trounin.ru

Стремление советских писателей к героизации участников Великой Отечественной войны понятно, как и желание отуплять и лишать человеческого достоинства противника. На поле брани сходятся силы добра и зла, иного в такого рода сюжетах быть не может. Причём добро настолько берёт за душу, что хочется сочувствовать действующим лицам, для которых жизнь сложилась столь печальным образом, и теперь им предстоит с потерями одолеть врага или погибнуть, причём погибнуть смертью достойной их отваги. Для усиления впечатления лучше взять женщин, кому, казалось бы, на войне делать нечего. Так Васильевым была создана повесть «А зори здесь тихие».

В центре повествования тридцатидвухлетний старшина, с малых лет росший без отца и потому не получивший нужного образования. Он чах вдали от фронта, боролся с пьянством солдат и не чаял обрести гармонию с требованиями совести, покуда к нему в распоряжение не поступили девушки-зенитчицы, внёсшие в его будни диссонанс. Но время для шуток закончилось, стоило обнаружить в окрестностях диверсантов, чьё продвижение требуется остановить любой ценой. Произведение, изначально поданное с позитивным отражением военных дней, всё более обрастает трагическими подробностями. Шалости остались позади, впереди мужество, самопожертвование и спокойствие Родины.

Выше всяких похвал проработав характеры главных героев, Васильев поставил штамп на противодействующей силе. Враг лишь с виду имеет сходные с человеком черты. На самом деле он бездушное существо, запрограммированное на прямолинейное следование к определённому месту с целью выполнения конкретного задания. Им не учитываются возможные помехи, таковые препятствия ему не полагается замечать. Хрустнет ветка, кого-то из своих убьют, хоть случились иная оказия — ему всё равно. Он даже спокойно ляжет спать, не думая ни о чём другом, кроме необходимости проснуться и продолжить движение.

В чём проблема для беллетриста расправиться со статичными фигурами? Это делается легко, благо враг не ожидает засад, сопротивления, подставляя горло под удар ножа и поворачиваясь спиной к опасности. Другое дело, подача материала в таком виде не вызовет у читателя ответных чувств. Требуется добавить драматизма и заключить мышление погибающих в обрамление их неудач, словно пустить снежный ком с покатой поверхности к неминуемой пропасти. Не враг станет причиной гибели, тому виной окажется желание автора, ибо топить в болоте, пускать пулю в голову и в порыве истерики бросать на штыки — не есть отражение героизма, а есть придание происходящему сходных с героизмом черт.

На создание повести Васильева подтолкнула реальная история, когда мужественные защитники Родины оказали сопротивление противнику. Данный случай был переработан писателем: сохранился антураж, остальное полностью изменено. Осталось необходимым показать самоотверженность людей перед опасностью, мотивированных на противодействие желанием охранить Родину от врага. Это Васильев, безусловно, сделал, но излишне легко у него умирают люди, просто умирая ради необходимости умереть. Слёзно жалко, до злости обидно девчонок, но не к тому беллетристу они попали в руки, не дал он им действительной геройской смерти.

Не губит человека героизм — смерть не повод гордиться поступком. Не губит человека отвага — это следствие вынужденной необходимости стать выше неблагоприятных факторов. Не губит человека самопожертвование — оно показатель для принятия крайней меры. Прежде всего губят обстоятельства, прочее надумано. Надумано ради роста сознательности, формирования необходимых гражданских качеств и готовности пойти на смерть в требуемый момент. И если кто будет отрицать, стоит таким человеком восхищаться, ибо он образец лучших представителей человечества, пускай и выращенный для воплощения чьих-то политических амбиций, всего-то.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Для кого-то жизнь — игра, а для кого-то — тяжёлая ноша. И хочешь сбросить груз забот, но не можешь этого сделать. И тянет тебя вниз круговорот проблем, не позволяя вынырнуть за спасительным глотком перемен к лучшему. И лёгкости нет никакой, как бы происходящее тобой не воспринималось. И пусть кажется, будто жизнь действительно игра: каждому отведена определённая роль, вырваться тоже не представляется возможным. И если появляется шанс забыть о прошлом и измениться, то не нужно от этого отказываться, даже если придётся провести последний бой, сулящий выйти победителем.

