trounin.ru

Писать обо всём, что тебя окружает, подмечать мельчайшие детали и видеть слона в посудной лавке, придавать вес несуразному и обязательно бить по больному, — всё это Антоша Чехонте и Человек без селезёнки, не считая десятка прочих псевдонимов. При обилии написанных рассказов, немудрено сомневаться в авторстве собственных произведений, а уж при использовании вымышленных имён — кажется вполне естественным. Да и не было в коротких сценках Чехова чего-то сверх меры оригинального, добрая их часть никакой ценности не представляет, а то и пересказывает другими словами ранее опубликованное. Полезное зерно извлечь не получится, посмеяться тоже. Остаётся только взгрустнуть над человеческой глупостью — ею каждая строчка мазана.

Дураками Россия держится. Проследить это утверждение лучше всего по рассказам Антона Чехова. Во-первых, это было давно. Во-вторых, поэтому не будет так обидно за настоящее. В-третьих, задуматься всё-таки придётся. В-четвёртых, ничего в сущности за прошедшее время не изменилось. Слишком громко объявлять дураками всё население страны, но отчего-то минуло столетие, минует ещё, а всё останется без изменений.

Верно ли утверждение, что населяющие Россию люди любят присваивать то, что плохо лежит? Давайте обратимся к Чехову. Антон не задевает чувств власть имущих. Зачем ему конфликтовать со Всемогущими? Он наглядно показывает на простом человеке, чья рука всегда тянется переложить к себе в карман деньги из кассы или открутить гайку, скрепляющую рельсы. Никому от этого не убудет, а ежели прижмёт, то всегда можно вернуть присвоенное на прежнее место. Причём лицо населения остаётся наивно глуповатым, люди как бы и не видят в этом ничего плохого. Чехов не дополняет, что люди низкого пошиба могут сетовать на начальство, которое обязано поступать аналогичным же образом. Коли за собой вину не признают, то и не надо указывать на других — таких же безвинных честных граждан.

Вот взял человек из кассы деньги, после испугался нагрянувшей проверки. Хорошо, сознался — встал на путь истинный… до следующего удобного случая. Но! Вот скрутил гайку с железнодорожного полотна, мог ведь таким действием и под откос поезд пустить, не обрати ответственный человек внимание на довольное выражение. Не повторяются ли подобные случаи и в нашей с вами жизни? В дороги нынче кладут должное количество качественно сделанного асфальта квалифицированные рабочие в самую сухую погоду, гарантируя сохранение положенных свойств на протяжении нескольких лет, хоть в слякоть, хоть при перемене с минуса на плюс.

Низок порог нравственности у населяющих Россию людей. За другими способны подмечать недочёты, а в своих проступках видят лишь благое деяние. Пусть прогремит имя человека на всю страну, всенародно обзовут дураком и выставят на смех — это уже успех. Расписаться в глупости и стать звездой дня — мечта многих. Чехов высмеивает и эту дурную черту, присущую человеку любой национальности.

На крахе надежд зиждется благоразумие. Стоит указать человеку на ошибочность поведения, укорить в бесхребетности или помочь выбраться из затруднительного положения, как он преображается и какое-то время живёт новыми устремлениями. Его поступки обретают смысл и несут пользу обществу. Он более не будет безвозмездно помогать, ему захочется получать отлично сделанный продукт. И если данный эффект закрепить на постоянной основе, то не будет в России дураков. Не всё нотации Антону Чехову героям рассказов читать, когда-нибудь в мировосприятии потребительский уровень должен перейти на уровень стремления сделать жизнь лучше. Пока такого и близко нет.

Перечень некоторых коротких рассказов, взятых для отдельного рассмотрения: Баран и барышня (Эпизодик, из жизни «милостивых государей»), Благодарный (Психологический этюд), Братец, В цирульне, Верба, Вор, Двадцать шесть (Выписки из дневника), Двое в одном, Дурак (Рассказ холостяка), Единственное средство (A propos процесса Петерб. Общества взаимного кредита), Жених, Женщина без предрассудков (Роман), Загадочная натура, Закуска (Приятное воспоминание), Исповедь, Кое-что (1. Мамаша и г. Лентовский. 2. Злодеи и г. Егоров. 3. Находчивость г. Родона), Коллекция, Кот, Крест, Лист (Кое-что пасхальное), Моя Нана, На гвозде, На магнетическом сеансе, Обер-верхи, Отвергнутая любовь (Перевод с испанского), Патриот своего отечества, Радость, Раз в год, Размазня; Рассказ, которому трудно подобрать название; Ревнитель, Репка (Перевод с детского), Роман адвоката (Протокол), Рыцари без страха и упрёка, Ряженые; Слова, слова и слова; Случаи mania graildiosa (Вниманию газеты «Врач»), Случай из судебной практики, Случай с классиком, Совет, Современные молитвы, Съезд естествоиспытателей в Филадельфии (Статья научного содержания), Тёща-адвокат, Торжество победителя (Рассказ отставного коллежского регистратора), Умный дворник, Ушла, Филантроп, Хитрец, Что лучше? (Праздные рассуждения штык-юнкера Крокодилова), Ядовитый случай.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Судьба Франции — постоянно взлетать и падать. Населяющие её люди подвержены быстрым общественным переменам — они всегда желают двигаться вперёд, даже если это направление ведёт в обратную сторону. Нет такого, чтобы отдельно взятое поколение французов не старалось изменить жизнь, им требуется пересматривать заслуги прошлого и строить новое понимание будущего. Беда же их нации сводится к постоянному возвращению к исходной точке: от чего пытались избавиться — к тому в итоге и пришли. Даже если брать для рассмотрения ситуацию середины XIX века, бурного времени до того небывалых технических революций, ничего существенным образом не поменялось — французы остались французами, обречёнными вернуться назад, забыв о новоявленных ценностях в угоду постоянной жажды изменять действительность, снова повторяя поступки прежних поколений.

