trounin.ru

Что делать, если человек не взрослеет? Детское восприятие должно уступать место осознанному понимаю действительности. Это не всегда происходит, отчего понимание мира переходит на уровень выше, желаемый быть истолкованным за счёт мистических материй. Неужели и тогда всё происходящее продолжает оставаться подверженным истолковыванию за счёт незрелых размышлений? Почему бы и нет. Сперва чудом является работа фокусника, объясняемая за счёт манипулирования подсознанием зрителя. Но когда секрет фокуса раскрывается, следует искать логическое объяснение в остальном непонятном. Вот тут-то и случается разрыв в восприятии, ведь должно же существовать нечто, чего человеку не дано понять.

Главным героем произведения Евгения Клюева является молодой человек по имени Лев, чья жизнь представлена от момента его зарождения до окончания обучения в специфическом учебном учреждении с уклоном в паранормальные способности. Лев родился в цирковой семье: его дед творил магию, а мать разрезали пополам, отец же приходил, чтобы уйти и никогда более не появляться. Мальчик растёт на глазах читателя и проникается уважением к деду, искусство которого он никак не может понять. Ясно одно, в будущем Лев получит по наследству умение управлять реальностью.

Читатель видит детскую наивность главного героя. Это объясняется комментариями автора касательно того, как совершаются фокусы. В том нет ничего странного, ежели вследствие наличия двойной стенки вода то выливается, то не выливается из сосуда, или из шляпы появляется голубь, находясь внутри неё в однотонном конверте. Необычное объясняется за счёт трудоёмкого процесса по подготовке сопутствующих фокусу деталей и инструментов. Но по мере продвижения по сюжету, читатель замечает, как описание фокусов начинает изобиловать плохо понимаемыми инструкциями, позволяющими заменить одно на другое за счёт подмены окружающих зрителей пространств. Так реальность на страницах произведения Клюева уступает место паранормальным явлениям.

Данное обстоятельство удручает Льва, осознавшего слабость умений деда. Ему желается осознавать мир наполненным настоящей магией, а не её подобием. Происходит надлом в прежних предпочтениях. Ребёнок вроде бы умирает в главном герое, уступая место взрослому. Но почему-то нет в то веры, ибо нет веры в созданный автором мир. Только Клюев не сдаётся — он делает всё необходимое, дабы вызвать у читателя доверие.

Хитрость реальности заключается в том, что всему есть место в действительности. Допустимо предполагать любое желаемое, так как никто не даст гарантии, будто бы это невозможно. Те же паранормальные явления и способности вполне допустимы, поскольку их недоступность основной массе людей не говорит, будто бы их существование стоит отрицать. Важно убедить других в умении, чем и занимается Евгений Клюев.

Читая мысли человека, нет нужды их на самом деле читать. Достаточно оценить общую ситуацию, сообщив человеку его же желаемые мысли. Это довольно легко, главное ему о них говорить уверенно. Он поверит, сперва удивившись, а потом принимая за правду любую сообщаемую ему информацию. Без подсознания, просто оценивая поверхностно, умение читать мысли подменяется на умение их внушать. Поэтому читатель начинает верить автору, продолжающему усложнять представляемый вниманию мир.

Клюеву требовалось наполнить произведение подлинно интересной историей, которая могла заставить события развиваться дальше, вновь ломая прежние представления о действительности, либо ограничиться разладом главного героя с дедом, получив возможность реализовать собственный скрытый прежде потенциал. Евгений пошёл по иному пути, позволив существовать паранормальному, чем отяжелил текст, не дав ничего более, кроме лишнего полёта авторской фантазии.

Андерманир штук, прекрасный вид сперва, тяжёлым станет, внимай ему с конца.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тему Древнего Египта Дмитрий Мережковский продолжил развивать в произведении «Мессия». Суть его свелась к осмыслению войны в качестве необходимого элемента для выяснения, какому богу следует остаться среди людей в качестве почитаемого. Вернее, Бог останется Богом, покуда ему сопутствуют состояния покоя и враждебности, а после он будет переосмыслен и принят в ином его понимании. Получилось, что Мережковский на свой лад представил Троицу: война, мир и Бог.

Под войной Дмитрий понимал стремление почитать Амона, под миром тогда подразумевалась вера в Атона. Почитатели первого не желали примирения с соперниками, вторые проповедовали ненасильственное разрешение конфликтных ситуаций. Но без противостояния человек существовать не может, поэтому за Амоном всегда будет оставаться перевес.

