trounin.ru

Проблема образования нависла над человечеством Дамокловым мечом. Установилось нерушимое мнение — нужно обучать человека с азов. Пока не поймёт он, из чего исходит то или иное определение, до той поры он не может продвигаться в обучении дальше. Но и тогда, ибо складывается определённое ощущение, человека готовят для стези, которая ему вовсе не требуется. Казалось бы, зачем молодому человеку в XIX веке учиться классическому варианту латинского языка, изучать язык французский, ни к чему другому в то же время не проявляя интереса? Не нужнее ли молодого человека обучать нормам русской грамматики, танцам и игре в карты? Причём, уроки по карточным играм должны превалировать, поскольку высший свет тогда половину жизни проводил не за чтением трудов античных мыслителей в оригинале, а просиживал за ломберными столами. К тому и вёл Полевой речь, вполне уместно считая, что всему нужному в жизни человеку приходится учиться самостоятельно.

Но вернёмся к содержанию произведения. Оно помещено в третью часть «Нового живописца общества и литературы». Действие происходит между Ванюшей и строгим учителем. Причём, Ванюша высказывает довольно умные мысли, тогда как учитель уподоблен неприступной скале. На его утверждение, будто повторение — это мать учения, Ванюша справедливо заметит о попугае, по данному принципу являющемся самым умным созданием в доме. Ванюша продолжал возражать, недоумевая, зачем тратить жизнь на изучение древних языков, когда доступны переводы. Вместо обучения и качественного роста, он вынужден останавливаться на том этапе, который давно преодолён. Если он должен действительно обучаться и делать требуемые выводы, то обязан всегда двигаться вперёд, оглядываясь назад при острой к тому необходимости. Так зачем изучать древние языки и бесконечно повторять информацию, находящуюся для ознакомления под рукой?

Другая проблема — учитель настаивает на необходимости всегда говорить правду. Ванюша ему возразит: Зачем??? Во взрослой жизни умение лгать пригодится гораздо больше. И в том он оказывался прав, указывая, как много лжи кругом. Да и живёт лучше явно не тот, кто продолжает опираться на принципы соблюдения справедливости. Наоборот, умеющий лгать приобретает все преимущества. Так к чему показывать ханжество, каковое дети будто бы не понимают? Яркий пример, это старание хвалить собеседника. Каким бы тот не был негодяем или отвратительным типом, зато пролив на его душу каплю бальзама лести, как испытаешь нужные тебе перед ним преимущества. Да и вообще, уметь сообщить такое, к чему собеседник тяготеет, гораздо лучше, нежели ему колоть глаза своей ненужной откровенностью. Тут впору вспомнить о мудрости, согласно которой лучше молчать, дабы сойти за умного. Но та мудрость приобретёт лучший вид, ежели сказать, будто важнее красиво приврать, дабы сойти за приятного в общении человека.

Теперь нужно сделать вывод из сообщённой Полевым мудрости. На самом деле, перегибая в некоторых местах, излишне ёрничая, Николай сообщал дельную мысль — человек должен двигаться вперёд, оглядываясь назад при очень редких обстоятельствах. И ведь смотрел Николай далеко вперёд, о чём следовало бы понять и потомкам, продолжающим считать, якобы без знания азов, человек не достигнет большего. Тогда как всё с точностью до наоборот! Пытаясь познать азы, человек так и не успевает перешагнуть дальше тех знаний, ставших доступными для его предков. Это ли не значит, что нужно стремится охватывать большее уже сейчас, вполне доверяясь прежде высказанному? В жизни так и происходит, самостоятельно всё равно предстоит обучаться тому, для чего знание азов оказывается лишним.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В качестве вступительной статьи для третьей части «Нового живописца общества и литературы» Николай Полевой предложил «Письмо к живописцу в Новый год», датированное 1830 годом. Для читателя сообщалась парадоксальная информация, правдивость каковой не хотелось бы принимать человеку со здравым рассудком. В письме живописцу желалось, дабы общество не изменяло своим привычкам, то есть оставалось порочным и несло в себе разрушительное зерно, поскольку тогда будет всегда о чём рассуждать и на какие проступки рода людского обращать внимание. В том же письме сообщалось о единственном нужном человеку умении — считать. Значит, арифметика должна быть признана главнейшей из наук. Для примера предложено рассмотреть жизнь человека, в среднем длящуюся шестьдесят лет. За вычитанием детства, сна, болезней и многих прочих забот, в том числе и времени для зарабатывания денег, на всё у человека — за весь отпущенный ему срок — остаётся жалких полтора года.