Жорж Санд писала на волнующие людей темы. Пусть делала она это в привычной манере, вследствие чего всегда страдало наполнение произведений, раздутых словесами. Подобный подход к творчеству — характерная особенность французских писателей XIX века, получавших плату за количество строчек или по иной сходной системе. На этот раз Жорж Санд взялась рассказать о судьбе молодой вдовы, чей муж оставил после себя значительной суммы долги, и теперь главная героиня должна думать, как дать образование сыну и где найти для этого деньги. Единственным имуществом, которое можно продать, становится замок.

А кому нужен замок, что того и гляди развалится? В описываемый Жорж Санд период, разумнее было вкладываться в промышленность — гарантированный способ извлекать прибыль. Покупка замка становилась лишней обузой. Тем труднее будет главной героине, обязанной изыскать средства и, следовательно, продать при любых условиях. Не сразу это становится ясно читателю, приготовившегося к неспешному знакомству с произведением. Жорж Санд привычно водит внимающего кругами, знакомя с окрестностями замка и устраивая экскурсии по соседним поселениям. Одним из которых становится мельница в Анжибо, владение предприимчивой семьи.

Так на страницах произведения возникает мельник, готовый услужить главной героине и решить её проблемы, выгадав для себя существенный процент. Может показаться, будто Жорж Санд хотела показать пережитки дворянства и рост активности предпринимателей из народа. Но надо учитывать, что перед читателем французы, чьи предки недавно, около полувека назад, начали бороться с привилегиями и несколько лет спустя казнили короля. Поэтому мельник никак не является подобием представителя Третьего сословия, поскольку жизненные ценности за прошедшее время неоднократно поменялись и описываемое Жорж Санд приняло вид примерно допустимого развития событий, смутно увязанных с розней между дворянами и предприимчивым людом.

Случилась типичная для общества ситуация. Отягощённые долгами люди стараются найти средства для погашения задолженности, а им на помощь приходят деятели, готовые поживится за счёт чужого горя. Представленный для внимания Жорж Санд замок — средство привлечения читателя, более склонного интересоваться бедами зажиточных, нежели прозябающих. Чем будет мотивировать главную героиню мельник — особой роли не играет, с его предложениями всё равно придётся считаться.

Жорж Санд постепенно открывает детали финансового положения хозяйки замка, ухудшающееся с каждой последующей страницей. Ближе к концу окажется, что продажа всего имеющегося у неё имущества не сможет полностью покрыть сумму долга. Действующие лица в романах Жорж Санд привычно остаются без всего, сохраняя лишь извращённое моральное удовлетворение от свершённых за отпущенный им срок благодеяний. Несчастная любовь, нравственные страдания и прочее-прочее, взывающее к жалости со стороны читателя, не кажется таким уж существенным дополнением к сюжету, скорее отвлекая от основной проблемы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всеволод Гаршин писал о том, что видел и чувствовал. На его долю выпало достаточное количество событий, о которых можно было рассказать. Ему довелось принимать участие в войне с Турцией, прослыть человеком со слабым психическим здоровьем и видеть трагические исходы близких ему людей. Оттого и являются основными темами его рассказов отчаяние от абсурда действительности и связанное с этим желание самоустраниться.

Толчком к началу творческой деятельности для Гаршина стало участие в боевых действиях. Добираясь до театра сражений, ему пришлось хлебнуть достаточное количество неприятностей. Он видел самодурство офицеров и недалёкость ума солдат, отчего здравомыслящий человек мог лишиться способности адекватно воспринимать происходящее. Так оно с Гаршиным позже и случится, пока же он маршировал, тонул при форсировании затопленных дорог и внимал всему вокруг, перенеся впечатления на бумагу. Герой первого рассказа стремился выжить и не сойти с ума, как и в своё время автор.