Тяжесть, лежавшая на плечах, Тутанхамона заключалась в необходимости вернуться к верованиям предков, либо, скорее всего, на такой шаг его склонили жрецы. Будучи юным, Тутанхамон не мог противостоять мнению взрослого окружения, чем, остаётся предполагать, спровоцировал свою раннюю смерть: на нём пресеклась XVIII династия. Война бушевала в сердцах египтян, поэтому юному фараону предстоит на последних страницах произведения Мережковского сражаться с Рамосом.

Проникнуться содержанием «Мессии» Дмитрий не позволяет. Он наделяет действующих лиц сторонними размышлениями, повествуя о том не самым доходчивым языком. Чтобы проследить сюжетную линию, нужно крайне внимательно концентрировать внимание на каждом слове, иначе события проходят фоном, оставляя для читателя в качестве главной составляющей мысль о подготовке людей к осознанию возможности существования единого Бога.

Но идея Мережковского является излишне кровавой. Нельзя уразуметь, что человечеству необходимо постоянно воевать, дабы осознать свою сущность через понимание определённого Высшего существа. Человек по той причине и воевал, и продолжает воевать, ибо желает видеть в понимании других собственное представление о боге, тогда как ни одному ныне живущему то не под силу. Понимание бога на самом деле — это желание следовать определённой модели общественного поведения, и только.

Поэтому видеть, как Дмитрий строит мысли действующих лиц, заставляя их мыслить человеческую сущность именно через божественное волеизъявление, не получается. Читатель понимает, каким образом личная страсть каждого стремится проецировать собственное мировоззрение на других, словно кто-то ещё должен придерживаться точно таких же взглядов. И это при том, что существуй твёрдое мнение относительно чего-то сейчас, завтра оно кардинальным образом изменится. Для примера допустимо взять любое обстоятельство и постараться изучить отношение к нему хотя бы тысячу лет назад.

Мережковский пошёл дальше. Он погрузился в прошлое на три тысячи лет, которое никак не получается себе представить. Особенно, если дело касается религиозных предпочтений. Нельзя из ничего придумать войну между последователями богов, давая сторонникам Амона и Атона третьего участника придуманного для них конфликта — Бога. Никто не знает, насколько допустимо считать победу бога христиан окончательной в необозримом будущем, поскольку он к началу третьего тысячелетия так и не стал доминирующим, скорее подпав под разделение о его понимании между разными конфессиями, провоцируя между ними очередной виток противостояния.

Как же человечеству придти к согласию и перестать искать причины для конфликтов? Давайте для ответа на этот вопрос, отвлечёмся от произведения Мережковского. Нужен внешний враг. Никто не даст гарантий, якобы Бог ранее выступал на стороне землян. Более того, согласно Библии именно Бог чаще других убивал людей, устраивая катаклизмы планетарного и локального масштаба. Так почему человечество, и Дмитрий в числе прочих, активно проповедует подчинение порядку через уничтожение себе подобных? Сейчас об этом рано говорить, но когда-нибудь у землян внешний враг будет, причём созданный по образу и подобию самих землян. И может быть Земля окажется уничтожена. Вот тогда-то и станут искать защиту у бывшего внешнего врага, забыв, кем он некогда являлся.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Боги у Мережковского умирали и воскресали, теперь пришла пора им родиться. Для этого понадобится вернуться на несколько тысячелетий назад, к событиям, происходившим на Крите, принять участие в которых мог Тутанхамон. Впрочем, памятуя о делах его отца, боги уже умерли, уступив место в иерархии небесных созданий Атону. А дальше следует трактовать события в любом угодном каждому виде, поскольку знать историю Древнего Египта мало кому под силу.

Как относиться к богам древнеегипетского пантеона? Есть разные, согласующиеся с общеизвестной мифологией. Есть Атон — противопоставленный им единый бог. Что об этом мог знать Мережковский? Какого уровня достигла египтология к 1924 году? Непосредственно гробницу Тутанхамона начали раскапывать за год до этого. И самое основное, бросавшееся в глаза при чтение надписей, говорило о перемене имени с Тутанхатон на Тутанхамон, как результат отмены религиозных реформ Эхнатона и возвращения к почитаю Амона.

Мережковский не считался с этим. Он иначе смотрел на прошлое, примеряя его под собственные представления о действительности. Для Дмитрия важнее казался культ Великой Ма (читатель под нею понимает — Родительницу всего). На страницах встречаются ночные фантазии о Лилит (её читатель видит согласно мнению о существовании у Адама другой женщины — до Евы). В сюжете кажется присутствие мертвецов, вроде бы даже из древних, а может и не очень преданий.