Иные герои Джека Лондона не имели надежды на успех. Они могли быть слабыми и хрупкими, словно голубоглазые фигурки из фарфора. Разве не обретали силу такие герои в прочих ранних произведениях Лондона? Они быстро учились и приобретали требуемые им навыки, после становясь умными и непобедимыми. Но касательно «Игры» разговор особый. Перед читателем молодой боксёр, его узнают на улице и дружески с ним здороваются. Скоро должен пройти бой — последний в карьере. Причина читателю понятна — молодой человек влюблён, собирается жениться и более поэтому на ринг выходить не планирует.

Если заглянуть в будущее, то читатель увидит, как Лондон позже напишет о других боксёрах, показав их с разных сторон, но всегда с позиции необходимости заработка денег. Возникнет такая нужда и у главного героя «Игры», брось он бокс на самом деле. Он готовый прообраз основного действующего лица в «Лунной долине», вынужденного вспомнить увлечения молодости и подрабатывать средства проведением поединков. Но главный герой действительно завяжет со спортом, это произойдёт по независящим от него причинам.

Финал у повести печален, хотя всё начинается с осознания широты мира и предоставляемых им возможностей. Главным героем выбрана спутница жизни, они хорошо проводят время. Молодой человек объясняет девушке, что такое бокс, на каких принципах он базируется и почему этот спорт так необходим людям. Объясняет и великую роль тотализатора, побуждающего людей выходить на ринг, а зрителей делать ставки на бой. Девушка не верит, чтобы её будущий муж мог бить людей, с виду он на это не способен. Но ей предстоит увидеть последнюю схватку, переполненную драматизмом.

По правилам поединка победителем может быть только один. Нет заявленного количества раундов и не идёт речь о баллах. Кого нокаутируют — тот проиграл. Не простой соперник попался главному герою — человек с отталкивающей внешностью и маленькими глазами, за которого никто не болеет, что его будет злить всё сильнее. Они будут бороться до изнеможения, главный герой изберёт тактику постоянного сближения и тем ещё больше обозлит соперника. Но виноватыми в исходе поединка будут лишь случайные обстоятельства, сузившие мир до крохотных размеров и отобрав самое дорогое, лишив возможностей вообще.

Любой шаг неизбежно ведёт человека к гибели. Добиваешься ли успеха или терпишь поражение, смерть обязательно, в отведённый для неё срок, постучится в дверь. Раньше это случится или позже — лишний повод озаботиться вопросами бытия. Укорять судьбу не имеет смысла, как нет смысла поминать бытие. Жизнь — игра, она же — тяжёлая ноша. Человек исполнит отведённую ему роль и исчезнет со сцены. Прочее — сантименты. У главного героя повести Джека Лондона имелась возможность пойти по иному пути, чего он сделать не успел и проскочил точку невозврата. Её же проскочила его спутница жизни, доверившись избраннику и став свидетельницей разыгравшейся трагедии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Раскол» | Книга №1

А не сказать ли рассказ рассказов, сказанный рассказами связанными? Да не нагрузить ли читателя сведениями историческими? И без особого на то умысла, сугубо потехи ради. Представить лиц деятельных под личиной нового их понимания. Государь, по традиции, наместником Бога останется, а патриарх православный самим Христом, вновь на Землю спустившимся, будет. Изломают они икон множество, загубят веру тысячелетнюю. Коли одному на ум пришло к истокам вернуться, поправ мнением общественным, то будет раскол. О нём и пишет Владимир Личутин трилогию, озаглавив первую книгу «Венчанием на царство».

Кто царствует? Кто царь всея Руси? Михаил ли Фёдорович, али Алексей ли Михайлович? Отчего царь скромно кушает, постится по восьми месяцев? Отчего дюже люто неистовствует, табак вкушающих узрев? Воля неволит правду внушать. Воля велит на вид невольных ослушников ставить. Таков Романов Личутина. Таковыми будут царские дети и внуки. Их сущности потребно исправлять имеющееся во благо государства. Тот ли назван Тишайшим, кто взбаламутил религиозные чувства народа? Тот ли назван Великим, кто обрёк народ на полуторавековое крепостное рабство?

