trounin.ru

Цикл «Тарзан» | Книга №3

«Я тумаю ветер скоро туть сильно!»

И почему у главного героя похищают сына всегда в третьей книге почти каждого цикла почти любого писателя? Это стоит считать доброй традицией или кризисом развития художественной литературы, свойственного на подсознательном уровне каждому поколению людей? Эдгар Берроуз не стал исключением, если только он не был первооснователем данной традиции, тут однозначно утверждать невозможно. Радует другое, Тарзан окончательно принял факт своей принадлежности к роду человеческому, напрочь позабыв про звериные повадки, став полноценным членом общества с правильными манерами. Было бы счастье, да, вторую книгу подряд, Берроуз делает врагами приёмыша обезьяны очень злого русского афериста, приобретшего к третьей книге большое влияние на коренных жителей африканского континента. Суровый русский злодей способен сломить любого человека, обладающего нечеловеческими способностями, навязать тому свою волю и полностью сломать радостную жизнь. Вот такие они русские в глазах Берроуза. Интересно, не он ли так сильно вбил этот постулат в мозги своих соотечественников, что коренным образом поменяли отношение к жителям нашей страны именно после издания второй и третьей книг о Тарзане?

Тарзан не раз пожалеет о гуманном отношении к людям, отчего вся его семья будет поставлена перед неприятным фактом истребления фанатиком с большими амбициями и единственной целью в жизни — отомстить. Удивительно, но Тарзан будет крайне слаб, пытаясь исправить ситуацию уже не своими силами, а привлекая на помощь других. Удивительно №2 — в его команду отборных коммандос войдут пантера, обезьяны и представитель негроидной расы. Такая группа будет оперативно выполнять все поручаемые Тарзаном задания, где каждый зверь будет использовать свои уникальные способности. Это, безусловно, очень интересный подход. Верными друзьями могут быть не только испытанные товарищи, но и вольнонаёмные работники на безвозмездной основе. Как получается у Тарзана находить общий язык со зверями понятно только автору, что делает из Тарзана не только отважного бойца, но и врождённого менталиста. Если все обезьяны говорят на первобытном языке, негр на одном из диалектов Африки, то странно, что пантера не имеет своего языка, но и с ней Тарзану удаётся наладить контакт.

Весьма важным событием является не то, что Тарзан принимает на себя роль вожака полианимальной стаи, а то, что его жена становится боевой машиной, превосходя по тактико-техническим характеристикам мужа. Берроуз показывает реальные возможности женщины, поставленной перед лицом опасности. Тут всё движение феминисток приходит в радостное волнение, расхватывая новые выпуски палп-журналов с третьим приключением Тарзана. Они смакуют каждую страницу, злобно поливают грязью русского злодея и презрительно отзываются о главном герое книги (Тарзане), ставшего несчастьем для сына и жены, да явного образца слабого беспомощного мужчины и ненадёжного кормильца. Таких не только надо спасать, но и говорить им, что надо делать, когда делать и сколько времени делать.

Мир приключений Тарзана поражает воображение. Пожалуй, надо не только читать книги о его похождения, но и сверяться с американской историей, чтобы лучше воспринимать происходящие события, как в книге, так и в Новом Свете. Всё взаимосвязано. Эдгар Берроуз умел находить нужные подходы для удерживания интереса к своему труду.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Говорят, Крапивин — пишет о детстве. У каждого из нас было своё детство. В чём-то похожее, но скорее различное. Моё детство отличалось от того, которое привык изображать Крапивин. Пока прочитано несколько книг, не можешь точно определиться со своим отношением к данному писателю, но чем больше прочитанных книг, тем одолевает всё больше негативных мыслей. С такой литературой надо не жизни радоваться, а пребывать в постоянной глубокой депрессии. Стоит только немного подумать о мире, что предлагает нам Крапивин, как возникает желание бежать без оглядки.

