trounin.ru

Афродита Понтийская принимает в жертву соитие двух влюблённых сердец, достаточно молодых, чтобы не понимать, как сложится их дальнейшая жизнь. Его звали Ясоном Нафтисом, её — Медеей Ангелиссой. Он — моряк, сбежавший сразу от ответственности, испугавшись гнева отца невесты. Она — восходящая звезда в мире виноделия, создатель купажа «Золотое руно». Они разошлись и не имели друг о друге вестей на протяжении восьми лет, чтобы заново сойтись в буре чувств. Тот же самый Ламос распахнул перед ними двери, вновь рассеялись тучи над Херсонесом, осталось преодолеть обиды прошлого, вспомнив о некогда совершённом жертвоприношении богине любви.

Екатерина Гордиенко написала произведение в духе романтически настроенного автора, позволяя читателю увидеть гордость женщины, не готовой прощать мужчину по первому требованию. Необходимо время, дабы суметь простить. Когда за плечами самостоятельно воспитанный сын, громкий успех среди ценителей вин и твёрдая жизненная позиция, то разве допустимо принимать в объятия морского бродягу? Пусть и невероятного красавца, пропахшего солью, чьи руки украшены татуировками. Мало уметь пленять, нужно научиться принимать капризы судьбы. Некогда Нафтис предпочёл бегство, теперь он готов смириться и принять ответственность за совершённое.

Для усиления восприятия Екатерина ведёт повествование от лица двух главных героев, равномерно распределяя между ними действие. Читатель из первых рук получает представление о происходящем, словно прикасаясь к переживаниям напрямую, без участия посредника-писателя. Не получится найти укоряющих слов в чей-либо адрес, так как нет вины за прежде происходившее. То и не имеет значения, ежели предстоит задуматься о возможности стать счастливым сейчас, обеспечив будущее радужными перспективами, чего не достичь, вспоминая обиды прошлых лет.

Красота природы переливается ладно построенным слогом повествования. Будет мешать излишняя идеализация описываемого. Нрав главных героев подобен прозрачному стакану, лишённому содержимого. Преломление восприятия должно происходить, но этого не будет. Медея скорее простит, нежели продолжит сопротивляться. Ясон не переставал её любить, всегда представляя именно первую избранницу, с какой бы женщиной не разделял скуку в портах. Читателю остаётся дождаться, когда два сердца снова сольются в одно, учитывая ещё и значимое обстоятельство в виде семилетнего Тесея.

Помимо любовной линии должно быть рассказано о чём-то другом. Екатерина взялась возвеличивать Медею, делясь успехами мастерства. «Золотое руно» настолько популярно, что его подделывают. Предстоит выяснить, кому понадобилось портить престиж, подменяя элитный продукт кислым подобием. Возрождение любви подождёт, пока не будет решена проблема. Ещё лучше, если удастся купить участок соседа-винодела. Останавливает угроза лишиться всего, стоит случиться незначительной неприятности. Читатель знает, всё разрешится наилучшим образом. И всё равно нужно понять, кому Медея перешла дорогу.

Настораживают имена действующих лиц. Миф о Ясоне и Медее хорошо знаком случившейся трагедией, чтобы с осознанием достижения идиллии заканчивать чтение на последней точке. Неужели вскоре произойдёт событие, повергающее в бездну созданный двумя сердцами уют? Лучше о том не думать. Просто так сложилось, что его родители назвали Ясоном, а её — Медеей. Не бывать между ними Геллеспонту, никто не падёт в связи с вынуждающими к тому обстоятельствами, а «Золотое руно» останется лишь словосочетанием, чем-то знакомым по истории Древней Греции.

Легко и непринуждённо, в меру пленительно и немного с оскоминой, творение Екатерины Гордиенко завершится, обещаясь продолжением, поскольку подобное произведение не может быть настолько коротким. А если ничего подобного написано не будет, значит будет создано нечто другое, не хуже рассказанное.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как прожить жизнь за другого человека? Имеется единственное средство — погрузиться в написанные им воспоминания. Тогда вся боль былых дней окажется ярко запечатлённой в душе. Но не обо всём желается знать, многое хочется забыть. И была бы такая возможность, чему никогда не бывать. Принимать прошлое следует со всеми положительными и отрицательными моментами, должными некогда произойти, чтобы стать напоминанием о минувших днях. Либо допустимо знакомиться с воспоминаниями, лишёнными мрачных сторон жизни. Порою должно повезти, чтобы оказаться настолько счастливым, так и не узнавшим об основной трагедии человека, чья жизнь тебя однажды заинтересовала.

