trounin.ru

Безумие к человеку приходит с первым разговором о деньгах. Если он серьёзно считает, будто может поправить финансовое положение за счёт увеличения имеющейся у него наличности, то недолог тот момент, когда он окажется в помещении с жёлтыми стенами или с решёткой вместо окна. Жизнь для него отныне подчиняется единственному правилу — думать, где найти деньги, порою преступным способом. Учитывая, что малой суммой человек ограничиться не в состоянии, он не может отделаться от маниакального желания раздобыть больше ему потребного. Итог его дум обычно приводит к разочарованию от всего окружающего. Но самое опасное, когда человек начинает думать, будто ему должны платить за оказываемые им услуги столько, чтобы ему наконец-то хватило на всевозможные траты. Допустим, можно пойти на сделку, соглашаясь принять любые условия. Кто теперь будет продолжать утверждать, что, разговаривая о деньгах, человек не кажется безумным в своих утверждениях?

Человек желает верить, будто существуют способы, позволяющие легко заработать большие деньги, не прилагая при этом никаких существенных усилий. Ныне таких возможностей неисчислимое количество, хотя разумный представитель социума понимает, что если хочешь с чего-то получить прибыль, значит ты должен владеть тем, из чего её можно извлечь. Если речь о лотереях, то выигрывает её создатель. Если о бирже — её организатор. Если казино — его хозяин. Все остальные изначально в проигрыше, ежели фортуна не надумает всерьёз повернуться лицом к счастливчикам, для которых звёзды иногда сходятся. Опять же, разумный человек понимает, когда люди видят осчастливленных судьбой, они надеются на подобное проявление удачи касательно их, попадаясь таким образом на удочку предприимчивых дельцов.

Азартными людьми владеет безумие. Им бы жить мирной жизнью, рассчитывая лишь на собственные скромные силы. Но разве такое допустимо при имеющихся шансах за мгновение озолотиться? Особенно владея знанием, способным принести долгожданное богатство. Для главного героя повести Пушкина таковым знанием стала информация о существовании секрета у престарелой бабушки. Теперь жизнь для него превратилась в жажду самому овладеть подобной тайной, дабы перестать испытывать финансовые затруднения.

Представленный Пушкиным герой не может обладать принципами. Он подлинно безумен, поскольку готов совершить любое действие, только бы добиться желаемого. Его не остановит ответственность, он лишён морали и не помнит о совести. Потребуется кого убить — убьёт, пытать — будет пытать, стать рабом — станет, жениться — женится. Возможно, он даже примет смерть, ибо безумие навсегда поселилось в нём.

Осталось рассказать читателю, каким может оказаться подобный человек, в представленной для него возможности стать обладателем крупной суммы денег. Для этого нет необходимости воплощать на страницах произведения мистические моменты, ведь сумасшедшему свойственны бредовые мысли, видения и поступки. Ему будет мнится, якобы он узнал требуемое, ему благоволит удача, что он всё делал согласно велению внутреннего голоса. Затуманенный разум не отличит действительность от иллюзорности, а будучи простаком — не заметит шулерских уловок распорядителя карточной игры.

Поэтому происходящее на страницах «Пиковой дамы» следует понимать в качестве предостережения. Азарт не доводит до добра, и не надо верить в существование благоприятных моментов. Сколько существует человечество, столько времени одни его представители обманывают других, за их счёт обогащаясь. Посему, если человек действительно собирается сказочно разбогатеть, пусть начинает думать об этом заранее, создавая возможности для одурачивания доверчивых. Конечно, так не правильно рассуждать, но у человека есть два варианта отношения к себе подобным: обманывать или быть обманутым. По отношению к деньгам — три варианта: довольствоваться малым, довольствоваться большим или пытаться малое разменять на большее, тем лишаясь всего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №5

Выбранный человеком путь неизменно приводит к неизбежному. Согласен он с этим или нет — предначертанное исполнится. Это так, если речь о художественной литературе, где роль творца возложена на плечи писателя. Достаточно измыслить обстоятельства, как они начинают оживать на бумаге, становясь после известными всем, кто с ними ознакомится. И пусть в жизни всё иначе, ибо нет счастья человеку, сколько бы он на него не надеялся, ведь некому ему дать им просимое, поскольку жизнь его ещё никем не написана.

