trounin.ru

Сократ отрицательно относился к произнесению торжественных речей. Не входило в перечень его талантов умение возвеличивать обыденность. Но такая позиция Сократа — ещё один повод для его смертного приговора. Нельзя плевать в лицо того общества, в котором ты живёшь. Если необходимо возвеличивать заслуги, какими бы они надуманными не были, значит следует находить нужные для того слова, не показывая действительную сторону событий. Специально для Менексена Сократ сделал усилие показать историю Афин в выгодном для государства свете, использовав для того якобы речь Аспазии.

Многими ли ораторскими способностями надо обладать, чтобы, например, возвышено отзываться об участи павших за правое дело воинов? Кем бы не были погибшие, хоть худшими из афинян, приняв смерть на поле боя, они обязаны быть возвеличены в памяти современников и потомков. Так обычно всегда и происходит, покуда существует то государство, за которое они отдали жизнь. Но дабы сказать в таких радужных тонах, надо такое право заслужить. Сократу этого доверить не могли, поэтому он лишь смел предложить собственную версию случайному знакомому, показав тому, как легко переиначить события, только бы соответствовать ожиданиям слушателей.

Является ли такая позиция Сократа правильной? Если говорить о разумном восприятии происходящего, то Сократ прав. Если же смотреть на ситуацию со стороны необходимости процветания государства, он не прав. Какие бы процессы в обществе не происходили, всегда будет славиться текущее положение, ибо других обстоятельств на тот момент не существует. Это порою выглядит комично. Ещё более комичнее — спустя годы, особенно при перемене государственного строя. Ценности прежних поколений начинают осуждаться, тогда как текущие ценности в той же мере будут подвергаться осуждению последующими поколениями. Осознание этого доступно многим, но разумный подход скорее приведёт к гибели государства, от чего всеми силами следует воздерживаться в первую очередь.

Смысл пафоса в торжественных речах понятен. Сократ не стремится его порицать. Он только замечает, что от произносимых ораторами слов, он чувствует себя жителем Блаженных островов, земля уходит у него из-под ног. Сам факт таких речей смущает Сократа. Он видит их наигранность и замечает отсутствие искренности. Голова всё-таки должна оставаться холодной, иначе от чрезмерной патетики можно наломать дров, что приведёт к ещё большему числу жертв от ещё сильнее настроенных на продолжение войны граждан.

Или хуже того! Когда война с внешним врагом заканчивается, начинается противостояние внутри государства. Всегда требуется раздражитель, против которого будут направлены усилия людей. Без этого население страны начнёт заниматься самоедством. Все забудут прежних героев, находя их среди противоборствующих сил, некогда бывших едиными. Когда Афины достигли мира, в Аттике разразилась гражданская война. Понимая такое прошлое, необходимо и о нём отозваться торжественно, найдя тому иные объяснения, оправдывая происками очередного внешнего врага.

Поэтому, принимая сказанное Сократом, видя раздробленность планеты, понимаешь, покуда не будет внешнего врага, человечество продолжит уничтожать само себя. Для этого каждое государство будет прибегать к пафосным речам, побуждая к росту национальное самосознание, чтобы стараться сохранить занимаемое положение. Иначе человек существовать не может — ему требуется покорять новые горизонты и осваивать чужие ресурсы. Так было в IV веке до нашей эры, продолжает быть и в XXI веке. Есть весомая оговорка в качестве объяснения: не осталось прежних государств, а люди изменений не претерпели. Так зачем же человек продолжает искать внешнего врага? Таким создала его природа.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Опровергать слова предшественников — любимое занятие протопопа Аввакума. Он смел считать прежние поколения безграмотными, едва ли не переполняемыми от ереси. Для него не существовало святого, вместо чего он ставил превыше всех мнений одного себя. Текст его сочинений, вроде «Книги бесед», «Книги толкований», «Книги обличения, или Евангелия Вечного» и некоторых других, служит тому в качестве доказательства. Обвинял бы Аввакум в непотребстве бывших сподвижников по кружку ревнителей благочестия, он же брался подвергать сомнению абсолютно всё, настаивая на правоте собственных слов.

С хамством Аввакума приходится свыкнуться, если есть желание знакомиться с его литературным наследием. Необходимо обуздать ярость, закрыть руками рот и держаться, уберегая слух других от ответных обидных слов. Настолько Аввакум одиозен в суждениях, что для него не являлось затруднением осуждать других, не выдвигая конкретных предложений. Им руководило чувство обиды за пережитые испытания, чем он и мотивировал хулу в адрес обрёкших его на страдания. Основной гнев Аввакума пал на Никона, названного им предтечей антихриста, ибо тот ссылал людей, причинял физические страдания, вплоть до убийства.

Что непонятно в трудах Аввакума, так это его низкий уровень знаний. Нигде он не блещет сведениями о библейских преданиях, не опирается на них в своих суждениях. Он даже не обращается к Богу с просьбой простить его за грехи. Аввакум представлен сам по себе, вне религиозных представлений о человеке, отдавшем жизнь служению делу веры.