Алексея венчают на царство, наступает поступков новых время. Приходит Никон, патриархом назначенный свыше. Сим пастырям божиим, служителям господним уделяется внимание. Прочие лишились внятности — обделены яркими характеристиками. Противодействующий Аввакум затёрт в междустрочиях, ибо пуст в помыслах. Важно слов с устаревшими значениями присутствие, вроде извлекаемых вложенных вещей из предназначенного для их вложения влагалища. Важность дат под сомнение поставлена — так ли счёт вели на Руси?

Облекает Личутин словами произведение. Слов обилие — словословие. Словоречиво и словоохотливо, словно сложенно слоями сложными. И внимать, и вникать приходится, иным способом текст не усвоится. Углубляется автор в историю. В том ли месте он углубляется? Углубление кажется маленьким — глубина его недостаточна. Но зато как было засыпано, углубление это начатое. Вырос холм, где была раньше впадина. И откуда лишнее набрано? И осядет ли должным образом? Как же много в насыпанном примесей. Хорошо, не унавожено. Хорошо, роман исторический. Хорошо, коли беллетристический.

Краткость изложения — не про Личутина. Но стоит отметить — произведение знаковое. На разных уровнях его приметили. Государственную премию выписали. И «Ясной поляной» проза Личутина также отмечена. За что — решим после: прочтения долгого трилогия требует. В первой книге, читатель усвоил уже, сказ начинается. Царствовать сел Алексей, при нём Никон возвысился. Что за сим последует, название цикла читателю явствует. Пока один Никон зверствует, иконы курочит, не опасаясь гнева божьего. И не последует гнева, значит позволено. Укрепится Никон в решимости.

А как быть с книгой сей исторической? Сколько в ней правды и вымысла? К чему подводит автор читателя? На что намекал пред грозою Отечеству? Раскол ли Личутину виделся? Падение государства великого? Реформы зловредные выставить решил он таким вот иносказанием? Стоит искать нечто большее, нежели описание лиц давно умерших? Оттого ли таким неестественным текст произведения кажется? Всё сие дальше будет рассмотрено, оставим мы на потом эти мысли будто бы здравые.

Внимать и вникать — важные правила. Без них не беритесь вы за Личутина. Не пугайтесь словословия, сами ищите верное место для углубления. Верить автору — дело последнее. Помните и не питайте надежду. Никто не скажет верных суждений, до них дойти предстоит самостоятельно. Версия Личутина — только лишь версия. Было иначе, даже если в хрониках сходное писано. И вот завершение, достаточно кажется.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ещё одним славным родом пополнилась литература. Сей род ведёт летопись с ветхозаветных времён, ему довелось принимать участие в райских посиделках за общим столом. О том у наследников сохранились документальные свидетельства, тщательно обновляемые ими, дабы не доводить бумагу до ветхости. Ныне этот род не мыслит себя без знания секретов приправ и приготовления замысловатых блюд, за что некоторых его представителей заслуженно считали ведьмами. Считают и мать главного героя произведения Лоуренса Норфолка. Читателю предлагается проследить за ним с детских лет и далее, пока писателю не надоест говорить.

Дети жестоки — Норфолк этим упивается. Он пестует жестокость. Взрослые опошлены — Норфолк и этим упивается. Пестует краше, нежели жестокость. Что есть «Пир Джона Сатурналла»? Произведение в сказочном антураже докромвелевской и кромвелевской Англии. Главный герой — сын ведьмы, он рано потеряет мать и будет совершенствовать поварское искусство, а потом всё вмиг рухнет и низы восстанут над верхами. Такова канва, прочее — словоблудие.

Вот сцены с издевательствами над ребёнком. Не жизнь главного героя интересует автора, он взывает к читательскому чувству сострадания. Всевозможные виды истязаний приводятся в тексте. Пройди они мельком, они были бы всё равно понятны. Норфолку требуется раскрасить детали, поэтому издевательства подробно описаны, Понятно, над сыном ведьмы богобоязненные люди только и могли издеваться, пускать ему кровь, заливать в рот жижу, пытаться искалечить и прочими методами доказать превосходство. Психика такого ребёнка должна быть покалечена и он сам, взращенный на почве постоянного насилия, ожесточится к окружающим.