Какой он был Египет тех далёких дней? Отчего он воевал с Ханааном и отчего с ним не воевал? Почему необходимо было отправить войска на границу, но фараон того не хотел? И какие были жертвоприношения, если в жертву никого не приносили? А ежели приносили, то обязательно людей. И почему не рассказать о Минотавре, некогда обитавшем на Крите? А может продолжавшем обитать. Обрывков сведений у Мережковского хватало — полную картину он создаёт с помощью фантазии.

Первые книги Дмитрий писал сугубо опираясь на фактический материал. Сюжет его произведений продвигался от одного факта к другому, без лишних размышлений о посторонних деталях. Древний Мир таковых сведений о себе предоставить не мог, посему требовалось домысливать самостоятельно. Только обильным на слова быть не получилось: «Рождение богов» — не роман, а повесть.

Как не рассказывай о фараонском Египте, не избежишь пафосной манеры речи. Писатели представляют действующих лиц неизменно надменными. Никого не беспокоит суета, по причине её отсутствия. Всё возвышенно и благородно, словно в лучших домах Европы. Монархи обязаны покорять воображение черни, хотя бы тем, что им не свойственно ничего низменного. Возведённый в абсолют образец знающих цену своей личности людей, без намёков на иное. Хотелось бы так думать, да почему-то кажется, будто и египетские фараоны не чурались грязных помыслов.

О чём же всё-таки рассказал Мережковский? Разумеется, о рождении Бога. Но почему новый бог должен был заменить старых богов, тем более самого Атона? Будем думать, что Дмитрий не до конца представлял, насколько тяжело обстояла ситуация вокруг правления отца Тутанхамона, даровавшего египтянам как раз культ единого Бога, которому одному следовало поклоняться и забыть о существовании всех прочих божеств.

Не представлял Дмитрий и самого Тутанхамона, если отправил его с посольской миссией на Крит, тогда как он к тому моменту в действительности не достиг ещё восьмилетнего возраста, ибо ему было именно восемь лет, когда умер Эхнатон, и лишь через два года Тутанхамон стал фараоном. Поэтому к произведению Мережковского лучше относиться как к некой легенде о прошлом, и не более того.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Какой лучше выбрать носитель информации? Неважно, главное, чтобы люди смогли с него читать. Какой веры следует придерживаться? Любой, главное, чтобы люди не переставали осознавать себя людьми. Как нужно жить, чтобы избежать конфликтов? Никак, поскольку человек всегда будет стремится обособиться от себе подобных по какому-либо надуманному принципу. Возможно ли достичь согласие, не находя понимания? Конечно, поскольку человек всегда об этом мечтает. Так почему не получается преодолеть разобщённость? Улицкая решила об этом рассказать на примере жизни Освальда Руфайзена: еврея, католика, переводчика.

Но как поведать о том, для чего нельзя найти собственных слов? Потребовалось прибегнуть к помощи других. Поэтому со страниц произведения звучат голоса разных персонажей, сообщаемые читателю в виде писем, аудиозаписей и прочих всевозможных документальных свидетельств. А как выстроить на этом материале хронологически последовательную историю? Улицкая решила такого не делать, разместив сообщения вразброс. Не возникнет ли повторений сюжетных линий? Обязательно возникнет. Даже допустимо сказать, что повторения встречаются в непозволительном количестве, порою заново пересказывая прежний текст, но другими словами.

Кто же представлен читателю? Человек сложной судьбы, имя которому Даниэль Штайн. Родился он незадолго до Второй Мировой войны и встретил её при не самых простых обстоятельствах, став переводчиком между поляками и немцами. Это не самый трудный период в его жизни, так как больше проблем он встретит после, когда столкнётся с нежеланием евреев признавать в нём соплеменника, а среди христиан к нему появится ряд претензий из-за своеобразного понимания догматов. Уже не переводчик между поляками и немцами, Даниэль остался переводчиком между конфессиями, а также между людьми и Богом. Понимая его, все продолжали стоять на своём, словно не желая уразуметь истину, что вера не имеет значения, когда важнее придти к согласию вообще, дабы не иметь разногласий.

Улицкой действительно требовалось найти особый подход к читателю. Всё сказанное ей на протяжении произведения — религиозный трактат с вкраплениями философии, подводящий к осознанию глупости общественных установок человека. В суете каждого дня кроется переходящее из поколения в поколение заблуждение, не дозволяющее довериться пророкам, подвергая сомнению их проповеди. Как некогда бродили евреи по пустыне сорок лет, так продолжает бродить остальное человечество, не находя покоя и умиротворения.

Писателю, решившему рассказать о людях, подобных Освальду Руфайзену, необходимо обладать аналогичным даром, поскольку иначе он не сможет доходчиво объяснить их мировоззрение. Но это не гарантирует того, что такие люди будут правильно поняты самим писателем, и не окажутся иным образом истолкованными. Для устранения возможных недоразумений требуется взять их взгляды за основу, показав читателю схожую историю, допустив в ней всё угодное личным представлениям о кажущемся правильным.

