trounin.ru

Колоцкий монастырь, что под Можайском в селе Колоцком, получил в качестве истории о своём возникновении повествование о греховных делах некоего Луки в самом начале XIV века. Тот Лука нашёл на дереве икону с изображение Богородицы, сумев с её помощью обогатиться. Он вступил в конфликт с тамошним князем Андреем Дмитриевичем, одним из сыновей Дмитрия Донского. Знакомящемуся с повествованием становилось известно, как Лука извлекал прибыль, настолько утратил связь с действительностью и был в итоге проучен. Данную историю можно считать сказом о возможности образумить всякого, для чего достаточно пригрозить физической расправой, а то и оную на самом деле осуществив. Пусть сказ не кажется поучительным, зато отражает наиболее адекватный способ воздействия на людей, не способных понять язык человеческого общения.

Особенность найденной иконы, ибо всякое святое воспринимается святым, заключалась в исцелении людей, к ней прикоснувшихся. Лука лишь на первых порах свободно позволял людям избавляться от хвори, тогда как с ростом известности всё чаще задумывался о необходимости финансово поправить положение. Он показал икону в Можайске, затем в Москве, а после объездив многие города и веси, всюду встречаемый с лаской и почитанием. Предание гласит, будто люди исцелялись от всего их беспокоившего, отчего к иконе имелось большое доверие. Сам факт оздоровления отрицать не следует, поскольку всё связанное с религией — должно восприниматься без возражения, в связи с постулатами, оспаривать которые невозможно, уже в силу того, что такова метафизика любого верования.

Считая себя хозяином иконы, Лука всё-таки вернулся домой, имевший богатства больше, нежели имелось у окрестных князей. Теперь Лука мог определить икону на место и взимать с людей деньги за её посещение. Сам же Лука возвысился и в личном мнении, ничего не боявшийся. Несмотря на богатство, он зачем-то промышлял разбоем. А может просто чинил дерзости, нисколько не боясь получить от князя взыскание. В любом случае, детали старины испарились из повествования. Да и не о том в повести о Луке рассказывалось. Важнее проследить, почему произошло переосмысление жизненной позиции, если Лука осознал греховность поступков.

Повествование не скрывает — князь Андрей Дмитриевич разгневался на Луку, он наслал на него медведя. Имеются различные свидетельства, друг друг противоречащие. Где-то говорится, что не насколько Лука оказывался порочен. Но именно данная повесть склоняется к фактическому очернению жизни Луки. И вот — будучи покалеченным медведем — Лука оказался пристыжен князем. После не осталось ничего иного, как смириться с долей и уже не чинить людям препятствий, разрешив доступ к иконе каждому. Наказав Луку, князь Андрей Дмитриевич возвёл Колоцкий монастырь. Как раз в том монастыре и принял постриг Лука, оставшись монахом до конца дней своих, проведя отпущенный ему срок в молитвах и покаянии. Сам монастырь стоит и поныне всё на берегу близ той же реки Колочи, по которой он и назван.

Во всей истории о Луке Колочском одно недоразумение. Почему на Руси больные были и юродивые? Ежели столь велика сила икон и мощей, всегда по сказаниям людей исцелявших, отчего находились обиженные физическим или душевным здоровьем? Разве не могли люди такие приложиться к святыням, получив требуемое им исцеление? Впрочем, побуждать к размышлениям над этим никто принуждать не станет. Итак понятно, коли нечто сказано — иного сказано быть не могло. Остаётся принять на веру и советовать так поступать остальным сомневающимся.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Проблемы современного дня проистекают согласно исходным данным, заложенным через восприятие сказок. Это служит наглядным свидетельством, насколько литература способна не только выковывать требуемое государству население, но и помогает живущим внутри государства людям самим лучше себя понимать. Если касательно нравов жителей иностранных держав имеется чёткое мнение, согласно их же литературных сюжетов, то в отношении русских у русских же не всегда складывается верное представление. И, опять же, национальное самосознание сложилось и благодаря христианству, имевшему огромное значение для миропонимания. К тому же придётся признать, некоторое воспринимаемое за благо — есть червоточина, мешающая жить по настоящей справедливости.

В числе русских сказок есть одна, мало кому знакомая. Но её сюжет слабо отличим от прочих. Исключением становится сильная религиозная составляющая. Любая жизненная сложность может быть преодолена с помощью пословицы или поговорки, особенно взятым из Библии, так как афоризмы из её текста не подвергаются неверному трактованию — нет искажения смысла от недоговорённости.