Кажущееся естественным, в «Пире Джона Сатурналла» отсутствует. Главный герой остаётся мягким и порядочным человеком, кротко принимая судьбу и выполняя доверенные ему поручения. При явных отрицательных изначальных данных, он получает шанс обрести счастье, найдя занятие по душе и влившись в дружный коллектив. Что ещё ему может потребоваться? Разве только любовь принцессы. Почему бы и нет, он достоин лучшего, к чему и будет стремиться.

И как бы невзначай Норфолк развязывает боевые действия. Всё действительно переворачивается с ног на голову, теперь то, что казалось недоступным, можно брать, не кланяясь до земли и не стесняясь низкого происхождения. Чем может заняться повар на войне? Готовить ему точно не придётся, от него потребуется овладеть оружием и встать в ряды одной из воюющих сторон. Кто он — главный герой — роялист или бунтовщик?

Бурное время выбрано Норфолком для повествования. О многом можно рассказать читателю. Заново напомнить трагические эпизоды английской истории. Не так-то просто жилось подданным под королевской властью, хотелось им большего. Главный герой желал вкусно готовить и искусно любить, чего он и добился. Шёл он разными путями к этому, не всегда согласуясь с действительностью. Норфолк специально выбирал дорогу, где главному герою достанется больше мучений. И в финале произведения перед читателем будет обозначена проблема его бытия — придти к согласию и подчиниться обстоятельствам, либо продолжить двигаться дальше, пытаясь постигнуть что-то ещё.

Для полного счастья требуется закатить пир горой, желательно в райских традициях, допустимо подобие римских вакханалий. Ибо есть полагается без меры, ибо с еды начались страдания человечества. Чем вкуснее будет приготовлено, тем лучше. Прозрачность приветствуется. У автора, правда, наоборот. Сказывает он мутно, еда выглядит подозрительно, а от некоторых представлений персонажей на страницах аппетит и вовсе пропадает. Однако, не пиром един сюжет, где-то он представляется праздником. Не хватило лишь настоящих сатурналий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тамань, Тмутаракань — Виктору Лихоносову есть о чём вспомнить и о чём рассказать. Он и рассказывает, не таясь. От первого лица, подробно, с широкими отступлениями. Что сам видел, что заново увидел, что-то почерпнул из книг, прочее удачно к слову пришлось. А ведь тяжела дорога до Тамани, душа поёт, хочется излить песню другим, например порадовать переливами слов читателя. Радость приходит. Как можно не радоваться? Радуешься! Виктору нравится, он тепло отзывается — такое отношение свято. Любое воспоминание свято, если оно приятно. Коли нравится одному, понравится другим. Вдруг не понравится? Не беда, Лихоносов кратко изложил, придал форму повести и назвал её «Осень в Тамани». Грустить нет причин, хоть и осень.

Когда-то в Тамань добирались на волах. Сейчас проще. Ныне ходит транспорт. Садишься, допустим, в автобус. Пусть внутри душно, пусть народу набито под крышу, пусть водитель не спешит трогаться в путь. Он — парень весёлый, знает, как разрядить обстановку. Не нравится? Ищите волов — на них поедете. Прижухли пассажиры, их в сём начинании поддержал автор. Какие могут быть волы в XX веке? Может Лермонтов или Никон их застали, не зная, как в будущем удобно будет добираться до нужного им места. Красота кругом! Из автобуса она не так воспринимается. Лучше увидеть меньше, зато добраться с относительным комфортом.

Кто же в сих местах ещё бывал? Ослеплённый царь Василёк был. До ослепления или после? Вот так задача-задач. Нужно подумать. Или лучше о казаках вспомнить? Каких тут только не было. Не верите? Сверьтесь с классиками. Они в своё время рассказывали. Кто ещё был? Да много кто. Всех разве упомнишь. Кого-то из них Лихоносов вспомнит. Остальные, значит, потом отведённое им место займут. Пока речь о лиричном принятии Тамани. Душа просит спеть новую песню, желательно с участием упокоенных, свидетелей минувших дней, не знавших о фашисткой заразе.