Побуждением к написанию рассказов для Гаршина служили разные обстоятельства. Это могло быть самоубийство двоюродного брата или личные впечатления от посещения психиатрической больницы в качестве пациента. Гаршин понимал тонкость человеческой способности воспринимать обыденность, склоняясь к пессимистическим сюжетам. Даже в сказках Всеволод наказывал главных действующих лиц за их вольнодумства и стремление жить напоказ: опрокидывал хвастливых обратно в заслуживающее их болото, лишал ценных частей тела за неуместную похвальбу или браваду, избивал гордых и уничтожал неспособных примириться с общественными установками.

Гаршин понимал — люди всегда будут стремиться отличаться друг от друга. Некогда лучшие друзья, со временем, полностью поменяют образ жизни и от прежней дружбы ничего кроме воспоминаний не останется. Всеволод не призывает находить точки соприкосновения — этого нельзя сделать, к каким бы способам человечество не прибегало. Нет возможности заставить всех мыслить однотипно. Поэтому одни будут стремиться наладить тёплую атмосферу в трудовом коллективе, быть опорой для семьи и поступать на благо потомства, а другим проще жить ради себя, получать удовольствие и нежиться от осознания достигнутой независимости. Гаршин приводит наглядные примеры такого суждения в нескольких рассказах на мирную и военную тематику.

Рост народных волнений мог оказать на Всеволода давление. Его психическое здоровье от того и должно было страдать, что знакомые предпочитали уходить из жизни раньше положенного срока, либо их казнили или отправляли в ссылку за высказывания против действующего режима. Когда перспективы кажутся туманными, то как быть человеку, остро реагирующему на подобные происшествия? Страдать приходилось не только людям. Однажды правительство издало распоряжение об убиении цыганами потешных медведей. Гаршину должно было тяжело понимать подобное. Он вложил горечь в осознание столь жестокого акта человеческой глупости — иное животное полезнее иного никчёмного люда. Но разве об этом кто-то задумывается? Чаще псевдополезную деятельность разворачивают те, кто не осознаёт предмета, куда пытается запустить требующие излечения от зуда лапы.

Нравственным героям рассказов Гаршина тяжело даётся понимание нужности обществу. Их облик чаще облит грязью. Они стремятся забыть прошлое или забыться вечным сном. Тому стремлению обязательно будут мешать. Найдутся другие нравственные герои, ещё не испытавшие злых козней. Опять встречаются люди с противоположными взглядами на жизнь и пытаются переубедить собеседников. Снисходительность отрешённых сталкивается с положительным настроем готовых жить при любых обстоятельствах. И нет надежды на достижение согласия. Гаршин понимал, но перебороть себя не мог, выбирая сторону проигравших. Всеволоду казалось проще отказаться от борьбы, что он и сделал в возрасте тридцати трёх лет.

Перечень рассказов Гаршина: Attalea princeps, Встреча, Денщик и офицер, Из воспоминаний рядового Иванова, Красный цветок, Лягушка-путешественница, Медведи, Надежда Николаевна, Ночь, Происшествие, Сигнал, Сказание о гордом Аггее, Сказка о жабе и розе; То, чего не было; Трус, Художники, Четыре дня.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жить нужно так, чтобы получать удовольствие. Вроде нет в этом высказывании противоречия. Вкусно ешь, борешься с красавицами и рассказываешь о свершениях другим. А ежели взглянуть с вершины прожитого опыта, то замечаешь несоответствие достигнутого результата конечным целям. Да, жизнь удалась — мечты сбылись, но о подводном течении мало кто вспомнит. Тишь на поверхности ничего не говорит о внутренних процессах. Буря сменяет бурю, трагедия расцветает на трагедии, будучи порождёнными желаниями одного единственного отростка, побуждающего человека совершать поступки, за которые приходится расплачиваться до гроба. Кто-то скажет, Ли Юй написал незамысловатую эротическую прозу, и ошибётся. Мораль его произведения будет понятна всем — усмиряй плоть и слушайся мудрых, иначе смерть не заставит ждать, либо она придёт, чтобы оскопить похотливых.

Красавец Вэйян задумал прослыть ценителем женской красоты и борцом постельного ринга. Он не ставит иных задач, кроме задуманных. Не требуется ежедневно совершать однотипные обязанности, когда естество призывает оставить дома целомудренную жену и податься налево, дабы найти умелых женщин, чьи навыки позволят избавиться от накопленной сексуальной энергии. Не скажешь, будто Вэйяна не устраивало положение благоверного мужа, да и жена со временем войдёт во вкус, доставляя удовольствие супругу. Суть предлагаемой читателю истории побуждает главного героя пойти против семейных ценностей и попробовать себя с другими представительницами противоположного пола.