Однажды в одной стране случилось странствовать старцу, он дошёл до дворца, постучался… и его пустили внутрь. И был тот дворец не владением вельможи, а царскими палатами. Только в сказках простой человек может придти к правителю и иметь с ним беседу на равных, за малым количеством исключений, вроде восточных сказаний об Акбаре и его мудром советнике Бирбале. Но русская сказка не на восточный мотив, поскольку никакой шах не согласится отдать дочь бродяге, даже за вознаграждение в виде драгоценного камня. В повести о старце правитель оказался из бедных, поэтому договорился отдать в жёны дочь тому, кто принесёт им желаемое.

И вот тут должно возникнуть недоумение, связанное с незамысловатостью мысли правителя. Он представлен честным человеком, лишённым способности обманывать. Ежели он обещал — значит исполнит. Но как же поступил старец? Он добыл драгоценный камень, совершив то путём обмана. Главное, благое дело сделано, причём неважно как. Пусть от действий старца пострадают бесы, либо сам дьявол. Силы, считаемые злыми, подлежат такому же к себе отношению, в том числе и поступай они честно. Картина мира переворачивается с ног на голову, ведь добрые побуждения совершаются через коварство, тогда как зло угождает добру через проявление чистоты помыслов ко благу.

Так к чему вёлся разговор о религии? Сказано было старцу стучаться, тогда откроются все двери пред ним — и двери царского дворца открылись. Сказано: просите, будет дано вам — и получил старец ему требуемое. И поступал он согласно этих представлений, нисколько не задумываясь над нуждами других. Он и к бесу проявил коварство в полном объёме, нарушив данное обещание, поскольку должен был освободить из заточения, но сразу же заточил обратно, стоило обрести искомый драгоценный камень.

Не стоит думать, будто подобный ход мысли является уникальным для русского народа. Отнюдь, за выполнение желаний не только русский человек забывает о сделавшем для него добро. Так поступают многие представители народностей, исповедующих христианство. Вернее будет сказать — мало кто из них так не поступает. Сама повесть о старце составляет часть тех сюжетов, где малоспособный деятель добивается цели, безвозмездно используя чужие услуги, не проявляя последующей благодарности. Наоборот, думается, будто человеку кто-то обязательно должен услужить, в ответ получая чёрную неблагодарность. Тут и глаза на правду открывать не следует, так как сколько добра не делай русскому — от грязи потом не отмоешься. Исправить это можно вполне очевидным способом — рассказывать иные сказки, либо если кого и делать жертвой обстоятельств, то жителей иностранных государств, примерно тем образом, каким поступил старец, просивший царскую дочь себе в жёны.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Где оплот православия русскому человеку искать после падения Царьграда перед турками? В стране собственной. Но имелись и страны другие, таким же оплотом некогда слывшие. Примером Иверия поставлена, что некогда власть имела от Бога данную, которой царица Динара пользовалась, народов спесь соседних успокоить умевшая. И даже самих персов, чей стан широко раскинулся за горами Кавказскими по ту сторону, что за морем Хвалынским. Ту царицу потомки помнят под именем Тамара. Но подробности, из повести о ней русской узнаваемые, к ней относились опосредованно, ибо по тому же сюжету слагались повествования о мужах древности, совершавших сходные поступки и обязательно одерживавших победу над противником.

В стране одной — в Иверии — умер царь, сыновей не оставив. И досталось тогда право править дочери его единственной — Динаре. Прознал о том персов повелитель, решивший покорить гордость иверского народа. Он и повелел Динаре склонить пред ним голову. Да не им власть над Иверией дана была, от Бога она стала правительницей, да и не ей — христианке — покоряться воле басурманской. И пошла Динара в поход на персов, всегда первой нападая, не дожидаясь лучшей возможности выждать и нанести урон при удобных для сражения условиях.

Как же удалось Динаре обуздать аппетиты персидского правителя? Нужно для этого вспомнить сказания о славных деяниях православных воителей. Перед боем они в слезах молились Богородице, принимая от неё благословение. Так же поступила и Динара. Потом шли те воители на поле боя, обычно копьём вооружившись, и сражались, учиняя вражескому предводителю поражение, лично тому нанеся смертельное ранение. И в этом сказание о Динаре не отступило от именно такого продолжения повествования. Вышла Динара на бой, сразила персов, пробилась к их повелителю, пленила его, после голову ему отсекла.

Имеется у сказания краткое продолжение, показывающее Динару в качестве доброго государя над Иверией. Всю добычу, взятую от персов, раздала она в виде милостыни. Никто более не нападал на страну её. И уверен составитель сказания — стоит та страна и поныне крепко, скреплённая деяниями Динары так, что не может оказаться оно разрушенным.