Пушкин измыслил историю, наполненную всем, о чём он ранее рассказал в «Повестях покойного Ивана Петровича Белкина». Тут и явь, подобная сну «Гробовщика», и украденная девушка, как то было в «Станционном смотрителе», и подмена суженых, чем-то далёким схожее с «Барышней-крестьянкой», и, конечно, муки совести из «Выстрела». Всё это частично нашло отражение в «Метели», на первый взгляд — необычном произведении, но при ближайшем рассмотрении — таким же, словно прочие повести. Снова событиями управляет авторская воля, желающая воплотить на страницах должное произойти.

Такого не бывает, поскольку не может произойти стольких совпадений. Пушкин наградил «слепотой» всех действующих лиц, лишив их способности адекватно размышлять. Провоцируя развитие неблагоприятных событий, каждое из них потворствовало началу непоправимых последствий, сделав продолжение жизни причиной сокрушения из-за позволенного быть случившимся. Остаётся принимать смерть на поле боя, так как смысл жизни потерян, либо бродить по малознакомым местам, пытаясь заново обрести оный смысл.

Найти то, чего не знаю, и там, где не помню, можно назвать забавой из русских сказок. Искомое находится и узнаётся, поскольку того желает автор. Удивительно видеть реакцию читателя, готового поверить в навязываемый ему вымысел. Чего только не бывает — таково оправдание случившегося на страницах «Метели».

За ладным авторским слогом кроется больше, чем способна позволить проза. Нужна поэтика с рвущей подсознание рифмой. Вырази Пушкин мысли стихами, ему бы обязательно поверили, ибо нельзя сомневаться в даруемых вдохновением строках. И выла бы метель, и слепила глаза, и выли бы волки за снежной стеной. Вместо этого всё внимание постоянно случающимся совпадениям, с излишне настроенным на поиски счастья автором.

Пушкин исходил из необходимости сообщить читателю впечатление. Без какого-либо доказательства его оправданности. Единожды Александр дал описанным событиям обратный ход, будто бы рассказанное им привиделось главному герою. В остальных четырёх повестях от имени Белкина он об этом напоминать не стал. Нет этого и в «Метели», хотя представленное вниманию читателя столь же похоже на сон.

Надежда всегда остаётся. Дуэль или разбушевавшаяся погода — причина понять, насколько судьба благосклонна хранить человека. Но не стоит забывать, предопределённое возможно в уме, и никогда на самом деле. Прочее — морок, представленный в качестве правды, всё равно оставаясь вымыслом. За то и ценит человек художественную литературу, позволяющую забыть о реальности, находя на страницах произведений кажущееся доступным.

С пониманием этого стоит завершить знакомство с повестями, написанными Пушкиным во время его пребывания вдали от разразившейся в стране холеры. Точку следует поставить окончательно, дабы после увидеть, как мало Александр искал счастья впоследствии. Впрочем, ему было к чему стремиться. И душа его успеет сказать об этом в стихах. Ведь читатель понял, что должному обязательно предстоит случиться, разразится ли метель или нет, Пушкин пойдёт по тому пути, какой он выбрал. Остаётся читать, пытаться понять и делиться этим мнением с желающими о нём знать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №4

Чтобы ценить жизнь, нужно знать её цену, но не стоит жизнь ничего, даже знай ей цену. Понимал ли Пушкин, чем рисковал, становясь участником многочисленных дуэлей? Он снисходительно взирал на соперников, тем осознавая важность скоротечности настоящего. Ему было необходимо понимать бесценность с ним происходивших событий, дабы освободиться от груза мыслей, остававшихся неизвестными его современникам. К 1830 году Пушкину было зачем жить, поэтому на протяжении последующих шести лет он от дуэлей воздерживался, как и главный герой повести «Выстрел».