Следующая статья — ещё одно письмо, названное «Письмом к живописцу от г-на Тимофеича». Написано оно тяжёлым для восприятия слогом, так как автор стремился подчеркнуть манеру прежней речи, специально оной нагромождая послание. Там же — по отношению к живописцу — произносится хвала. И читатель понимает, уж коли сам Полевой не станет себя хвалить, то кому тем тогда заниматься? Надо ли в очередной раз говорить, настолько деятельность Николая причиняла дискомфорт многим деятелям пера тех лет? В дальнейшем повествование перетекало к разбору понимания слов «острота» и «остроумие», видимо тогда серьёзно разбираемых в обществе. Там же г-н Тимофеич рассуждал о мудрости предков, всегда игнорируемую последующими поколениями.

Третьей статьёй стал «Ответ живописца г-ну Тимофеичу.» Полевой сообщал, насколько приятны ему слова, высказанные в письме. Однако, он — в качестве живописца — ничего не придумывает, показывая действительность без прикрас. Ему даже нет необходимости тренироваться в остроте ума, измышляя нечто такое, чего будто бы нет, зато написано про то красиво. Отнюдь, всё им описываемое — есть данность, которую нужно принимать. Пишет он не из головы, строго перенося на бумагу впечатления с натуры. И ежели кому-то не нравится изображаемое им обличье, то пусть не смотрит на страницы словно в зеркало, пытаясь доказать обратное увиденной им истинности в отображении.

Для примера Полевой привёл сказку о мышином совете. Согласно ей получалось, что мыши пожелали повесить на шею кота колокольчик, дабы всегда слышать его передвижения. Все единогласно согласились с необходимостью этого. Да не было единого мнения, кому тот колокольчик предстояло повесить. Собственно, читатель, внимая такой сказке, под храброй мышью начинал понимать непосредственного Николая Полевого. Тем более, Николай прямо сообщал, что знатность, богатство и чины — не являются гарантией добродетели. Ежели кто-то порочен, то о том нужно иметь смелость открыто говорить.

В ответе г-ну Тимофеичу Полевой призывал преодолевать невежество, часто свойственное тем, кто готов напрасно вешать ярлыки, нисколько не сообразуясь с их целесообразностью. Например, христианство можно бесконечно поливать грязью, ставя ему в вину зверства Варфоломеевской ночи или грехи испанской инквизиции. Но разве то заслужили все христианские деятели? Просто человек — в силу малой осведомлённости — не способен выработать собственного мнения, привыкший опираться на точку зрения, кем-то уже высказанную.

Теперь Полевого следует воспринимать в качестве подобия средневековых поэтов Востока, любивших аллегориями говорить о злодеяниях правителей. Ведь ежели кому-то в иносказании мнится собственный поступок, то отчего это должно колоть ему глаза, когда то ему кажется ложью?

Автор: Константин Трунин

» Read more

И юность способна на мир держать открытыми глаза, для них даётся нравоучительное наставление жизнь познавших людей. Потому пусть прольётся у разумного скупая слеза, но ещё Буало утверждал — нет человека создания на планете глупей. Отчего так? Человек — венец творения! Разве не он — Бога на Земле подобие? Не потому ли нет среди живых существ с ним сходного гения? Или может есть иное, дабы то понять, условие? Возьмёмся за Буало сатиры, благо донёс до русского уха француза мысли Аксаков Сергей. Есть в оных объяснение, звучащее под звуки лиры. Посмотреть стоит, почему человек всех на свете глупей.

Славен человек государством, кругом учредил он в угоду спокойствия своего власти. Только отчего человечество переполняется коварством, от которого страшнее погибнуть, нежели в лютого зверя пасти? Нет среди животных стражей порядка, не бдит никто за стремящимся красть, и нет среди братьев меньших упадка, не станут злой долей они попрекать. Потому как нет среди них воров, как и хладнокровных убийц нет, каждый в зверином царстве пребывает здоров. Где на всё это человек сыщет ответ? В том ли людской ум заключён, ежели сам себя от себя же ограждает? Дрожит за стенами дома он ночью и днём, куда себя от ему подобных умом деть — не знает.

Да, жестокость свойственна зверью. Как свойственны порядки иные. Но не ставит зверь поперёд всего персону свою, во имя её совершая деяния злые. И не за пропитание человек на человека идёт, достаточно и малого предлога. За горсть травы порою смерть он обретёт, либо став жертвой подлога. Всё же человек глуп, несмотря на достигнутое им. Сколько не рви он пуп, всему быть уничтоженным.

Впору басни вспоминать, принимая их за истину во всём. Не зря ведь и в зверях получится узнать, кому положено оставаться ослом. Слишком многое человеку кажется подвластным, берёт на себя он излишек положенного ему по праву, поскольку к достижениям человечества остаётся не причастным, то есть пожинает чужих успехов славу. Оттого несчастья и беды человеческого рода! Каждый мнит свою личность важней, такой же выходец из своего народа, но из некоих теперь царей. Там плюнуть бы да растереть, что был и будет голодранцем, его бы и посадить в ту клеть, коль в глупости кичливой бахвалится он жизнью данным шансом.