Посему откажемся от укоров в сторону Улицкой. Ею рассказана довольно правдивая версия имевших место событий, пропущенная через себя и многих других, имевших возможность лично общаться с прототипом главного героя произведения. Помимо самого жития, пришлось проанализировать ряд событий, начиная с библейских времён, понимая под ними нынешние страдания человека, не имеющего возможности вернуться к исходному состоянию райского блаженства. Ежели ранее евреи боролись с несправедливостью, вследствие неспособности сие уразуметь, так таковыми остались до наших дней, на свой лад трактуя ниспосланное им Богом, отказываясь верить в для них предустановленное.

Стена возводится в головах. Каждый народ на свой лад совершает с этой стеной ему потребное. Но стена остаётся нерушимой, возведённой ради демонстрации собственной уникальности, и даже особого указания на избранность. Важно понять, стена возводится именно человеком… не Богом. Для Высшей сущности все существа на земле равны. Главный герой произведения Улицкой это понимал, теперь это должен понять и читатель.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Одно из древнейших государств Запада — Вавилон — ушло в небытие, оставив наследником традиций других, по цепочке нисходящих к Византии и далее на Русь. Что могло понадобиться в тех землях после? Царь Левкий, нареченный в крещении Василием, также прозываемый Улевуем, послал к одру Навуходоносора грека, обежанина и русина, дабы те испросили знамение у святых отроков Анании, Азарии и Мисаила.

«Сказание о Вавилоне» обязано было вызывать трепет у ему внимающему. Трое отроков отправились в заброшенное место, идут с риском для жизни по опасной земле и попадают в неприятности, грозящие им гибелью. Трагедия развивается постепенно, согласно ещё не сложившейся в литературе традиции погружать читателя в состояние панического ужаса, доводя до исступления на последних страницах. Если человек не привык к мистическим сюжетам, на свой лад сложенная на Руси история обязана оказать огромное впечатление.

Пробираясь через заросли, пугаясь диких животных и неисчислимого количества гадов, герои повествования обнаруживают надписи на их родных языках, которые население Вавилона знать не могло. Далее они продвигаются по телу окаменевшего змия и предстают перед гробами святых, откуда до них доносятся голоса. После, найдя драгоценности и разграбив царскую усыпальницу, отроки спешно покидают Вавилон, но находят гибель от разбуженного их поспешностью змия. Раздавшийся свист убил отроков наповал, возвестив об опасности двигавшего им навстречу царя Левкия. И восстали тогда Анания, Азария и Мисаил, явившись пред очи его. Знамение было получено.

Исследователями предлагается считать «Сказание о Вавилоне» желанием Византии, а следом и Руси, претендовать на особое положение, обозначив связь с древним государством. Данный статус не даёт ничего, кроме внутреннего чувства самоутверждения. Ежели Москва называется Третьим Римом, то её допустимо в той же степени соотносить и с Вавилоном, так как требуемая для того основа тщательно прорабатывалась в виде специально создаваемых легенд.

Поэтому «Сказание о Вавилоне» представляет особый интерес, так как не задействует твёрдых религиозных мотивов, не исходя от христианства, а связывая текущее положение напрямую с благим волеизъявлением Бога. К жизни вернулось забытое прошлое, когда в том снова возникла необходимость. Сама Русь, ещё не преемница Византии, заметно обособлялась, не имея над собою прежнего сдерживающего обстоятельства.

Не станем развивать точку зрения исследователей, предпочтя внимать дошедшему до нас произведению без отвлечённых размышлений о малосущественных особенностях назначения «Сказания о Вавилоне». Читателю-потомку важен непосредственно ход повествования, раскрывающий богатство утраченного наследия, уничтоженного монгольскими нашествиями. Теперь не установить, сколько уникальных литературных работ истлело.

Написано ли «Сказание о Вавилоне» именно в конце XIV века? Или это самая старая сохранившаяся редакция? То, что сказание является переработкой византийского предания — воспринимается скорее правдой. Происходящее действие относится к концу IX или началу X века, времени царствования Льва VI Философа, либо к иному другому произвольному времени. Правдивость изложения под сомнением, так как тогда хватало сказочных сюжетов, имевших малое отношение к реальности.