Не мстите по горячим следам, так как это ничего не даст, кроме морального удовлетворения. Смерть сама по себе ничего не означает, особенно когда умирает обидчик. Лучше не сводить счёты, разрешая противоречия радикальным способом. Ведь известно, на место одной неприятности тут же встаёт другая, порою более противная. А если решение крепкое, то лучше осознавать, что где-то есть человек, знающий о вас и готовый принять удар в неподходящий для того момент. Следует стать проклятием, ночным кошмаром и кем угодно, из-за кого остаток дней тому человеку придётся провести в постоянной тревоге.

Так появляется смысл в жизни, выраженный необходимостью существования. Зачем искать неизбежное, если оно придёт в соответствующий для того час? Жизнь потому и даётся человеку, ибо ему предстоит нести бремя ответственности за других, не желающих то осознавать. Но не сбережения, а напоминания о бренности бытия ради. Ни совесть, ни закон, ни персональная установка не дадут требуемый результат, покуда не станет ясна тщетность действий, никуда в действительности не ведущих.

Скепсис надо оставить окружающим. Разменивать жизнь на желания других, как потворствовать чуждой спеси: думать могут о чём угодно, всегда оставаясь правыми лишь для себя одних. Мотивы поступков пусть остаются неясными, ибо это способствует человеческому познанию действительности, остающейся такой же неясной, покуда кто-то не осмыслит тобою сделанного, тем устыдившись за свойственную людям недальновидность.

И только тогда, когда придёт время мести, мстить не следует, поскольку не достоин мести человек, готовый её принять. И не достоин мстить человек, строивший планы мести, существуя для единственного мгновения её осуществления. О таком красиво рассказывать истории, показывая благородство действующих лиц или принятие ими неизбежного, но никак не становясь тем самым человеком, что собрался мстить, либо стать жертвой мести.

Что до того Пушкину? Он показал эпизод чьей-то жизни, будто бы сообщив требуемую для истории мораль, которую вынесет читатель из произведения «Выстрел». И читатель всё поймёт, не задаваясь о том лишними рассуждениями. Жил человек, берёг себя для мести, ожидая лучшего дня для её осуществления, после навсегда пропав. Стоило бы укорить Александра, не сообщи он детали последовавших потом событий. И спросит тогда читатель — а куда делась прежняя спесь с обидчика, представленного ныне в виде безвинной жертвы, обязанной принять отложенную кару?

Не существует единой модели поведения для всех. Каждый человек отличается свойственными ему особенностями. Это надо всегда помнить и напоминать об этом другим. Воспринимать «Выстрел» следует частным случаем, зафиксированным для будущих поколений Пушкиным. Действующие в повести лица жили словно в назидание потомкам. Они бы всё равно умерли, зато умирали с осознанием совершённых ими ошибок. Может на их примере поймут другие, как ничтожна жизнь во имя чего-то, когда ничтожно то, во имя чего стремится жить человек. Поэтому выстрела не будет: хватит повести.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №3

Повеселив «Гробовщиком» и расстроив «Станционным смотрителем», Пушкин ещё раз решил позабавить читателя, на этот раз рассказав историю «Барышни-крестьянки», лукавой девушки, не знавшей, к чему приведут её незатейливые шалости. Всё началось с того, что она решила предстать перед симпатичным барином-соседом в виде простушки, а закончилось неизменно должным произойти радужным событием. Но не стоит торопиться, ведь Пушкин умеет разрушать страсти действующих лиц, ставя их перед осознанием действительного положения дел.

Произведение изначально не предвещало беды, хотя Александр и оговорился относительно вражды между семействами. Молодые всегда смотрят на взрослых без должного понимания затаённых теми некогда обид. Ещё не наступила пора осмысления жизни, ежели не пришлось испытать настоящей влюблённости. Это потом будет трагедия, выраженная через конфликт интересов. Про такое Пушкин и не собирался говорить, он позволил случиться только великому счастью, чем опять взбудоражил впечатлительного читателя, снова показав историю, в которой всё заранее предопределено.

Неважно, каким образом герои произведения будут поступать. Итог их взаимоотношений сведётся к одному решению. До того допустимо совершать любые безумства. Кому же Пушкин отвёл роль ведущей стороны? Разумеется, сию роль взяла на себя главная героиня. Именно она придумала разыграть барина-соседа, дабы лично увидеть, отчего он так всем люб оказывался.