С каждой книгой всё противнее наблюдать за взрослыми в книгах Крапивина. Они все одинаковые. Нет в них даже грани различий: все гады, истероиды и прожжённые бюрократы. Читаешь-читаешь, а на душе всё гаже и гаже. Новая книга — повторение пройденного материала. Крапивин снова и снова грузит читателя непомерной долей депрессии, рисуя беспросветное своё настоящее. Обязательно в клумбе с «розами» (вы же знаете, что роза убивает всё живое в своём окружении, кроме себе подобных), обязательно присутствует один хороший взрослый — именно к нему тянутся герои книги, именно на него равняются и только его слушаются. Такое категоричное разделение на белое и чёрное в мире Крапивина часто разбавляется. Однако, плохие никогда не становятся хорошими, а вот хорошие легко переходят в стан плохих, забывая о детях, ничем, по сути, не отличаясь от остальных «роз».

В этом розарии главная роль отводится детям. Я уже не раз говорил, что Крапивин любит уменьшительно-ласкательные формы. Этим он очень напоминает раннего Достоевского. Я бы даже больше сказал, Крапивин не просто похож, он пишет практически в том же стиле. Возьмите персонажей-детей Крапивина и персонажей Достоевского — это же натуральные плаксивые олигофрены, ищущие справедливости, но натыкающиеся раз за разом на глухую стену непонимания и жестокость реального мира, так небрежно ломающую их судьбы. В одном Крапивин прав — действительность сурова к людям. Только у него она слишком суровая.

Всё вышесказанное — моё личное ИМХО.

» Read more

Самое трудное при написании книги, как и в любом другом деле, грамотно продолжить и закончить начатое. Поймав вдохновение, налетаешь на глухую стену отчаяния. В стихотворении не можешь выразиться дальше четвёртой строчки, понимая всю бестолковость ситуации. Красивый зачин губит попытка создать адекватное первоначальным порывам продолжение. Не идёт дело — стоит процесс — автор пытается извернуться — наполняет объёмом — уходит в сторону — развивает другие линии — отчаянно ищет средство для заполнения пробелов. Первые две книги Диккенса написаны таким образом. Не знаю, как у Диккенса складывались дела дальше, но «Посмертные записки Пиквикского клуба» и «Приключения Оливера Твиста» имеют все черты благостного увлекательного начинания и абсолютной пустоты в середине повествования. Терпение иссякает, взывать к совести автора бесполезно. Не забывайте, что Диккенс писал книги подобно периодическим газетам. Его произведения и являются периодическими газетами. Хочешь жить и хорошо питаться — зарабатывай деньги. Не получается продумать до конца — пиши как получается. Обиден такой подход к литературе. Возможно, дальше у Диккенса всё будет лучше — ведь «Приключения Оливера Твиста» только вторая его книга.

Как я уже сказал — начало прописано превосходно. Диккенс сам говорит о том, что ему противно облагораживание преступников. Он не развивает тему на примерах, но ведь мы прекрасно знаем, как под пером писателей благородными становились самые махровые злодеи. Диккенс решает изменить ситуацию, показывая жизнь дна общества с истинной стороны. У него это вполне получается. Только слишком Диккенс упорствует, описывая дно, опуская дно ниже дна. Слишком он категоричен, перекручивает во многих моментах. Там, где у него хороший — очень хороший, там и злой — очень злой. Раз за разом поражаешься несчастливой доле Оливера Твиста. Бедного мальчика жизнь постоянно ставит на колени перед неразрешимыми дилеммами, лишая парня надежды на светлое будущее.

В грязи Диккенс находит неогранённый алмаз. Этот драгоценный камень не смогли сломить обстоятельства — он хлопал глазами и желал иного исхода. Известно, что окружающая обстановка влияет на человека самым сильным образом. Но Оливер выше этого — в его крови играет благородство и понимание неправильного устройства мира. Он не станет воровать, он не будет убивать, он с трудом станет просить милостыню, но с жадностью станет есть протухшее мясо и ластиться под доброй ласковой рукой. Есть что-то в нём от плута, только Диккенс слишком идеализирует мальчика, рисуя ему лучшую судьбу. Хотя, если начал о шпане рассказывать, то выводи его на кривую дорогу, ведущую к площади городского палача. Вместо этого, перед нами Маугли городских джунглей и будущая версия благородного Тарзана с непомерными амбициями, но об этом Диккенс читателю не расскажет. И хорошо! Продолжать читать приключения Оливера Твиста было бы просто невыносимым занятием.