Внимание привлекает не обстоятельство написания, а свойственная произведению структура посещения неведомой страны. Событийность практически никак не развита, сообщая минимум возможной информации. Приходится считать, что это связано с низкой осведомлённостью о Вавилоне, важного для христианской религии, как место действия библейских сюжетов. Необычно выглядит и полный опасностей путь, обернувшийся гибелью посланников. Осталось понять, как можно было узнать про их путешествие, ежели никто не выжил, если не принимать версию об осведомлённости трёх представших перед царём святых отроках.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Партизанской деятельности Александра Рабцевича и Карла Линке посвящается, действовавших на территории Белоруссии, уничтожавших инфраструктуру и живую силу фашистского противника. Трудились они смело, диверсии проводили успешно и по окончании войны нашли дело по душе. Владимир Киселёв в художественной форме взялся рассказать о былом, на возвышенных тонах придав повествованию позитивный настрой. Со страхом в сердце, но с твёрдой верой в победу, действовали партизаны и тем принесли пользу для общего дела.

Читатель с самого начала удивляется, поскольку не сразу способен понять, как среди партизан мог оказаться немец Линке. Почему к нему все хорошо относились и никто не думал подозревать в нём врага? Киселёв внёс требуемую ясность, напомнив о Гражданской войне, где не русский шёл на русского, а рабочий и крестьянин на помещика и буржуя. Так и в случае с Линке, он — антифашист — стремится избавить Германию от засилья фашистов.

Содержание книги Киселёва показывает важность деятельности партизан. Первой громкой внутренней операцией группы Рабцевича «Храбрецы» стала диверсия Крыловича, признаваемая одной из крупнейших. Прочие диверсии не носили столь важного значения, однако и они затрудняли передвижение противника. Важнейшим свидетельством отчаянного шага стало обнаружение вещественных доказательств намерения фашисткой Германии применять на полях сражений химическое оружие. В раскрытии этого обстоятельства лучше прочих справились бойцы группы «Храбрецы».

Нельзя установить, насколько тяжело складывались жизненные условия партизан. Согласно приведённого текста особых бед они не знали. Противник лишь передвигался по территории, никак не проявляя себя для искоренения партизанской угрозы, изредка устраивая засады. Нехватка вооружения почти никак не отмечена. Партизаны не голодали, всегда чисто одевались и мылись в бане. Если они гибли, то по собственной глупости, не соизволив провести разведку.

Диверсия следует за диверсией. На страницах книги Киселёва немецкие поезда пускаются под откос в огромном количестве. В одну из ночей в ходе общей операции «Рельсовая война», в которой приняла участие и группа Рабцевича, было взорвано сорок две тысячи рельсов. Масштаб партизанской деятельности поражает воображение. При таком обилии событий необходимо говорить уже об открытой войне, отчего-то игнорируемой противником.

Находилось место для мирной жизни, сельскохозяйственной деятельности, шуткам, свадьбам и всему остальному, казалось бы не должному происходить в столь напряжённый исторический момент. Киселёв легко отказался от представлений о героизме, как о проявлении отчаянности. Заложить мину считалось необходимым, но и подвиг снабженца ценился выше успешных диверсий, так как поддерживать в бойцах дух, такое же важное занятие, как ослабление противника.

Важную роль в успехе группы сыграл её командир. Рабцевич старался найти общий язык с подчинёнными ему людьми, устраняя проявление противоречий. Он убеждал в необходимости делать определённую работу, не позволяя горячим головам идти на неоправданный риск. Только зная ситуацию заранее, можно провести диверсию. Лишь сытый и готовый на свершение человек не оступится в последнее мгновение и дождётся необходимого момента.

Киселёв стремился показать способного на невозможное человека. Каждый добивался поставленных целей, осознавая сопутствующий риск. Как бы не сложились судьбы партизан после, во время войны они жили отличной от привычного им образа жизнью. Действовать приходилось в том числе и мирному населению, помогавшему партизанам в их деятельности, как продовольствием, так и находя в рядах противника сомневающихся, готовых отказаться от фашизма и влиться в отряды сопротивления.

Без лишней пропаганды, просто превознося подвиги людей, Владимир Киселёв и написал книгу «За гранью возможного».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жизнь в привычном нам понимании зародилась только тогда, когда воздух стал насыщаться кислородом. И теперь, видя варварское уничтожение лесов, понимаешь, жизнь благополучно сойдёт на нет, стоит наступить критическому моменту. Если ранее действиями людей руководила жадность, то во время военного конфликта леса вырубались по иным всем понятным причинам, а что будет потом? Неужели снова вырубка из-за жадности или просто из глупости? Константин Паустовский предложил читателю самому решать, прав он в своих суждениях или нет.