Корень всех зол — произошедший на Руси церковный раскол. Лишь об этом думает Аввакум, не помышляя об ином. О чём бы он не писал, начинает с одного и того же. Аввакум оказался зацикленным на единственном событии, не желая найти ему оправдание, либо изыскать опровержение. Ему казалось проще выразиться бранными словами — облаять допустивших оное.

Не потомкам о том судить, но откуда в Аввакуме было столько негативных эмоций? Кто участвовал в его воспитании? Смутное время сказалось на делах церкви, что в религию пришли случайные люди, лишённые принципов первых наследников дела Владимира Крестителя? Грубо будет говорить, однако Калязинская челобитная кажется вполне реальной, ежели на Руси перевелись деятели наподобие Феодосия Печерского, пав до уровня Аввакума. Более не били себя в грудь, молча перенося испытания, а громко заявляли о причиняемых обидах, требуя ласкового обращения.

Таково частное мнение о жизни и взглядах протопопа Аввакума Петрова. Нельзя адекватно воспринимать речи, в которых нет ничего кроме обличений. Оно могло быть понятно, пиши в аналогичном духе кто-то другой, но никак не религиозный деятель. Кому желается видеть в Аввакуме достойного внимания человека, тот пусть стремится к познанию его взглядов. Был бы Аввакум блаженным, им же он не являлся. Он был одним из многих, кто противился реформам, и одним из тех, чей глас пережил те времена.

Могло быть иначе, встреть Аввакум реформы с покорностью или противодействуй расколу другим образом. Не хватило ему выдержки, не смог он найти подтверждение правоты в древности, откуда всегда извлекали правду для текущего дня. Не те он занял позиции, огульно обливая грязью всех и вся. Он не мог найти опору для выражения мыслей, предлагая себя в качестве источника авторитетного мнения. Будь Аввакум хотя бы немного философом, то обязательно сумел убедить общество в правоте убеждений. Он же стенал, сокрушался от бессилия и в злобе пытался найти облегчение душевным мукам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Благодаря посланиям, можно проследить путь протопопа Аввакума от жаждущего деятельности до угнетённого человека. Изначально положительно настроенный, он не признавал собственной греховности. Для Аввакума всё приравнивалось к повергаемому. Он не просил прощения, предпочитая чем-то себя озадачить. На его примере в свете истины отражаются переписывавшиеся с ним люди. Аввакуму было далеко в плане религиозности до той же боярыни Морозовой. Где требовалось сознаться в грехах и принять испытания, там Аввакум стремился умилостивить судьбу.

В посланиях единомышленникам, верным, всем ищущим живота вечного, чадам церковным, отцам поморским, Феоктисту, Авраамию, Афанасию, Каптелине, Маремьяне Феодоровне, Сергию, Симеону, Ионе и Моисею, а также прочим, Аввакум сохранял надежду на лучшую долю. Он осознавал, как нехорошо с ним обращаются. Жаловался на это и делился мнением на сей счёт. Данная переписка не отличается разнообразием, в каждом письме Аввакум частично повторяется. Не устаёт он браниться, грубо отзываясь об обидчиках.

Мог ли Аввакум простить людям прегрешения? Нет, он считал всех обязанными угождать себе. Говоря о Христе, Аввакум не задумывается о схожей необходимости терпеть людские заблуждения. Он не был готов принять посланные испытания, наоборот их чураясь. Ярче то видится по общению протопопа со старообрядцами, вроде Морозовой и Урусовой. Вот с кого Аввакуму требовалось брать пример. С тех, кто не причитал, что его бьют по лицу и морят голодом, а кто принимал испытания с высоко поднятой головой и умирал, не найдя примирения с изменившимися условиями существования.

Аввакум продолжал держаться за жизнь. В предсмертных посланиях семье он предстаёт уставшим от всего человеком. Надо ли приводить в пример одного древнегреческого мужа, что не считал ошибочным своё осуждение и с достоинством принявший уготованную ему смерть? Аввакум не был ему подобным, но в историю он всё-таки вошёл в качестве до конца верного своим убеждениям, хотя его послания говорят потомкам об обратном. Просто никого уже не интересовало, о чём мыслил сосланный протопоп, ибо острая стадия религиозного конфликта прошла, и все боролись с последствиями никоновских реформ. Сам Аввакум устал от прежних убеждений, продолжая лишь сожалеть об упущенном.

С жизненной сцены нужно уходить на пике, когда о тебе ещё помнят. Стоит оказаться повергнутым в забвение, как твоя судьба перестаёт быть интересной. Можно ли такое утверждение применить к Аввакуму? Свою литературную деятельность он начал именно после осуждения на первую ссылку. Может до того он не имел возможности общаться посланиями? И что представляет литературная деятельность Аввакума, если её брать в сравнении с трудами иных авторов Древней Руси? Нет в словах протопопа мудрости религиозного человека, посему его не поставишь в один ряд с Кириллом Туровским. Нет и какой-либо религиозности вообще, отчего Аввакум не воспринимается деятелем во имя веры. Он был амбициозным человеком, и это единственная характеристика, которую ему можно дать.