Есть меткое выражение — слухами земля полнится. Оно полностью применимо в отношении «Повести о царице Динаре». Для воссоздания чьей-то жизни хватило кратких свидетельств, тогда как остальное было дополнено фантазией. Не имело значения, при каких обстоятельствах Динара пришла к власти, кто всё-таки был её родителем, отчего она столь стремительно возвысилась и каким образом осуществляла внешнюю и внутреннюю политику. Особо то никого не интересовало — хватало факта существования сильного православного государства, способного сражаться с басурманами, ни в чём им не уступая.

Конечно, об Иверии на Руси знали издавна. Сами иверийцы искали мужа для Тамары, найдя его среди сынов Великого князя Андрея Боголюбского. Правда в дальнейшем сведения обязательно должны расходиться, как и какие-либо доподлинно точные свидетельства о Юрии, ставшего первым мужем иверийской царицы. А может на Руси и вовсе не знали, какую деятельность вёл Юрий, оказавшийся в последующем политическим противником Тамары и ведшим против неё войны. Всего этого нет в сказании о Динаре. Есть только образ сильной правительницы, сумевшей собственноручно казнить предводителя персов, в дальнейшем укрепляя могущество Иверии.

Не требуется дополнительно размышлять о сюжетных особенностях составленного примерно в начале XVI века сказания. Достаточно понимания согласно ранее сказанного. Вполне может оказаться, что особой известности повесть на Руси не имела.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Разговоры вокруг воцарения Екатерины Великой полны неоднозначности. Особенно это наглядно в художественной литературе. Всякий мастер пера сказывает известные ему события на собственный лад, из-за чего исторические лица превращаются в персонажей, обречённых следовать за фантазией потомков. Чем же сумел отличиться Всеволод Иванов? Он не стал излишне отдаляться касательно самой Екатерины, однако сделав то в отношении Фридриха II — короля Пруссии. Действие на том и построено, что русский народ не склонен принимать иностранные веяния, особенно когда это затрагивает его интересы. Читатель просто обязан будет к концу повествования понять, что Петра III погубила склонность к немецким порядкам. Хотя, всё скорее сложилось именно так, как оно произошло. Но ведь Иванов имел право на собственную точку зрения, которой он и поделился с читателем.

Фридрих II крайне важен для сюжета. Этот человек, если верить Всеволоду Иванову, трепетал перед Россией. Даже больше, Фридрих опасался оказаться в числе противников Российской Империи, признавая за сим государством право на могущество. Вместе с тем, он имел планы влиять на Россию через юную Фике, получившую приглашение прибыть ко двору Елизаветы Петровны, с дальнейшей целью венчания на наследнике престола — Петре. Всё прочее для повествования теряется. Тогда как политические аспекты выходят на первый план. Самое желанное Фридрихом — скорейший раздел Польши. Собственно, читателю известно — при Екатерине действительно свершится три раздела Речи Посполитой, в результате чего данное государство на несколько столетий прекратит самостоятельное существование.

Ещё один аспект повествования касается недопустимости объединения Пруссии с Австрией. Иванов делился мыслями, будто сообщал пророчество. Именно подобного объединения Россия не должна была допустить. Ответ очевиден! Стоит немцам и австрийцам сойтись, как тут же последует военная агрессия против России. Надо признать, опять же согласно предложенного Всеволодом варианта, Екатерина, ещё будучи невестой Петра, окажет посильную помощь Фридриху, поспособствовав замедлению продвижения русских армий, тем предотвращая крах Пруссии. Но почему этого не стал добиваться непосредственной Пётр? Как раз его за глаза прозывали генералом прусской армии. И тут Иванов категоричен, выводя Петра спесивым созданием, с десяти лет не обходившегося без алкоголя.

Несмотря на политику Екатерины, основным разрушителем могущества страны выступит непосредственно Пётр. Пусть ситуация и поныне кажется неоднозначной. Надо понимать — что Екатерина, что Пётр: оба являлись изначально далёкими от России людьми, получившими возможность государствования по праву отдалённых родственников Елизаветы Петровны. И как не рассуждай о представленном Всеволодом сюжете, всё равно придётся однозначно утверждать — в свершившемся дворцовом перевороте виноваты лишь амбиции устроившего его людей. И никак не тот факт, якобы некогда битые русскими пруссаки неожиданно стали по социальному положению выше победителей. Иванов тем только запутывался сам, вводя в заблуждение и читателя.

Окончание «Императрицы Фике» — публикация первого манифеста, гласящего о случившихся в государстве переменах. Уже ничего не мешало Екатерине объявить право на императорство, причём даже не в качестве регента при малолетнем Павле, а на правах единоличного правителя, получившего власть над государством в силу должных быть всем очевидными причин.