«Повесть о лесах» начинается с рассказа о композиторе Чайковском. Его дом находился в окружении леса. Шелест листвы за окном настраивал на творческий лад, позволяя создать ещё одно музыкальное произведение. Но вот оказалось, что лес куплен заезжим купцом, планирующим свести посадки под корень и набить тем себе карман. Чайковскому хватало денег выкупить лес за адекватную цену, не вмешайся в дело жадность купца. Осталось бежать и более не творить.

Не то обидно, как деревья рубят ради прибыли. Раньше лес служил защитой во время вторжения противника. Деревья сажали так, дабы они затрудняли его продвижение, причём пробраться через заросли не могли даже животные. Умные предки понимали, где растёт лес, там не бывает засухи, ибо так создавалась защита от ветра и следовательно не шла речь о появлении пустыни. Поэтому обидно за нерациональное отношение к зелёным насаждениям, без чьего присутствия жизнь действительно становится невыносимой.

О лесах ли «Повесть о лесах»? Паустовский в прежней мере забывает о линейности. Он желает делиться информацией, не создавая для этого требуемой последовательности. История Чайковского служит своего рода легендой, тогда как основное действие касается рассказа о жизни писателя Леонтьева, нашедшего себя только благодаря пристрастию к природе.

Именно Леонтьев будет пробуждать в читателе чувство любви к лесу, тогда как Паустовский станет сторонним создателем его биографии. В произведении появятся моменты, требующие пристального внимания. Не останется в стороне и тема пожара, тушить который придётся непосредственно Леонтьеву. Природу следует изучать, так как всё на Земле регулируется похожими друг на друга закономерностями. Так, например, ежели необходимо потушить большой пожар, следует раздуть встречный схожий по силе огонь, дабы они обоюдно себя задушили. И жизнь устроена по тому же принципу. Задумав лишить деревьев жизни, оной лишаешь всех, кто живёт рядом с ними, а в перспективе и тех, кто находится на незначительном отдалении.

Не сказать, чтобы «Повесть о лесах» была актуальна для жителей городов. Однако, наблюдая пристрастие к одномоментным профилактическим повсеместным вырубкам деревьев внутри городских границ, можешь сделать единственный вывод, что человек крайне глуп. Причина этого объяснена в данном тексте ранее. Думая о личном благополучии, забываются нужды братьев меньших, о чьём присутствии дум у бездумных вообще не возникало.

Когда-нибудь произведение Паустовского окажется актуальным. Безусловно, таковым оно будет всегда, но пока этого человек не понимает. Люди заново переосмыслят прежние проблемы, наконец уразумев, к какому закономерному итогу они шли. Конечно, не будет страшных лесных пожаров, поскольку нечему будет гореть. Кислород будет вырабатывать лишь планктон, если к тому моменту и его человечество не уничтожит. Тогда люди опять станут мучиться от бесплотных надежд, обращаться к шарлатанам и взывать к Богу, прося проявить милость и реализовать их мечты. И не получат они ничего, ибо сами пришли к неизбежному. Небесные кары человек всегда творит самостоятельно!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всем страстям своё место. Если есть желание искать клад — его надо искать. А если хочется про это написать, так и нужно поступать. Но! Почему добротное повествование должно превращаться в криминальные разборки с воплощением романтики полевых работ под видом умелых проституток? Вместо документальной канвы с элементами собственной практики, Сергей Яковенко предложил читателю мешанину сюжетов, уместив под обложкой детские годы и повествование в духе разборок девяностых.

В чём правда повествования? Во вступлении Сергей говорит, что увлекается поиском кладов. Соответственно и читатель ждёт нечто раскрывающее особенности профессии. В качестве привлечения внимания использованы мальчишки, обнаруживающие с помощью паров мочи указание на расположение сокрытых ценностей. И вроде бы дети должны вырасти, обзавестись семьями и воплотить мечту юности в реальность. Только Сергей пошёл иным путём, создавая временные петли, излишне их перетягивая.

Взять для примера друга главного героя. Изначально лёгкий на подъём, потом ударившийся во все тяжкие, каким-то чудом образумившийся и вроде как переставший вести преступную деятельность. На него возлагаются надежды, так как финансовая помощь будет исходить именно с его стороны. И тут читатель думает: наконец-то начнётся долгожданное. Петля затягивается. Повествование возвращается далеко назад. Вспоминается дед, даосские практики. Петля затягивается ещё раз. Ожидания окончательно разрушаются.

Не стоит отрицать умение Сергея излагать. Местами он показывает талант рассказчика. Может стоило вместо крупной формы взяться сперва за короткие истории? «Хроники кладоискателей» легко разбить на части, облегчив текст за счёт избавления от сомнительной нужности сцен. Сами хроники, если Сергей желает сохранить объём, следует увеличить по содержанию минимум в два раза, дабы они приняли законченный вид. Разумеется, прежний нарратив тогда придётся оставить, нарастив за счёт проработки основной сюжетной линии по поиску клада. Пока же всё смотрится сценарием для телеканала с криминальными сериалами, чьи сюжеты довольно далеки от действительности.