Соитие — есть лекарство. Так Ли Юй зачинает историю похождений Вэйяна. И не было бы ничего примечательного, не привнести автор в произведение наставление молодым, дав им наглядный пример. Когда нет преград и всё кажется легкодоступным, тогда могут ли подействовать слова о необходимости смирять желания? Или о предпочтении отстранённого созерцания действительности, вместо активных действий и личного участия? Для наглядного доказательства бесплотности похотливых устремлений Ли Юй написал «Подстилку из плоти», таково иное название «Полуночника Вэйяна».

Не счесть способов прожить жизнь, если речь идёт о Китае. Часть его населения ратует за буддизм, другая за даосизм, иные предпочитают нечто своеобразное. Например, главному герою произведения судьбой предрешено попасть в храм, посетительницы которого желают забеременеть. Как тут не развернуться Вэйяну, видящему женщин, готовых на всё ради зачатия. И как не найти ему среди посетительниц самую красивую женщину, обязанную стать его очередной женой? Он будет стараться, участвовать в играх, «добывать огонь в дальних горах», не прекращая борьбы.

Эротическая составляющая обширна. Конечно, Ли Юй однотипно описывает сцены, где-то приукрашивает, а чаще и вовсе описывает неподвластное человеческому телу. Нужно не упускать из внимания сюжет. Помимо Вэйяна задействованы персонажи, движимые различными побуждениями, в том числе и местью, поскольку не всякий мужчина способен без возражений принимать крах семьи во имя чьих-то похотливых устремлений. И вот на этом фоне Ли Юй создаёт подлинную драму, поучительно демонстрируя печальный итог бездумного воплощения задуманного без предварительного обдумывания.

Вэйян видит осуществление своих желаний, он не встречает сопротивления и успешно продвигается вперёд. Над ним нависло наставление монаха, пытавшегося образумить пыл главного героя. Промежуточные достижения не дают представления о заключительном результате, словно подтверждение мысли о проигранном сражении, как не имеющим значения для победы в войне. У Вэйяна наоборот — его борьба даёт ему возможность ощущать себя хозяином положения, но он всё-таки обязан проиграть. Другого быть не может — вера в это крепнет день ото дня. Ли Юй закрепил надежду на благоразумие среди людей, пускай поздно, но всегда приходящего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В первые десятилетия XX века написать о публичных домах было вполне возможно, только не приходилось рассчитывать, чтобы кто-нибудь согласился подобное произведение опубликовать. Александр Куприн сделал пробный шаг в 1909 году и впал в хандру от потока последовавшей критики. Его ругали и обвиняли, считая «Яму» попранием норм морали. Это ныне писатели не представляют, как можно рассказывать истории, не поднимая со дна всевозможную грязь, чему читатель радуется и даже защищает якобы ратующего за правду автора. Современники Куприна такой подход к изложению действительности встретили негативно, вследствие чего Александру пришлось до 1914 года отложить работу над произведением. Побудить продолжать писать его могло многое, в том числе и написанная в 1912 году пьеса «Пигмалион» Бернарда Шоу, рассказывающая о преображении пропащих элементов общества.

Куприн действительно живописно отразил реалии своих дней. Публичные дома во все времена сохраняли сходные черты. Одни из них предназначались для располагающих деньгами клиентов, значит и трудящиеся там женщины вели достойный их образ жизни. Другие публичные дома ориентировались на клиентуру победнее, а то и вовсе на любого, кто располагает лишними средствами. Куприн пишет о последних. Оттого-то и может впадать в гнев читатель, наблюдая нелицеприятные сцены, в которых задействованы пропащие девушки. И пропащие по причине объективной — вне публичного дома они себя не мыслят, как не мыслит их в ином качестве общество в целом.

Именно понимание безысходности губит первую часть «Ямы», встретившую холодное восприятие её читавших. Девушки работают на износ, но продолжают тонуть в долгах, покуда не заразятся постыдным заболеванием, вследствие чего им придётся искать другие средства пропитания, что практически неосуществимо, либо закончат жизнь самоубийством, единственным верным для них способом прекращения мук. Как в такое мог поверить современник Куприна? Может всё так и было на самом деле в то время, однако русскоязычный читатель не привык видеть столь голый натурализм.

Возникла необходимость в поисках разрешения ситуации. Могла ли работница публичного дома выйти из него и заново начать жизнь? Конечно. Для этого ей требовалось найти человека, способного обеспечить её финансово и разобраться с ворохом проблем. И была бы беда в негативной оценке людей, знающих о прошлом таких девушек. Проблема проистекала из необходимости уладить ряд моментов, требующих денежных, временных и моральных затрат. Проще махнуть рукой и забыть о принципах, нежели тянуть красну-девицу за хвост из подземелья. Куприн и тут показал трудности адаптации, пусть и представив читателю происходящее в лучшем виде.