И всё-таки читатель не возразит Всеволоду. Нет, он не ставил Екатерину в качестве исполнителя указаний Фридриха. Отнюдь. Екатерина стремилась, чтобы в Европе сохранялось какое-никакое равновесие. Ежели оставить сильную Пруссию, то у соседних держав хватит забот, среди которых места России не найдётся. Тем воплощался принцип ведения войн по сценарию Туманного Альбиона. Порою кажется, что ключ к успеху России как раз и заключается в необходимости существования не единой, а разделённой Европы. И уже согласного такому мнению получается сделать вывод: Екатерина ставила интересы России выше, нежели чьи-то ещё.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вам говорят, а вы не верьте! Не верьте ничему, в чём бы вас не убеждали. И может быть тогда вы сохраните разумное осмысление действительности. Как пример: линия поведения коммунистической партии Советского Союза. Этот орган, изначально напоминавший рой, однажды впал в долгое унылое молчание, уподобленный рупору власти. Исходящее от одного — становилось мнением всех. Сперва приходилось без тени сомнения соглашаться с доводами Сталина, потом полностью переменить суждения — начав личность Сталина считать оказывавшей отрицательное воздействие. Сказать о собственном понимании не допускалось. Может показаться, что Советский Союз развалился, партия сгинула, у каждого ныне имеется собственное мнение о происходящем. Однако, пусть точек зрения стало больше, но они в той же степени от кого-то исходят, мгновенно подхватываемые определёнными группами людей. Это есть феномен человеческого общества — невозможность существовать без постоянного промывания мозга.

Именно об этом брался донести до читателя Владимир Войнович. И как же он умело строил повествование. Перед читателем ярые сталинисты, воевавшие во славу вождя, недоедавшие из-за необходимости собрать средства на памятник вождю, засыпавшие и проспавшиеся с тезисами, высказанными накануне вождём. Всё переменилось на XX съезде, после осуждения культа личности. Окончательно перемены стали ясны позже — на XXII съезде в 1961 году — тело Сталина решено вынести из Мавзолея. Так партия навсегда отказала вождю в праве на уважение, став на путь полного отрицания важности его значения для советского общества. Войнович не менее умело показывал происходивший слом.

Теперь памятники Сталину в массовом порядке снимались с постаментов. То, к чему прежде обращали мольбы, теперь отправлялось на переплавку, может быть для нужд космической промышленности. Требовалось это пережить, и пережить оттепель. Хотя было о чём судить негативно, вроде выставок авангардистов. Разве за право на существование подобного искусства люди пытались охранить страну от нацистов? Впрочем, Войнович начал забывать о чём взялся писать. В дальнейшем повествование превратилось в хронику событий.

Перед читателем пронеслись наиболее важные события. Действующие лица будут умирать и рождаться, чтобы показать, насколько мировоззрение поколений способно разниться. Ежели люди шестидесятых годов не могли определиться — хулить или хвалить Сталина, то в девяностых их перестало волновать абсолютно всё, кроме необходимости думать лишь о себе, поскольку более никому они уже были не нужны. Ежели прежде имелась какая-никакая партийная линия, отныне думай — как пожелаешь. Хочешь — считай себя сталинистом или ваяй авангард, только не перекрывай другим кислород.

Войнович проведёт читателя через Афганистан и остановится на времени беспринципности, когда перестанут существовать любые идеалы, кроме необходимости зарабатывать деньги. Тут найдёт спрос абсолютно всё — всевозможные способы окажутся приемлемы. Может потому Войнович допустил в сюжет явный криминал. Читатель станет внимать действиям лиц, чья деятельность направлена на дестабилизацию обстановки, пусть и из подобия благородных помыслов. Только вот насколько допустимо романтизировать образ создателя взрывных устройств? Причём крайне обозлённого на государство, по чьей вине он оказался изуродованным калекой.