Знал ли Пушкин, к какому финалу подведёт повествование? Раз героиню не сдерживала воля родителя, может и не предусматривался в сюжете конфликт двух семейств? Стоит предположить, будто Пушкин мог внести порцию разрушающих моментов. От его воли зависело, когда побудить читателя к негодованию. Ожидание оного не покинет внимающего истории. Александру ничего не стоило внести мелодраматические нотки, но читательское желание было удовлетворено в полном объёме: приходится дивиться умелому подведению итогов.

«Барышня-крестьянка» вполне могла быть названа «Барин-камергер». Тогда невинная шалость главного героя стала бы читателем трактоваться иначе, да и смысл рассказываемой истории изменился. Позволительное девушке — редко позволительно молодому мужчине. И расти обоюдной лжи паутиной, не прояви главная героиня прозорливости. А получилось так, что барин-сосед с удовольствием обманывался, словно не понимая, насколько легко им управлять.

Пусть читатель не возмущается, узнавая, как умно намекнул Пушкин, указав, какие браки должны заключаться. Мужчине отводится второстепенная роль, ему не следует разбираться в происходящем, ибо обо всём за него сможет рассудить жена. Во всяком прочем случае обязательно последуют скандалы и ничем хорошим не закончится.

Почему, знакомясь с произведением, мысли постоянно стараются развить повествование дальше? С читательской точки зрения, Александр оборвал рассказ о событиях на самом важном месте, не позволяя размышлять над случившимся с главными героями. Обсуждение произошедшего породит ненужные вопросы, тогда как есть смысл подумать о будущем барышни и барина, обретших возможность соединиться. В это верилось и не верилось одновременно. Пушкин позволил действию повернуться к чаяниям молодых, иначе внимать читателю не о благе совершения шалости, а о её кровавых последствиях.

Будь Пушкин мягче, иметь подобное счастье всем его героям. Но редко кому из них везло, к тому же ещё и без серьёзных волнений и происшествий. Поэтому стоит списать благое завершение истории на желание Александра в то время видеть людей счастливыми. Просто он не довёл повествование до конца, где и развернулось бы то, о чём он предложил читателю домысливать самостоятельно. И хочется думать, якобы речь шла о любви с последующим браком, без прочих поворотов сюжета. Только нет на то надежды. Героям Пушкина и в его сказках-то не сильно везло.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №2

Станционный смотритель — должность ответственная, требующая умения чувствовать себя униженным, неизменно пребывая в состоянии покорности желаниям других. Чем не повод сохранять угрюмое выражение на лице? Пушкин не стал сводить ситуацию к шуткам, ведь сложившаяся с главным героем ситуация переполнена от трагизма человеческой обыденности, показанной в виде наиболее приближенной к действительности.

Историю читателю рассказывает сам Белкин, узнавший её от станционного смотрителя, чью красавицу-дочь хитростью вывез гусар. И быть той истории забытой, не реши Пушкин опубликовать её. Ныне говорят о некоем «маленьком человеке», образ которого показан и в данном произведении. О том можно продолжительно спорить, не видя в таком определении какого-либо смысла, поскольку человек всегда зависим от обстоятельств, какое бы социальное положение не занимал.

Предстоит наблюдать за гореванием отца, не желавшего мириться с потерей и отправившегося на поиски гусара. Пушкин мог довести повествование до подлинной трагедии, не позволяя обстоятельствам указывать действующим лицам, как им стоит поступать. И опять, вспоминания «Гробовщика», происходящее на страницах никак не изменяется, требуя принять случившееся в качестве неизбежно должного произойти.

Читатель думает, почему отец легко отпустил дочь в первый раз, а затем в той же мере легко расставшись с нею, не сумел внести ясность в происходящее. Тогда на историю следует смотреть под другим углом, не придавая значения развивающейся на страницах драме. Дочь всё равно покинула бы отчий дом. Конечно, она могла видеться с родителем, не отгороженная от него преградой. Но в случае «Станционного смотрителя» произошло обоюдное согласие со свершившимся. Такие дочери всегда покидают родное гнездо, будто бы облегчая тем бремя прежде ответственных за них людей.