Ощутимо заметно, как Сергей старается внести элемент полового созревания главного героя, оправдывая тем откладывание поисков клада. То и дело он сбивается на восприятие мира через женщин, концентрируя внимание на чём угодно, только не на нужном. Понятно, так проще придать произведению объём, ведь информация из ничего не формируется, рождаясь в результате долгих попыток продолжить повествование, особенно на первых порах.

Как не пытайся понять, главный герой продолжит оставаться вне происходящего на страницах. При внимательном знакомстве с произведением роль основного действующего лица неизменно принимает друг, тогда как сам главный герой просто выступает в роли рассказчика, взявшегося показать путь к хорошей жизни опустившегося человека. Своего рода сказка нашла воплощение на страницах «Хроник кладоискателей». В художественной литературе и не такое встречается, ежели автору о том захочется написать.

Думается, Сергей так и не понял, о чём он решился поведать читателю. Первоначально он преследовал определённую идею, почему-то давшую крен и выведшую его за границы обозначенной темы. С писателями такое случается постоянно, когда замысел об одном, а книга в итоге пишется про иное. Может и не преследовал Сергей идею частично отразить будни кладоискателей, просто написав историю, придав ей в итоге светлый антураж, непонятно зачем закрыв преобладающую мрачную составляющую повествования.

Грустно в сказанном то, что труд Сергея Яковенко не пробуждает мысль. От прочтения остаётся ощущение прочитанного, следовательно в скором времени обязанного быть забытым сюжета. Не задумаешься о вечном, лишь вспомнишь краткий эпизод прошлого. Поэтому стоит признать — сия книга кладом не стала.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сказать порою хочется, но зачем? К чему приведёт ещё один укор некогда происходившим событиям? Стоит забыть былое, дабы не вспоминать. Только так прошлое никогда не повторится снова. Забыть всё равно не получится. Поэтому приходится раз за разом внимать свидетелям минувшего. А советским людям есть о чём рассказать, особенно заставшим становление государства и видевших происходившее в военное время. Марина Эшли сохранила частицу былого, показав её так, как обычно не принято делать.

Яркий пример — события на Донбассе. Мы помним и гордимся: восклицают люди. Гордятся успехами дедов, без боязни шедших на врага, телами защищая Родину от его хищного взгляда. Они совершали подвиги, падая смертью храбрых. Такова гордость потомков. Лишь память отказывается достоверно отражать некогда происходившее. Помнить следует не сколько о происходившем на фронтах, тогда как бой с противником происходил и в тылу. Шахтёры уходили под землю, добывая необходимые ресурсы для обеспечения войны, умирая не от одного истощения. Умирать шахтёрам приходилось и за невыполнение плана по добыче, вследствие чего их уводили в поля и более о них не поступало известий.

Прошлое многогранно. Но потомки видят одну грань, не имея возможности познать остальные. Их тоже стоит знать, может и гордиться, если возникнет на то желание. Война требовала жертв, порою необоснованно забирая жизни трудоспособных людей, чья вина свелась к необходимости умирать из-за завышенных требований к их труду. Солдаты понимали, почему они могут умереть. Шахтёрам то было неведомо. Выходя живыми после смены, они оказывались обречены на гибель от рук своих же, не считавших людские потери. Подобного рода информацию могут рассказать свидетели тех дней, кто прошёл через нужду и голод, стараясь жить сам и позволить жить другим.

Помимо войны хватает воспоминаний. Можно рассказать о деревенском дурачке, примечательного своим поведением и отношением к нему женщин. Пусть дурак, да не в том его беда, поскольку всё допустимо обратить во благо. Недостаток ума может компенсироваться мужской силой, потребной в быту, а то и в плане получения интимных удовольствий. Допустимо вспомнить про раскулачивание, о положении беспаспортных, либо о забавных детских шалостях.

Чужим историям никогда не стать действительно близкими. Кем-то выстраданное останется укором для будущих поколений. Не более того. Такой взгляд обязательно требуется оставить, так как без него будет сформировано ложное представление о прошлом. Впрочем, ложным оно может стать и от таких воспоминаний. Восприятие человека не всегда соответствует его ожиданиям. Вместо того, чтобы видеть вокруг себя доброе и светлое, люди осознают лишь угнетение и навязанные свыше страдания. Не стоит быть настолько категоричным, однако следует учесть и этот момент.