Не просто так вспоминается «Пигмалион» Бернарда Шоу. Есть много сходных черт. Куприн аналогично ведёт к свету одну из героинь, нравственно её наставляя и выгораживая всеми возможными способами. Ей предстоит выбраться из ямы, если она сама того захочет. Реальность в любом случае начнёт возводить преграды на пути и финал зависит от ряда обстоятельств, в том числе и от самой девушки. Куприн будет возвышать, найдёт способы разрешения ситуации, но против мнения общества пойти ему оказалось трудно. Поэтому читатель постоянно будет возвращаться в исходную точку, начиная знакомиться с проработкой следующей проблемы.

Всё течёт и изменяется — не стоять вечно и публичным домам. Они пользуются спросом, потом их забывают, пока не возникнет нужда в услугах особого рода снова. Кто трудился, тот пришёл на смену, чтобы его сменили другие. Кратковременные эмоции вспыхивают и гаснут. Герои Куприна живут, после умрут. Что-то существенно изменилось с тех пор? Нет. Куприн показал обыденность, дал шанс героям вырваться и объяснил, почему улучшения не произойдёт. Не повлияют на это ни войны, ни революции, ни морализаторство, ибо человек — животное, а животное в первую очередь удовлетворяет потребности организма: есть, пить, спать и продолжать род.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Эмиль Золя исследует людские характеры. Для этого он взялся рассказать о хлипких представителях человечества, своего рода люмпенах, не имеющих определённых жизненных убеждений. Такие поддаются животной страсти по первому зову плоти и без раздумий идут на попрание норм морали, если того требует их естество. Взращенные в относительной благости, они не могут и не желают самостоятельно становиться на ноги, всегда рассчитывая на чью-то помощь. И когда оную не получают, то их помыслы вырождаются в бунт и наносят окружающим удары разрушительной силы. Им безразлично мнение знакомых людей, как им нет необходимости сохранять к ним привязанность, поэтому именно близким суждено пасть в первую очередь, а потом уже всем остальным. Так зарождается в человеке зверь, ограниченный последующими муками совести. Но и совесть легко преодолеть, когда того потребуют обстоятельства.

С первых страниц Эмиль Золя представляет читателю главных действующих лиц. У них не может быть никаких проблем, так как ничего к тому не располагает. Проблема возникает в силу влияния дурной наследственности, подавляющей уроки нравственного воспитания. Ежели родители вели беспутный образ жизни, то и дети будут склонны вести его же. Случилось следующее, в семействе Ракен появилась Тереза, которую нужно выходить и поставить на ноги. Так и должно быть — заметит гуманный читатель, не подозревая, как добрые поступки негативно сказываются на людях, считающих нужным помогать. Когда зерно, без признаков порчи, при всходе оказывается сорняком, то нужно ли продолжать о нём заботиться? В мире людей — да.

Тереза вырастет. Она получит требуемое и будет счастлива. Покуда не случится ситуация, от которой и исходит Золя, показывая пагубность человеческих сиюминутных желаний. Эмиль умело описывает происходящее, но читатель всё-таки волен видеть в этом долю вымысла. Лёгкость сцен излишне легка — это позволяет Золя представлять события в требуемом ему свете. Зарождение чувств подобно вспышке молнии, покуда гром рокочет несколько лет и не желает утихать. Страсть проглатывает действующих лиц, а разговоры окружающих приближают их к устранению преград.

Не столько имеет значение, отчего люди готовы друг друга убивать, как важно умение общества смирять мысли о преступлениях. В Париже времён Золя правосудие плохо справлялось с подобной задачей. Коли кто кого убил, то найти преступника не получится. Зная сей факт и имея желание свести счёты с неугодным человеком, решение возникает спонтанно и не будет душе покоя, покуда задуманное не свершится. Если всё действительно обстояло так, как говорит Золя, то не стоит серчать на преступные замыслы действующих лиц, чьей судьбой предрешено уничтожать им дарованное. Не умея строить собственную жизнь, они рады свести на нет чужую.

Читатель обязательно задумается о другом. Отчего ряд писателей склонен думать, будто преступники обязательно должны мучиться от переживаний по поводу совершённого? У Золя данное обстоятельство тоже присутствует, правда Эмиль предпочитает показывать его через охлаждение чувств и взаимные упрёки. Никто не желает перечеркнуть былое и начать жить заново, нужно обязательно изводить себя. Может Золя видел в том особый смысл, дабы остановить людей от аналогичных поступков? Либо представленные им действующие лица были излишне морально слабы, их способностей хватило на один раз, после чего дальнейшее существование оказалось отравленным.