Но именно за счёт литературной деятельности про Аввакума поныне вспоминают. Что в его трудах нашли особенного? В качестве мыслителя он в той же мере должным образом не воспринимается. Ревнители благочестия скорее разрушали устойчивую систему, внося надуманные в неё правки, нежели способствуя благому делу христианства. Аввакум лишь отразил жестокость мира к человеку, но разве когда-нибудь мир иначе относился к людям? Сам Аввакум испил чашу горя до дна, не решаясь сделать это сразу, растягивая на продолжительное время.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Протопоп Аввакум был одиозной личностью. Даже обращаясь к царям в посланиях, он не отдавал значения их величию. Для Аввакума они приравнивались к обыкновенным адресатам. Уже в последнем письме царю Фёдору Алексеевичу, он без стеснений высказал убеждение касательно почившего царя Алексея Михайловича, считая, что тот пребывает в аду. Коли нечего терять, то и бояться власти не следует, потому ничего не сдерживало Аввакума в посланиях. Но зачем и о чём он писал царям?

Всего Аввакум написал пять челобитных царю Алексею Михайловичу и по одному письму его сестре царице Ирине Михайловне и его сыну Фёдору Алексеевичу. Возможно были другие письма, но они не сохранились. Ныне начало переписки относится к 1663 году, когда Аввакум вернулся из первой ссылки в Москву. Увидев быт людей вне столицы, он спешил о том уведомить главу государства. Хотел ли о том знать Алексей Михайлович? А может он знал, и, как все правители, не желал никаких перемен, поскольку его всё устраивало?

В первой челобитной Аввакум рассказал царю о перенесённых испытаниях, как его постоянно били, начиная с ареста, и плохо кормили: два сына умерли от голода. В приложении имеется другое послание, раскрывающее перед царём зверства воеводы Пашкова. Для пышности челобитной Аввакум снова напомнил про реформы Никона. Тон послания кажется снисходительным, словно царь, узнав о происходящих в стране жестокостях, попытается успокоить своих представителей в отдалённых областях. Думается, Аввакум в это действительно продолжал верить.

Но Аввакум был снова сослан. Последовали новые челобитные на имя царя. Сперва просьба оставить его на поселение в Холмогорах. Потом, находясь уже в Пустозёрске, Аввакум просил отпустить из ссылки детей. В последней челобитной последовали прежние просьбы. Отвечал ли на сии послания царь Алексей Михайлович? И если да, то чем он мог удружить Аввакуму? Написанные с неизменным отчаянием, послания хранили надежду на избавление от мук. Как известно, Аввакум так и не был выпущен из Пустозёрска.

По иному Аввакум обращался к царице Ирине Михайловне в 1672 году. Тон протопопа стал наставительным. Он понимал, освобождение из ссылки возможно, но маловероятно. Необходимо было убедить хоть кого-то в опасности проведённых религиозных реформ. Для примера Аввакум привёл падение Византии, чья измена православию в пользу католичества привела к краху. Оное может произойти и с Русью, если правитель государства не одумается. Крик отчаяния Аввакума понятен потомкам, вместе с тем и показывает, как нежелание принять перемены выражено в отличной от Никона точке зрения на религию. В перспективе реформы из царства возвеличили Русь до империи.

Царь Фёдор Алексеевич удостоился личных нападок. Только взойдя на трон, он получил послание от Аввакума. Более нет снисходительности в тоне, как нет и наставительности. Аввакум пропитался желчью, обидными словами принижая значение нового царя и оскорбляя память его почившего предшественника. Ничего не добившись за свою жизнь, Аввакум желал дать молодому властителю мудрые указания, дабы он не следовал заблуждениям предков. Оборачивать вспять реформы Никона царь Федор Алексеевич не стал, либо не успел над этим задуматься, умерев спустя шесть лет от начала правления.

Зло зрело в душе Аввакума. Не знал он покоя. Не мог простить другим собственного заточения. Не ведал смирения, солью пересыпая слова и бранью неприятной. Любил он о лжи говорить, используя для того старорусское выражение. Кто мог такого собеседника стерпеть?

Автор: Константин Трунин

» Read more

На Руси всегда существовали законы. Если их тексты не сохранились, то следует опираться на «Повесть временных лет» или на «Русскую Правду». Варягами ли или греками законы были принесены на Русь, или законы на Руси существовали задолго до прихода Рюрика, такими сведениями мы не располагаем, как и многим из того, что попросту не сохранилось, либо было специально уничтожено. Касательно «Русской Правды» можно сказать следующее — существует две редакции: краткая и пространная. Краткая составлена предположительно в княжение Ярослава Мудрого. Пространная — позже.