В благополучный исход надо верить до самого конца, возможно о вашей жизни тоже кто-то пишет.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Все взрослые разные, даже внутри одной нации, но дети по всему миру одинаковые. Можно найти некоторые различия, но при этом они остаются очень похожими друг на друга, покуда их не придавил груз проблем и пока они не стали впитывать в собственное миропонимание различные табу своего общества, пока не стали серьёзно восприниматься слова родителей и друзей, пока школа не начала навязывать точку зрения государства. До тех пор — ребёнок подобен чистой доске. Кое-что он впитывает в ходе игр, но при этом он только готовится к записыванию информации в своё подсознание. Отличались ли чем-нибудь индийские дети от детей, например, советских? Ничем. А ведь нет нигде такого расслоения общества как в Индии. В этой многонациональной, многокультурной и многорелигиозной стране есть многое из того, что способно привести к различному миропониманию внутри одного отдельно взятого государства. Страшно подумать, но в Индии двадцать один государственный язык, несколько не уступающих друг другу религий. Индия — это котёл противоречий, который неизвестно как не выплёскивается наружу. Есть страны, где не так много проблем, да сильны позиции внешнего влияния, там каждый день война. А вот в дела Индии никто не рискует вмешиваться — невозможно рассчитать последствия, всё может вылиться в ядерный конфликт, что совсем уж неблагополучно скажется на всей планете.

В книге «Робинзоны из Бомбея» много рассказов о днях минувших, но также актуальных. За всё время изменилось только название города Бомбей (ныне Мумбаи), всё остальное осталось на своих местах. Говорят, в Индии теперь нет каст, но люди продолжают мыслить исходя из того, что касты у них остались. Кое-какие разногласия с мусульманами будут сохраняться неопределённо долгое время. И непонятно — почему дети, что вместе играют, потом становятся такими серьёзными и полностью перестраивают своё миропонимание. Годы идут, а Индия остаётся всё той же. Ныне Болливуд не Болливуд, а некая форма Голливуда, где порой нет танцев. А каким шикарным стал арт-хаус — теперь представляешь индийскую жизнь не такой радостной. Вся возможная грязь через экран проникает в тебя самого.

«Робинзоны из Бомбея» — название одного из рассказов. Он — самое яркое наглядное пособие для тех слов, которые вам довелось прочитать выше. Дети из разных каст, разных религий, говорящие на разных языках — они отправляются на экскурсию в Гоа. Только их корабль тонет, а сами дети добираются до необитаемого острова. Во многом их спасёт только то, что они дети. Никакая другая сила не смогла бы свести взрослых индусов, хоть перед лицом смерти, хоть перед острой нуждой — никаких совместных действий, никакого общения друг с другом. Индийцы это прекрасно понимают. Разумные люди стремятся жить в мире, не задевая острых тем. Как хочется, чтобы мир был постоянным. Автор рассказа обязательно заденет тему превосходства одних людей над другими, но обязательно покажет пример, как надо бороться с зазнайками. Метод Махатмы Ганди подойдёт идеально. Нельзя прибегать к угрозе оружием.

Много других тем будет поднято в этой небольшой книге: эксплуатация детского труда, бедность, голод, кастовая система, унижение женщин, проблемы школьного образования, жестокость работодателей, конфликт богатых и бедных.

Стоит отдельно отметить рассказы, несколько отличающиеся от основных тем:
— «Следопыты из Казиранги». Упор автором сделан на приключения и находчивость детей в национальном парке, где орудуют браконьеры.
— «Туфли Манохара». Кто-то мечтает выкинуть надоевшую обувь, а кто-то мечтает иметь хоть какую-то обувь.
— «Футбольный матч». Полный юмора рассказ про детский спорт. В Индии, конечно, играют в футбол. Не каждый мечтает заменить крикетиста Тендулкара, но иногда можно помечтать попасть в ФК Мохан.
— «Прислуга». Завершающий книгу рассказ о молодом парне, что вынужден терпеть все требования своих хозяев и безропотно всё выполнять. Он осознаёт простую истину — покажи зубы и сразу окажешься на улице, где зубы уже не будут нужны.