Забегая вперёд, читатель понимает, Золя описывает нравы тех персонажей, что позже будут фигурировать под фамилией Маккар. Сам Эмиль этого ещё не знает, но по поведению действующих лиц напрашивается только такой вывод.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герцен — ангел божий. Он считал себя правым, его считали правым, а власть имущие находили повод сообщить ему обратное. Удивляться ли этому? Человек склонен всегда воспринимать собственное мировоззрение лучше взглядов на жизнь оппонентов. Тем-то и занимаются, например, политики, не умея найти точки соприкосновения. Это отражение человеческого стремления к противоречию, вот и Герцен был подвержен точно такому же. Он, со своей стороны, говорит верные слова, поскольку он не может считать иначе. Ситуация обострилась по возвращении опального Александра в столицу, где ему припомнили первый проступок и преподнесли новый огрех, обвинив в распространении слухов и снова отправив в ссылку.

Как тут быть спокойным! Герцен только начал вживаться в столичную жизнь, наблюдая за кружком Станкевича, где собирались младые реформаторы, привыкшие много рассуждать и мечтать о светлом будущем. Часть имён участников потомки помнят и поныне, благодаря их, на тот момент, спорным взглядам. Например, Белинский обострил внутренние противоречия в среде интеллигентов, расколов их на славянофилов и западников, задев чувства оных талантливой критикой. О Белинском Герцен чаще отзывается тепло, постоянно припоминая его застенчивость и, как бы теперь сказали, социофобию. Сам Герцен сомневался в разумном подходе славянофилов, пытавшихся обосновать ключевую роль славян в самостоятельном становлении и излишне подвергшихся западному влиянию, что теперь возникла необходимость возрождать канувшие традиции.

Герцен разумен в суждениях. Он не занимал чёткой позиции, стараясь держать нейтралитет. Но он чётко высказывается, ссылаясь на задержку в развитии русского народа, когда тот стоит на краю бытия, будто располагается в центре всего, и смеет думать об уникальности, забывая, как формировалась Россия, разрозненная до прихода варягов, реформированная и так и не сумевшая объединиться до прихода монгольских орд. Такая логика в мыслях Герцена твёрдо выдержана и может быть прослежена при помощи подобных же событий. Получается, истина в словах Александра имеется — нужно быть разумным и не стараться закрываться от мирового сообщества.

Тяжёлая обида на Николая мешала Герцену спокойно существовать. Он вынужден мотаться по стране, оставаясь на службе при государе. Странно думать, но при всём этом, Герцен везде видел несоответствие действительности личному миропониманию. Не только в России, а также в заграничных поездках. Ежели российский чиновник набивает карман и редко вспоминает о нуждах народа, не стоит думать, якобы итальянский и французский чиновник вели себя иначе. За то Герцена всюду и не любили, ибо его честность мешала спокойно существовать уже им.

И всё-таки Герцен старался жить, осознавать жизнь и продолжал мыслить. Его взора коснулось многое. Уехав из России, он путешествовал по Швейцарии, Италии и Франции. Герцен боролся за наследство матери, купил дом в Париже, выпускал газету. А также зримо ощущал крах прежних надежд — республиканская форма правления начинала восприниматься утопией, особенно на почве, на которой народы сами приходили к соответствующим выводам. Яркое подтверждение — Вторая французская республика согласилась видеть над собой не президента Наполеона, а Императора французов Наполеона III.

Одна радость грела душу Герцена — Николай умер. Он задумался, возвращаться в Россию или продолжать жить вне её. Его убеждения поверглись в прах, как и личная жизнь — жена безвременно скончалась. С прежними друзьями случился раздрай — они перестали понимать бывшего соратника, как и сам Герцен охладел к их пылким побуждениям, исходившим от желания заявить громко о себе, нежели добиваться осуществления общих помыслов. Даже из Парижа Герцена попросили удалиться, усугубив его думы о настоящем. Впереди «Полярная звезда» и новый этап жизни.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сейчас кажется, что «Повелитель блох» является сказкой. Но в 1822 году это произведение более воспринималось обличительной литературой, выставляющей власть имущих в невыгодном им свете. Гофман грамотно пользовался доступным ему талантом, чтобы высказывать собственное мнение, пусть и путём создания художественных произведений. К сожалению, реалии тех дней последующим поколениям читателей неизвестны, поэтому с «Повелителем блох» отныне знакомятся преимущественно в детском возрасте. Но если проявить усидчивость и отнестись к тексту с умом, то многое представится иначе.

Главный герой произведения — отстающий в развитии молодой человек. Ему тридцать пять лет, а он продолжает оставаться ребёнком. Ему приятно встречать Рождество и проводить его вместе с детьми. С рождения он оставался скрытным, не сообщая о своих умениях: умея говорить — не говорил, умея читать — не читал. Читатель обязательно поймёт натуру главного героя, далеко не такого, каким он представляется с первых страниц. Даже автор временами забывал об особенностях, представляя его под видом обыкновенного человека, способного размышлять и делать правильные выводы. Можно обвинить главного героя в лёгком восприятии жизни и нежелании принимать мир взрослых, сохраняя о себе представление, как о недалёком человеке.