Согласно «Повести временных лет», русские князья заключали соглашения о добрососедстве. Поэтому «Русскую Правду» нельзя считать особенным документом. Её ценность в сообщении потомкам особенностей общественного уклада. Становится известно, кто кому кем приходился, что не одобрялось и какие наказания существовали. По ряду использованных терминов допустимо предполагать преобладание влияния правовых норм скандинавских народов.

Чаще прочего использовалось наказание в виде возмещения ущерба. Обычно часть суммы шла в княжескую казну, если то не оговаривалось дополнительно. Преступнику полагалось принять месть родственников, помимо обязанности выплат князю. Следовательно, назначение «Русской Правды» — дополнительный доход за счёт смирения населения законами. Отчислять князю требовалось во всевозможных случаях, даже за обнажение меча. В тексте редко оговаривается, кому необходимо платить за нанесённую обиду, из чего делается вывод, что лишний раз князя предпочитали не упоминать, ибо это подразумевалось.

Не допускалось повреждать людям голову, руки и туловище, в том числе усы и бороду, а вот бить по ногам разрешалось, но до разумных пределов. Наказывали за демонстрацию оружия. Нельзя было толкать людей и ездить на чужом коне. Если брал чужое имущество, то в течение пяти дней обязывался вернуть его на прежнее место, а если испортил, то возместить полную стоимость.

Стоит учесть, законы «Русской Правды» распространялись более на свободных людей, тогда как представители низших слоёв общества обычно подвергались наказанию в виде лишения жизни. Не имея прав, такие люди искали защиту у хозяина, который за них платил, но обиженный всё равно имел право их убить.

Поздние включения в краткую редакцию вносят дополнительные свидетельства о порядках на Руси. Преобладающим наказанием осталось денежная выплата, но уже не пострадавшим, а только в княжескую казну. Если платить было некому, то обязанность возмещения приходилась на общину, где произошло преступление.

В тексте приводится перечень сумм за то или иное преступление. Остаётся понять, было дешевле купить или взять чужое, выплатив определённую сумму? Или возмещение ущерба подразумевало выплату за обиду в казну и возвращение имущества хозяину? Или просто возмещение в казну, без какого-либо возврата? Комментариев к «Русской Правде» не прилагается, поэтому обсуждение бессмысленно.

В одном моменте «Русская Правда» оговаривает из кого состоял суд. Упоминается число в двенадцать человек.

Приходим к заключению, что жизнь в Древней Руси подчинялась относительным нормам гуманности. Считалось нецелесообразным проявлять агрессию в мирное время, поскольку антиобщественный поступок наказывался штрафом. Продолжал действовать старейший из законов, позволяющий отнимать жизнь за жизнь, но с допущением денежной выплаты родственникам. Строго охранялось имущество, хоть и с дозволением пользования им без спроса. Из этого становится понятно, как на Руси стремились избегать недовольства населения, склоняя людей к терпимости. Человек, лишённый чего-то, всегда имел право надеяться на возмещение ущерба. Ещё раз стоит упомянуть княжеский интерес, чтобы нарушение законов преимущественно обогащало казну, за счёт чего приток денежных средств должен был быть ощутимым.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Соломоном сказано: «Суета сует — всё суета». Происходящее с людьми есть то, что с ними происходит, не более и не менее. Страсти человеческие достойны упоминания, как страсти человеческие, и никак иначе. Давать оценку происходящему — бесполезное занятие, ибо потраченное на это время можно потратить на полезное дело. Коли нечто случилось — разговор ситуацию не исправит. Если нечто должно произойти — разговор и тогда не поможет. Нужно действовать, и действовать решительно. Да кто будет действовать, если проще на Бога уповать? Ежели сказано почитать старших, значит их следует почитать, какие бы помыслы ими не владели. Так случилось, что однажды вера потребовала проверки, оную выдержав. Святополк Окаянный убил братьев своих Бориса и Глеба, вложивших жизни ему в руки, как к старшему.

Владимир Креститель имел двенадцать сыновей от разных браков. Старшие Вышеслав и Изяслав умерли при жизни отца. Святополк был старшим в роду. История его рождения полна таинственности, поскольку зачат он мог быть братом Владимира от греческой монахини, коей Владимир овладел по убийству брата Ярополка, и была та монахиня беременной. Спустя двадцать восемь лет умер Владимир, поделив страну Русскую между сыновьями: Святополк воссел в Пинске, Борис — в Ростове, Глеб — в Муроме. Борис и Глеб были единокровными братьями, рождёнными от матери-болгарки. Они могли править по смерти Владимира, против чего выступил Святополк.

Понимая, насколько шатко его положение, Святополк затеял козни против братьев своих, желая убить их всех. С кого следовало начать ему? Только с Бориса. Именно Борис в тот момент распоряжался доброй частью войска Русского, возвращаясь из похода на печенегов. Мог Борис овладеть Киевом, изгнав из города севшего там на княжение Святополка. Да старше Бориса был Святополк. Старших же почитать требовалось. Пусть Святополк отныне будет Борису за отца родного, решил князь ростовский. Уверовал он в правоту своего мнения и не стал противиться Святополку. И не стал противиться даже тогда, когда узнал, что брат желает его убить. Всё по воле Господа, думал Борис, посему быть ему убитым, ежели того желает брат. Таким образом повествует сказитель.

