trounin.ru

Крестьяне без земли — князья ветра. Вольные страны без независимости — княжества пустых ожиданий. Однажды, когда Китай находился на пороге отказа от тысячелетних традиций, своё слово сказала Монголия, пойдя по пути обретения самостоятельности от государства, некогда ставшего её же частью. Иное время сломало людей, изменив их мировоззрение, дав миру вместо воинственно настроенных поработителей — стремящихся к обретению мира людей. Дабы закрепить право на собственное мнение, один из монголов решил заключить сделку с дьяволом, для чего сперва ему требовалось принять христианство. И его убили. Кто и зачем это сделал? Леонид Юзефович пытался в том разобраться.

Стиль повествования привычный. Берётся некий источник и передаётся далее своими словами. Изначально «Князь ветра» переполнен фактами и особенностями монгольского понимания жизни. Даётся представление, как получается отстаивать точку зрению, не имея желания за неё держаться. Всё должно происходить своим чередом, чему не надо помогать или противодействовать. Пример Монголии — яркое тому доказательство. Ничего не делая, монголы добились независимости. Этому суждено было случиться, поэтому дополнительных размышлений не требуется.

«Князь ветра» оказался наполненным байками о монголах разных периодов их существования, разбавленными бытом ряда личностей младого советского государства. Читатель вскоре поймёт, исторический фон служит приманкой для другой истории, должной стать интересной, но оной не являющейся. Разбираться с загадочными обстоятельствами лучше не рассуждениями обо всём на свете, до чего дотянулись руки, а разбираться конкретно и по существу, чётко обозначая ход мысли и подводя к тому выводу, который и будет в итоге сделан автором.

Леонид не стал проявлять заботу о внимающих его рассказу. Он делился занимательными случаями, создавая впечатление уникального труда. В самом деле, где ещё так много узнаешь о монголах, если о том узнавать никогда прежде не стремился. Увидишь нерадивых людей, забывших об адекватном восприятии реальности. Монголы у Юзефовича склонны к бравированию, но трусливы до невозможности, они сбегают с поля боя, предпочитают постоянно молиться и окропляют оружие водой, нисколько не волнуясь за последствия. Кроме того, монголы не выполняют приказы, находя для того важные отговорки. Допустим, в их календаре может энное количество раз повторяться одно число, лишь бы оно не было тем, на которое назначено мероприятие.

И всё же, чему более следует уделить внимание при знакомстве с «Князем ветра»? Неужели та история с убийством монгола, принимавшим христианство, достойна столь широкого освещения? Леонида почему-то не смущается тот факт, что монголы знали о христианстве с давних пор, даже когда их взоры не устремлялись в сторону Европы. То и не имеет значения, как и многое из представленного на страницах. Читатель помнит — перед ним авантюрный роман, рассказывающий о событиях, которые могли быть, но случились только в воображении сочинившего их писателя.

Отклонившись от темы, Леонид снова возвращался к особенностям монгольского восприятия жизни. Произведение превратилось в набор любопытных фактов, в полезности которых каждый раз сомневаешься. Даже если всему в истории отведено именно это, остаётся утрировать и не придавать большого значения. Чем дальше от понимания читателя, тем автору лучше: меньше критики он встретит, чаще получая хвалебные отзывы благодарных за сделанные для них открытия.

Станет ли Монголия восприниматься иначе после знакомства с «Князем ветра»? А как она вообще воспринимается и задумывается ли кто-нибудь о нуждах современных ему монголов? Всему внимание не уделишь, остаётся верить беллетристам. Хорошо, если они не обманули, рассказав о приближенных к правде реалиях.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«История пустой души» продолжается. Страна уподобилась беспокойному рою, потерявшему понимание ей требуемых перемен. Усилилось подполье, расцвела агитация за новую жизнь, открыто возводились баррикады. Пролитой крови в 1905 году показалось мало, требовалось большее количество жертв. Социальное напряжение всегда снималось с помощью войны, но начало XX века заставило иначе посмотреть на сей постулат разрешения внутреннего кризиса. Теперь конфликты между государствами усугубляли и без того тяжёлое положение, побуждая людей негодовать и приближать конец допустивших кровопролитие властей. Будь Горький Тургеневым, Самгин давно бы выделился среди революционеров и получил пулю в голову, но Клим Самгин пуст — он не меняется, оставаясь созерцателем.