Такова Тамань. Она тоже воевала. Её земли видели кровопролитные сражения. Об этом нужно обязательно вспомнить. Виктор знает о чём поведать читателю. Навалится ли грусть? Нет. Осень придёт? Да. Осень всегда приходит. Раскрасит листья в красный цвет и надолго затихнет. Помнить следует. Но не войной Тамань славна. Хочется вспомнить ещё связанных с ней людей. Не получается. И не получится. Кто доступен памяти? Жившие пятьсот лет назад. И только. Жили на Тамани и раньше, многие жили, на их беду сгинули. Может славными людьми были, любили Тамань, переживали за неё. В будущем будут такие же радетели, неважно кто, главное будут.

Словно не в автобусе едешь, а на воловьей упряжке. Медленно меняется картинка за окном. Езжай, водитель, быстрее, оторви рога от земли и смотри вперёд. Не надо озираться в поисках сказавшего! Добавь газу, зачем мучишь людей? Тамань привыкла к терпеливым, терпеть приходится и сейчас. Зачем ты рассказываешь пассажирам байки о местных достопримечательностях? Не отвлекайся от руля, держи крепче и объезжай неровности. Понятно, тебе приятно, ты тут в тысячный раз едешь, как впервые оказался близ Тамани. Душа покойна за настоящее, гордится прошлым. Есть о чём сказать — это хорошо. Хорошо, когда есть о чём сказать.

Тамань всё ближе. Много о ней сказано. Много будет сказано на обратном пути. Не хочешь слушать — закрой уши. История перед глазами — смотри по сторонам и не моргай. Когда сюда ещё раз вернёшься? Может статься, никогда. И не автобус тебя повезёт, а другой вид транспорта. И вполне им могут оказаться волы. Будет о чём вспомнить. Например, этот до духоты набитый былым автобус.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повторение себя в себе да через себя по себе — стандартная формула подачи информации о неизменности сущего. Не имея ничего, человек ничего и после не будет иметь. Возможен краткий всплеск изменчивости, порой растягиваемый до размеров сознательной жизни. Все стремления приводят человека к осознанию изначального положения. Можно стремиться к достижению идеальной оторванности от настоящего, нирване, — когда уже ничего не беспокоит. Либо предпочесть практики даосов, придя к тем же выводам, — ничего не должно беспокоить по мере достижения прозрения. Но для познания этих истин нужно долго и упорно «биться головой об стену», что уже есть следование за дао, а после смириться, ибо сотрясения вредно влияют на мыслительные способности головного мозга. Так постигается основное знание о Вселенной — хаосом неизбежно порождённые порождают неизбежно хаос.

Главный герой произведения Германа Гессе является молодым человеком, сыном брахмана, стремящимся познать своё назначение для мира. Кто он и для чего был рождён? Смыслом его жизни становится достижение высшей ступени существования. Ему нужно разорвать цепь перерождений — стать выше закона сансары. Для него нет авторитетов. Как бы он не уважал отца — мнение отца им не берётся во внимание. Гессе наделил главного героя собственным мировоззрением, на которое даже Будда не сможет повлиять. В кажущемся неизменном стремлении достижения идеала Гессе заложен перегрев, вследствие чего главный герой вместо духовных поисков предаётся мирской суете.

Можно посетовать на изменчивую натуру представленного вниманию читателя лица. Крепко сбитые воззрения отправляются автором в утиль. Словно мудрый человек постиг нечто такое, отчего ему опротивела святость. Будучи представленным самому себе, главный герой запутался в мыслях и подпал под соблазн жить всласть, обильно есть и заниматься любовью с женщинами. Прав ли был Гессе, допуская такие изменения в сюжете? Читателю нужно предположить, что чего-то не познав, нельзя достигнуть совершенства, ведь лишившись опыта, кажешься зацикленным на одностороннем развитии. Главный герой, упёршись в потолок, нуждался в смене приоритетов, чтобы, познав дотоле запретное, продолжить самосовершенствование.

Всё происходящее в настоящем — повторение ранее происходившего, как в целом, так и касательно каждого человека в отдельности. Уникальность настоящего происходит от разности одного целого и множественных отдельностей — это постулат промежуточного движения к первозданному хаосу. Путь человека аналогично целен и он же разбит на отдельные составляющие, опирающиеся на происходящее в настоящем. Главному герою «Сиддхартхи» предстоит повторить поступки предков, наделив потомков сходным стремлением. Желание достигнуть определённого результата — цель всех поколений в целом и по отдельности. Стремясь пойти новым путём — люди идут по проторенной дороге, двигаясь рядом с ней и не желая наступать на оставленные ходоками следы.