Олег Волков познавал Сибирь на себе. Он не противился этому, с отчаянием отправляясь в очередной поход. Самое время вспомнить на склоне лет, как оно обстояло. И не так важно, ежели в том нет особой художественной ценности. Нужно мягче относиться к людям, честно рассказывающих о коснувшихся их событиях. Особенно при тех обстоятельствах, ежели автор говорит прямо и не старается интриговать читателя. По жизни и оценка литературному наследию будет!

В 1980 году Волков вспомнил «Ярцевские далёкие дни», к чему его побудило очередное посещение посёлка Ярцево. Некогда там жили промысловики, занятые трудом сезон, дабы после коротать месяцы в бездействии. Разные люди населяли посёлок, сошедшиеся в данном месте по одним им ведомым причинам. Так и разойдутся они после, словно никогда не имели дело друг с другом. Воспоминания не излечат печаль ушедшего и не позволят дать пищу размышлениям. Просто эпизод прошлого, оказавшийся желаемым быть поднятым с глубин остывших эмоций. Ярцево снова останется позади, теперь навсегда, уступив Москве, давно поглотившей сознание писателя.

В том же 1980 году из-под пера Олега вышел рассказ-воспоминание «Таиска», некогда услышанный им в прошлом. Он повествует о тяжестях людей тайги, живущих в глуши, встречая редких гостей, приносящих с собой ворох незабываемых впечатлений. Как-то вместо впечатлений остался ребёнок — плод любви двоих, чьим чувством изначально нельзя было перейти в нечто большее. Прибывший в глушь геолог оставил дома жену и детей, что не уберегло его от страсти к молчаливой девушке, почти не имевшей представления, как нужно общаться с людьми. Они будут сгорать от взаимной страсти, зная насколько пусты их устремления. История получилась у Волкова пронзительной и без ожидания светлого завершения. Зато таким воспоминанием можно жить и с ним же умереть, оставив его единственным важным о себе напоминанием.

Живёт человек долго. Лишь ему дано перебирать в памяти друзей, приходивших и уходивших. Ему же доступно вспоминать других товарищей — верных охотничьих псов. Олег оных имел изрядное количество, и всех помнит. Начиная с пойнтера по кличке Банзай и заканчивая Рексом Третьим, а то и Четвёртым. Об этом получилось написать в очерке «Мои любимцы — сеттеры» (1985). Волков иной раз не хотел заводить собаку, вынужденный принять посланный свыше ему дар небес. И на склоне лет он брал собак, ходил на охоту и продолжал ощущать нужность — то самое чувство, о котором человек не должен забывать.

Есть у Олега публицистические очерки о писателях. Так в 1978 году он написал «О Толстом», поведав о невероятной известности Льва Николаевича, чьи слова интересовали каждого жителя Российский Империи. Волкову приятно осознавать, он начинал жить тогда, когда жил и Толстой. За 1982 год Олег отметился очерком «Память сердца», где рассказал читателю, кто такой писатель Соколов-Микитов. К столетию Тургенева в 1985 году опубликован очерк «Quercus robur» — о дубе, чьи плоды послужили на пользу России, но он сам оказался лишённым корней, испорченный жадностью родственников и чудом уцелевший в воспоминаниях, благодаря потомкам, вовремя опомнившихся и сохранивших оставшееся.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жизнь повсюду, где человек способен жить. В условиях Сибири он может существовать без затруднений. Это кажется, будто требуется задействовать скрытые резервы, тогда всё происходит в силу привычки. Родившись на берегах Енисея, проживёшь до старости там же, не испытывая неудобств. Как живут люди в прочих местах, похожим образом они могут проводить годы в местах глухих, куда редко заносит посторонних. Волкову довелось встретить «Стариков Высотиных», запечатлеть их нехитрый уклад и стать свидетелем случая, грозившего обернуться огромным ущербом.