Революции обязательно быть. За чашкой горячего напитка или за стаканом напитка алкогольного, в компании знакомых или в толпе неизвестных лиц, имея собственное мнение, каждый житель империи выражал мысли, не опасаясь последствий. Власть уже поняла — ситуация требует применения крутых мер. Проблема в том, что крутые меры приведут к большему озлоблению и усилению брожения в обществе. Требовалось хватать людей с опасными мыслями, бросать их в тюрьмы или отправлять в ссылку. Так власть делала задолго до возникновения действительных предпосылок к угрозе существования монархии. Теперь народ настроился серьёзно повергнуть тысячелетний уклад во прах, отказавшись от власти единоличных правителей, заменив их выборными представителями. Но мало кто предполагал, что так действительно произойдёт. Это казалось невозможным.

Самгин созерцал, пока Горький писал о происходивших в стране событиях. Получалось так, будто главный герой едет в поезде, который грабит группа неизвестных лиц. Не потеряв ничего, он оказался среди тех, кто подвергся ограблению. То нападение никто не сумел пресечь, не прилагая к тому усилий, покуда не стало известным о произошедшем. Может сложиться мнение, будто Горький заглянул в будущее, аллегорически описав ожидающие империю перемены. Тогда тоже будет ограблен поезд, падёт охраняющий груз человек и грабители удалятся с наживой, сделав чужое своим, убедив всех в необходимости совершённого ими поступка, должного обернуться для ехавших в поезде благом. Действительно, лучше пусть кто-то грабит железнодорожный состав, не причиняя никому вреда. Грабили ведь поезд, а не людей, пускай ограбленными оказались как раз люди, а не поезд.

Не получалось жить в России, оставаясь безучастным. Хоть никого не трогай, тебя обязательно задевают и мешают спокойно жить. Клим Самгин найдёт единственный возможный выход — ему поможет созерцание иного уровня, возможное вне пределов беспокойной страны. Таким образом получилось, что Горький передал Климу собственный опыт, отправив его в странствия, извне осознавать происходящее, наблюдая за ним издалека. Много лучше стать очевидцем, усваивая информацию о переменах из третьих рук, нежели осознавать происходящее и всё равно получать сведения из тех же третьих рук, ежели не желаешь активно участвовать в важных для каждого событиях.

Думается, Горький желал говорить полнее. Ему не хватало слов, за которые ему не воздастся властями советского государства. Осторожность требовалась во всём, и Горький её придерживался. Позволь он Самгину вести революционную деятельность, значит пришлось бы описывать конкретные ситуации, отражать определённый ход мыслей, должный соответствовать ожиданиям населявших Советский Союз людей. Если нет, тогда требовалось иначе описывать прошлое, извращая его в угоду требованиям. Потому и созерцает Клим Самгин, не вмешиваясь в происходящее. Накал страстей увеличился многократно, чтобы продолжать внимать переменам изнутри. Даже далёкий от политики и общественной жизни человек должен был принимать в происходящем участие.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Каждый роман начинается с рассказа. Приступая к написанию, автор ещё до конца не уверен, о чём он будет излагать дальше. С годами навык нарабатывается, позволяя из ничего создавать многостраничные произведения. У Булгакова подобного опыта не было. Прежде он писал повести, даже «Белую гвардию», ставшую плодом воспоминаний о минувших днях, но чтобы с нуля, не имея основы, подарить миру самобытное творение крупной формы — такого Михаил ещё не создавал. Брать во внимание фантастические повести не стоит, хотя они и являются превосходными образцами человеческой мысли. В романе необходим больший охват, затрагивающий разные аспекты бытия. Стремясь создать оное, Булгаков не нашёл ничего лучше, как обратиться к банальному сюжету о сделке с дьяволом. В действительности произведение «Мастер и Маргарита» родилось из аферы Воланда, превращавшего бумагу в деньги и наоборот.

Черновые варианты принято разделять. Их даже нельзя назвать вариантами, так как они являются пробными версиями чего-то большего, пока ещё не имевшего конечного вида. Не мог Михаил представить, как ему удастся объединить написанные им тексты. Каким образом «Чёрный маг» (он же «Первая тетрадь») найдёт в будущем соприкосновения с «Копытом инженера» (он же «Вторая тетрадь»)? Дав представление о деятельности Воланда, причудах кота Бегемота и об отлетевшей голове, Булгаков переключился на беседу между Понтием Пилатом и Иешуа, сосредоточившись на головной боли первого и сомнении в психической полноценности второго, где ключ к разгадке должен быть извлечён из разума потерявших рассудок жрецов. Михаил рассказал, почему Иешуа должен был быть помилован — ожидалась Пасха: любимый праздник кесаря. Нужно решить, кто достоин свободы: жестокий убийца Варраван или проповедник милосердия Га-Ноцри.