Что суета русскому человеку? Имеется свод добродетелей, следовать которому нужно обязательно. Речи о справедливости быть не может. Вложил дьявол в сердце Святополка склонность к братоубийству, но не велел Бог противиться убивающим. Такова норма христианской морали, требующая исполнения от истинно верующих. Счастье христианина ждёт не на этом свете, а в ином, ради чего он живёт добродетельными поступками. Коли вложил Борис жизнь свою в руки Святополка, ни разу о том не пожалев, значит исполнил требования веры своей. Об одном он смел убийц просить — разрешить помолиться перед смертью. Не призывал Борис к состраданию, не искал пути спасения, позволив неизбежному настигнуть его. Пал он в июле, пронзённый копьями.

Оттого Святополк Окаянный, что уподобился Каину, убившему брата. Но у Святополка было больше братьев, нежели у Каина, потому задумал он убить другого брата — Глеба, призвав его к себе оплакать тело умершего отца. И не потому задумал, ибо владел теперь войском он, и никто ему с той поры указом не был, а убил из-за необходимости, опасаясь объединения братьев против него, ведь не дадут жить ему, понимая смысл борьбы за власть его. Глеб мыслил схожими с Борисом суждениями, готовый вложить свою жизнь в руки брата старшего.

Не был Глеб столь же силён духом, как брат Борис. Стенал Глеб перед смертью, вопрошая, зачем убивают его безвинного. Не шёл он на Святополка, не мыслил дурного, хотел лишь почитать как отца родного. Не остановило то убийц, заклали они его, словно агнца. Пал от ножа Глеб в сентябре, полный веры и ни в чём убийству своему не препятствуя.

И владеть Русью Святополку, не выступи против него Ярослав, менее ревностный сторонник почитания старших. За правду требовалось стоять в обход добродетели. Прав ли был Ярослав, проявив непочтение? Позже его прозовут Мудрым, ибо не смешивал он понимание добродетели с отсутствием благоразумия. Не всякий человек ценит жизнь загробную выше земной, и не внимающим сказителю о том судить. В суете дней чужая правда всегда будет чужой правдой, оспариванию не подлежащей.

Кто достоин смерти, тот встретит смерть. Встретит её с почестью или с позором, зависит от самого человека. Борис и Глеб, согласно сказанию, проявили себя подобно мученикам. Святополк пал между Чехией и Польшей, изгнанный. Ярослав воссел на княжение и свод законов установил, дабы всякому преступлению мера была.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Учитывая, что у Александра I не было наследников, частые междоусобицы князей в пределах Руси должны были вызывать у современников Карамзина особый интерес. История россиян становится тяжёлой для понимания, начиная с событий XI века. Оставивший множество сыновей, Великий князь Владимир Креститель умер, дав почву для братоубийственной войны. Часто упоминаемая историками сцена убийства Бориса и Глеба происходит именно от конфликта между детьми Владимира и того, кто, как считается, был сыном убитого Владимиром прежнего Великого князя Ярополка. Имя тому сыну — Святополк.

Другие причины сложности понимания прошлого — заканчивается летопись Нестора и появляются прочие источники, вместе с которыми рассыпается и ладное изложение событий от самого Карамзина. Уже нельзя делиться собственным мнением, пользуясь одним документом, необходимо оперировать информацией из разных рук. По этой причине слог изложения стал сухим, буквально хроникёрским. В угол изложения истории ставился определённый год, описываемый без энтузиазма. Многое ускользало от внимания Карамзина, продолжавшего следить преимущественно за жизнью Великих князей. Например, нет упоминания о мирной деятельности, строительстве новых городов и прочем, что имеет важность.

Читая историю от Карамзина, появляется следующее наблюдение: убивавший брата становился впоследствии добродетельным Великим князем, рожал детей, укреплял величие Руси и умирал, оставляя государство на очередное разорение для братоубийственной войны, чтобы снова появился в стране грамотный управленец. Так случилось и после смерти Владимира Крестителя, когда Святополк Окаянный укреплял власть, убивая братьев, пока не был изгнан Ярославом, получившим прозвание Мудрого.

Карамзин приводит в одной из глав «Истории государства Российского» выдержки из «Русской правды» — первого свода законов Руси, принятого при Ярославе Мудром. Разбираясь в наказаниях за преступления и правилах наследования, Карамзин никак не объясняет, зачем данный документ вообще требовался. Разве «Русская правда» была создана для улучшения взаимоотношений между населением? Придётся сказать за Карамзина. Смысл создания свода законов свёлся к дополнительному источнику доходов. Если двое избили друг друга, то казна от их ссоры отныне увеличивалась на определённое количество средств, изысканных с подравшихся.