Кто лучше всех ловит рыбу на Енисее? Старик Высотин. У него есть сети, утлая лодка и понимание необходимости добывать пропитание. Управившись в доме, он пойдёт на своё тяжёлое ремесло, не нуждаясь в помощниках. Казалось бы, попробуй в одиночку закинуть сети, но попробуй в одиночку их вытащить, переполненные уловом. А бывает и так, что в неспешном течении реки случаются неожиданности, приходящие ожидаемо, и всегда кажущиеся ниспосланным речным богом наказанием. Произошло следующее: по реке плыл больших размеров ствол ели, и вот случился момент, когда он грозил разорвать сети.

Требуется отвага, дабы броситься в утлой лодке на борьбу с гигантом. Настоящее сражение Давида и Голиафа! Волкову пришлось показать умение старика Высотина, собравшегося упорством одолеть присланное освобождение для оказавшихся в заточении рыб. И быть тому, поскольку слаба рука человека, не получающая опоры от земли. Вода сносит лодку, отодвигая человека, мешая честной борьбе, происходящей на глади реки.

Разве сдастся старик Высотин? Он мог опустить руки и отступиться, смирившись с неизбежным. Но не таковы в Сибири люди, чтобы уступать требованиям природы. Они имеют право требовать лучших условий, делая всё ради достижения возможности спокойного существования. Ель обязательно минует сети, хотя могла лишить пропитания весь посёлок. Рад Волков за Высотина, такой же радости полон читатель, чьё дыхание точно остановилось на несколько страниц, пока не стало ясно, чем закончилось сражение человека и реки.

Похожая ситуация имело место и с самим Олегом, о чём он поведал в очерке «Случай на промысле». Довелось ему оказаться заложником коварства природы. Стоило ему покинуть лодку, расположившись на берегу, как течение подхватило плот и стало спешно уносить вдоль берега. Каково это — оказаться в глуши без всего? Волков сразу то осознал, бросившись ловить лодку, спешно от него удалявшуюся.

И ладно бы, ведь не беда оказаться без лодки человеку сведущему. На её борту имелось двести капканов, а также прочий требуемый для работы скарб. Поэтому Олег не жалел сил, придумывая способ, который позволит остановить ход плота. Пока он думал, лодка удалялась. Можно было раздеться и броситься вплавь, невзирая на низкую температуры воды, либо разбежаться и умелым прыжком враз достигнуть беглеца, не считаясь с возможными потерями.

Тяжела жизнь в Сибири — ещё раз поймёт читатель. Тяжела в тех областях, где живёт мало людей. Но раз они там находятся, значит им то кажется нужным. Сам Волков ещё не раз напишет, как важен промысловый труд, особенно в местах, где он оказывался едва ли не единственным человеком, посмевшим ступить на берег. И поныне есть области, требующие человеческого внимания. Это лишь кажется, будто вся поверхность планеты изучена. Кто бы знал, что именно скрывается под кронами деревьев, широко раскинувшихся на протяжении от Урала до Дальнего Востока. Люди, подобные Волкову, пытались то узнать, и порою оставляли о том литературные произведения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1957 году Волков пишет очерк «За лосем». Олег вспомнил былые годы, когда охота на лосей ещё позволялась. Пошёл он один, взяв с собой собаку. Выследив зверя, долго за ним брёл, не умея нагнать, но продолжая держаться следом. То требовало больших усилий, учитывая проваливавшийся под ногами снег. Было неизвестно, кто первым упадёт, лишь собака не падала духом. И настанет такой момент, когда лось и Волков лежали рядом, не имея сил подняться. Сознание туманилось усталостью, и каждый из них имел шанс отстоять своё право. Хорошо или плохо, но обессиленный человек не интересен лосю, зато лишённый возможности передвигаться лось является желанной целью для человека. На этот раз случилось так, что не Волкову пришлось решать, кому жить или умирать, он только удостоился чести понять, как важно преследовать, находя удовольствие именно в том. И как приятно после окажется записать пережитые эмоции, более достойные всякого трофея.