Тогда почему читатель негодует на судьбу, огорчаясь на случившуюся на страницах несправедливость? К тому его побуждает автор, умело показывая происходящее именно так, чтобы главный герой казался бессильным перед обстоятельствами существом, которому нужно принять случившееся и продолжать жить с осознанием некогда свершившегося с ним неприятного инцидента. Читатель этому верит, забывая, каким впечатлительным он становится, стоит показать ему чем-то угнетаемого человека, пробуждая тем желание воздать виновным по заслугам. Были бы виновные при этом теми, кем их представляет создатель художественного произведения.

Стоит понять и такой момент, что рассказывающий историю Белкин может быть впечатлительным человеком, близко к сердцу принимающим подобные происшествия. Станционный смотритель мог без рыданий поведать ему о произошедшем с ним несчастье, тогда как рассказчик после придаст повествованию нотки сентиментализма, высказав миру собственные обиды, будто бы им осознаваемые и требующие пристального внимания. Может Белкин познал несчастную любовь, навсегда её потеряв? Или такая имелась в жизни Пушкина? Осознав, пришлось расписаться в неспособности отстоять право на неё, отдав другому.

Потери неизбежны, какими бы они не были. Потерять единственную дочь — обидно. Но и слушать о чужом горе тяжело, понимая невозможность повлиять на ситуацию. Пушкин добился требуемого эффекта: ознакомившийся с историей читатель останется под впечатлением. Возникнут вопросы, будут обвинения, а потом наступит смирение. Не так всё грустно, каким оно показывается на страницах «Станционного смотрителя». Лучше видеть в повести воспитательный эффект, подготавливающий человека к необходимости принимать неизбежные потери. Всякое в жизни случается, к чему нельзя морально подготовиться. Это не означает, будто нужно начинать бороться или сразу смириться, не испытав внутреннего дискомфорта. Всему требуется свой черёд. Вот и станционный смотритель у Пушкина испытал все стадии душевных терзаний, прежде чем придти к единственно правильному решению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №1

Дивиться прозе Пушкина нужно по весьма простой особенности — современники её всерьёз не воспринимали, ибо Александр не доводил до их сведения, либо подписывался псевдонимами, как в случае с «Повестями покойного Ивана Петровича Белкина». Сарказм тут ещё и в том, что первым произведением в данном цикле стал «Гробовщик»: о мистическом событии, происходящем с каждым, стоит вусмерть набраться алкогольных напитков.

Доподлинно известно следующее. Некий гробовщик затаил обиду на будущих работодателей, посмевших предложить выпить ему за здоровье тех, ради кого он трудился все прежние прожитые годы. Это оскорбило его до крайней степени, заставив проклясть шутников, пригрозив им позвать на будущее новоселье похороненных им мертвецов. И на его удивление так и произошло — к нему явилась нежить.

С первых строк Пушкин говорит о нежелании представлять вниманию читателя постоянно хмурого гробовщика, не умеющего радоваться жизни. Он желал показать весёлого работника с обычной для каждого человека жизнью, где есть место для разных чувств, и чаще с положительным значением. Так оно на самом деле и происходит, поскольку каждый высмеивает отрицательные черты своего ремесла, в том находя отдохновение.

Посему, укоряя западных драматургов, Пушкин создал смешливого гробовщика, принимающего шутки по поводу его работы, да не забывая шутить в ответ. Кто же знал, каким боком выйдет ему острота, приведшая к нему в дом мертвецов. И снова Пушкин не стал заставлять главного героя поддаваться панике, задаваться глупыми размышлениями и искать разумное объяснение происходящему. Шутливый фон произведения продолжит нагнетать атмосферу русским разудалым весельем, давая право высказать обиду и уже умершим людям.

А ведь и правда, у мертвецов к гробовщику могут иметься претензии. Кому-то он не тот гроб изготовил, на который был уговор. Чем ответит гробовщик? Он может извиниться, свести всё к очередной шутке или вдарить по умертвию без лишних размышлений, дабы тот не портил ему воздух своим присутствием. Но точно никакого страха у гробовщика не возникнет. Хотя мистическая составляющая произведения должна довести его до седых волос.