Радует одно, всегда есть место хорошему и доброму. Пускай у каждого ребёнка будет самое лучшее детство, чтобы ему было потом приятно вспоминать прошедшие годы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джек Лондон и север, Джек Лондон и море, Джек Лондон и социализм. Все три темы ярко прослеживаются в его ранних работах. До рассказов о рыбачьем патруле Лондон писал о сильных духом людях, способных перебороть любые ситуации, он никогда ещё не допускал самой возможности иного исхода. Если не сильные люди, то сильные животные. А вот после того, как Лондон увидел прелесть и в людских страданиях, поставленных перед настоящими жизненными проблемами, только тогда Лондон начинает писать о людях, которые могут проиграть свою борьбу. Морской волк и Белый клык с одной стороны и Мартин Иден с Железной пятой — с другой. Между ними рассказы рыбачьего патруля, переломный момент в деятельности писателя.

Богатое «морское» прошлое позволяют Лондону с полным правом писать правдивые рассказы о людях, чья жизнь связана с водной стихией. На этот раз Лондон не берётся за описание судеб от и до, он концентрируется на некотором количестве случаев из жизни молодого парня, решившего скоротать время и заодно заработать на учёбу в высшем учебном учреждении. Каким образом судьба занесла его в рыбачий патруль — непонятно, а вот те испытания, с которыми ему довелось столкнуться за всё время службы — читатель узнает.

Представьте себе океан. Рыбачить можно всем, но существуют ограничения. Нельзя пользоваться средствами, изводящими всех обитателей подводной глади особо варварскими способами, также нельзя рыбачить в определённые дни, чтобы рыбы могли восстанавливать свою популяцию. Других ограничений нет. Патруль зорко следит за ситуацией, и в случае нарушений выходит на борьбу с браконьерами. Иные рассказы доводят до слёз от сожалений за судьбу бедных работяг, чей целью является только желание прокормить семью и не дать ей умереть с голоду. Пускай для этого иногда приходится нарушать правила рыбной ловли. В патруле тоже не звери работают — люди понимают тяжесть ситуации. Основными нарушителями являются китайцы, греки и итальянцы, про остальных Лондон не распространялся. Но и тут хватило места для полноценных семи рассказов.

Корабли могут тонуть. Ладно бы, если тонет корабль браконьеров. Ну, а если тонет корабль патруля? Браконьеры в меру сил латают свои суда, а вот надзорная организация вооружена собственным оружием и дыры в бортах порой латает за свой счёт. В один раз не повезло. Поймав китайскую джонку, да испытав перегруз, корабль патруля стал заваливаться на бок, открылась течь и, уж теперь, настало время искать взаимопонимание. Языковой барьер и нежелание помогать своим природным вредителям (тут разговор идёт о патруле) доводят всю ситуацию до критической точки. Очень сильно переживаешь за участников конфликта. В первом рассказе Лондон позволяет себе показать сильных духом людей, без такого подхода к решению нависшей проблемы — всё могло обернуться печальным образом. Не будем укорять Лондона за такой подход — он вполне мог иметь место. Потом Лондон станет более мягким и уже не будет настолько требовательным к стражам порядка, делая их с каждым рассказом всё слабее.

Несколько рассказов перегружены морскими терминами, понятными, пожалуй, только людям, связанным с ними. Впрочем, корабли сейчас несколько иные, поэтому многое может быть непонятно и современным морякам. Приходится давить приступы зевоты, наблюдая за попытками героев книги найти выход из той или иной ситуации, чуть ли не методом перебора положений паруса. Но, весь интерес на том и основан, что рыбачий патруль чаще оснащён хуже тех, с кем он борется, поэтому приходится работать головой, а не вёслами, да иногда использовать иные средства передвижения, чтобы зайти в тыл и только таким образом обезвредить нового нарушителя.