Есть у Волкова за 1957 год и рассказ «Последний мелкотравчатый», повествующий о жизни разорившегося дворянина, слывшего за мелкотравчатого, то есть за неимущего охотника, держащего небольшое количество собак. Собственно, представленный на страницах человек имел коня, двух собак и ружьё, делая всё, лишь бы находить деньги на содержание сего добра. Служба клерком помогала ему сводить концы с концами, а где чего-то не хватало, так помогали баре. И быть такому положению дел вечно, не случись развала Империи, всё рухнуло в жизни главного героя повествования, вынужденного продолжать жить в постоянной нужде.

Что делать человеку при невозможности худо-бедно существовать? Коня пришлось продать, одну из собак съесть, ходить неизменно пешком и казаться не таким униженным, каковым он являлся. Всегда можно найти отговорки, не позволяя достоинству оказаться вымаранным. Люди могут думать, что угодно, только не того, к чему они всё равно склоняются. Никто не узнает, куда делась собака, но все будут говорить, как её труп хозяин освежевал, после вялил и в итоге ел. Остаётся к такому человеку относиться как к неудачнику. Впрочем, удача его покинула ещё до рождения, когда царь дал крепостным свободу, пустив по ветру состояние многих дворян, в том числе и семьи главного героя повествования.

Ради чего-то Волков дополнил рассказ сказом об увлечённого мелкотравчатого четырнадцатилетней девушкой. Будучи уже стариком, он тратил и без того малое, дабы потакать капризам девушки. Словно он думал, как юная особа проявит к нему интерес и всерьёз полюбит. Сию старческую причину получится объяснить только стремлением наверстать упущенное. Просто о ком-то требуется проявлять заботу. Ежели более нет коня и съедена собака, то кто-то другой должен стать объектом заботы. Но не стоит забывать об ещё одной собаке, продолжавшей жить рядом с главным героем.

Ничей век не долог. Умрёт последняя близкая душа — та самая собака. Она постареет, ослепнет, будет влачить жалкое существование. Вскоре покинет сей свет и её хозяин, настолько же постаревший, но оставшийся одиноким. И быть ему канувшим в небытие, не оставь Волков о нём рассказ. Именно таким образом остаются в памяти люди: они пишут о ком-то, либо о них пишет кто-то. Потому писатель нуждается в тех, кто будет его вдохновлять на творчество. И не важно, достойны они памяти в виде литературного произведения или о них лучше было не писать. Хуже не будет, все достойны малой частницы внимания к ним, сколько бы лет после их смерти не прошло.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Волков любил писать о людях, говоря о сломе их жизненного уклада. Сперва он проявлялся падением Империи и попытками встать на ноги при советской власти, после — испытанием судьбой в годы Великой Отечественной войны. И получалось так, что спокойного существования не получалось. Всегда находились причины, почему приходится терпеть нужду или испытывать неприятности. Особенно ярко Олег это отразил, рассказывая про егеря Никиту, с которым он, если верить повествованию, имел дело в пору своей юности, навсегда запомнив сего человека.

Тяжело жилось при барах, не легче потом, но всегда помогал сладить с обстоятельствами особый нрав, коим Никита обладал. Он любил природу, всё знал об охоте и не мог терпеть человеческого желания истреблять окружающее, если тому нет разумного объяснения. Положение бар ухудшалось, им ничего не оставалось, как продать лес, тем обрекая заботу егеря на поругание порубщиков. Никите пришлось смириться, но прежде показать всем, почему не стоит безнаказанно рубить посадки, пускай он перестал над ними быть поставленным охранником. В будущем ему аукнется такое отношение, но до того момента предстояло дожить.

Своеобразных порядков придерживался Никита. Рассказчика он обучал охоте, но ругался, когда тот не попадал в цель. Мог и вовсе отказаться обучать, ежели необходимо было заниматься покосом. В собственном доме Никита вообще никакой работы не делал, поручив весь труд жене, в том числе и тяжёлый. Знал себе цену Никита, поэтому не принимал осуждающих взглядов, ибо то считал правильным ходом вещей, не требующим постороннего вмешательства. Но жизнь складывается вне желания человека, поэтому пришлось принять становление нового государства.