«Вторая тетрадь» отличалась многоплановостью. Её содержание касается не только прошлого, но и настоящего. Историческое отступление служит почвой для другого события, мало как связанного с человеческой глупостью, имевшей место быть почти две тысячи лет назад. Лица прошлого сходятся вокруг ожидаемого эпизода гибели Берлиоза, должного стать жертвой разлитого масла, вследствие чего лишится головы. Причём среди беседующих находится и сам Берлиоз, имеющий важные дела, вследствие чего вынужден спешить. Как известно, данная спешка будет стоить ему жизни.

В каком направлении Булгаков планировал продвигать сюжет? Соединив афериста Воланда со сказанием о казни Иешуа, он оказывался вынужден задуматься об ещё одной фантастической повести. Не зря «Вторая тетрадь» прозывается «Копытом инженера» и имеет ещё одно название «Евангелие от Воланда». Могло произойти смещение реальности, либо иметь место временная коллизия, позволяющая заглядывать вперёд или назад. Загадок вполне достаточно, чтобы желать на основе этого создать нечто удивительное и прекрасное, о чём будут говорить будущие поколения. Осталось надеяться, что представления Михаила будут грамотно собраны в качестве единого произведения.

Появление Мастера и Маргариты стоит отнести к «Третьей тетради» (она же «Полёт Воланда»), законченной в 1931 году. Булгаков желал найти силы, дабы придать роману окончательные черты, что у него не получалось. Он взывал к Богу, уповая на его волю, уже не надеясь на явление дьявола с договором, не имея желания и заканчивать мучения насильственным способом. Приходилось творить для себя, осталось найти необходимые слова. Надеяться на помощь более не приходилось. Всё оказывалось в руках самого Михаила. Если не роман, тогда фрагменты из него найдут применение в других произведениях, либо когда-нибудь окажутся слитыми в единый текстовый массив, чтобы так и остаться, ибо иного не дано.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Об обиде напиши. Расскажи, никого не жалея. Покажи, сколько злости в тебе. Об этом поведай миру в строках, прозою боль отразив. И отправь то письмо, пусть читают его: знать будут они. И поймут тогда, как тяжело жилось в прежние годы. Станет ясно, сколько сил было вложено в наполнение страниц пустотой. Лишь мечта грела, не давая остыть, побуждая думать о писательском мастерстве. Та мечта — создать роман, должный быть интересным, обсуждаемым и показывающим талант сочинителя. Такой был написан, сгинув однажды, сожжённый, бережно в душе хранимый последующие годы. Так рождалось нечто, о чём сказано тайному другу, дабы уверился он в твёрдом намерении, проявил сочувствие, которого так от него добивался Булгаков.

Мечты останутся мечтами. Создавать роман получается по ночам, тогда как днём — набившие оскомину фельетоны. Зачем они нужны, ежели интересны малому кругу людей, а в действительности нужды в них никакой нет. Кто бы ещё следил за содержанием фельетонов. Не доверять же редактуре от сатаны, взращенной в казематах собственного скудоумия, воображающего представление о литературном творчестве, исходя из невразумительных принципов. Творец должен творить, а не тварничать, ибо не следует кому-либо угождать, ведь не то он выбрал ремесло, чтобы прогибаться под требования. Если возникают преграды, стоит заявить о праве на личное мнение и продолжать творить, но ощущая чувство голода, пребывая в холоде и лишившись уверенности в завтрашнем дне. Творца толкают на сделку с тёмными силами. Может зло оценит порывы души, решив заключить соглашение.

Никак не обойтись без тёмных сил. Осталось взывать к ним, отказываясь от всего светлого, устав от окружающей серости. Писать и не находить понимания, сталкиваться с цензурой и лишаться всего, не имея возможности пробиться через возводимые преграды. Как иначе добиться публикации произведений, если никто не соглашается их рассматривать? Просят писать на заказ, причём возвышенно, к тому же на темы, о которых Михаил имел смутное представление. Не мог он говорить в возвышенных тонах о радости по поводу свершившейся революции, не мог и разбираться в буднях французского министра, ибо не желал, не умел и считал невозможным. Осталось воспользоваться пистолетом, повторив всё, о чём имел смелость рассуждать в «Беге». И тогда в дверь постучала сущность, способная воздать по заслугам и осуществить желаемое, требуя малое, должное и без того достаться ей, стоит оказаться погружённым в объятия смерти.