Ни о чём подобном сам Гофман не говорит. Значит главный герой действительно отстал в развитии, так и не сумев повзрослеть наравне со сверстниками. Право читателя определиться — будет он читать по написанному или предпочтёт задуматься, дабы уловить невысказанные мысли автора. Неспроста происходящее в «Повелителе блох» подразделяется на несколько взаимосвязанных уровней: происходящее на самом деле и иллюзорная действительность. Третий уровень подразумевается — под ним следует понимать реальность автора.

В своих изысканиях Гофман идёт дальше доступного пониманию. В сюжете не только реализовано умение читать мысли с помощью микроскопических приспособлений, но и наглядно продемонстрировано общение с другими существами, собственно — с блохами. Стоит полагать, Гофману не хватало способностей обличить власть, иначе зачем он позволяет главному герою пользоваться столь необычными возможностями? Причём не в абы каких случаях, а в моменты уголовного преследования, направленного лишь на желание выслужиться перед другими, не придавая значения справедливости. Разве могла королевская цензура пропустить подобные сюжеты мимо своего внимания?

Без помощи извне маленький человек действительно оказывается маленьким, в случае «Повелителя блох» — отстающим в развитии. Он не в силах защитить себя, если ему не помогут. Проблема произрастает ещё и из того, что главному герою повествования помощь приходит со стороны сил, во главе которых стоит Мастер, а формой правления является Республика. Не укор ли это в отношении королевской власти? Будто она не станет выдвигать на руководящие должности толковых людей, способных поступать на благо народа. Действительно, Гофман заложил в сюжет излишнее количество элементов, достаточных для пристального к нему внимания цензоров.

Есть в произведении эпизод, кажущийся мимолётным, с доверившимся аптекарю человеком. Он смотрится посторонним, но является важнейшим. Гофман призывает не доверяться случайным людям, поверив мнению толпы. В случае ошибки придётся принимать последствия на себя. А после никто не скажет, отчего человек так жил и почему его в итоге не стало. Именно толпа подсказывала ему оптимальный путь, приведший к печальным последствиям.

Без политики человеку жить не суждено. Он может её игнорировать, либо прямо выражать недовольство или завуалированно всем рассказывать о требуемых обществу переменах. Не первый раз Гофман вкладывает в произведение обличительные речи, но в случае «Повелителя блох» сделал это в последний раз. Он умирал, дописывая «сказку».

Автор: Константин Трунин

» Read more

В жизни Жорж Санд должно было произойти действительно важное, поскольку она утратила побуждение к благому пониманию устройства действительности: ладный приключенческий сказ о сиротке Консуэло был преобразован в мистическую историю с масонами и заговорами, где нашлось место интригам на высшем уровне и проповедям о необходимости менять модель общества. Не стоит проводить параллели и увязывать повествование романа «Графиня Рудольштадт» с ранее написанной книгой автора — имеются только общие имена и их предыстория, а всё остальное — плод воображения Жорж Санд, бросившей вызов монархам дерзкими речами, самолично спровоцировав их на неодобрительное отношение: действующие лица были помещены под пяту власть имущих.

Сказка закончилась на последних страницах «Консуэло», чтобы омрачиться в последующем продолжении. Муж главной героини умер, отойдя в лучший из миров. Читатель вздохнул спокойно и не представлял, как Консуэло будет вести себя в статусе вдовы . Она могла продолжить взбираться по лестнице судьбы, повергнув королей ниц и примерить взгляды обретённых подданных. Жорж Санд иначе посмотрела на положительное завершение прежней истории, омрачив новое действие регрессом. Она обратила везение в затяжное падение.

Королям надо угождать, какие бы претензии они не предъявляли. Консуэло привыкла к справедливости. С подобного противоречия Жорж Санд вступает в игру с читателем, обязывая его внимать объёмным монологам и диалогам, никак не способствующим продвижению сюжета. Вся суть «Графини Рудольштадт» сводится к желанию автора отразить настоящий момент истории, недавно взорвавшийся революциями и завоевательными походами, а теперь побуждающий людей к очередной порции бунта. Важнейшим пунктом стало желание части людей повсеместно искоренить монархию, чем более других озадачились масоны. Заронив в душу главной героини зерно презрения к королям, Жорж Санд осталось наглядно продемонстрировать общество, чьих сил хватит в тайне совершить то, к чему ранее призывали с баррикад.

Консуэло на себе лично узнает, чего стоит отстаивание личных интересов. Она лишится всего, будто и не доставалось ей огромное наследство безвременно умершего мужа. На том-то читатель и вынужден согласиться с автором, понимая правдивую сторону реальности, далёкой от сказочных сюжетов. Коли человек не обладает умением лгать и предавать, то доставшееся ему обязательно отберут те, кто лишён предубеждений касательно необходимости творить справедливость и воздавать по заслугам. Впрочем, Консуэло постоянно везло. Теперь же Жорж Санд опомнилась, и главной героине отныне во всём будет сопутствовать невезение.