Никита никогда не надеялся на других, ничего не требуя. Выбив себе справку о должности по охране леса, он не думал просить зарплату, исполняя обязанности на совесть, поскольку не желал иного, кроме как беречь лес от порубщиков и браконьеров. Своей честностью он успеет нажить множество врагов, так как исполнительных людей мало, зато шантрапы в русских землях всегда оказывалось с избытком. Придётся расцвет оной на период немецкого вторжения, против которого бесполезны все ухищрения Никиты, ведь никто не послушается ограничений, когда кругом гремят орудийные залпы и обесценивается человеческая жизнь.

Волков добавил драматизма, показав характер Никиты до конца. Егерь мирился с порядкам бар, не чинил препятствия советской власти, но истреблять врагов государства посчитал обязательным делом. Поступил он тем же образом, каким русские предпочитали бороться с превосходящими силами, заманивая их гостеприимством. Нужно создать положительное о себе впечатление, добившись доверия, и только тогда действовать, нанося сокрушительный удар. Об этом всегда следует помнить, когда речь заходит о России. Правда сами русские не до конца понимают, почему они столь радуются, начиная крушить, как только к тому появится возможность. Просто они действуют интуитивно.

Потому и погиб егерь Никита, что не стал жалеть жизни, собравшись в одиночку уничтожить немецких военных, напросившихся к нему на охоту. Всё было проведено в лучшем виде, и быть окончанию повествования не таким печальным, не подведи Никиту другая особенность русского характера — выраженная нерадивостью. Егеря подвела винтовка, допустившая осечку. Не случись этого, быть немцам безвестно сгинувшими, уничтоженными одним человеком, у кого была возможность осуществить задуманное. Приходится сожалеть, но прошлого не перепишешь. Представленный Волковым Никита достойно жил и храбро погиб, должный стать примером доблести, проявленной из-за необходимости, и оказавшейся напрасной, из-за той же необходимости.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Золотая молодёжь XXI века — не является продолжением золотой молодёжи XX века, но кто возьмётся о том судить, когда желается видеть отражение прошлого в настоящем? Андрей Иванов не сильно расширил рамки понимания, экстраполировав известное ему положение вещей на канувшее в небытие. У него расцвели цветы позора, которые так старательно затаптывали несколько поколений. И расцвели так, словно с ними невозможно бороться. Не получится выкорчевать сорняк, собирающийся сидеть в почве неопределённо долгое время. Не получится возразить, поскольку укоренившиеся проблемы постоянно дают о себе знать снова, стоит людям забыться и отказаться принимать за факт данность, согласно которой исправить неприятную ситуацию к лучшему никак не получается. Потому быть проявлениям низменности в общечеловеческом социуме, как не закрывай на них глаза.

Стоит ли задаваться вопросами, наблюдая за низменностью нравов? Об эмиграции ли речь или о склонности любым способом вернуть попранную справедливость, Иванов станет воплощать на страницах произведения тот самый позор, буйно цветущий, сколько бы не стремилось общество к созданию благородного представления о себе. Сразу читатель сталкивается с элементами порнографии, обязательными для внимания. Чуть погодя находит в тексте сцены с употреблением наркотических веществ, такими же важными к пониманию происходящего. Последующие события носят прикладной характер, где уже не будет иметь значения, до какой глубины старался опуститься автор. Андрей сказал достаточно, чтобы показать, как полезен иной литературный труд в качестве удобрения.

Гореть быстро и не сгорать, таким видится происходящее на страницах. Предстоит ответить, стремятся ли действующие лица на огонь или они воплощают другие принципы, связанные со скоротечностью даруемых человеку десятилетий. Российская Империя пала, война национал-социалистов за мировое господство ещё не началась, всё повисло в ожидании, и ждать приходится в странах Прибалтики, наблюдая за остановившимся временем, получая посылки из китайского Харбина. И вот перед читателем поставлен новый вопрос: возможен ли фашизм с человеческим лицом? Не извращённый немецкими пролетариями, а рождённый в чистоте помыслов итальянских футуристов. Тема с острыми краями не позволяет предполагать благих вариантов, настолько всё окажется извращено. Но об этом до Второй Мировой войны думали иначе, не отягощённые ярким примером пошедшего по кривой дороге Третьего Рейха.