В рассказах рыбачьего патруля нет правых и неправых — все имеют право на собственную точку зрения, которую надо отстоять, иначе её лучше и не иметь вовсе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Тарзан» | Книга №2

Было совершенно непонятно, что стоило ожидать от продолжения приключений Жана Тарзана, когда он решил покинуть свои джунгли и отправиться на поиски возлюбленной. К потрясающим свойствам адаптации уже как-то привык — она свойственна всем главным героям Берроуза, создателя прообразов сверхлюдей, чей воле подвластны все события. Тарзан не просто силён, он обладает звериными чувствами осязания, обоняния и слуха, но также отличается феноменальной памятью. За короткое путешествие по США, Франции и северу Африки, он уже знает все языки этих стран. Остаётся удивляться, как русский язык мимо него прошёл, ведь главным противником во второй книге выступили как раз русские аферисты.

Сюжет не отличается оригинальностью, он даже наоборот крайне уныл. Сочинить такое и выдать в свет многостаночнику Берроузу ничего не стоило. Возможно, события второй книги как-то найдут отражение в последующих двадцати пяти романах, но сейчас картинка чёткой не складывается. Просто не веришь в происходящее, больше похоже на нелепость. Есть в книге умные замечания, бьющие по человеческому естеству — в этом Берроуз всегда умел отличиться. Он вкладывает в уста Тарзана слова о том, что цивилизованный человек борется за то, что дикие звери в лесу бы оставили без внимания, и наоборот — интересы дикого зверя не пересекаются с интересами человека цивилизованного. И говорит об этом Берроуз не в положительном тоне, а строго в осуждающем. Опять же — деньги… фикция. Тарзан как можно дальше старается от них отдалиться, чтобы не быть замешанным в непонятных для него сферах.

Тарзан отчаянно продолжает считать себя сыном обезьяны. Он практически готов признать в себе человека благородного происхождения от английского дворянства, но что-то мешает ему это принять. Во многом, огорчает его та девушка, ради которой он и вырвался из джунглей. Счастье было недолгим — та девица оказалась весьма принципиальной дамой, что не пойдёт по любви за парня из страны дождей и вечной непролазной зелени. Хотя к концу, логично, должно наступить потепление отношений. Всё-таки не мог Берроуз лишить Тарзана естественного человеческого счастья, не отдавать же его в объятия самке обезьяны, должен восторжествовать разум. К концу второй книги Берроуз будет отчаянно жесток. Тяжело наблюдать остракизм в отдельно взятой лодке в безбрежном океане. Тяжело смотреть на торжество разума в голове Тарзана, устраивающего геноцид всей арабской нации, ведя боевые действия с множеством человеческих жертв, когда ему самому в джунглях становится нужным жёлтый металл. Нужен просто так, чтобы был. Цивилизация окончательно испортила некогда такого спокойного и благородного представителя племени обезьян. Во второй книге Берроуз идёт дальше простых конфликтов, он решает поселить в землях Тарзана одичавших потомков жителей Атлантиды. Уже из этого в будущих книгах стоит ожидать нетривиальных сюжетов, подобных другому циклу Берроуза о Марсе.

В целом, Тарзан не такой уж испорченный цивилизацией человек. Берроуз рисует в нём благородство, что в очередной раз просто не веришь. Ведь та дуэль, где Тарзан пытался показать свою благородность — была верхом всякой глупости, а может и гимном мужскому тщеславию.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Великий Кристалл» | Книга №7

После «Лоцмана» можно смело закрывать для себя всю эпопею под названием «Великий Кристалл». Дала ли что-нибудь эта серия. Скорее нет, нежели да. Набор историй, вокруг некоего мироустройства. Чем глубже уходишь в чтение, тем всё явственнее проглядывают «Хроники Амбера» Желязны. Если мир изначально имел кристаллическую структуру с определёнными точками входа/выхода, сюжет протекал чётко без излишней трансформации реальности. К «Лоцману» же ситуация стала достигать абсурда, когда миры Великого Кристалла стали смешиваться при любом удобном случае. Не зря говорят, что при чтении надо останавливаться на последней официальной книге «Белый шарик матроса Вильсона», и не стоит даже пытаться браться за две последующие книги. Они только вносят сумятицу и разлад.

Берём за основу «Лоцмана». О чём книга? О смертельно больном писателе, берущего проводником мальчика и отправляющегося в некое место, где ему откроются иные миры. Писатель рассуждает о своей жизни, о любви к старым книгам, о Библии, об апокрифах, о детстве Христа; о том, что сам хотел уподобиться апостолу Фоме и написать о юных годах Христа, только испугался сложности темы. При всей маститости Крапивина — удивительно, что он этого не сделал. Было бы любопытно почитать его трактовку младых жизнеописаний Иисуса.