Потому и сказано было ранее: не верьте ничему, в чём бы вас не убеждали. Кто-то ругает Сталина, приводя аргументы? Пошлите его выпить воды из-под крана. Кто-то хвалит Сталина, вспоминая о могуществе страны? Заставьте принести мягких французских булочек из ближайшей пекарни. Лучше относиться ко всему индифферентно. Воспользуйтесь методом философов-скептиков, к которому прибегал Картезий, умея тем обосновать невозможное, основываясь как раз на невозможности. Главное, не допускать краха существующего, ибо если и будет лучше, то от этого окажется во много раз горше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Вторая жизнь Уве» — это «Отцы и дети» на шведский лад. Перед читателем старик, не желающий принимать технические новшества. Такой старик для Европы кажется редкостью. Это в той самой Европе, где следом за техническими новшествами идёт слом социальных представлений о действительности. В той самой Европе, ратующей за всеобщую либерализацию взглядов. И вот в Швеции появляется автор — Фредрик Бакман — взявшийся напомнить о старых ценностях. Оказывается, не дело залипать в телефоне, пользоваться автоматическими трансмиссиями и все прочим, призванным облегчать жизнь. Гораздо проще взять в руки верёвку, намылить и сделать шаг, после чего будет уже не важно, каким образом Европа продолжит целенаправленное движение к клоаке. Во все времена старшее поколение высказывало недовольство пришедшей им на смену современности. И Уве как раз из таких. Просто он дожил до седин, а вокруг него возросло поколение европейских нигилистов, чьё отличие от российской молодёжи конца пятидесятых и начала шестидесятых годов XIX века заключается в превалировании собственной личности, при полном безразличии к прочему. Правда и тут Уве повезло — он найдёт отзывчивых людей, способных оказать ему поддержку.

Уве не дружит с современной техникой. Он не видит различия между смартфоном и планшетом. Но он всё-таки прожил зрелые годы в эру компьютеризации. Поэтому понимает, чем мышь отличается от клавиатуры, а разъём PS/2 — от USB. Таким Бакман показывает главного героя произведения с первых страниц. Вроде бы то говорится в насмешку, только такова первая попытка понимания старшего поколения. Безусловно, Фредрик утрирует. Уве всё прекрасно понимает, просто находит очередную возможность поворчать. Он будет ворчать при каждом удобном случае, ведь именно об этом Бакман преимущественно и рассказывает. Недовольство продолжится от лицезрения беззаботности соседей, плюющих на установленные для всех правила поведения. Будет недоволен Уве и от автоматической трансмиссии — устройства, поощряющего неумелость водителя. Может даже показаться, что ежели кто-то не способен владеть механической коробкой передач, уметь парковаться с прицепом, то никогда не заслужит к себе уважения.

Следуя от случая к случаю, Фредрик создаёт для читателя портрет главного героя. Хотя читатель с первых глав прекрасно понял, какой тип человека ему представлен. Бакману не требовалось продолжать, поскольку смысл дальнейшего содержания итак ясен. Однако, книгу следует заполнять словами, поэтому не получится обойтись без наблюдения за новым вспышками недовольства Уве.

Фредрик должен был понимать — нужно разбавить повествование чем-то ещё. Так на страницах оказались эпизоды юности Уве. Читатель узнал о ранней смерти его матери от воздействия вредных веществ на производстве. А вот для отца отведена особая роль — он показан с не совсем характерной для него стороны. Если смотреть на Уве и видеть его недовольство современностью, то подобного с его отцом не происходило. Наоборот, отец с энтузиазмом принимал технические новшества. Будучи гениальным механиком, он славился на округу умением починить любую автомобильную поломку. Оттого и кажется странным, отчего Уве не мастер по ремонту смартфонов, или, на худой случай, системных блоков, мониторов и прочей оргтехники.

Бакман следовал одной идее — показать сложность адаптации старика к реалиям нынешнего дня. Более ничего Фредрика не интересовало. За счёт этого Уве вышел излишне картонным — предсказуемым во всякой случавшейся с ним ситуации. Бакману оставалось взывать к терпению читателя, требуя понять неуживчивость старика. Но Фредрик забыл напомнить о том, что каждому человеку свойственно определённое поведение. А значит и в том, что Уве именно такой — виноват он сам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сложно быть совестливым человеком, бессовестным — намного легче. Перед тобой открываются двери, всегда бывшие для тебя закрытыми. Просто нужно стучать не робко, а уверенно, а ещё лучше открывать их самому, не дожидаясь, когда тебя соизволят запустить. Таким образом создаётся положение, ибо в жизни успех имеют лишь те, кто способен идти по головам. Нельзя жалеть окружающих, и ждать, когда тебя пожалеют — нельзя! Если ты уверен в силах, тогда действуй, не думая, как твои действия расценят другие. Будь в одном осторожен — нельзя оказаться среди осуждённых обществом, иначе самоуверенная поступь превратится в дрожь тела на электрическом стуле. Так думал мистер Рипли, совершая одно убийство за другим. Он просто хотел жить красиво, в чём ему помогла Патриция Хайсмит. А уж читатель волен решать на собственное усмотрение — симпатизировать главному герою или осуждать.