Может Андрею Иванову о том легко рассуждать, учитывая, что его мировоззрение формировалось в Эстонии. Прошлое является тонким инструментом, должным использоваться с особой осторожностью. Если где-то с опаской говорят о фашизме, то только не в странах Прибалтики. Подобная литература порою исходит от молодых русских дарований, не ощущающих пропасть под ногами, либо от советских писателей, забывших о берегах. При этом все понимают, как легко обернётся гневом сообщённое ими внимание, без различия, каким важным считалось затрагивать минувшее, должное иметь обязательную осуждающую окраску происходивших некогда зверств. Такого за Ивановым не отмечается, подобный гнёт не касается его размышлений, ибо мысль не встречает сопротивления.

Андрей должен был понимать, и он понимал, заставляя героя повествования отказываться от приобщения к фашиствующим элементам. Не из боязни попасть под осуждение, а по причине испуга, так как он не был готов к преследованию со стороны властей и принятию наказания, какими бы благими помыслами не могла обернуться затея. Бороться с Совдепией одно, поддерживать античеловеческие устремления — совершенно иное. Всё-таки чувствовал главный герой берега, как ощущал оные и описывавший его жизнь автор. В какой бы сумбур он впоследствии не скатился, всё-таки Андрей Иванов сумел разрешить противоречия и отказаться от шага в сторону саморазрушения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В воспоминаниях правда перемешивается с вымыслом. Минуло достаточно лет, чтобы забыть события шестидесяти и семидесятилетней давности. Но хочется оставить на память частицу себя, для чего создаётся произведение об имевшем место быть, где не провести черту между настоящим и выдуманным. Нужно хорошо знать жизнь Олега Волкова, дабы иметь право говорить о нём с твёрдой уверенностью. Ему хватило переживаний, о которых можно рассказать. Поводом к тому послужило возвращение в Давыдово, где он не бывал почти сорок лет. Кому-то разруха села покажется ужасающей, а если посмотреть на прошлое через желание припомнить эпизоды ушедших лет, то лучшей возможности не найти, нежели прикоснуться к запыленным дорогам и к конструкциям, грозящим обрушением.

Волков сокрушается: он не сумел найти необходимого его душе дела. Чем только не пришлось заниматься, лишь бы найти применение рукам. Он мог остаться барином, засевать угодья, жать урожай и молоть зерно, проводя так год за годом. Эти планы не заинтересовали новую власть, лишив семью Олега принадлежавшего ей имущества. Потому предстоит долгий путь через глухие дебри, выраженный уходом в будни обыкновенного человека труда.

Пока революция не свершилась, Волков мужал, находя интерес с помощью классической французской литературы и приключений Вальтера Скотта. О России он имел смутное представление, не считая важным знакомиться с её культурными ценностями. Среди одноклассников приходится отметить Владимира Набокова, выделявшегося из всех учеников английскими манерами и вычурностью. Сам Волков стоял всегда в стороне, не следя за ситуацией в стране. Он не разбирался в политических партиях, оставаясь одним из окружавших его людей. Когда учащиеся объявляли бойкот учителю, Олег оказывал им поддержку, порою интуитивно чувствуя, если начинать протест потребуется не кому-то, а именно ему.

Выучиться у Волкова всё равно не получилось. Это не зависело от способностей к овладению науками. Оказавшийся без всего, он подастся за Урал, осев там на добрую часть сознательной жизни. Олег так и рассказывает, давая главному герою повествования право на личное существование, отличное от судьбы самого писателя. Герой, словно действующее лицо рассказов Джека Лондона, из рохли превратится в способного малого за короткий промежуток времени. Он с лёгкостью научится откачивать воду на корабле, из-за пробоины, по двенадцать часов без отдыха, позже став умелым специалистом по изучению глухих мест, где до него никто не бывал.

Герой станет любить женщин и получать от них взаимность. Несчастный в судьбе, он обречён расставаться со всем ему дорогим. Сгорит в горячке одна, от горечи осознания неизбежности сопьётся другая. В пору и самому отказаться от продолжения существования. Зачем? Получить образование герой повествования не может, продолжать разведывать ондатровые места устал. Придётся пересилить обстоятельства и взяться за ум, вспоминая, что рождён не для прозябания во имя чьих-то промыслов, а для духовного развития, если не в русской среде, то помогая наладить разговор между людьми разных государств.