Герман Гессе рассказал об этом читателю. Читатель — задумался. Сущее изменчиво, ничего не повторяется, прошлое остаётся в прошлом, жизнь главного героя — образец согласия с собой и не более того. Есть сходные побуждения, особенно среди людей определённой группы. Свою роль оказывает пресыщенность: наевшись вволю правды — хочешь лжи, объевшись — стремишься голодать, устав от обыденности — меняешь приоритеты, изголодавшись — стремишься объедаться, наевшись вволю лжи — хочешь правды. И никогда не будет так, чтобы человек всегда желал одного и того же, словно застыв в развитии. Бывают и исключения, возникают они под действием фанатичного желания соблюдения определённых установок, либо вследствие недоговорённостей. Гессе тоже не обо всём рассказал.

Всё постоянно меняется. Остановившееся — сметается. Движение необходимо. Последовательно или хаотично — не имеет значения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как надо жить так, чтобы к сорока шести годам к тебе подходили дети на улице и предлагали перевести через дорогу? Нужно производить впечатление полностью уставшего от жизни, многое испытавшего и морально опустошённого, тогда такой человек действительно будет вызывать жалость. Пусть главный герой произведения Ромена Гари «Свет женщины» не настолько стар, чтобы освобождать ему место в общественном транспорте или просить рассказать о временах утраченной молодости, в душе он всё же уподобился старику, ему всегда есть о чём говорить и его поглощает стремление к монотонности. Спасти сможет только женщина. И он с ней познакомится.

Случается порой гадкое состояние, когда происходят неприятные моменты с родными людьми. А если родные умирают или умерли, то возникает ощущение пустоты. Дела отходят на дальний план, мысли сосредоточены на утрате, ничего с собой сделать нельзя, найти средство спасения тоже. Время лечит, но для достижения лечебного эффекта можно перегореть и более не восстановиться. Лучше найти возможность отвлечься, заполнить будни иными занятиями и капнуть пару капель позитива ради разбавления горьких слёз. Окружение обязательно начнёт укорять, усугубляя положение, не думая, какой вред причиняет человеку скорбь. Главному герою проще — ему позволили развеять мрачные мысли, предоставив право устранить пустоту флюидами чужого тепла.

Он столкнулся с женщиной. Жалкое зрелище! Перед женщиной предстал внешне отталкивающий, едва ли не бомжеватого вида, француз. Горький пьяница! Так думали все, кто его видел впервые. Так подумала и она. Кто же знал, к чему приведёт их встреча. Сколько эмоций и слов возникнет между ними. Сколько их прольёт на бумагу Ромен Гари. Какие жаркие завяжутся отношения, через какие страдания предстоит ещё пройти. И к какому решению в итоге следует придти. Он — искавший новый дом, она — сомневающаяся в необходимости продолжения знакомства.

Разве мужчина не желает сказать женщине всё, что накопилось у него для неё? Рутина тяготит, отношения с благоверной чаще всего натянуты, хочется вырваться из круга и удариться во все тяжкие, забыв о долге, об обязанностях и не задумываясь, насколько иная женщина желанна, покуда не станет близка до такой степени, что и её захочется оттолкнуть. Лучше сохранять желание близости, не поддаваясь его осуществлению. Тогда тело иссушит тоска, но зато не подвергнется разложению, стоит допустить промах в виде решительного шага через черту самоуважения и доверия близких. И тут главному герою проще — ему и это позволено.

Пылкие слова, затем жаркие ночи. Желание бежать по странам и континентам угасает. Требуемая для восстановления душевного равновесия женщина кажется найденной. Ей одной надо отдавать себя и греться рядом с ней, принимая её естество без остатка и делясь с ней своим. Так обстоит ситуация с мужчиной, истинно несчастным и чья жизнь была сломлена до начала его хождений в поисках чего угодно, что позволит ему продолжать существование. Но как к этому относиться женщине, чьё положение не настолько однозначно? Она может и должна жить прежними устремлениями, какие бы удары судьбы не выпали на её долю. Принять чуждого человека, нуждающегося в ней, не так легко и не так необходимо, как бы не казалось со стороны.