Реальность путалась с вымыслом. Булгаков уже приступил к работе над романом, не зная, как о нём сообщить. Сперва он написал «Тайному другу». Не дав твёрдого представления — письмо это или художественное произведение, правда в нём содержится или вымысел, о себе он сказывал или делился изводящими его сомнениями. Роман будто бы писался, но постоянно становился недоступным в силу разных причин. Он мог попасть в руки бесчестного книгопродавца, растворяющегося в безвестности, а мог быть взятым на рассмотрение и всё равно оставаясь без публикации. Надежда на тёмные силы не оправдывалась, даже они оказывались лишёнными способности довести дело до конца.

Со всем приходилось соглашаться. Михаил вычёркивал слова и предложения, переписывал страницы и главы, сохраняя надежду на наступление перемен. Теперь-то роману быть, ибо дьявол стоит у него за спиной, направляя к нужным людям, готовым помочь. Только оказалось недостаточным иметь надежду на реализацию мечты, поскольку не дано тёмным силам стать выше советской действительности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Стояние на прежних позициях! Никому не уступать, продолжая отражать определённую точку зрения, вступающую в противоречие с нуждами Советского государства. Имея талант рассказчика, Булгаков не собирался сходить с обозначенных позиций. Он продолжал думать о судьбе проигравших гражданскую войну, предлагая считать представителей белого движения за оказавшихся вне интересов нового поколения населяющих Россию людей. Надо ли говорить, насколько Михаил стал противен, чем вызвал гнев в высших политических кругах. Приходится признать пьесу «Бег» последней точкой, заставившей вскипеть партийное руководство и лично Иосифа Сталина, не собиравшегося далее терпеть вольнодумство Булгакова. «Бег» попал под запрет, а вместе с ним и многое из того, что несколько лет назад не вызывало нареканий.

Обидное для Михаила заключается в желании говорить об интересах, причём на прежнем языке драматургии, далёком от понимания масс. Разбитая на восемь снов, пьеса обрела вид кошмарного явления, запутанного и излишне сложного, чтобы о нём хоть как-то судить. Проблема усугублялась способностью каждого человека находить в непонятном нечто понятное, способное послужить опорой для разноса или поиска скрытого смысла. Самого факта участия белых среди действующих лиц оказывалось достаточно, чтобы обвинить автора во всех грехах, вплоть до сочувствия силам противника.

Непонятно, почему Булгаков продолжал упорно противиться случившимся в государстве переменам. Оно может стать яснее, старайся скрупулёзно разбираться в обилии различных редакций пьес, имеющих собственные нюансы, интересные сугубо исследователям творчества, тогда как то не имеет значения для анализа творческого наследия, рассматриваемого независимо от мимолётных мгновений. Важен сам факт сопротивления потребностям страны, где самосознание людей нуждалось в героизации имеющегося настоящего через превозношение достигнутого за счёт гражданской войны нового состояния. Михаил к тому не склонялся, чем усугублял собственное положение.

Понятно, сказать громко и открыто о своих убеждениях он не имел возможности. Приговор мог быть скор — творить в создавшихся условиях было бы вообще невозможно. Кто бы не защищал Михаила, какие бы не использовались ресурсы, но открыто вставать на горло режиму и взывать к сочувствую по погубленным им душам — считалось неправильным.

Остаётся думать, что именно потому пьеса «Бег» состоит из снов. Как известно, сновидение — бред ума, возникающий вне воли и лишённый логического объяснения. Разбираться в том явлении умеют лишь психиатры и шарлатаны, так и не умея придти к объяснению, почему содержание снов должно говорить о чём-то определённом. Михаила то не спасало. Вновь видеть на сцене пьесу от Булгакова становилось опасным для театров. Будь «Бег» последовательным и разъясняющим нечто определённое, тогда говорить было бы легче, но погружение в сны не несло ничего, кроме ожидающих Михаила затруднений.

Осталось застрелиться! Понимал ли Михаил, в каком тупике находился сам? Он внутренне осознавал: идти некуда. Отечество утеряно, служить новой власти и создавать нетленные произведения для прославления Советского государства нет желания. Булгаков стал жертвой обстоятельств, лишённый зрительской и читательской аудитории. Писать в ящик стола он не мог, так как нуждался в деньгах для обеспечения минимальных нужд. Он бы и писал, о чём обязательно начнёт задумываться, творя близкое сердцу и далёкое от всех, кому он пожелал бы то показать.