Конец тропы обязательно случится. Всякая дорога когда-нибудь пресекается. Волкову уже восемьдесят лет, он излишне много повидал, чтобы не понимать, калитку нужно закрыть без посторонней помощи. Лучше человек расскажет о пережитом сам, нежели доверится биографам и прочим желающим таковыми казаться. Действительность более сурова, ведь имя Олега Волкова некогда хоть о чём-то говорило людям, теперь же, когда изменилось представление о настоящем, имена людей прошлого стираются из памяти. Единицы продолжат находить упоминание на устах потомков, о прочих получится узнать только по случайности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Заснул, проснулся, новый день… В таком ритме Горький продолжает повествование о жизни Клима Самгина. Без спешки, обрисовывая былое так, дабы не упустить кажущихся ему важными деталей. Стоит то время принимать с улыбкой, вспоминая наивность властителей Российской Империи, не понимавших, в какую игру с народом они ввязались. Им лишь бы считать шалостью юнцов их революционные порывы. Ведь ничего не должно произойти, ежели ничего тому не способствовало. Каждый гражданин страны засыпал, просыпался и жил ещё один день. Отчего тогда случились резкие перемены, вылившиеся в кровопролитие 1905 года? Причины очевидны, когда смотришь на былое с осознанием уже случившихся событий. Горький поддержал повествование незнанием будущего. Требовалось менять государственную систему, но нет никаких представлений, каким образом этого добиться.

Разговоры о ходынской давке не ослабевали. Имелись и другие проблемы, требующие обсуждения. Считалось необходимым говорить о воззрениях Льва Толстого. И не только об этом. Горький пользуется подобным подходом к творчеству, наполняя страницы бытовыми рассуждениями действующих лиц. Если не уметь вычленять, никогда не сможешь определить, что более беспокоило общество. Всё подаётся одинаково важным. Потому не получится понять, в какую сторону склонялся главный герой, как бы не имевший отношения к происходящему, вместе с тем являясь важной фигурой.

Клим — не революционер. Он раз за разом засыпает, просыпается и снова становится подозреваемым в революционной деятельности. Он подобен Раскольникову, совершившему правонарушение, вынужденный теперь общаться с ласково обращающимся с ним жандармом. Может Самгин чего-то не знает о себе, тогда как это хорошо известно окружающим? Он представляется Горьким в образе спокойно текущего по течению бревна, тогда как является составной частью водного потока, не осознающего, насколько быстро он набирает силу, чтобы снести преграды на пути. Иначе не получится объяснить размеренность жизни, прерываемой подозрениями властей.

Поворотным моментом станет расстрел мирной демонстрации. Не желавшие насилия, люди оказались посреди пекла, расстреливаемые и рассекаемые. Не они к тому шли, их подвели, опасаясь новых акций насилия со стороны их же. Слишком много бомб брошено в министров и членов царствующей семьи, чтобы это оставалось возможным терпеть. Гибель Плеве ужесточила политику власти, теперь не готовой к продолжению мирного разговора. Обязательно требовалось пролить кровь, найдя в том спасение для действующего режима. Но Клим Самгин не бросал бомбы и не участвовал в демонстрациях, он только жил в стране, где обострилось чрезмерное количество противоречий.

Что последует после, Горький расскажет позже. Нужно ещё раз определиться, какое время минуло. Сомнений в революционном настрое общества у правительства Империи не останется. Всё крайне серьёзно и требует принятия суровых мер. Как бы Клим не сторонился этого, ему никак не избежать участия в развивающихся событиях. Достаточно сказано слов, пора начинать действовать, стоит дождаться другой войны, тогда усилится недовольство людей. Такое будет потом, сейчас хватит подвести читателя к осознанию грядущего, ведь продолжать играть с народом не имеет смысла, ибо проблема действительно есть, значит предстоит её решать.