Русский читатель привык к душевным терзаниям Родиона Раскольникова. Убить — значит потерять самообладание. Ограбить — морально упасть. Соврать — сделать робкую попытку к спасению. Американский читатель, особенно выросший в эпоху тёмных романов, так называемого нуара, подобного груза на плечах не имел. Наоборот, он твёрдо уверился в необходимости брать от жизни всё, причём любыми способами, невзирая на совесть. Важно единственное — опорочить соперника, выйдя за его же счёт победителем. Пусть все о нём думают плохо, зато американец окажется на коне. Собственно, философия середины XX века потому и позволила американцам выработать в характере нации беспринципность, тогда как европейцы тех же лет погрязли в экзистенциализме — поиске предназначения человека в мире. Что касается русских, то они остались в стороне с особым трепетом к классической литературе предков, в отказе от религии уже литературой заменив схожие по осуждению десять божественных заповедей.

Патриция Хайсмит показала прагматичность во всей красе. Перед читателем талантливый математик, способный просчитывать события наперёд, но он беден, отчего и не может понять злокозненность доставшейся ему судьбы. Зато рядом с ним богатые люди, до денег которых он всегда способен достать, правда через совершение преступления. Так начинается путь убийцы, однажды сжавшего в руке весло, дабы бить им по голове человека, пока череп не окажется пробитым. Вроде бы данное обстоятельство читателю известно по реальной истории. Надо ли напоминать Теодора Драйзера и его беллетризацию «Американской трагедии»? Но Драйзер создавал произведение до наступления эпохи преобладания мрачного романа, когда среди американцев находились совестливые люди, способные переживать из-за совершённых ими проступков. Мистер Рипли не из таких: убив, он почувствует право на повторение сего действия, не допуская никаких переживаний.

Нет, мистер Рипли не хотел становиться серийным убийцей. Его тянуло к богатой жизни, для чего он заполучил все средства. Но по его следам шли друзья убитого, расследованием преступления занималась полиция. Рано или поздно Рипли предстояло оказаться в числе подозреваемых в совершённых им проступках. И тогда Рипли оставалось просчитывать новые комбинации, убивая, когда не находилось иных способов разрешения тупиковых ситуаций. Если бы его оставили в покое, он мог скончать дни в неге и блаженстве, вместо чего опять убивал и убивал.

Конечно, Рипли не настолько талантлив. Ему помогало время. В его бытность легко было затеряться в толпе, изменить личность, не приложив к тому особых усилий. Его главное умение — отсутствие совести. Без всякого зазрения, действуя сугубо себе во благо, пользуясь услугами Патриции Хайсмит, Рипли будто бы водил всех за нос, тогда как читатель понимает, автор его обманывает, всячески покрывая преступления главного героя произведения. Но не стоит развивать мысль дальше — основное читатель всё-таки сумел понять.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Отчего человеку мнится архаичность современности? Ныне происходящему давно пора кануть в прошлое, а оно успешно продолжает сопровождать человека, грозя не утратить позиций и в будущем. Для наглядности лучше совершить путешествие в глубинку, где ничего не способствует изменениям. Там сохраняется старый уклад, довольно тяжело поддающийся иным представлениям о должном быть. Собственно, об этом Горький решил ещё раз напомнить, создав произведение о профессоре ботаники, оказавшемся у сестры в гостях, где он познакомился с симпатичной самоуверенной девушкой Варенькой Олесовой, убеждения которой дорого обойдутся его самолюбию.

Девушка не должна испытывать зависимость от мужчины — единственная прогрессивная черта Вареньки. Она не нуждается в крепкой руке, ей не должно претить заниматься тяжёлым трудом, и философия у неё должна быть собственная. Отнюдь, никакого феминизма на страницах произведения нет. Всегда были и будут девушки, считающие необходимым прежде всего свою важность, не согласные оказываться в качестве податливого материала, либо наглядно демонстрировать покорность, пусть и с далеко идущими серокардинальскими планами. Олесова из тех, кто знает себе цену. Других соображений она не имеет.

Как же быть главному герою? Он ценит русскую литературу за исповедуемый писателями реализм. Этого не понимает Варенька, предпочитающая французские романы, показывающие отличную от действительности сторону человеческого существования. Найдя одно противоречие во взглядах, находятся и прочие. Только главный герой желает обладать ему противящейся девушкой. Причин тому не так много, самая вероятная — мужчине жизненно необходимо женское внимание, сколько бы боли им не причинялось. И когда нет вариантов, остаётся довериться судьбе. К сожалению, винить впоследствии придётся себя, согласившегося принять неизбежное.

Горький не стал ограничиваться историей любви. На страницах произведения разыгрывается драма. Варенька Олесова станет причиной головной боли в прямом и переносном смысле. Она мила, но с её волей нельзя соглашаться. Ежели изменить принципам, тогда придётся любить французские романы, соглашаться с правом женщин на отстаивание личной точки зрения. Сколько не упоминай архаичность — мало кто готов к изменениям в обществе, ежели они к тому же не входят в число твоих приоритетов. Потому не так просто сделать выбор. В любом случае, обязанное произойти — случится. Максим оставит историю профессора ботаники без завершения, дабы читатель сам подумал о дальнейших действиях главного героя.

