходимости предоставления людям с отличным от белого цвета кожи прав полноценных граждан. Если сравнивать прошлое и настоящее, то видишь всё ту же борьбу за шанс чувствовать себя человеком, но при других обстоятельствах и на других континентах.

Совесть купить нельзя, её можно приобрести только в детстве. Дети понимают многое, а когда вырастают — находят слова для выражения чувств. Харпер Ли предоставляет читателю противоположное мнение, из которого следует, что нельзя воспитать человека по своему усмотрению. Сколько не пестуй ребёнка, а он, как волк, на других смотрит. Стоит дать ему волю — и он навсегда потерян. Демонстрация отношения главной героини к отцу, окружению и обстоятельствам — наглядное тому подтверждение. Значит, совесть приобрести в детстве всё-таки нельзя. Она даётся человеку обществом, согласно нормам морали. И тут надо понимать то, что мораль в шестидесятых имела коренные отличия от морали других десятилетий. Опять же получается, совесть приобретается в детстве, а когда человек вырастает, реалии уже воспринимаются иначе.

Харпер Ли так глубоко не заглядывала, а может и предполагала найти людей, способных иносказательно понять смысл её произведения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Никогда не будет существовать двух одинаковых мнений. Любые размышления могут иметь много сходных моментов, но каждый человек в итоге скажет по своему. Допустим, евреи во всём видят ущемляющие их достоинство мотивы. Будь то рассмотрение исторических процессов или некий конкретный эпизод — везде им заметны аллюзии на самих себя. Не будет кощунством, если предположить, что такая же модель ими применима к отдельному индивидууму, где взятая для примера история пропускается каждым евреем через призму собственных ощущений. Так уж получается, кто-то обязательно будет виноват, и, разумеется, это не евреи. Наглядным примером может служить роман Людмилы Улицкой «Лестница Якова».

Улицкая строит повествование, исходя из истории своей семьи: в заключении ей будет упомянут Яков Улицкий, который вполне мог послужить прототипом для одного из главных героев повествования Якова Осецкого. Нет необходимости разбираться в хитросплетениях родословной Людмилы, поскольку художественная литература всегда несёт в себе изрядную порцию сторонних мыслей автора произведения, стремящегося показать происходящее с угодной для него стороны.

В «Лестнице Якова» почти нет отрицательных персонажей — все страдают в равной мере, абсолютно счастливых персонажей у Улицкой нет. Сюжет построен неравномерно — читатель вынужден часто перемещаться во времени. Общая повествовательная линия всё равно прослеживается, нужно лишь не забывать о чём автор писал ранее. Начинается всё в семидесятые годы XX века, потом сюжет скачет едва ли не на сто лет назад, чтобы читатель узрел таинства часовых дел мастера, без которых книга итак нормально воспринимается. Улицкая перегружает текст сторонним материалом, сообщая не всегда нужную информацию. Понятно, ей хотелось оставить хронику семьи в доступном потомкам виде. В таком случае, к «Лестнице Якова» претензий быть не может. Главное, чтобы в тексте была правда, а не подтасовка фактов.

Магический реализм быстро пропадает со страниц романа. Улицкая лишь в первых главах позволяет себе давать «давящие на мозг» эпитеты для женской груди. В дальнейшем «Лестница Якова» всё больше напоминает лоскутное одеяло, которое читателю надо будет собрать самостоятельно. Каких только жанров в книге нет! Тут и эпистолярный представитель (ныне это называется старым добрым лытдыбром), и едкий пошлый юмор (почти английский злободневный), и историческая проза (спасибо, что не альтернативная), и трагедия за трагедией (война, ссылка в Бийск, развод, наркотики), и драма на драме (на каждой странице, иногда доходящая до абсурда), и нечто напоминающее нон-фикшн. Будь автор не из России, а из Индии, то можно было бы сказать, что «Лестница Якова» — яркий представитель смеси всего возможного, то есть Масала.

Совершенно неважно, где именно происходит очередное действие. К конкретному месту оно не имеет отношения. Главные герои могут жить в Москве, в США или, опять же, в Бийске или в Барнауле проездом. Улицкая не даёт читателю почувствовать особенности местности. Описываемые ей события оторваны от конкретной привязки и несут в себе только горестные моменты жизни, обыгрывая которые Людмила показывает влияние на них той среды, в которой всё происходит в данный момент. Что такое жизнь в США? Это моральная подавленность от предательства самих-себя-сделавших людей и влияние удручающей социальной деградации населения из-за стремления существовать во имя удовольствия. Что такое жизнь в ссылке? Это постоянная экзема на руках, оторванность от родных и взывание к потухшим инстинктам. Что такое жизнь еврея при царской России? Это борьба за сохранение религиозных убеждений. будь ты при этом хоть агностиком, хоть гностиком. Что такое жизнь при советской власти? Допросы, унижение, стремление сохранить себя.

Так почему же каждый видит в произведении то, что ему хочется видеть? Улицкая сама даёт ответ. Увидеть в Гуигнгнмах аналогии с притеснениями евреев сможет только еврей. И не только в Гуигнгнмах дело — встречаемые на страницах «Лесницы Якова» театральные постановки везде крутятся вокруг разрешения еврейских вопросов, и ничего более. Понятно, написать книгу в широком историческом аспекте нельзя без использования свершившихся фактов. Но зачем же это было делать в те моменты, когда перед читателем мог быть просто человек… не русский, не швейцарец и не еврей?

Автор: Константин Трунин

» Read more