Почему люди склонны проявлять интерес к тому, что их не должно касаться? Если человек не является политиком, то он не должен задумываться о политике. Если не военный, то не ему думать об армейских буднях. Но человеку интересна политика, как и всё остальное, о чём он имеет полное право рассуждать. Но есть те, кому безразлично любое проявление воли масс, тогда как ему хочется оставаться созерцателем покоя. Кто бы дал право жить вне представлений других, только такое в нынешнем обществе не может быть осуществимо.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Позволено ли медикам убивать людей, нуждающихся в их помощи? Причём, не по причине халатности к страданиям пациента, а целенаправленно разряжая огнестрельное оружие в голову? Бывает так, что такое вполне допустимо. Не нужно возмущаться раньше положенного для того момента, обратитесь к рассказу «Я убил». Булгаков предложил выслушать исповедь человека, оказавшегося в осаждённом петлюровцами Киеве. Его профессиональные навыки требовались зверям с человеческим лицом. Он стал очевидцем кровавых расправ и крайне жестокого отношения к людям. Никто не выдержит наблюдения за столь тяжёлыми сценами. Не выдержал и доктор.

Убить пациента — не значит поступить специально. Не спасёт положение высокий уровень подготовки и большое количество проведённых операций. Сто удачно вырезанных аппендиксов не являются гарантией, будто сто первый пациент не умрёт от проведённого хирургического вмешательства. Не оправдаться перед родственниками того человека, никак не обелить репутацию медика, очернённую случившимся фатальным последствием. Профессиональное выгорание не касается случаев, когда пациент умирает под твоими руками. Разумеется, если это происходит постоянно, значит дело в способностях доктора. Но целенаправленно убить человека медик не имеет морального права.

И вот перед читателем человек, признающийся, что убил пациента. Сделал то осознанно и понимая неправильность им совершённого. А мог он поступить иначе? Сомнительно. Присущая людям ложная гуманность обязательно прекратит существование человека как биологического вида. Эволюция не предусматривает этических послаблений. Того человека следовало убить, ведь нельзя стерпеть надругательства над себе подобными. Не поступи герой повествования тем самым образом, вскоре предстояло пасть и ему, убитым подлинным зверем, посланником ада и кем угодно, только не человеком. Убив пациента, доктор позволил жить другим.

Булгаков оправдывает поступок доктора, всё равно не соглашаясь с необходимостью применения крайней меры. Ранее Михаил уже описывал людей, которых не должна носить планета. Общество гибнет от присутствия подобных индивидуумов, озабоченных присущей им личностью. Но ведь не должен медик убивать пациента! Ни при каких обстоятельствах. Разбираясь глубже: человек не должен убивать человека. И если пациент на твоих глазах казнит людей, то как к нему относиться? Думается, при оправданных обстоятельствах пойти на убийство допустимо. Пусть потом общество само рассудит и вынесет тебе наказание. Медик вырезал воспалившийся орган, тем избавив организм от смерти. Можно сказать, что он не переступил этических норм. Если кто считает иначе, значит он подвержен губительной ложной гуманности.

Михаил немного слукавил. Представленный на страницах доктор поддался сильным эмоциям, совершив далеко не то, о чём он мог думать в момент убийства. Не должен был он осознавать совершаемого преступления. Рука сама воззвала к справедливости, совершив единственное, что ей оставалось при понимании скорого наступления неблагоприятных событий.

Почему же убитый был пациентом героя повествования? Есть одно предположение. Он пострадал от чьих-то действий, когда кто-то постарался его убить. Теперь он истекает кровью и требует оказать квалифицированную помощь. Доктор мог помочь ему, не подвергнись очередному проявлению зверства. Более нервы не могли выдержать. И произошло то, что должно было случиться. Теперь требуется понять, насколько оправданным стало убийство страдающего от ран человека. Не надо рассуждать на эмоциях, следует крепко задуматься и вынести единственное суждение, оправдывающее или порицающее поступок медика.

Существовал в истории человечества царь Ирод, велевший убивать младенцев. Христос не стал бы его за то осуждать, упросив каждого простить тирана. Не всем дано иметь смирение истинного христианина, порою требуется проявить твёрдость и здраво рассудить. Герой повествования Булгакова подвергся сильному стрессу, ежели выпустил все семь пуль, хотя мог простить зверя и позволить ему убивать дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more