Есть в Вареньке, помимо характера, ещё примечательность. Ей принадлежит значительное количество земельных угодий. Как ими распорядиться, она не знает. Отдавать крестьянам землю всё равно не станет. Каким образом главный герой не читай нотаций, переубедить не сможет. Варенька перестала с уважением относиться к людям, находящимся ниже по положению. Задор юности прошёл, имела она даже любовь, как она выражается, к мужику. Ныне всякий мужик для неё противен. Причину того она поясняет французскими романами, по сюжету которых девушке не полагается любить челядь.

Создать единое представление о Вареньке Олесовой не получится. Слишком многогранной её сделал Максим Горький. Можно сказать, похожей на настоящую. Она верна определённым принципам, вполне готовая принять новое, будь оно грамотно обосновано. Но Горький не собирался ломать о ней представление, поэтому он и вёл повествование от лица стороннего человека, слишком слабого, чтобы проявлять характер. Профессор ботаники оказывался способным на разговоры, тогда как вершить дела — не его удел. Ему хватит холодного взгляда, как разом остынет тяга к свершениям.

Пословица гласит: жизнь прожить — не поле перейти. Поэтому нужно прилагать усилия, невзирая на преграды.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Теперь счастливый муж, радующийся похвалам жены, Горький мог упиваться властью над словом. Оставаясь молодым, не создавший толком ничего, он имел право считаться важным писателем, пусть и оставаясь принадлежащим к провинции. Как тут не создать набросок «Поэт»? В котором девица хвалит литератора, зачитывается его стихами, ему же их цитирует. В такой обстановке легко потерять голову, лишившись прозаического чутья. И это Горький прекрасно понимал, предприняв попытку поставить себя же обратно на ноги, и вот почему…

Есть у Горького история из жизни — «Вода и её значение в природе и жизни человека». Что есть вода? Каково её значение? А если постараться ответить не с высоты собственного опыта, а представив себя двенадцатилетней девочкой. Причём такой девочкой, что росла в неведении окружающего мира. Хорошо, если она знает о географическом положении России, малость разбирается в политических нюансах, да ничего подобного допускать не стоит, кроме принятия факта — девочка пропитана религиозными познаниями, лишённая шанса знать о мире иначе. И вот такой девочке даётся задание написать сочинение о воде. На её счастье она знакома с Горьким, тот взялся ей помочь. Он серьёзно снизошёл до положения двенадцатилетнего несмысшлёного создания, написав о воде, не сообщив ничего сверх. Как оказалось, преподающий детям человек не желал поступать аналогичным образом. Он брался судить о познаниях детей, будто они всё видели и во всём разбираются, при этом лично ничему подобному их не научив. Максим не сможет понять его доводов, когда ему в глаза говорят, что дети должны знать больше, нежели им сообщается. Так почему дети должны это знать, если сами взрослые от таких знаний оберегают?

Вернёмся к лиричности. Действительность всё равно не дано понять здравым рассудком. Два прежде описанных произведения, опубликованные в октябре, подводили Максима к очередному описанию проблематики взаимоотношений полов. Рассказ «Роман» даёт представление о пареньке, чья судьба горька, спасение же в нежном создании, пленявшем воображение о должном быть. Хулиган оказался на больничной койке, получив производственную травму. Теперь он лежит и взирает на девушку, посещающую смертельно больного соседа. Всему миру пропасть, лишь бы сосед исчез, мешающий получать ласковые взгляды девушки. Как знать, о чём размышлял Горький, внушая читателю осознание необходимости принимать всегда должные соседствовать мечтания и обыденность. Ведь не стань соседа — не будет и девушки. И вот сосед умер, девушка в больнице появляться перестала, а главный герой повествования отчаялся её искать, так и не найдя. Вот оно — горе: скажет читатель. Простая история, зато с глубоким смыслом. Да вот сам Горький её нисколько не ценил, оставив пылиться в архивах «Нижегородского листка».

В ноябре Максим взялся за легенды. Башкирский «Немой» ожил в сказании о нём. Этот немой при жизни упал с коня и откусил себе язык, с той поры став угрюмым и портя людям настроение. Именно ему теперь башкиры приписывают вьюги. После набросок «Встреча», затем элегия «Часы». Горький описал безжалостный ход времени. Чем не занимайся — секунды идут, и даже после смерти секунды продолжат бег.