И всё-таки от женщины что-то исходит. Это притягивает и долго не отпускает. Нужно действительно познать источник притяжения, чтобы в нём усомниться или полностью вобрать в себя и больше не отпускать. Любовью такое чувство не назовёшь, скорее потребностью во внимании, необходимостью быть рядом, дабы избавиться от тревожных дум.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кратко сказать о требуемом — достоинство, растекаться мыслью по древу — достоинство. Писатель волен выбрать требуемую ему форму подачи материала. Касательно Гроссмана — это обилие слов, потоп и даже флейм, как принято говорить в XXI веке. Более того, Гроссман и оффтоп — крепко связанные друг с другом понятия. Когда сабж «Битва за Сталинград», открывший книгу ожидает увидеть описание связанных с битвой событий, но никак не тонуть в авторских отступлениях. Доходит до того, что описываемый Гроссманом жар не ощущается, поскольку жар описан чрезмерно, его излишне много и он не кажется настоящим. Говорить при этом о войне уже само по себе кажется излишним, лучше ещё раз посетовать на горести еврейского народа.

Первая часть дилогии, «Правое дело», ввела читателя в курс описываемого автором. Но тогда Гроссман не мог нахвалиться прозорливости советских людей. Теперь Василий повернулся на сто восемьдесят градусов и рассказывает об обратном. Рассказывает он так, словно вина лежит на ком-то определённом. Хотя, будем честными, населявшие Россию народности всегда отличались стремлением к внутреннему согласию с действительностью и старались сделать всё для того, чтобы личное мнение не затмевало стремление к общему благу. Кто с таковым мировоззрением не согласился, те, не вынеся груз ответственности, предпочли покинуть Советский Союз.

А ведь стремление к общему благу — болезненная для русских тема. Гроссман это игнорирует. Он сторонник объективности. Его правда — настоящая правда, только поданная читателю под авторским углом её восприятия. Василий не считает, что ложь и общее благо совместимы. Пусть население дрогнет под поступью немцев, страна рухнет — главное сказать правду, какой бы она не была. Ежели люди хотят заблуждаться — нельзя им открывать глаза, они прекрасно осведомлены о происходящем. Помыслы всё равно будут направлены в требуемую им сторону, а мешающихся под ногами затопчут.

Стоит ли сочувствовать Гроссману, чей реализм отличался от социалистического? Он имел право на личную точку зрения и выразил её письменно. Что же до реакции власти на труд Василия, то она была вполне ожидаемой. Никто не любит, когда с ним не соглашаются. Взять хоть власть, хоть народ. И когда в тексте открыто говорится про концлагерь, где заключённые сами над собой устраивают надзор, себя же кормят отбросами и отправляют на смерть, легко увидеть завуалированную критику Советского Союза и нелестное мнение о населяющих его гражданах. Аналогичных примеров каждый сможет найти требуемое ему количество. Нашли их и в шестидесятых годах.

Врага нужно уничтожать, говорит словами действующих лиц Гроссман. Плохие люди есть среди всех наций, опять замечает Гроссман. Василий был умным человеком и понимал, к чему могут привести размышления, вступающие в противоречие с мнением большинства. Достаточно одному сказать, что ты враг, как остальные подхватят, и уже не будет важно, кто сказал и вследствие чего им были сделаны такие выводы. И всё равно Гроссман боролся за правду, желал сообщить о творимых несправедливостях и, должно быть, считал необходимым иначе воспринимать события прошлого. Но он не был тем одним, кто скажет правду и она тут же будет подхвачена, а после все с ней согласятся.

Правде тоже требуется время для усвоения, необходимо ждать или иным способом о ней рассказывать. Гроссман написал книгу. Теперь читатель может ознакомиться с прошлым. Настало время узнать правду! Правда правдива ли правда? В любом случае, прошлое в прошлом, и уже не так важно, какие процессы тогда происходили в обществе, нужно жить сегодняшним днём и смотреть наперёд, неся уже свою, а не чужую правду.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Существует ли любовь в том виде, в котором её принято видеть? Юные сердца идут на безумные поступки, забывая о требуемом холодном расчёте. Что есть мужчина для женщины и женщина для мужчины? Никак не объект для душевных переживаний, скорее созданный природой инструмент для продления человеческого рода. Примерно в таком духе думает Герберт Уэс, от лица которого пишет письма Джек Лондон своему оппоненту Анне Струнской, воплотившей образ Дэна Кэмптона, воспринимающего любовь с позиции чувств. Читателю предстоит наблюдать за перепиской прагматика и лирика, чьё понимание жизни никогда не найдёт точек соприкосновения.