Летопись Нестора велась до 1106 года. Нет ничего удивительного, что события, очевидцем которых Нестор являлся, особенно насытили содержанием второй том сочинений Карамзина. Великие князья Изяслав, Всеволод и Святополк-Михаил правили относительно спокойно, но между прочими князьями согласия не было. В их взаимоотношения втягивались новые соседи-кочевники — половцы. Это не говорит о том, будто до сих князей событий было меньше. Их могло быть больше, только никто, кроме Нестора о них не мог рассказать. А если Нестор о чём-то умолчал, то навсегда утрачено.

К 1113 году на Руси случилось небывалое — киевляне позвали на Великое княжение Владимира Мономаха, он же долго отказывался, боясь стать причиной очередного раздора. И так как его правление оказалось бедным на события, Карамзин о нём практически ничего не рассказал. Зато дети Владимира привели к тому, что на Руси перестал существовать единый центр, к которому стремились, чтобы принять Великое княжение. Теперь Великим князем мог считаться, допустим, князь Суздальский. Так дети Мономаха разбили Русь на части. В дальнейшем при повествовании Карамзин учитывал этот момент.

Не имея более ладного прозаического источника, коим являлась «Повесть временных лет», Карамзин взял на себя художественное отражение истории. В его сочинениях появились беллетристические моменты, словно действующие лица прошлого ожили и сами стали рассказывать читателю о важных эпизодах своей жизни. Такая перемена манеры изложения оказалась губительной для восприятия прошлого. В этом можно усмотреть желание Карамзина рассказать о большем, нежели он о том имел свидетельств. Ранее укоряя Татищева в стремлении восполнять пробелы фантазией, стал поступать сходным образом.

Чем далее движется история, тем труднее разбираться в поступках исторических лиц. Карамзин уже не пытался понять, почему братья воевали между собой, будто они должны были пребывать в противостоянии за право быть выше среди себе равных, хотя владение Киевом означало только владение городом. Стоит думать, важен был сам факт. Потому над Киевом сгустились тучи, и события, связанные с ним, стали особенно лишёнными смысла. «Центром» Руси старались обладать, просто ради обладания.

Второй том сочинений Карамзина заканчивается 1169 годом: в Киеве правил Великий князь Мстислав Изяславич, в Суздале — Великий князь Андрей Боголюбский. Междоусобная борьба почти перестала интересовать Карамзина. Прежний задор в нём практически исчерпался. Нужно было быть осторожным в словах, памятуя о положении бездетного Александра I.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Николай Карамзин относил себя к тем историкам, которые обозревают прошлое, пользуясь сохранившимися свидетельствами. В работе таких историков есть существенный минус — они могут оперировать недостоверной информацией. Как это проверить? Никак. Им приходится доверять непосредственным очевидцам событий. И никто не скажет — сколько лжи в словах современников тех дней. Другого способа узнать прошлое нет, поэтому приходится доверять летописцам. В качестве исходной информации чаще прочих выступает Нестор. Именно с его именем связаны составленные Карамзиным первые два тома «Истории государства Российского».

Кроме летописи Нестора Карамзин задействовал множество прочих источников. А им следует верить? На усмотрение каждого. История — есть предмет сомнительный, однозначного трактования не имеющий. Как скажет человек, так оно и будет пониматься. Ежели другие не оставят о своём мнении свидетельств, значит история обойдётся без них. Карамзин располагал требующимся ему материалом, осталось связать текст воедино, сопроводив его собственными измышлениями. Так с 1811 года началась работа над первой максимально достоверной версией истории России.

Сперва требовалось определиться — откуда пошли россияне (именно таким образом Карамзин называет население Руси). Предположительными предками допустимо считать упоминаемых в сказании об аргонавтах киммерийцев, а также пришедших им на смену скифов. Не каждый знает, но это нужно знать: Александр Македонский, в числе прочих народов, покорил и скифов, после на средневековом среднем востоке ассоциировавшихся прежде всего с Русью. Сарматы Геродота и венеды, соседствовавшие с Дакией, в той же мере способны оказаться предками россиян. Можно во всём этом сомневаться, только стоит ли? Достаточно поднять ряд памятников литературы Древней Руси, где вместо титула «князь» правители прозывались «каганами». Это ни о чём не говорит, лишь сообщает ход направления мысли. И ход этот знаменует собой наличие тесных связей, в том числе в качестве данников пришлым завоевателям, а может подразумевает возможные совместные походы.

Отклоняясь от хода мысли Карамзина и используя работы других историков, приходится заметить следующее — говоря о славянах в общем, нужно помнить про их различия. Кто был предком именно россиян? Или, если быть точным, сплав каких народов представляют собой россияне? Если после монгольского нашествия принято говорить о вливании татарской крови, то необходимо напомнить о соседстве славян с гуннами и аварами, от которых россияне в ещё большем объёме могли иметь тесных связей. Согласно Соловьёву, пришедшие во владения финно-угорских племён, славяне слились с коренным населением и образовали новую народность. Если верить Карамзину, они стали прозываться антами. Карамзин лишь антов выделяет из всех славян, благодаря их кроткому нраву. Пока южные славяне сопротивлялись иноземным захватчикам, анты не препятствовали проникновению вглубь своей территории, благополучно с ними смешиваясь. Антов прежде прочих следует считать предками россиян.