Декабрь 1896 года: рассказ «Шабры», этюд «Свободные дни», святочный рассказ «Навождение». Мучимый пневмонией, Горький задумался о смерти. Часы тикали, он опять видел сны. В них к нему приходил человек, предлагавший перед смертью трудиться на благо людей, получая за то лишь благодарность. От подобного обычно просыпаются в холодном поту. Хотя, как раз благодарность и является мерилом успеха. Надо делать людей счастливыми — всеми доступными тебе способами. Прочее людям должно быть чуждо.

К тому же 1896 году относится поэтическая «Баллада о графине Эллен де Курси, украшенная различными сентенциями, среди которых есть весьма забавные». Её публикация будет отложена до 1917 года. Краткая суть — женщина может захотеть того, чего она пока ещё сама не знает. Вдруг полюбит бедняка, попросит убить её, сбросит человека с моста… Она ведь женщина, потому и такова.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Последующие публикации Горького за 1896 год помещались преимущественно в «Нижегородском листке». Максим отчаянно пытался видеть горе, стремясь найти повсюду, куда бы он не обращал взор. Одновременно с этим Горький продолжал пробовать силы в создании в меру крупной повести. Ему казалось необходимым пробить дорогу в мир большой литературы, пока оставаясь на позициях вынужденного сочинять для газет короткие наброски. Обычно подобное писателями забывается, стоит им добиться читательского внимания. Незачем показывать пробы пера, которым не должно быть места среди прочих встреченных тепло работ. Однако, Горький упорно оставлял в качестве необходимого к публикации, чему полагалось пылиться среди забытого, вместо чего сам забывал о действительно важных произведениях. Впрочем, растянутый на несколько публикаций рассказ «Тоска», обозначенный страничкой из жизни одного мельника, признавался важным.

Июнь 1896 — это заметки с натуры. Вот перед читателем «Артист», изображающий кузнеца. Вот юный «Вор», задумавший стянуть мыло, пойманный хозяином и вынужденный принимать неизбежное, предварительно выслушав поток нотаций. Вот «Трубочист» — чистый душой парень, не принимавший черноту человеческих помыслов, вследствие чего допустил оплошность и разбился насмерть, так и не став ни для кого источником маленького человеческого счастья. В июне Горьким написано ещё одно «Открытие» — не столь яркое содержанием, сколько прежде сообщалось.

Июль начался с наброска «Отомстил» — главного героя так часто бросали женщины, что на этот раз он решил поступить таким же образом. А ведь всё могло получиться, и девушка к нему тяготела. Может её не раз уже бросали? Стерпит и она. Зато главный герой отомстил, не собираясь считаться с чувствами до того бывшему ему плохо знакомым человека. В подобной депрессивной манере июль завершился картинкой с натуры «Дипломатия». Когда родня выносит мозг, хозяин квартиры ставит перед фактом выселения: о чём тогда следует задуматься? Да, о самом простом способе решения проблем.

В августе Максиму снился «Сон» — море, корабль и девушка, в которую повествующий влюблён, затем пожар, скалы и крушение. И более ничего.

В сентябре Горький сперва опубликовал элегию «За бортом», следом «Идиллию». И вновь Максим решил пофантазировать, рассказав от первого лица «Как меня отбрили». Предстояло в диалоге выяснить, чем плоха литература, рассказывающая о проблемах нынешнего дня. Проблема всякого натуралиста, берущегося за отражение будней, невозможность побороть пренебрежение романтически настроенных людей. Парикмахер выступил в качестве человека с иными убеждениями, предпочитающий искать в литературе спасение от тягот жизни. Зачем находить на страницах и без того понятное? Потому он и не читает Горького, не придавая значения искусству говорить о проблемах сегодняшнего дня. Вроде бы Максим должен огорчиться от высказанной в его адрес критики. Однако, парикмахер сказал о его творчестве именно то, к чему Максим всегда стремился, — о реалистичности написанных им произведений. Значит, найдутся люди, готовые внимать правде, не согласные с тягой к иллюзорному восприятию бытия. Отдав мысли размышлениям о необходимости существования именно его подхода к литературе, Горький уже не так старался для рассказа «Красота», не вложив в него примечательных идей.

Откладывая на минуту в сторону творчество Горького, необходимо сказать, что в августе 1896 года Максим обвенчался с работницей «Самарской газеты». Жизнь его должна была меняться. Не зря он писал об отношениях женщин и мужчин, не раз задавался вопросами и пытался давать на них ответы. Впереди ожидало ослабление лёгких, Максим ещё не знал, насколько серьёзными окажутся последствия — к январю ему будет выставлен в качестве диагноза туберкулёз.

Автор: Константин Трунин

» Read more