Возникла почти непреодолимая стена. Михаил её преодолеет и сумеет справиться с временными трудностями. Пока он ещё не понимал бессмысленность борьбы за идеалы утративших надежду на будущее людей. Неспроста он самолично позволил им опускать руки.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В поисках сюжета для ещё одной пьесы Булгаков обратился к ранее им написанному «Багровому острову». Может не каждый читатель имел возможность ознакомиться с текстом данного произведения, и совсем уж редкий читатель разглядел эзопов язык автора, сочтя всё написанное за вымысел. Для пьесы было предложено прямо посмотреть на изложение событий по падению Российской Империи и создании вместо неё Советского государства. Не требовалось обладать обширными познаниями в истории, дабы увидеть императора в погибшем при извержении вулкана вожде, как и гадать над личностью фигуры, призывавшей выполнять обязанности перед иностранными партнёрами, а после способствовавшего привлечению интервентов. Совпадения оказывались не случайными — они поданы в таком виде специально.

Пьеса «Багровый остров» включает в себя момент непосредственной подготовки к постановке и следующее за ним раскрытие авторской задумки. Режиссёру будет предложено поставить на сцене произведение, где сойдутся аллегорически представленные красные и белые. Ситуация усугубится пониманием смерти вождя, согласившегося поставлять англичанам жемчуг, заранее получив за него полную плату. Как теперь быть туземцам? Те денежные средства исчезли, а поставлять жемчуг всё равно необходимо. Народ приходит в возмущение и заявляет о праве не исполнять обязательства прежнего вождя, что усугубляет ситуацию и приводит к росту напряжения.

В отличии от оригинального произведения, пьеса не могла воплотить измышленные ранее представления о событиях прошлых лет, но являлась ярким примером иносказания, без использования лишних для сюжета событий. Как помнит читатель, Багровый остров расцветёт и даст достойный ответ империалистическим державам, тогда как теперь представлять пьесу законченным произведением не требовалось. Зритель хорошо понимал, к чему приведёт народное возмущение, как разрушенная извержением вулкана страна встанет на ноги и найдёт силы для достойного ответа. Не допуская перегибов, не идеализируя и обойдя вниманием фантастические варианты развития событий, Булгаков только и подведёт зрителя к осознанию должного случиться, не прибегая к излишнему пафосу, к которому прежде склонялся.

Пьеса не могла обойтись без встроенной в неё другой пьесы. Какой читатель или зритель способен понять замысел автора, если ему об этом не рассказать? Кроме рассуждений о прочитанном или увиденном не возникнет иных мыслей. Поэтому-то Булгаков сразу сообщает, к чему им задумана малопонятная история про некий остров, скорее напоминающая сказку из чьей-то чужой жизни. Дав же наглядное представление об аллегории, он пробудил требуемый ему интерес.

Боялся ли ранее Михаил говорить открыто? Создание фельетонов — это художественная деятельность, о которой мало кто мог знать. Теперь приходилось говорить о вещах более серьёзных, поскольку посещали театральные представления и первые лица государства. Проявлять к ним интерес мог и Иосиф Сталин. Логично представить, каким могло быть отношение к входящему в жанр драматургии писателю, путь которого начался с обеления белого движения и вмешательства в болезненный вопрос нехватки квадратных метров для нуждающихся в жилье. Теперь ставилась пьеса — практически историческая, где снова не нашлось места красным, если не говорить о советском народе в общем.

Будущее творчества Булгакова становилось всё более туманным. Нельзя было представить, в какую сторону он продолжит движение. Неужели в прежней мере станет ворошить ранее написанные произведения, создавая на их основе пьесы для театра? В таком случае имелось достаточное количество материала, требовался бы он хоть кому-нибудь в таковом объёме. Михаил продолжит искать ему необходимое, но спокойный ритм скажется на плодотворности. Теперь придётся добиваться количества самого текста, делая это в ущерб смысловому наполнению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Лозунг об искоренении богатых выглядит кощунством, если призван плодить бедность. Герои Булгакова и прежде отстаивали жилплощадь от подселений. Имея квартиру, они искали способы, как бы отказать очередной попытке уменьшить количество полагающихся на одного человека квадратных метров. Особенно болезненно то воспринимали люди некогда зажиточные, выживающие за счёт различных ухищрений. Так случилось, что ныне обедневшая Зоя, раньше слыла успешной дамой и одних и тех же вещей дважды не надевала, теперь вынуждена самостоятельно штопать бельё, донашивая имеющееся. Дабы улучшить положение, она придумала возродить ателье, тем лишив возможности претендентов рассчитывать на её квартиру.

Ателье у Михаила окажется с подвохом. Чем бы не занималась Зоя, главной задачей для неё является сохранение в неприкосновенности квартиры. Она может организовать дом свиданий или действительно оказывать услуги кройки и шитья. Для колорита среди действующих лиц важные роли отведены китайцам, осуществляющим самые худшие из возможных в данной пьесе обязанностей. Ближе к занавесу как раз китайцы и окажутся задействованными в Зойкиных неприятностях, омрачив повествование совсем нетипичным поворотом сюжета. Читателю нужно понять — сумеет ли Зоя сохранить квартиру или её всё-таки выселят, как о том грозится председатель домкома.