К тому Буало вёл речь, и Аксаков вторил ему смело. Смог французский поэт увлечь, да и русский перевод был сделан умело. Что же, о чём читатель мысль заключит по прочтении «На человека» восьмой сатиры? Станет ли урок Буало для него забыт? Или опять потребуется перечитать под звуки сладкострунной лиры? Кажется ясным, должен оказаться усвоен урок, хоть оставайся беспристрастным, но всё нужное читатель, конечно, извлёк.

Нет, не столь глуп человек, каким он видится со стороны. И всё же глуп человек, поскольку глупым рождён. Глуп он снаружи! Глуп он внутри! На глупость с рожденья человек обречён. Встречаются редкие умницы — цвет и слава рода людского. Жаль, растворяют их городские улицы, низводя до существа простого. Горевать приходится, ибо в массе человек от ума чрезмерно далёк, потому и уловка находится, чтобы род людской сам себе навредить не смог. Для того даны ему государство, власть и силы правопорядка, иначе не выжить ему в мире зверья, не устоит и установленная на его же могиле оградка, ибо — не среди зверей, а среди людей — изрядно ворья.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кто стихов не сочинял? Желание к тому у всякого появлялось. И глаголом каждый труд сей облегчал, чтобы проще на пути данном слагалось. За сочинение брался и Аксаков Сергей, начав путь поэта в годину тяжёлых испытаний страны. Дабы выглядеть весомей и умней, применил в написании басни дарованья свои. Вот вышла басня «Три канарейки», поучительная весьма, как не за три копейки, ссора вышла из-за целого рубля. Это образно, на деле прозаичнее гораздо! Канарейки терпели нужду и к друг дружке жались. Было на их душах гадко, погибнуть вовсе опасались. Так в чём мораль? Мораль ясна без пояснений. Не скажет никто про автора: враль! Ибо хватит ему для познания сообщённых впечатлений. Стоило птицам обрести кров и покой, жить припеваючи и о горе забыть, подняли между собою они вой, не дружбе отныне — вражде между ними только и быть.

В четырнадцатом году Аксаков «А. И. Казначееву» писал, на французов грозно кивая, ведь галломанией кто только в России не страдал, а галлы на Русь войной пошли — свиней напоминая. Годом спустя анакреонтический стих сложил, «Песнью пира» назвав. Гимном веселью он, будучи юным, слегка удивил, и таким себя показав. Тогда же пьянел от любви, «За престолы в мире» — стихотворение тех лет, отразил в нём чувства свои, подивившись, как жить — ежели любовного чувства в мыслях не было и нет. И стихотворение «Юных лет моих желанье» — про мечту. Истинно, старо преданье, но всему есть мысли, хоть в мирное время, хоть в войну. К тем же годам примерно относится стих «Вот родина моя», где певец в Сергея строках проснулся, показал он с той самой стороны себя, и мир ещё на круг вкруг Солнца провернулся.

Вот уже двадцать первый год — «Послание к князю Вяземскому» можно найти, «Элегия в новом вкусе» верный тон познания природы задаёт, а «Послание к Васькову» за эпиграмму способно сойти. В тех же годах сказ про «Уральского казака»: насколько не терпит тот измен близких ему, казнит жену его горячая рука, пойти на заклание предстоит и казаку самому.

В двадцать втором году басню «Роза и пчела» написал. Мудрость пролилась между строк. Разве о печали неизвестного кто-то слезу когда проливал? Пожалуй, если жизни суть понять не смог. Хорошо быть на виду, плоды признанья пожинать, но сложит всегда тот голову свою, кому славу предстоит испытать. Как цветы срежет садовник, выставив их в первый ряд, отчасти и он — виновник, что не пострадали те — на кого не обращают люди взгляд.

Еще через год стихотворение «Послание к брату», об охоте Сергей повествовал, в нём он выразил симпатию к осеннему злату, словно с юности счастья больше ни в чём не искал. В сходной манере на следующий год про «Осень» Аксаков снова писал. Русскую идиллию «Рыбачье горе» мог увидеть народ, если бы Сергей её показал. Продолжил на любимые темы в тридцать втором году — «Посланием в деревню» именовался тот стих. Про охоту он рассказал да про весну, то есть о думах самых частых своих. К Александру Кавелину обратился в «Стансах» — рассказал про совести чистоту, затем «К Грише» о рыбака шансах — тем выразил снова радость свою.