Если читатель думает, будто Пушкин написал нечто необычное для русской литературы, то он заблуждается. На Руси существовали сказания о мертвецах, совершающих поступки против воли людей, разрушая их быт и порою лишая жизни. О том Александр должен был знать. Он должен был знать и о том, что русский человек никогда не боится мистических проявлений, всегда уверенный в возможности оказать им сопротивление. Именно таковым предстаёт в повести гробовщик, обязанный терпеть присутствие нежити, покуда сам же её и позвал на новоселье.

Так случилась ли данная история с главным героем произведения или ему всё привиделось в пьяном сне? Это зависит от способности читателя верить в существование потусторонней стороны реальности. Впрочем, Пушкин не развлечения ради рассказал историю про гробовщика, он вкладывал вполне очевидный смысл в повествование, разбавляя тем гнетущую обстановку из-за бушевавшей в стране холеры. Потому он и писал «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», якобы умершего, отгоняя мысли о неизбежном, показывая смерть в её естественном воплощении.

Домыслы допустимы, иначе не осмыслить литературного наследия Пушкина. Не станем разбираться, откуда пришла идея написания «Гробовщика». Важно, что сия повесть была написана. Ужасного в её содержании ничего нет. Скорее она показывает правильное отношение к действительности: когда дурман выветрится из головы, тогда наступит осознание происходящего и происходившего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Предков нужно возвышать! Какими бы они не прославились делами — задачей потомков становится грамотная интерпретация прежде происходивших событий. Например, прадед Александра Пушкина имел уникальную судьбу для подданного Российского государства, так как происходил из африканских земель. Но как вёл себя сей прадед? Если не воспринимать в радужных оттенках сообщаемую о нём информацию, то окажется он человеком с сомнительной репутацией. Может потому и не стал писать о нём Пушкин дальше, ибо требовалось создавать преграды на его пути, всегда непременно связанные с происхождением.

Читатель встречает главного героя произведения, когда тот набирался ума за пределами России. Не хотел Ибрагим (или Абрам) менять просвещённую Европу на край Петра, продолжая отдалять момент возвращения. Только вместо приобретения знаний он совершал амурные подвиги. То ему было позволительно, ибо успел Ибрагим отметиться на испанской войне, получив ранение в голову. Яркая внешность и обходительность позволяли располагать к себе дам высшего общества.

Почему Пушкин выбрал в качестве начала момент интимной близости с некой французской графиней? Мало ли тёмных пятен в биографии Ибрагима, так потребовалось добавить, будто бы имеются возможные родственники, которых никогда уже не найти. Пушкин вообще многое добавляет от себя, если не опирается на семейные предания. Может нет ничего похвального в иных делах его прадеда, если на страницах произведения о нём потребовалось рассказывать ситуации, чьё отношение к действительности сомнительно.

В любом случае, «Арап Петра Великого» не предназначался для публикации. Поэтому Александру допускалось мыслить о чём угодно, не боясь быть обвинённым в преднамеренном искажении исторических событий. Даже заключительный ключевой момент произведения — явный вымысел. Общие детали вероятно имели место быть, а вот во всём остальном, где описывается исключительная роль крестившего Ибрагима царя, следует всерьёз не воспринимать. Согласно дошедшим до нас сведениям, прадед Пушкина женился спустя шесть лет после смерти Петра, успев пять из них отбыть в сибирской ссылке, да не на Наталье Гавриловне, как в тексте, а на гречанке, имея с ней довольно трагические события. Стоит ли говорить, что прабабкой Пушкина она не являлась? Но не стоит исключать, что в судьбе Ибрагима действительно имелась Наталья Гавриловна, на которой пожелал его женить Пётр.

Теперь понятно, почему повесть не публиковалась. Она должна была отлежаться, дабы в будущем, когда личность Ибрагима Ганнибала станет слишком далёкой, чтобы всерьёз ею интересоваться, тогда повесть Пушкина будет способна заменить прочие источники, став определяющей, прославляя деяния предка. Лишь в таком понимании получается её воспринимать без укоров, либо считать её исторической беллетристикой.