Проблемы с финансами решаются легко, если прощать долги и требовать совершения определённых услуг, за оказание которых заплатит кто-то третий, многократно превысив должную быть погашенной сумму. Булгаков позволил Зойке найти нуждающуюся девушку, к тому же желающую жить за границей, отчего планы главной героини происходящего на сцене действия растут сообразно стремлениям Наполеона перед последним стодневным возвращением. Надзорные органы не будут дремать, продолжая сомневаться в планах Зои по переобустройству квартиры в ателье. Должно случиться нечто страшное, грозящее осложнениями.

Первые пьесы тяжело давались Михаилу. Он писал, зная о чём желает рассказать. Но слог оставался пространным, лишённым лаконичности фельетонов. Драматургия требует особого подхода к творчеству, обязывая уметь создать на сцене момент реального общения действующих лиц, не забывая о смысле представленных вниманию событий. Разобраться, безусловно, получится: не с первого раза, так с третьего, либо десятого. Вопрос в другом! Куда делась лёгкость? Почему теперь надо концентрировать внимание и стараться не упустить мельчайшие детали, невнимание к которым приведёт к непониманию представленного. Стоит забыть о тех же китайцах, как создаваемые ими действия более не будут поддаваться разумному объяснению. И так во всём, если то отходит далее понимания проблемы с жилплощадью.

Опять приходится сказать: пьеса — не фельетон. Осмеять обыденность не получится. Нужно затрагивать более тем, нежели одну. Ещё лучше — создать цепь из взаимосвязанных событий, обязательно существующих в зависимости друг от друга, что становится понятным по мере продвижения по сюжету. Булгаков этого не сделал. Он обозначил проблему, раскрывая её через различные столкновения действующих лиц с происходившими в стране процессами.

Кому-то события «Зойкиной квартиры» могли показаться знакомыми. Будто бы существовала мрачная атмосфера среди поэтической богемы, но о том варианте трактования пьесы Михаила лучше не говорить. Как и вообще искать внешний фактор, послуживший причиной для написания. Ежели Булгаков решил написать именно таким образом, значит к тому у него было стремление. Значит и нам нет необходимости в то вмешиваться, покуда не станут известны оставленные Михаилом письменные свидетельства.

Остаётся думать про проблемы с жилпощадью у самого Булгакова, взявшегося написать о наболевшем. Не стоит забывать и то обстоятельство, что работать Михаил над пьесой начал ещё в тот промежуток времени, когда не перестал писать фельетоны.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Были времена, когда за успех литературного произведения говорило желание драматургов поставить его в виде пьесы в театре. Идея для начала XX века уже казалась устаревающей, в связи с продолжающим входить в жизнь людей синематографом. Но для Булгакова то не имело значения, он получил возможность изменить режим творчества, отказавшись от поисков сюжетов для фельетонов. Теперь ему предстояло работать в другом направлении. Первым пробным вариантом стало создание «Дней Турбиных», не раз после поставленных на сцене и не раз оказывавшихся под запретом. Роман «Белая гвардия» зажил новой жизнью, теперь наглядно показывая, как тяжело складывалась обстановка вокруг Киева, одновременно желанной цели для белых, красных, Петлюры и сторонников гетмана.

Для начала нужно посмотреть на Киев изнутри. Немцы покидают город, того же желают белые, но лишённые такой возможности. Без помощи союзников продолжать обороняться бессмысленно. Приходится искать варианты. Женщинам проще — они могут уехать на немецком поезде, чего лишены мужчины, тем более участники белого движения. Наладить диалог с Петлюрой, гетманом и красными нельзя, как не получится бежать. Остаётся придти к мысли о борьбе до последнего, насколько бы это самоубийственным не казалось.

Осознание обречённости попеременно овладеет каждой стороной конфликта. Киев стал местом краха надежд. Белые сразу понимают бесперспективность, тогда как Петлюра и гетман склонны предполагать благоволение Фортуны их порывам. Булгаков внёс коррективы, заранее дав представление о бесплотности побуждений. Например, сила гетмана не имела опоры, поскольку все устремления продиктованы личным желанием, тогда как его сторонники не преследуют тех же целей, не хотят они говорить и по-украински, предпочитая не воспринимать требований всерьёз. Неудачи постигнут и Петлюру, лишь красным суждено овладеть Киевом. Останется установить, кто из действующих лиц сумел дожить до занавеса. Окажется, что многие из них сложили головы, не сумев достигнуть требуемых результатов.