Есть в «Лоцмане» некая цикличность событий — эффект дежа вю. На него опирается вся идея Великого Кристалла. Если задуматься, то слишком хрупкая модель мира, где все события сильно взаимосвязаны и любое отклонение способно породить альтернативную грань, что начинает расходиться с изначальным смыслом стабильных граней. Такой поворот событий напрочь уничтожает все предыдущие домысли, при чтении более ранних книг. Идея одновременного существования прошлого, настоящего и будущего — очень заманчивая. Её так легко разрушить, если пытаться внести более деталей, нежели уже есть. Крапивин в «Лоцмане» их не пожалел — обильно добавляя противоречащие элементы в космогонию. Может он и не планировал вписывать книгу в Великий Кристалл, просто написал по мотивам. Может и так.

Одно удручает — Крапивин слишком плодотворный писатель… есть книги, которые не могут радовать.

» Read more

Цикл «Тарзан» | Книга №1

Эдгар Берроуз — автор двух знаменитых циклов. Один о Джоне Картере и его приключениях на Марсе, другой о Тарзане. Если первый цикл малоизвестен, то второй — известен даже слишком. История о Тарзане подвергалась множественному количеству экранизаций, как в виде фильмов, так и в виде анимации. Но ни одна из экранизаций не была достоверной — всюду на первый план выходит режиссёрское видение истории, мало сходное с сюжетом книги. Зритель — ленивая версия читателя, предпочитающий яркие образы, когда не надо напрягать воображение, обожающий краткие пересказы, ведь многочасовое чтение укладывается в несколько часов просмотра.

Первая книга о Тарзане — вершина айсберга. Берроуз писал плодотворно и одной книгой никогда не ограничивался. Он был на волне того времени, когда большинство читателей предпочитало одноразовые журналы, выкидывая их после прочтения. Было это в начале XX века. И, уже тогда, первая книга о приключениях Тарзана была наполнена множеством приключений. Что знает обыватель о Тарзане — джунгли, дикий мужчина, истошный вопль, обезьяны, девушка, любовь, хэппи энд. Позвольте, а где сражения с дикими зверями. борьба за власть в племени обезьян, разумное объяснение грамотности Тарзана (он сам, без чьей-либо помощи, научился читать и писать); где кровожадное негритянское племя, бунты на кораблях, предыстория жизни; где хоть слово о том, что Тарзан в конце книги уплывёт в Америку? (это не спойлер, глупо предполагать, что Тарзан будет искать разные приключения в одном и том же глухом месте на протяжении всех последующих книг).

Книга наполнена приключениями, я в очередной раз восхищаюсь Берроузом. Он не жалел слов, событий, изредка наполняя книгу своими размышлениями. Тарзан — один из прообразов сверхчеловека. Он мало чем отличается от Джона Картера. Неудержимая мощь, склонность к дракам (Тарзан даже предпочитает все схватки доводить до смертельного исхода соперника с дальнейшим его пожиранием, никакой гуманности), блестящая ориентировка в окружающей обстановке, отличие по внешним признакам от коренных обитателей острова. Казалось бы, точно такой же герой, что покоряет Марс, но, однако, наделённый собственной неповторимой харизмой.

Тарзан с трудом и интересом познаёт мир. Он очень способный. Кажется фантастикой (оставим это на совести Берроуза), что Тарзан, найдя азбуку, смог научиться по ней читать и изучить человеческий язык. Всё это Берроуз объясняет уникальной способностью к самосовершенствованию. Такое объяснение кроется и в блестящих способностях Тарзана к обонянию и чуткому слуху, при полном отсутствии способности воспринимать пищу на вкус.

С «Тарзаном» стоит продолжить знакомство. Первая книга написано блестяще.