На сорок третий год пора перескочить, увидеть стих со строк «Поверьте, больше нет мученья» начало берущий. В оном сочувствие к Сергею проявить, ибо на рыбу край в его именье оказался дремучий. Прекрасны леса, превосходны поля, горы может видно, либо даже водную гладь, но ходит там Аксаков, будучи от горя вне себя, рыбы никакой нет возможности никогда ему поймать. Потому, или по причине другой, «Сплывайтеся тихо» — про ерша в четыре строки стих. Хоть от такого улова станешь доволен судьбой, каким бы ёрш не был из сложных, а то и самых простых.

Пройдёт год, радость поселится в душе Сергея, стихом «Вот, наконец, за всё терпенье», покажет он, как удалась затея, переменить пустое на рыбное именье. Ещё год пройдёт, уже стихом «К Марихен» будет зазывать прибиться к Уральским горам. Ещё два года, готовым будет стих «Рыбак, рыбак, суров твой рок». Поделится Сергей печалью, знакомой всякому, кто с нею сталкивался сам. Суть её такова: коли подул ветер, то отставь удочку и силок.

Вот год пятьдесят первый. «Послание к М. А. Дмитриеву» составил Сергей. Друзьям Аксаков и на старости оставался верный, с ними грустить веселее скорей. В пятьдесят третьем сложил «Плач духа берёзы», поведав про человека глупую привычку, ведь не страшатся люди от природы угрозы, срубят и ствол старый, пусть и возьмут с него тощую спичку.

В пятьдесят четвёртом — к «Шестилетней Оле» открытку сочинил. А датированным стихом «31 октября 1856 года» прощался с миром, рыбалку вспомнив в раз очередной. В пятьдесят седьмом «17 октября» А. Н. Майкову про осень думы сложил. В пятьдесят восьмом — «При вести о грядущем освобождении крестьян» отразил ход мыслей свой. Сказал Аксаков, как потрясён народ, свобода мнится мужикам. Да не окажется ли тяжёлым законов свод? Не отнесутся ли к ним, словно к дуракам? Всегда в России так — думы вечно о плохом! Может заживём хуже собак, а может ещё как заживём.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Аксаков-переводчик известен плохо, Аксаков-публицист — и того менее. Вернее, его литературные изыскания в этом плане представляют совсем малый интерес. Однако, всё-таки нужно знать, о чём Сергей писал, кроме умелого отражения бывшего ему интересным.

Для начала отметим письмо к редактору «Вестника Европы» от января 1824 года. В оном Сергей хвалил перевод «Федры» на русский язык. Годом спустя — в феврале — Аксаков пишет «Мысли и замечания о театре и театральном искусстве», поговорив с читателем на разные темы.

В 1828 году составил некролог на смерть Писарева. Тогда же составил рецензию на оперу «Пан Твердовский», немного погодя на одноимённое произведение Загоскина, и ещё напишет раз. Кроме того, Сергей рецензировал театральные постановки «Отелло, или Венецианский мавр», «Пять лет в два часа, или Как дороги утки», «Пожарский», «Король и пастух», «Батюшкина дочка», «Дядя напрокат», опосредованно говорил о постановке пьесы «Коварство». Написал заметку «Нечто об игре г-на Щепкина». Стоит отметить и два письма из Петербурга к издателю «Московского вестника», в которых сообщал о желании покинуть Москву.

1829 год — это письмо в Петербург «О французском спектакле в Москве», рецензии на постановки «Севильский цирюльник», «Ворожея, или Танцы духов», «Фёдор Григорьевич Волков», «Механические фигуры», «Разбойники», «Каменщик», «Праздник колонистов близ столицы», «Обриева собака», «Дипломат», «Новый Парис», «Семик». О рецензиях можно говорить подробнее, но они представляют впечатления Аксакова об увиденном, в основном об игре актёров. Ныне, спустя время, невозможно оценить тот восторг или негодование, какими он радовал или печалил современника.

Из других заметок за 1829 год: ответ на антикритику Господина В. У., последний ответ Господину под фирмою «В. У.», ответ Господину Н. Полевому на его выходку во втором нумере «Московского телеграфа», об игре актёра Брянского.

1830 год был примечателен скандалом вокруг имени Аксакова. Сергей опубликовал без подписи статью «Рекомендация министра», подвергшись за её написание возмущению от императора Николая. В тот же год отметился рецензиями на следующие произведения и постановки: «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году», «Дон Карлос, инфант испанский», «Посланник», «Внучатный племянник», «Чудные приключения и удивительное морское путешествие Пьетро Дандини». Кроме этого, выступил с критикой издателя «Московского вестника», написав ему о том письмо. Составил заметку «О заслугах князя Шаховского в драматической словесности», сообщил разговор о скором выходе II тома «Истории русского народа».