Зритель должен был остаться довольным. Он наблюдал за силами, которые напрасно боролись, обречённые на поражение. Не потребовалось включать в сюжет представителей от Красной Армии, показывать их доблесть и тем петь оды в духе социалистического реализма. Всё оказывалось понятным без обеления, ибо сочувствовать действующим лицам зритель не мог. Ничего для страны, кроме дум о личном счастье. Если Петлюра и гетман изначально антипатичны, то представители белого движения способны вызвать симпатию, ибо они жертвы обстоятельств, заставивших отказаться от прежнего уклада, приняв смерть, сбежав или вынужденно перейдя на сторону противника.

Пьеса — практически хроника событий. Зрителю представлена ситуация изнутри, о чём ему хотелось знать. Булгаков не стоял на необходимости кому-либо сочувствовать. Только градус восприятия белых смещён в положительную сторону, не позволяя думать так, как то допускалось по отношению к петлюровцам. Может потому Михаил обошёлся без красных, дабы не показывать брожение умов и в их рядах. Тем самым удалось избежать нападок со стороны власти и критиков всех мастей, знавших, каким идеалам произведения советских писателей должны соответствовать.

Представить подобное произведение в театрах советского государства затруднительно. Какие чувства оно пробуждало в зрителях? Бурю эмоций. Пусть без излишнего очернения, зато прежний враг не зря считался врагом, не зря с ним боролись и не зря был побеждён. Булгаков помнил собственную злость на обстоятельства, о чём он периодически высказывался в дошедших до нас трудах. Триумф красных явился закономерным итогом борьбы. Киев падёт, утратив связь с прошлым. И белой гвардии придёт конец, а дни Турбиных прошли ещё до начала повествования.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нет толка от критика, если он судит о писателе-современнике. Не видит критик действительных проблем общества, способных заинтересовать будущие поколения. Всё кажется обыденным, сто раз осмысленным и потому не требующим дополнительного выражения мыслей. Это так, но далеко не так! Многое зависит от писателя, способного пробудить интерес к его творчеству. Михаил Елизаров на такое оказался не способен. Он слишком мелко плавал, чтобы искать в созданных им рассказах нечто возвышенное. Впрочем, ему то и не требовалось.

На читателя со страниц смотрят банальные проблемы общества. Вроде истории про приехавшего в Москву омича. Не наркомана, как могут подумать поклонники творчества Елизарова, а жителя города Омск. Имея за душой солидный заработок, омич проживает с представительницей из местных корней, помешанной на магазинных скидках. Ей-де привиделся на прилавке коньяк со скидкой, хорошо если в пятьдесят рублей. Не имея средств на покупку, она присела на ухо омичу, упросив купить сей напиток, желательно со скандалом, так как рядом продаётся такой же коньяк, но на сущую копейку дороже. Что решил сделать Елизаров? Он показал мечтательную натуру приехавшего из Сибири парня, скромного для отстаивания позиции и слишком высоко стоящего, чтобы показывать свою значимость за счёт отстаивания позиции, в действительности бесполезной. И быть счастью сбывшимся, не окажись омич натурой излишне склонной к фантазиям. Жить ему и жить в Москве, бед не зная, он же, подумать только, предпочёл вернуться к родным пенатам, ибо не дело это — в столице страны быть среди людей, готовых удавиться за незначительную мелочь.

Ежели начал с рассказа про омича, про оного сказ будет продолжен, но уже не о жителе города Омск пойдёт речь, а о наркомане, как и думали изначально поклонники творчества Елизарова. Акцентировать на том внимание не требуется, мало ли какие фантазии имелись в голове Михаила, да и не малознакомым с ним людям судить, на какие горы он поднимался и в какие впадины опускался на батискафе. Достаточно знать о возникшем у писателя желании написать рассказ про употребление гашиша.

Имелось желание у Елизарова о себе строить повествование. Про горы и батискаф он всё равно не сообщает, но делится проблемой недовеса и упоминает о быстро закончившейся для него армии. Жизнь для Михаила на порах его юной молодости складывалась через общение с братвой. Ходил он в ту пору в качалку, дабы мышечную массу нарастить. Неизменно не снимал с головы скальп, ибо ценил свои длинные волосы, так как банально в парикмахерскую лень было ходить. Теперь Елизаров стал ближе для понимания читателя, а кто-то стал ценить создаваемые им произведения.