» Read more

Цикл «Великий Кристалл» | Книга №6

Каждая книга цикла жёстче предыдущей. Видно, что читатель взрослеет. Пришло время поднимать взрослые темы. Крапивин не кривит душой. Уже не для малышей и не для детей, даже не для подростков, а как минимум для молодых людей, получивших паспорт. Книга пышет жестокостью. Выползают на свет не самые красивые элементы жизни. Впрочем, Крапивин ими порадовал ещё в «Белом шарике матроса Вильсона», ошпарив из ушата кипятком и остудив до состояния ледышки. Читатель пребывал в разных чувствах, окончательно сникнув к финалу. «Сказки о рыбаках и рыбках» продолжают повествование в депрессивных тонах. Такие сказки можно сравнивать со сказками Уайльда. Вроде бы не сказки, а суровая объективная реальность, где за примерами далеко ходить не надо.

Книга связана с циклом только миром, в котором происходит действие. Грани Великого Кристалла и переходы героев с одной грани на другую — полная аналогия с «Хрониками Амбера» Роджера Желязны. Только, если Корвин, сам создавал реальность вокруг себя, творя изменения действительности с помощью воображения, то герои Крапивина связаны по рукам и ногам. От их желаний ничего не зависит. Перемещения случаются спонтанно. Реальность может трансформироваться сама по себе, делая участников событий заложниками. Одна идея — разная реализация.

Крапивин дополняет космогонию мира. С планетами и глобальным масштабом всё понятно с прочтения «Белого шарика…», теперь дело за мелкими штрихами. Отчего-то мир Крапивина стал наполнен смертью. Если раньше переходы требовали человеческих страданий, но с благополучным исходом, то отныне нужна чья-то жизнь. Пускай, жизнь другого существа, однако, порой, для этой цели используются люди. Крапивин случайно оговорился, доводя до сведения читателя любопытные факты. Оказалось, что события во всех мирах взаимосвязаны, хотя в каждом своя реальность, своё время, иные события. При этом — все люди имеют своих аналогов в каждом из миров. Если что-то случается с одним, то с другим случается точно такое же событие. Крапивин не до конца проработал данный момент, оставив его сырым.

Про детскую жестокость и жестокость взрослых садистов не только к детям, но и к самим себе и к окружающим, пусть расскажут вам другие читатели. Слишком много негатива впитала моя душа от чтения книги. Нужна разгрузка более весёлой литературой.

» Read more

То был 1888 год, Уайльд издал два сборника сказок, рассчитанных на взрослую аудиторию, с элементами реализма и жестокости. Правдолюбие без всякого мистического уклона. Просто взгляд со стороны на, казалось бы, простые вещи. Под новым углом замечаешь новые детали. Во всём соглашаешься с Уайльдом. Хоть каждая сказка облачена в сладкую оболочку, её раскрытие возымеет эффект чистки лука. Снимая слой за слоем не с конфеты, а обнажая несправедливость мира. Никто не говорил, что взрослая жизнь имеет медовую липкую дорожку, заставляющую выбираться из всех передряг, получая удовольствие от приторности под ногами. Скорее наоборот. Стремление повзрослеть заведёт в трясину ещё на ранних попытках подражания. И тут стоит читать Уайльда. Сказки покажутся наивными. Но именно в этой наивности заключена суть.

На жестокость окружающего мира принято закрывать глаза. Сочувствующие быстро выдыхаются, изнемогая под тяжестью чужих проблем. Большинство их не замечает. Обещает отложить решение чужих проблем на потом. В итоге не решая собственных, но упуская возможность помочь хотя бы родственникам. Замкнутый круг закрытых глаз не даёт вовремя опомниться. В последний момент чужие проблемы могут подорвать собственное здоровье. Перетянуть на себя чужое одеяло, отдать последнее, переосмыслить жизнь. На сказке про «Счастливого принца» из Гаутам вырастут Будды. Из реципиентов — доноры. Но до конца невозможно посвятить себя другим, для этого придёться жертвовать близкими тебе людьми.

Гуманность в сказках Уайльда изумляет. Незнакомцы готовы придти на помощь, пожертвовать собой. Если ласточка стала адептом пришествия ожившей статуи, то Соловей, от доброты сердечной, решил помочь влюблённому парню, заключив договор с кровожадной розой, ценительницей лебединых песен. И невдомёк доброму помогающему суть работы благотворительных фондов, когда помощь расходится по рукам, а действительно нуждающийся ничего не получает, а если и получает, то совсем не то, что хотел получить. Напрасные страдания имеют нулевой результат. Загублены нервы, подорвано здоровье.