Далее следовали статьи и заметки за 1832 год. Сперва упомянем таковую — «Испытание в искусствах воспитанников и воспитанниц школы Императорского Московского театра», затем рецензии по произведениям и постановкам «Марфа и угар», Женщина лунатик», «Новый Парис», Благородный театр», «Кеттли», «Горе от ума», «Мельники», «Графиня-поселянка», «Две записки», «Чёртов колпак», «Маскарад», «Рауль Синяя Борода», «Швейцарская молочница», «Домашний маскарад», «Ненависть к людям и раскаяние». Из прочей публицистики: письмо из Москвы и «Антикритика».

После этого перерыв до 1852 года. Тогда последовала заметка «Воспоминание о Михаиле Николаевиче Загоскине». В 1854 году — несколько слов о статье «Воспоминания старого театрала». В 1857 — два письма редактору «Молвы», заметка «Три открытия в естественной истории пчелы» и мнение о романе Ю. Жадовской «В стороне от большого света».

Вполне допустима мысль подробного разбора каждой статьи и заметки Аксакова. Сейчас не ставилось такой задачи, хотя бы за тем объяснением, что основательнее самого Сергея не скажешь, тем более для того не имеется существенной необходимости. Извлекать малое из настолько же малого объёма текста — задача для особого рода литературоведов. Им и оставим сие удовольствием во ими и должное быть исполненным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писать о победе царизма над вольницей аккурат по следам неостывших ещё воспоминаний о восстании декабристов на Сенатской площади? Надо иметь для того храбрость. Да и польский вопрос будоражил умы россиян — тамошние деятели желали обретения утраченной независимости. Страшным является не столько стремление ряда граждан к жизни не под властью десницы монарха, сколько непосредственно воля монарха, стремящаяся изничтожить проявление вольности. Именно так происходило в XV веке, когда Иван III Великий пошёл войной на Новгородскую республику, думая продолжить собирать земли русские. Он же помнил о делах князей новгородских, ослепивших его отца, потому и прозванного Василием Тёмным. Теперь не мог он позволить новгородцам самоуправляться. Пошёл на град древний с армией, нисколько не собираясь принимать откуп. Как раз о брожении умов в стане должной пасть республики и решил написать Погодин.

Не раз прежде новгородцы давали отпор пришлым. Они прекрасно помнили, что кто не сядь на место московского князя, сразу шёл войной на Новгород. В последние столетия новгородцы платили дань за спокойствие, к чему и имели стремление московские князья. До того, когда новгородцы славились воинственностью, а князья ещё не были Великими московскими, а Великим суздальскими и владимирскими, то давали им отпор, не боясь принять смерть на поле боя. К XV веку новгородский люд морально совершенно износился, практически полностью подвергся духовному разложению.

Но как не будь слаб человек, он будет отстаивать своё. Вот и новгородцы трепещут перед московским князем, только воинственного настроя не сбавляют. Толком противостоять у них не получится. Зато сколько гонора. Если о чём и судачат, обычно касается оно дел прошлого. Замечательными были прежние новгородцы, их делами хвалятся новгородцы нынешние, на том и обосновывая своё право продолжать существовать в качестве независимой республики. Они и послов отправляли к московскому князю, дабы одумался и тешил седину старости своими помыслами.

Потому Погодин ввёл в повествование сына Марфы Борецкой, отличительной чертой которого являлось понимание происходящего. Зачем противостоять московскому князю, если одержать над ним победу нельзя? Коли твёрд Иван Великий в мнении взять Новгород, тогда надо выгадать условия вхождения в Московское княжество. И быть Новгороду частично независимым, прояви его жители к тому понимание. На оное сподобился только сын Марфы. Он-то и портил пушки, покуда остальные пребывали в бравом настроении. Впрочем, история всегда полна случайностей. Может из-за упаднической деятельности радетелей и случилось Новгороду потерпеть поражение.

Бой всё-таки завяжется. Будет он происходить за сценой. Жёны новгородцев, прежде считавшие нужным отстаивать город от супостата, теперь станут обращаться с мольбами к Марфе, поскольку свет им окажется не мил без суженых. Но думать нужно до наступления роковых событий, тогда как после — наблюдать за разлетающейся щепой. Не так просто остановить летящий на дерево топор. Новгород затрещит и падёт. На чём Погодин и остановит повествование, ни слова не сказав, каким образом подданные московского князя станут чинить управу над новгородцами. Того и не требовалось делать, дабы не вызвать лишний раз недовольства. Всё-таки пьеса писалась в царствование Николая, не слишком соглашавшегося видеть даже призрачные намёки на интерпретацию полезности пребывания у власти именно царя, а не какого-либо вечевого собрания.

Что касается Марфы — её жизнь после сопротивления Ивану Великому не совсем известна. Может она, как по Погодину, согласно воле сына, провела остаток дней в монастыре, либо была казнена.