Чтобы показать способность к лаконичной беллетристике, лишённой абсурдности, Михаил дополнил сборник историей человека, чья жизнь пошла под откос. Хватило развода с женой, вследствие чего, образно говоря, начали кровоточить геморроидальные узлы. Палок успели вставить изрядно, лишив стимула к дальнейшей деятельности в месте прежнего пребывания. Финансовые потери дополнились имущественными, отчего хоть волком вой. Пришлось прижать хвост и крепко задуматься, для чего жил и какие теперь будет обивать пороги, испытывая горькое разочарование от постигшего несчастья.

Семнадцать лет прошло, как уверяет Елизаров, ничего не изменилось. И правда — не дано уразуметь свершившиеся перемены, словно их и нет. Но перемены имеются, лучше их поймут следующие поколения, они же оценят творчество Михаила иначе, с высоты иного понимания жизни.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Произведения не забываются, если им есть цена. О «Дыме отечества» Паустовский забыл на двадцать лет. Он не должен был любить собственную художественную литературу, удававшуюся ему под видом длинных пространных историй, чаще лишённых определённого смысла. Нужно ли вспоминать «Блистающие облака», написанные под заказ? Или «Романтиков» — романе-хронике личных ощущений от происходящих событий? И всё равно Константин взялся рассказать читателю историю убывших за пределы родной страны людей, ныне озабоченных не созданием блага, а настойчивым желанием раздобыть свидетельства навсегда канувшего в прошлое, к действительности отношения уже не имеющего.

Удивительным кажется наблюдать за действующими лицами, озабоченными поиском неизвестных стихотворений Пушкина. Не даётся объяснения, какая от того возможна польза. Вполне достаточно имеющегося наследия, нежели раздобыть нечто забытое, содержащее ровно такие же свидетельства о былом, как всё известное нам творчество умершего писателя. Исходя из названия произведения, объяснение сего находится быстро: былое уподобилось дыму и не быть ему заново огнём, завтра не станет и этого.

Паустовский описывает будни находящихся в эмиграции людей. Они потеряли отечество и не планируют обретать его вновь. Их заботы эфемерны, лишённые полноты осязания. За случившимися ошибками рисуется будущее без надежд. Найденное отдохновение тает на глазах, грозя обернуться бесконечной погоней за обретением счастья. Не имея утраченного, будет возникать желание найти ему замену. Тем больнее наблюдать, как мнимое благополучие снова покрывается трещинами и грозит безвозвратным разрушением. Однажды потеряв целое, имеешь малый шанс воссоздать его подобие. В том тяжесть доли эмигранта, чьё стремление забыть отечество лишь о нём напомнит.

Возникает вопрос: зачем Паустовскому понадобилось поднимать подобную тему? По всему миру гремит война. Самое время принять участие в создании очерков о разрушении человеческих судеб и рождении надежд на обретение нового понимания счастья в проходящей самое серьёзное испытание стране. О том должен был думать и Константин, добавивший на страницы трагедию Ленинграда, обязанного выстоять блокаду. И он выстоит, к чему в итоге подойдёт действие, вновь напомнив о первом романе, для правдивости обретавшего подобие дум о происходящем здесь и сейчас, позволяя читателю стать не сторонним наблюдателем, а прикоснуться вместе с автором к теперь прошлому, но, в случае произведения, к по-прежнему настоящему дню.

Приходится создавать впечатление лучше, чем оно есть на самом деле. Говоря честно, видишь, как Паустовский сумбурно воссоздавал описываемое им действие из пустоты. Происходящее уподобилось гибкой среде, подвластной воле писателя. Может он тем заполнял свободные дни, далёкие от фронтовых будней, поскольку после краткого периода работы военным корреспондентом был обязан трудиться над написанием пьесы «Пока не остановится сердце», поставленную впервые в Барнауле. Остаётся думать, что перо Константина обязано было быть занятым. Потому и немудрено, отчего «Дым отечества» окажется забыт. Не для того творил Паустовский, чтобы о нём говорили, вспоминая созданную им беллетристику.

И всё-таки, почему именно тема эмиграции? Как Константин воспринимал Алтай, что у него в голове рождались образы покинувших родную страну людей? Может он сам испытывал дискомфорт, каким бы позитивным образом не мыслил? Лишённый ощущения прикосновения к природе европейской части Советского Союза, отдалённый от всех морей мира, он мог понимать собственную оторванность, словно уподобился изгнаннику, без которого Отечество вполне сумеет обойтись. Иных предположений не возникает. В любом случае, «Дым отечества» оказался написан и был опубликован. Гораздо важнее, что происходило с Паустовским дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more