Интересен факт, согласно которому Пушкин обрисовал общество времён Петра. Ежели во Франции Ибрагим пользовался успехом у женщин, не вызывал осуждения у мужчин и считался достойным человеком, то в России он всяким поднимался на смех и без стеснения именовался «обезьяной». Неудивительно, что в такой обстановке ему потребовалась помощь царя, дабы найти жену и более не рваться за пределы страны, где он перестанет ощущать навязываемое мнение об ущербности. Опять же, доверяться в этом Пушкину не стоит. Неизвестно, какие внутренние комплексы заставляли его создать образ прадеда: пленительного красавца, ставшего в России объектом издевательств.

Стоит ещё раз повторить — предков следует возвышать. Пушкин с этой задачей справился. Если не разбираться, кем был его прадед, то Ибрагим прожил жизнь в меру достойно, согласно бытовавшим тогда нравам. Пусть он вернулся в Россию и обрёл счастье как это показано в повести. Ведь не имеет значения, как именно человек жил, если о нём хоть у кого-то сохранились приятные воспоминания.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Было и будет, пока не убудет. Всему наступит конец, ибо единственный метод решения любой проблемы — радикальный. Что бороться с социально опасными элементами, покуда они не будут выкорчеваны из социума? Решение находится просто — они уничтожаются с их же помощью, для чего применяется выгодное обеим сторонам средство. Так негативный слой истончается и в итоге самоустраняется. Но до изобретения такого средства необходимо бороться всеми имеющимися средствами. Грузинской милиции оставалось по своему умению управляться с наркоманами. Михаил Гиголашвили рассказывает, как именно это происходило. Говорит он жёстко, без цензуры и опасно для всякого, кто не готов поверить в реальность творимых на страницах «Чёртова колеса» бесчинств.

В повествовании нет положительных героев. Все действующие лица преимущественно наделены отрицательными чертами. Принцип — с кем поведёшься, от того и наберёшься — применим тут в полной мере. Покуда наркоманы прожигают жизнь, испытывая свойственные им потребности, то милиция старается найти их и обезвредить. Проблема заключается не в том, что наркоманы мешают, смысл борьбы с ними казался бесплотным из-за системы наказаний, не располагавшей возможностью к изменению их мировоззрения. Тюрьма не сможет исправить наркомана, поскольку здравомыслящий человек понимает, что тут применим другой принцип — горбатого могила исправит.

С первых страниц Гиголашвили погружает читателя в сферу, наполненную мрачными перспективами. Раз в неё попав, никогда не сможешь выйти. Сама по себе наркомания несёт вред лишь наркоманам, тогда как их агрессия к миру вне их сферы связана с необходимостью добывать средства для приобретения наркотических веществ. Казалось бы, ничего не мешает вернуться к порядкам времён Сталина, когда морфин свободно продавался в аптеках. Не стоит тут вспоминать историю начала борьбы с распространением наркотиков вообще, начатую американцами в XX веке, чем они породили гидру. Сейчас нужно о том забыть и внимать происходящему в произведении Гиголашвили.

Всем всё известно. Милиция стоит над наркоманами, осуществляя контроль. И именно милиция расположена контролировать рынок наркотических веществ, чтобы деньги шли непосредственно к ним. На этом Михаил выстраивает повествование. Но такого быть не должно, поэтому милиции остаётся взирать, как положение ухудшается. Милиционерам приходится исполнять обязанности, поскольку распространение наркотиков в любом случае стоит пресекать, дабы не допускать сопутствующей этому процессу противоправной деятельности. Например, Гиголашливи акцентирует внимание на том, как наркоманы грабят квартиру и причиняют людям страдания.

Откуда вообще шли наркотики в Грузию? Если верить Михаилу, то путь начинался с Узбекистана. Более того, читателю показывается процесс сбора будущей наркотической продукции. В тексте он описывается с авторским на то удовольствием, в подробностях и со смаком. Описывает Михаил и мечты наркоманов о более доступном способе получения удовольствий, вроде воздействия током на особые зоны головного мозга. Всему находится место на страницах, кроме появившегося много позже средства, заставившего наркоманов гнить изнутри, что способствовало идеальному способу решения проблемы.