Читателям-современникам должно быть было очень интересно, что из себя представляют масоны. Жорж Санд полностью удовлетворила их любопытство. На страницах «Графини Рудольштадт» присутствуют в подробностях детали, вплоть до ритуалов и всего прочего, оправдывающего существование сего объединения. Помогут ли масоны Консуэло в борьбе за свои права? Почему бы и нет. Однако надо понимать, что время для призывов к свержению королей не настало, да и сами масоны ещё не представляли, как этого можно добиться.

Учитывая стремление Жорж Санд усилить впечатление от происходящего на страницах произведения, не приходится удивляться удручающему положению главной героини, боровшейся и всё-таки проигравшей. Читатель обязательно будет переживать, клясть королей и искать встреч с членами масонских лож. Может именно этого хотела добиться Жорж Санд? Надо полагать, по мере выхода журналов с продолжением истории о похождениях Консуэло, количество обращённых в масоны значительно возросло.

Вопрос же, по прочтении романа Жорж Санд, заключается в ином — куда делись масоны, какие они цели теперь преследует и не стали ли они тем самым тайным правительством, что оказывает влияние на все государства планеты? Ведь сами же когда-то хотели устранить абсолютных правителей…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Читатель книги Николая Чернышевского «Что делать?» представляет из себя образину и синий чулок. Именно таким образом его определяет сам автор на страницах произведения. После такого любой разумный человек должен серьёзно обидеться и более с творчеством Чернышевского не знакомиться, памятуя о присущей Николаю напыщенности. Что бы не происходило на страницах, какое бы значение труд опального мыслителя из себя не представлял — всё пустое.

Чернышевский с самого начала расписывается в несостоятельности: его не знают, пишет он плохо. Для привлечения внимания он наглядно демонстрирует, как нужно преподносить художественные произведения, чтобы их не перестали читать после определённого количества страниц. Когда в сюжете происходит загадочное происшествие, автор называет пострадавшего дураком, а следом почти аналогично называет дураком себя, после называя действующих лиц почти дураками, а внимающего истории — как уже известно — образиной: это побуждает к негативным эмоциям, провоцируя на ряд существенных замечаний, в том числе и с переходом на личности.

Николай прав касательно себя — пишет он плохо. А разве есть средство для популяризации взглядов лучше провокаций? Животное естество читателя вспоминает о пещерных временах и восстаёт на глазах, не позволяя молча принимать несносную манеру автора.

Пока разворачивается повествование, ничего существенного не происходит. Да и, смешно сказать, главная героиня спит, как спит над книгой читатель. Она видит сны, как и о чём-то стороннем размышляет читатель. Ей мерещатся перемены и много чего ещё, как и читателю, продолжающему спать вместе с главной героиней. Пробуждение наступает благодаря авторским отступлениям, в которых вырисовывается его представление о должном. Кажется, нужно быть Владимиром Лениным, чтобы правильно разобраться в суждениях Чернышевского и найти для себя полезные моменты, придав им ещё более малопонятный вид. Чем запутаннее, тем лучше для автора: всяк станет трактовать на свой лад.

Важнейшая мысль Чернышевского — призыв к всеобщему равноправию, особенно касательно женщин. Надо понимать, равными должны быть некогда крепостные крестьяне, обязанные отойти от раболепия перед бывшими господами и стать с ними на один уровень. Таким образом читатель вынужден будет придти к суждению о якобы стремлении к некоей форме узаконенной анархии, поскольку самый последний человек империи ни в чём не может уступать императору. Истории свойственно повторяться, а значит стоит думать, будто в современном мире возможно повторение многообразия греческих полисов под эгидой призрачных единых границ. Только отчего-то человек ратует за применение свойственных ему воззрений на всех разом, не считая нужным каждому предоставить право личного выбора.

Не считает и Чернышевский. Не так важно, какие обстоятельства побудили его к написанию романа, почему на страницах происходит определённое действие. Важнее иное. Что делать и в каком направлении двигаться — Николая это беспокоит. Понятно, людям не нравится текущее положение дел, они всегда желают улучшения условий. Но почему все их улучшения социального плана обязательно ведут к негативным последствиям? Не лучше ли призвать запретить изменять имеющееся и остановить развитие мысли хотя бы на жизнь одного поколения?

На вопрос: «Что делать?» лучшим ответом станет: «Ничего не делать!!! Довольно наделанных ранее дел!». Пусть герои Чернышевского спят, тянут лямку или идут в народ — их деятельность обязательно принесёт плоды. Они хотели изменений и изменения обязательно произойдут, побуждая людей к недовольству и стремлению совершения новых перемен. Парадокс в том, что человек вернётся обратно к пещерному образу жизни, ибо идеальное понимание свободы осталось в доисторическом прошлом.

Автор: Константин Трунин

» Read more