Не будет пользы, если ограждать детей от внешнего мира, закрывать от них правду жизни: взрослые курят, взрослые пьют, взрослые матерятся. Каких детей пытается взрастить такое общество? Интеллигентное, наверное. Общество забывает основной принцип запретного. Дети тянутся именно к тому, что запрещено. Их не удержишь от этого. Необходимо стремится показывать на собственном примере, иначе ребёнок не поймёт. Но запреты имеют положительный эффект в отдалённой перспективе, правда стоит учесть все возможные факторы неприятия, и действовать очень медленно. Может быть об этом и хотел рассказать Уайльд в третьей сказке про «Великана-эгоиста».

Обещая чем-то помочь, не требуй помощи в ответ. Нужно действовать на безвозмездной основе. Ответная просьба всегда отпугивает от собственной просьбы. Мудрые советуют не принимать подарков, на которые вы не сможете ответить соответствующим подарком. Обмен любезностями становится крайне неприятным, заводя ситуацию в тупик. «Преданный друг» может в любой момент оказаться паразитирующим элементом, пренебрегающим круговой порукой взаимопомощи, начиная искать личную выгоду при отсутствии каких-либо изначальных предпосылок для помощи. Пускай эта помощь ему ничего не стоит.

О громких обещаниях и чванливом поведении тоже есть сказка. Напыщенность — свойственна многим людям. Видя себя в зеркале прекрасными или ужасными, они начинают изливать душу об этом всем своим знакомым и просто первым встречным. Какой я сегодня прекрасный, какой у меня прекрасный носик, да вот прыщик ужасный под ним соскочил. Вы представляете-представляется. Величие собственной персоны — пшик, взрыв ракеты. В обойме себе подобных не стоит акцентировать внимание на собственных проблемах. В «Замечательной ракете» Уайльд слишком категоричен. Отрицание некоторых качеств, свойственных женским натурам, никуда не деть. Это и не требуется. Главное, чтобы прекрасные ракеты не доводили до взрыва ни себя, ни отсыревших к такому «нелогичному» поведению мужчин.

Необычно читается сказка «Молодой король». Она о социальной несправедливости. «Где родился, там и пригодился», «Богу — богово, кесарю — кесарево». Любопытный пассаж в сторону нарастающей нестабильности и активного брожения в умах рабочего класса. Конец XIX века был весьма актуальным для этой темы. Уайльд старается защитить старые порядки, от его слов социалисты будут долго возмущаться. Обоснование важности господствующего класса не даст спокойно спать. Но можно найти аллегорию. Вместо короля взять какой-либо сектор экономики или промышленности, более доминирующий над другими. Конечный продукт в итоге кому-то предназначен. Этот кто-то оплачивает работу всех людей, задействованных в процессе. Если не будет «королей», то будет добывание пропитания в лесу, да с помощью старого доброго лука и стрел. Делая винтик за сдельную оплату, ты не думаешь о конечном продукте и его покупателе, но думаешь о скупости покупателя, который ищет выгоду и может отказаться от покупки детали, узнав о вложенном в неё труде. Как знать, может ты, сделав винтик, сам купишь готовую деталь.

Депрессивное отношение к любому негативному проявлению со стороны окружающих — проблема человечества. Поиск отрицательного начала в себе. Создание проблем из воздуха. Иногда всё это обоснованно. Стоит ли указывать людям на их недостатки? Это как говорить о литературе, понимая разность вкусов. Впрочем, сказка «День рождения Инфанты» может восприниматься буквально. Она является единственной сказкой, где полностью отсутствуют аллегории. Но за подобный исход дела Эдгар По ответил «Лягушонком», Уайльд же оставил негативное ощущение безнаказанности, когда от тебя требуют веселить, и ты можешь веселить, но, понимая собственную ущербность, уже не можешь быть таким как раньше. Любой высказанный упрёк портит настроение. Надо быть добрее и мягче.

Попытка оторваться от действительности обречена на провал.

Автор: Константин Трунин

» Read more