Не перечесть поднимаемых Гиголашвили тем, над которыми он думал с начала работы над «Чёртовым колесом». Произведение он создал провокационное и мало кому оно придётся по душе, если к нему подходить не как к наглядному пособию по тому, до чего доводит людей приём наркотических веществ. Всё бы ничего, но наркоманы боятся не осуждения общества — им важно мнение родных людей, в чьих глазах они не желают упасть. И понятно почему — наркоман перестаёт быть человеком, он становится подобным зомби. А зомби только на вид люди, внутри они — умертвия.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Устаёт человек от суеты мирской, и начинает он искать покой. Он ищет и находит вдали от дома, человека и там одолевает тоска и истома. Но твёрд человек, не вернётся назад, пускай его уходу печалятся, рёвом каждый объят. За ним пойдут следом, и морем из слёз пустыня станет, от чего человек в схожей с прежней мерой устанет. Пронзить грудь кинжалом или поддаться желаниям других? Человеку решать — этот выбор из сложных: явно не из простых.

О том Сумароков нам рассказал, трагедией в одно действие его «Пустынник» стал. Перед зрителем сцена — пустынна она, на ней показывается убитая горем семья. Сын для родителей и муж для жены — ушёл, не зная за собой никакой вины. Почему ушёл? Ему надоело внимать, как кругом всё в бесчестье принялось утопать. Он достойно служил, воевал и подати платил, делая так, пока хватало терпения и не истощились запасы сил. Теперь пора религиозным стать, чужие грехи на себя принять: с ними уйти от всех и просить Бога о том, чтобы не гневался на людей, срывая негодование лишь на нём.

И пока он молил, не могла того принять семья, звала обратно домой, ни в чём не укоряя себя. Им бы понять причину ухода и благодарить его, но кто когда понимал, коли не знает, чем от добра отличается зло? Человеку нужно служить идеалам разного толка, а не только тем, которые талдычат про ноги волка. Бился лбом и боль терпел, однако всему наступает предел. Забыт долг сына и долг мужа забыт, долгами такими всякий уж сыт. Полагается долги отдавать, только такие не отдать, значит нужно иначе пользу обществу нести: страдальцем стать.

Как показать борение души человека в пустыне? Легко. Взывать к тем чувствам, что есть в каждом поныне. Не Богу всяк за грехи молиться обязан, ибо грех не может в молитве до конца быть рассказан. То заблуждение, которое никто не поймёт. Наоборот, отказавшийся от мирской суеты ощутит сильнее гнёт. Придут к нему и скажут правду в глаза, поведают, как разболелась душа. Страдая за кого-то, принимая их боль, человек не понимает ответной боли причиняя сколь.

Сумароков не говорит, что ясно всем внимающим повествованию. От проблем бежать — не значит поддаваться отчаянию. Из чистых помыслов и ради других для, избегать действительность, увы, нельзя. Принимая боль, повторяя путь Христа, надо знать — жизнь не так проста. Уходя в пустыню — уходи разумных пределов дальше, дабы не пришли за тобой и не обвинили в фальши. Чтобы не случилось как у Сумарокова, став тебя укорять. Рвя с прошлым, стену непреодолимую необходимо сперва создать. И тогда, когда не пробить дум твоих, молись за людей, пока глас замурованный не стал тих.

Незримым человеку стать не дано, в борьбе жить человеку суждено. Потворствовать тиши или крушить? Сражению неизменно предстоит быть. Открыто выступит он или станет на сторону покоя, доброе он станет делать или делать он станет злое: результат не важен, ведь истина всегда едина — человек должен не забывать про долг мужа и про долг сына.

Противоречий много, к ним Сумароков мысли читателя склонил, и хорошо сделал, опять ни в чём он внимающего не утомил. Из уст его стала известна история человека, от общества бежавшего, каким бы не был выбор его, неизбежное всё равно принявшего.

Автор: Константин Трунин

» Read more