Автор: Константин Трунин

» Read more

При всей популярности пьес Загоскина, сам он трудился более при театрах, мало уделяя внимания собственному творчеству. «Богатонов в деревне» — последняя его крупная пьеса этих лет, так как затем Михаилом написано несколько коротких драматургических произведений в одно действие. Например, комедия «Урок холостым, или Наследники» примечательна стихотворным наполнением. Суть свелась к принуждению девицы на замужество с мужчиной, старше годами в три раза. Зритель в подобном развитии событий вспоминал похождения Богатонова в произведении Загоскина от прошлого года. Зачем потребовалось повторяться? Видимо, мысли Михаила были заняты совсем другим.

В 1822 году написан водевиль «Деревенский философ». Начал Михаил издалека — с описания любви, тоскливо отзывающейся в душе одного из действующих лиц. Как обычно, невеста уводится другим женихом, избранным для того её родственниками. Да было бы кем — напыщенным деревенским философом. Тот, прямо скажем, — гусь. А гусь — важная птица на селе. Не свезло ему взлететь выше, вот и остановился на наиболее выгодной партии, покуда и этого не потерял. А если появится возможность выпорхнуть из гнезда пониже, переместившись повыше — обязательно так поступит. Для того его требуется расколоть. Само собой, дело за этим не станет. Да и зрителю будет интересно понаблюдать за крушением планов человека, чей апломб должен встать ему в копеечку.

Скучно: должен был сказать зритель. Загоскин постоянно повторяется. Всему этому уже находилось место в пьесах! Отчего тогда оно должно повторяться вновь? Не добавляя более необходимого, Михаил созидал незамысловатый сюжет, внося в него незначительную долю живости. Могло показаться, достаточно сменить жанровую принадлежность произведения, как зритель переменит отношение. Удивительно, но везде пишут о популярности пьес Загоскина. Что же, их содержание не говорит о чём-то уникальном и достойном обязательного лицезрения. Требовалось обновлять подход к творчеству.

Вместо ожидаемого, Загоскин на годы замолчал, может занятый деятельностью вне литературных трудов. Лишь в 1827 году им написан ещё один короткий водевиль «Репетиция на станции, или Доброму служить — сердце лежит». Сия халтурка представляла программу действий на мероприятие в честь дня рождения князя Дмитрия Владимировича Голицына. Даже события развивались не где-то там, а на второй станции от Москвы, имевшей прозвание Солнечной горы.

Именно на станции предстояло собраться всем действующим лицам водевиля. Основное слово взял трактирщик, жалобно прослезившийся от появившейся в людях прижимистости. Ему раньше казалось, коли станция рядом с Москвой, то и деньги польются рекой. Однако, может оттого москвичи и богаты, потому как не тратятся по пустякам. Хотя, не всякий москвич обладает достаточными финансовыми возможностями для пролития на других с трудом собранных крох. Вот и пребывает трактирщик на второй станции от Москвы в безденежье, так как сам определил — народ скорее до Твери дотерпит, чем по выезде из Москвы дозволит потратиться.

Действующие лица водевиля не скрывались от зрителя. При желании он мог каждого из них определить, некоторые и вовсе давались под собственными личинами, вроде актёра Щепкина. Потому и прозывается сей литературный труд Загоскина халтуркой. Чествование Голицына определяется сразу, не вызывая никаких сомнений. Конечно, покровительство князя к Загоскину могло иметь важное значение, отчего к Михаилу не может быть никаких претензий. В конце концов, он оказывался волен проявлять талант любым угодным ему способом.

Это нам — читателям — кажется, будто писатели думают о вечном и создают вечное для вечности. Они же — писатели — зарабатывают на кусок хлеба, потому пишут на те темы, от которых получится лучше и больше откусить.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Загоскин решил вернуться к образу Богатонова, чтобы суметь повеселить зрителя очередной комедией, а заодно осудить подражание мышлению западного человека. На театральных подмостках ожидалось проведение маскарада, для чего был приглашён заграничный специалист по иллюминации. Но это делается для разговоров о постороннем, тогда как требуется внимать делам самого Богатонова. Оказалось, что у него крестьяне избирают между собой представителей в депутатский дом, где те проводят заседания и принимают решения. Насколько они подлежат исполнению — данный аспект Богатоновым не оговаривался, только если не считать, что де те депутаты вольны распоряжаться крестьянским бытом на их усмотрение. А зритель продолжал внимать дальнейшему повествованию с осторожностью. Впрочем, Михаил внесёт ясность в события, наглядно доказав, насколько полновластная воля одного способна к решительности во время бездействия многоголосицы.

Что до самого Богатонова — он надумал жениться на дочери соседа. И не беда, ежели ей минуло восемнадцать лет, а ему уже пришла пора переходить на седьмой десяток. Девица та симпатична не столько внешне, сколько приходится по нраву манерами, поскольку папенька соизволил отдать дочку на обучение в иностранный пансион. Как видно, Загоскин задумался о глубине наполнения пьесы. Для зрителя ставилось несколько сюжетов, за которыми предстояло одновременно следить.