Не требуется глубоко вникать в политику времён зарождения Российского государства. Племенные различия всё равно приведут к образованию одного народа — российского. Письменная история начинается с момента прихода на Русь варягов. Кем они были? Карамзин не считает это важным. Скандинавские народы устраивали набеги на все государства Европы, значит не могли обойти вниманием и ближайшего к ним восточного соседа. Памятуя об особенности антов принимать иноземцев в стан в качестве равных себе, придётся согласиться — Рюрик вполне мог быть первым правителем Руси, о котором сохранились свидетельства. Помимо Рюрика имелись правители. Например, стоявшие во главе Киева Аскольд и Дир.

Находясь между севером и югом — варягами и хазарами — Русь впитывала влияние отличных друг от друга культур, более приближаясь к тому, что принято считать россиянами. Вместе с тем, Русь впитывала часть приносимой на её земли агрессии. Избыток крови тех же варягов привёл к завоевательным походам и внутри самой Руси, выразившихся объединением территории Российского государства уже при Олеге, принявшего власть над наследием Рюрика.

Почему в дальнейшем Карамзин рассказывает преимущественно о правителях Руси? В его руках история государства напоминает биографии властителей и связанных с ними событиях. Поэтому никуда не денешься, ежели Русью стали управлять предки завоевателей. Такие предки не могли не желать большего, нежели они имели. Как сами россияне относились к этому? Думается, они жили по желанию властвовавших над ними людей. Пока князья не станут теснее жить с народом, до той поры они будут терзаться в междоусобицах.

Первый том сочинений Карамзина заканчивается на Владимире Креститителе. До сего Великого князя предстоит внимать историческим событиям, связанным с именами Рюрика, Олега, Игоря, Святослава и Ярополка. Пик могущества варяжской Руси закончился на Святославе, участвовавшего в постоянных походах и оставившего после себя трёх сыновей, между которыми поделил государство. Ярополк, севший на Великое княжение, не унаследовал нрав варягов, вследствие чего первым пал от рук брата. Владимир, сменивший его на Великом княжении, вошёл в историю в качестве крестителя Руси, чем искупил прежде им творимое. Но, вследствие разгульной жизни, Владимир оставил излишнее количество наследников, допустив тем ослабление государства перед южными племенами кочевников.

В редкие моменты повествования Карамзин отвлекался на общие темы. Он заинтересовал нравами предков россиян, а может и самих россиян времён их становления. Например, допускалось умерщвлять новорожденных дочерей, если семья не сможет их прокормить, а также допускалось удушение немощных родителей — по той же причине. Обитали в шалашах. Любили веселиться и много петь. Питались просом, гречихой и молоком. Верили в существование единого Белого бога, которому поклонялись через второстепенных богов, и верили в Чернобога.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Есть эпизоды в русской истории, имеющие малое значение в пропаганде патриотических взглядов, но являющиеся лучшим отражением патриотического настроя русского народа. Один из таких случился в промежутке между 1637 и 1642 годами, когда донские казаки захватили Азов и малым числом его удерживали, совершив то вне воли царя и по своему собственному на то желанию: 7590 человек одолели армию в 300 тысяч воинов. Подобное кажется невозможным, численность людей может варьироваться, но казаков действительно было порядка 7 тысяч, а в рядах противника находилось не менее 150 тысяч. До наших дней дошло письменное свидетельство, возможно написанное Фёдором Порошиным, участником Азовского сидения и представителем от казаков на Земском соборе 1642 года. В своём послании Порошин отразил предпосылки к Азовскому сидению, письмо турок к ним, ответное письмо, а также ход отражения приступов и вылазок во вражеский стан.

Казаки всегда вызывали опасение у Османов. Эта никем неконтролируемая сила не позволяла вести внешнюю политику, не озаботившись укреплением северных рубежей турецкого государства. Злость турков на казаков понятна, как и нелестные эпитеты, коими те награждали вольный люд, вместе с тем согласные сих неспокойных воинственных представителей видеть в качестве сограждан. И было бы по их воле, не отстаивай казаки собственных принципов, согласно которым они желали быть свободными от обязательств, не отказываясь при этом считать себя подданными московского царя. Беда казачьего племени в том и состояла, что они некогда бежали на юга искать свободной жизни, подальше он поборов и требований к ним, а то и от стремления к лиходейству. Казаки не преследовали цели обогатиться или прославить государство Русское, в случае Азовского сидения они замыслили опозорить правителя Османов и всю Османскую империю вместе с ним.

Если верить Порошину, то под стенами Азова собралось 250 тысяч турок и 50 тысяч прочих турецких данников, вроде арапов, молдаван, греков, сербов. Были среди противников замечены венецианцы. Особенно Порошиным выделяется 12 тысяч немецких наёмников при двух фельдмаршалах, кои в полном составе пали при первом приступе.