Из текста писем становится известно следующее. Молодой Герберт решил сочетаться браком с Эстер, свадебная церемония состоится через два года. До того момента осталось достаточное количество времени, чтобы обдумать детали предстоящего торжества. Но не это заботит Уэса, его сердце — вмёрзший в лёд камень, а душа — замёрзший в камне лёд, ему необходим человек противоположного пола и не более того. Такому, как Герберт, следовало найти схожего с ним прагматика, но судьбой предрешено остановиться на лирично настроенной девушке, склонной поэтизировать действительность и требовать по отношению к себе проявления тёплых чувств. Этого Уэс ей дать не в состоянии, поскольку стань он мягче, то из занимающего активную позицию он перейдёт в стан перегоревших людей, ведь заледеневшее восприятие лучше сохранить, нежели позволить оттаять душе, дав ей возможность покинуть сердечный камень, оставив сам камень в телесной пустоте.

Кэмптон иначе понимает нужду Герберта в женщине. Он уже стар и многое испытал, а что прошло мимо него, то он почерпнул из книг. В суждениях ему проще опираться на необходимость советовать Уэсу жениться по любви, не видя смысла в прагматичности. Он склонен к тому и в силу стремления Эстер к поэтике. Кроме того, Кэмптон склонен высказывать мысли, присущие женщине. Читатель помнит, от его лица пишет Анна Струнская. Так разве будет представительница прекрасной половины человечества занимать позицию, направленную сугубо на отдачу себя, не желая принимать в себя и дозволять быть созерцаемой и используемой, без права на чувство взаимной привязанности?

Судить об отношениях мужчины и женщины на рубеже XIX и XX веков задача не из простых. Именно в это время происходила усиленная борьба женщин за равные права с мужчинами — феминизм, вплоть до требования участвовать в голосованиях — суфражизм. Женщине стало доступно ранее запретное, в том числе и собственное мнение. То есть случись переписка Уэса и Кэмптона на двадцать лет раньше, они не имели бы разногласий. Но теперь, когда самосознание европейцев и американцев стремительно менялось, необходимо подстраиваться под новые условия.

Читатель должен удивиться предпочтениям Кэмптона, представителя старшего поколения, не должного быть таким податливым, каковым его представляет Струнская. Приходится делать исключение, поскольку образ поэта — просто образ. Кэмптон должен воплощать собой мудрость обыденности, что и находит отражение в его письмах. Уэс аналогично вызывает удивление у читателя, ибо он молод, но в воззрениях подобен прежним формациям. Было бы проще судить, расскажи писатели подробности жизни переписчиков, при каких условиях они росли и в каких критических ситуациях побывали. Формат произведения этих сведений не предусматривает, поэтому приходится исходить из имеющегося материала.

Уэсу нужна женщина, как того требует природа. Он постоянно приводит примеры, опирается на факты, механизирует отношения и не желает думать о чувствах. Кэмптон тоже приводит примеры и опирается на факты, беря их не из внешней среды, а погружаясь в личные переживания и в художественную литературу. Уже само направление мыслей переписчиков показывает стремление одного опираться на целый мир, а другого — только на себя: Уэс — снаружи, Кэмптон — внутри.

Разрешить спор мужей сможет сама женщина, её письма появляются в конце переписки, ставя точку в споре. Выбор Эстер понятен и логичен. Она исходит из личных желаний и не заглядывает в будущее. В ней играет зов природы, побуждая женское начало принимать близость нуждающегося в ней человека. Впрочем, зов природы обязан был её склонить к выбору сильного самца, способного защитить её вместе с потомством от опасностей. Но XX век внёс коррективы, теперь уже мужчине впору искать такую спутницу жизни, чтобы она могла спасти от опасностей и его.

Автор: Константин Трунин

» Read more