Сборник Марины Эшли «Бабушкины истории» получился разным по содержанию. Новеллы, связанные с историей, занимают особое место, помогая переосмыслить прошлое под вскрытием до того неведомых обстоятельств. Прочие повествования не являются исключением из обыденности, постоянно повторяясь и являясь неотъемлемой частью человеческого бытия. Всегда были и будут рождаться умственно неполноценные, а дети радовать непосредственностью взрослых, так и в прочем легко найти сходство с виденным в собственной жизни.

После знакомства с произведениями Марины Эшли читатель понимает: слитое воедино сегодня — завтра рассыпается. Не поймёшь, почему человек стремится к разъединению, находя неудовлетворение при терпимом положении дел. Возникают недоразумения, друзья становятся врагами, а следом появляется неуживчивость и взаимное желание сжить со света. Ничего не поделаешь, это заложено в человека природой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прошлое продаётся и покупается. Цена устанавливается по требованию. Всё зависит от способности распознать истинную ценность былого. Кто-то купит без лишних вопросов, а кто-то укажет на хронологические несоответствия, либо иные неточности. Тогда один купит, а другой откажется от покупки. Потому прошлое всегда продаётся, но не всегда покупается. Есть ли разница между торговлей фигурками из старых эпох, сделанных буквально вчера, и фигурками действительной старины, если им устанавливается одна цена? Так и с самой историей — она оценивается в настоящий момент, тогда как не имеет значения, что и как некогда происходило.

Александр Терехов поведал случай из 1943 года, случившийся на московском Каменном мосту. Произошло убийство и самоубийство. Убитыми оказались подростки. В результате ли любовных переживаний или в силу политических убеждений погибших, игравших в созданную ими организацию «Четвёртый Рейх»? В этом предстоит детально разобраться. Но нужно помнить о цене прошлого. Купит ли читатель то, что ему предлагается на страницах произведения?

Действующие лица реальны — это семейство Уманских и вся элита советской власти, вплоть до товарища Сталина, именуемого автором весьма громко — Императором. Судьба каждого отличается трагизмом, пропущенным через воспоминания их детей, которых предстоит опрашивать проводящим расследование спустя много лет. Прошлое снова оживает, будто событие случилось вчера, и не минуло многих лет с момента драматических событий.

Всё рушится, стоит автору снова вспомнить о главном герое произведения. Расследование постоянно прерывается описанием половых сцен, словно нет различий между крахом человеческих надежд и чьей-то сексуальной фантазией, представляющей расположение собственного полового органа в разных частях женского тела. И ведь не скажешь Терехову, что он тем пытался заполнить объём произведения. Объяснить такие отступления никак нельзя, кроме предположения об авторском на то желании. Захотел Александр внести обязательный элемент западной литературы, без которого на Западе книгам не дают литературных премий, тем обеспечивая вес и надеясь на повсеместное признание, ибо спрос будет, стоит «Каменному мосту» быть опубликованным вне России.

И снова Александр возвращается к семейству Уманских. Помимо загадочной смерти дочери, нужно разобраться в не менее загадочной гибели отца, ставшего жертвой авиакатастрофы. Самолёты просто так не падают, даже в силу объективных причин. Кто покупает правду за бесплатную информацию, тот чаще остаётся бродить по ложным лабиринтам, возводимым обманчивым миром для личного спокойствия доверчивых граждан. Не мог самолёт с Уманским упасть из-за свойств воздушной среды, ибо должны быть иные причины того. Или мог упасть? Терехов старается разобраться со всеми возможными версиями, чтобы вернуться к официальной, дабы её признать.

Манера изложения Терехова в действительности проста. Он продаёт прошлое тем образом, каким люди хотят видеть обыденность. В пылу всевозможных страстей, обсудив абсолютно всё, читатель наконец-то обретает умиротворение, когда понимает, что всё гораздо проще, и всё именно так, как о том принято думать. Стоило ли разводить многостраничную беседу, чтобы сформировать мнение, будто официальная версия событий всё-таки самая достоверная из возможных, а значит единственно верная?

Читатель купит каждую версию, поверив всем им. Терехов мог сделать любую из них самой верной, стоило сконцентрировать внимание лишь на ней. Только зачем усложнять жизнь, итак сложную? Единственно верного ответа всё равно не будет. Как расходятся в представлениях о настоящем современники, так разойдутся и мнения о былом у потомков. Одно и тоже событие допустимо рассматривать под разными углами, каждый раз оказываясь правым. Почему? Ибо правды не существует. Правда продаётся и покупается. Если хотите купить — купите. Сомневаетесь? Тогда продавайте свою правду — и её кто-нибудь обязательно купит.

Автор: Константин Трунин

» Read more