Насколько серьёзно воспринимают замыслы Богатонова прочие действующие лица? Они его поднимают на смех. Однако, шансы жениться у него всё-таки имеются. Причина в нужде соседа, оказавшегося в финансовом затруднении. Тут уже не о женихе из княжеского рода думать, лишь бы кто вообще взял. Вместе с тем, над Богатоновым потешаются, вполне намереваясь вместо девицы отдать ему в жёны даму в годах, более прочих достойную сочетаться брачными узами с годящимся ей в почти сверстники господином.

Зрителя всё же больше интересовали депутатствующие крестьяне. Загоскин о них и не думал забывать. Михаил создал абсурдную ситуацию, начав с затей опять же Богатонова. Захотелось тому из пушек палить, тем радуя собравшуюся публику. Это привело к пожару в деревне. Требовалось проявить волю и дать приказ о задействовании средств тушения. Как же быть? Решение о том должны принять депутаты. И, как всегда, они не оказываются способными быстро и адекватно отреагировать, погрязая в обильных словами прениях. Всем ясно — деревне предстоит сгореть. Разве мог Богатонов продолжать оставаться безучастным? Заодно и зритель понимал, к чему Михаил пытался его склонить. Да, всегда должен быть человек, способный принять решение без разговоров с посторонними лицами, ведь по каждому моменту у всякого человека имеется особое мнение.

На том можно заканчивать выискивать цельное зерно в пьесе Загоскина. Вполне очевидно, действие закончится, так и не придя к какому-либо итоговому варианту. Ни свадьба на молодке не удастся главному герою, ни его затеи не обернутся для него благостью. Просто зритель сможет насладиться происходящим, для чего пьеса и была написана. К чему бы Богатонов не обращался, всё шло против него. Загоскину то и требовалось. Им выписан не очень уж и яркий персонаж, скорее сатира на разномастное дворянство, в основе своей самодурствующее, так как не знает, чем ещё этаким занять себя, дабы спастись от скуки.

С 1820 года Загоскин обосновался в Москве, теперь он писал для театров древней столицы России. Пока ещё не способный громко заявить о себе, он всё же должен вскоре обрести подлинный успех. Хотя, до истинной известности ему нужно написать роман, чем он и займётся на исходе третьего десятилетия тогдашнего века.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как пишутся произведения? Ставится определённая цель, исполнения которой автор добивается. Чаще хватит размера повести, либо рассказа, но автор стремится к написанию объёмного романа. Тогда возникают произведения, наполненные длиннотами. Отчасти тому удовлетворяют и драматургические произведения. Порою достаточно одного действия, тогда как ни три, ни пять — не раскроют лучше того, к чему автор и без того подвёл зрителя. Собственно, Загоскин допустил к благочинному семейству человека с гнильцой. Вполне очевидно, сему типу не суждено задержаться, покуда он не будет выведен на чистую воду. Зритель это понимает сразу, тогда как Михаил предпочёл растянуть пьесу на три действия, ничего дополнительного в повествование не добавив.

При понимании происходящего спешить всё-таки не следует. Это со стороны всё кажется очевидным, пока не коснётся тебя лично. Разве дойдёшь до нужной мысли, даже отягощённый знаниями о подобном развитии событий? Отнюдь, скорее останешься в дураках, нежели поступишь наиболее оптимальным образом. Ежели так, благочинное семейство примет в своё расположение доброго малого, буквально готового разбиться в лепёшку, только бы оказаться угодным. Как пример: стоило запомирать попугаю — помощь ему оказал как раз добрый малый. Откуда у него такие знания в области экзотических птиц? Этим вопросом зритель не должен задаваться.

Добрый малый первое действие входит в доверие к благочинному семейству. Тем временем, он же начинает выходить из доверия зрителя, поскольку Загоскин не старался скрыть его истинной сущности. Тогда и возникало ощущение обязательно должной последовать развязки. Интересовало другое: сделает ли Михаил произведение многогранным? К сожалению, пьеса останется в предсказуемой плоскости. Сперва втирание в доверие, затем появление сомнений, а под занавес разоблачение. Как раз хватит для сцен на три соответствующих действия.

Как же вывести доброго малого на чистую воду? Сам он себя не выдаст. Будет действовать уверенно и планомерно, пока не добьётся, допустим, дочери отца благочинного семейства. Это потом можно будет показать себя с истинной стороны. До того нужно продолжать угождать. Загоскин не нашёл ничего лучше, как ввести в пьесу подельника, решившего заработать на молчании, либо иначе, но при том шантажируя доброго малого. Зрителю вновь становилось понятным, к чему Михаил принялся за повествование именно в подобном духе. Коли добрый малый не совершит ошибок, кто-то к тому его должен побудить.