Азовское осадное сидение интересно с позиции ведения противоборства малого количества людей большему. Взять крепость штурмом турки не могли из-за казацких хитростей, главной из которых стали прорытые под землёй ходы, куда проваливались турецкие войска, тут же добиваемые казаками. Именно сражения под землёй позволили казакам на равных бороться с противником. Туркам оставалось возводить горы из насыпей, подводя их к стенам крепости, чтобы обстреливать из пушек. За год осады Азов едва ли не сравняли с землёй, но казаков так и не одолели. Когда поток османов ослабевал, казаки делали вылазки в их стан, тем внося смятение. В итоге, измотанные и напуганные, потерявшие порядка 100 тысяч человек, турки предпочли отступить. К сожалению, опасаясь войны с Турцией, царь велел казакам освободить Азов и не препятствовать Османам в его владении им.

Пример Азовского осадного сидения должен вдохновлять потомков, показывая, насколько сильна сила духа в русском народе. Нужно учесть, сила духа не зависит от чего-то конкретного, кроме как от самого народа. Казакам не так было важно, кто числится правителем государства, да и само государство их интересовало мало, но всё-таки они жили во имя его процветания и собственных жизней не щадили во имя его могущества. И не их беда, что желания расходятся с реальностью, это беда всего человечества, продолжающего бороться во имя чьего-то процветания и могущества, вместо того, чтобы сообща заботиться о благе планеты в целом. Впрочем, планета одна — народы её населяют разные, потому и не будет согласия между людьми, посему не раз ещё произойдут в истории эпизоды, подобные Азовскому сидению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что дозволено при русском царе, тому не бывать дозволенным при иноземном дворе. Показывай гонор русскому царю, но не показывай в чуждых землях натуру свою. Русский царь простит детям их грехи, насколько бы его дети не были плохи. Но ежели дети станут просить русского царя больше нужного, получат в ответ послание без тона дружного. Коли дети не знают, где себя показать, пусть понимают тогда, где им дальше страдать.

Разве мог Иван IV Васильевич простить гонор холопу своему? Тот выставил себя лицом важным перед врагами, у коих в плену оказался. Распустил язык и в грудь видимо бил. Надоумил тем врагов государевых на думы о важности сего холопа, запросили они за него выкуп в сто тысяч, не считая принца их кровей в обмен, в плену русском истомившегося. Вот и ответил царь Иван по достоинству, сарказмом строчки пересыпая, укоряя Ваську Грязного в упущениях. Сидел бы Васька тихо, не кричал громко, так может и выкупа не попросили, так бы избавились, пинка под зад дав для острастки, чтобы ходить на татар русские опасались.

Бабой называет царь Ваську. С неженской сравнивает. Жил при дворе царском раньше, руки распускал, земли под ногами не чувствовал, словно в небе порхал. А тут пошёл на приступ крепости, не стал биться до конца, в плену оказался. Люди лучше Васьки погибли, как тот же Малюта Скуратов. А Васька жив остался, ещё и слёзно молить царя о спасении смеет. Видимо волновался о его судьбе царь, но не соглашался пойти на условия, татарами предъявленные. Не хотел он выкуп платить, его самого спасения достойный. Не захотел и принца татарского освобождать. Что жизнь Васьки, если отпустят его — так он лишь рад будет. Принц же татарский христиан пленить тысячами начнёт и землю Русскую грабить. Посему, повелел царь, платить за Грязного он не станет.

Справедлив Иван IV Васильевич. Никто не оспорит его слова. Мудрое решение огласил холопу своему. Не проявил гуманности царь. Да и требовалась ли гуманность? Для чего угождать Василию Грязному? Освободи его царь, тот бы благодарностью ответил? Нужна ли была сия благодарность царю? Что ему с ней делать? Пусть скажет спасибо Василий за царское ответное послание, мог и оного не удостоиться.

Он же служил царю, скажут потомки: жизнь не пожалел, идя на приступ крепости, в плен попал, осознавая опасность в нём пребывания. Кто же рассудит теперь, насколько Иван Грозный прав был в решении о судьбе Василия Грязного. Каждый сам решит, на чью сторону встать. И всё же не стоит забывать объяснения царя, понимавшего, насколько опасно соглашаться на условия освобождения Васьки из плена. Разве стоит жизнь одного, если после пострадают многие? Посему не мог согласиться царь — не было человека, за которого он бы разменял принца татарского.

Будьте скромными, советует Иван Грозный. Нет необходимости говорить о себе сверх меры, придавая таким образом общественный вес. Этим правом наделён ограниченный круг лиц, в который следует вступать с большой опаской. И если в том кругу кто оказался, он громче прочих будет кричать о случающихся с ним неприятностях, будет сетовать и взывать к чувству сострадания. А стоит ли он той жалости и того внимания, которого пытается добиться? Скорее вызовет желание отвернуться, поскольку прочие люди сами справляются с неприятностями, а этот ждёт помощи от других.

Автор: Константин Трунин

» Read more