Дочь в благочинном семействе имела глаза на том же затылке. Ей не удавалось разглядеть очевидную натуру доброго малого. Наоборот, за гнусного типа она принимала другого, кого добрый малый желал от неё отдалить. Зрителю оставалось посетовать на излюбленные приёмы драматургов, постоянно обыгрывающих схожие ситуации, где кому-то обязательно следует оставаться ничего в происходящем не понимающим. Как же тогда окончательно расставить все точки? Тогда Загоскин пошёл на совсем уж не представляющий интереса сюжетный ход.

Михаил позволил членам благочинной семьи ознакомиться с текстом письма, бывшее написанным добрым малым. В оном он — довольно гнило — говорил о своих планах, осуществления которых готов добиваться самыми нелицеприятными способами. После такого уже никто не станет доброго малого воспринимать прежним образом. Вот тут-то зритель и начал сомневаться, так как любую ситуацию можно поставить с ног на голову. Отчего добрый малый окажется выставлен в чёрном цвете? Что же, видеть более представленного на сцене — нет смысла. Загоскин показал вполне прямолинейное повествование, без подводных камней. Зритель уже должен был быть заранее готов — особыми изысками Михаил давно никого не удивлял.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иная пьеса может уложиться в одно действие, особенно когда о чём-то хочется рассказать, а расползаться мыслью по древу нет желания. Для Загоскина была выбрана тема несчастной любви, местом действия — трактир. Как эти обстоятельства совместить? Нужно задать основное направление для мысли зрителя, чтобы он толком и не подозревал, к чему его пожелал подвести автор, да недоумевал от необходимости следить за тем, что ему итак доступно в любом питейном доме, располагающихся на пути следования из одного пункта в другой. Но вот рассказывается история той самой несчастной любви, сделавшей одно из действующих лиц удручённым. И когда на сцене наконец-то появится любимая им девушка, останется дождаться момента, как Михаил подведёт повествование к благоприятному для всех финалу.

Что есть трактир на пути? Первое назначение сего заведения — дать возможность отдохнуть с дороги и дождаться следующий экипаж. Раз так, то и бывать там должны все проезжающие, ставшие невольными участниками происходящего действа. Загоскин сразу обрушился на привычку россиян играть в карты, изрядно проигрываясь. Как не боролась Екатерина Великая с данной забавой, одолеть так и не смогла. Ничего не изменилось и во время правления царя Александра — в карты продолжали играть.

Зритель приходил в недоумение — ему предлагался в качестве объекта сочувствия азартный игрок. Хорошо, не он должен считаться за главного героя. Отнюдь, в трактире он встретит товарища, поведает ему о горестях, нехватке денег и отвратительном устройстве российских путейных компаний. Что же, товарищ ему составит компанию, ласково приняв и накормив до требуемой степени сытости. И всё это за право поведать историю собственных переживаний, ведь ему и не повезло с любовью.

Проблема в том и заключается — сильно полюбил и оказался не у дел. Прежде он пользовался спросом у женщин, становился предметом их страсти, но серьёзные чувства испытывать начал впервые. И встретил он решительный отпор. Только не со стороны несостоявшейся невесты. Имелась у неё тётка, определившая жениха на свой вкус. Для пущей верности увезла невесту далеко от его глаз. Потому пришлось ему смириться с судьбой. На счастье встретил азартного товарища, которому смог излить горечь переживаний.

Для удовольствия зрителя, Загоскин поместил в действие невесту, её жениха и тётку, позволив им в тот же вечер быть посетителями трактира. Надо ли говорить, какие эмоции должны были завладеть главным героем? Он буквально онемел. Скорее, сделал вид, будто онемел. Таким образом он и был представлен тётке, мол, пока та не даст добро на свадьбу, придти в себя не сможет. Вполне очевидно, тётка сжалится, молодой человек обретёт речь, бывший жених сделает вид, якобы так быть и должно. Получается, произведение заканчивается в положительном ключе.

Не станем судить о мотивах написания, приводить о пьесе умозаключения. Всему этому нет места. Разве лишь получится посмотреть на обыденность обстоятельств жизни людей второго десятилетия XIX века. Увидеть учреждение, практически прекратившее существование. Изменилась сама жизнь, не требующая задействования крепких нервов и терпения, дабы суметь добраться до необходимого места, до которого теперь доехать не составит труда. Конечно, драматурги всегда смогут разыграть похожее представление, для чего им особых обстоятельств и не потребуется. Путники могут встретиться, стоит автору того пожелать.

Ежели говорить, то об этом размышлять получится бесконечно. Хоть и не слишком правдив Загоскин, допустив излишне романтический сюжет. Однако, не нам его осуждать. Тем более, осуждать вовсе не требуется.

Автор: Константин Трунин

» Read more